Пархомиада. атипичная диарея

   Много воды утекло и прошло много событий, с тех времен, когда колхоз развалился. Пархом теперь не знал куда себя деть, где, как и откуда ему теперь воровать колхозное добро. Так в хорошие и добрые времена иногда, бывало, в страду, он половину колхозного урожая свозил к себе и своим знакомым, а теперь у него случился сплошной простой и сквозной дефолт. Так он недавно был вынужден за свои деньги покупать курам пшено.    Каким -то боковым слухом Пархом узнал, что под Киевом его земляк Ванька Купырь сколотил бригаду шабашников и они загребают там огромные гривны. После слов «огромные гривны» Пархом не мог ни спать, ни есть спокойно, только по-большому ходил регулярно и обильно, вот и решил Пархом ехать к Ваньке на поклон. Ванька его не любил и презирал, как в прочем и все остальные и он это прекрасно знал, но слова: «огромные гривны» не давали ему покоя.
  Через пару дней появившись под Киевом, как гром среди ясного неба, Пархом увидел разношерстную команду от Ваньки Купыря, которой руководил его кореш Мазан. То, что Мазан был от природы неграмотный и по природе дурак, его образование закончилось тогда, когда они с братом скурили букварь и тогда Мазана определили подпаском, пасти местное стадо коров, там, среди коров он и получил свое недостающее образование.
   Выскочивший будто из - под земли Ванька Купырь увидал Пархома и у него сразу же созрел план реорганизации своего шабашного сообщества. Вместо Мазана он тут же старшим назначил Пархома, хотя прекрасно знал, что Пархом бездельник высшей категории и первый замечал всё, что, где и у кого плохо лежит, но он был природный прохиндей и руководить у него получалось здорово.
   Прошло несколько дней и Ванька стал замечать, что бригада с каждым днем выходит на работу все позже и позже. Неожиданно откуда -то нарисовавшийся Мазан, будто читая Ванькины мысли, благо, что был Мазан дурак, но сориентировался быстро и предложил, я знаю почему так поздно все выходят на работу и я могу это все переменить. Но нужно его, то бишь Мазана восстановить на прежнее место руководить шабашниками. На том и сошлись.
     Буквально на следующее утро вся бригада, как стадо молодых малосольных огурчиков, ни свет, ни заря уже взялись за лопаты.
  Оказалось, все знали слабость Пархома, у него с детства изо рта шел такой густой и насыщенный запах, его потому и прозвали ротожопом, что и привокзальный туалет на Киевском вокзале давно бы этому запаху обзавидовался. На этом Мазан и решил сыграть. Ночью, когда все храпели богатырским храпом, он тихонько встал, приподнял одеяло, которым укрывался Пархом и сняв свои штаны, аккуратно присел и наложил прямо под задницу Пархома огромную кучу своего дерьма от вчерашнего обильного ужина с самогонкой и салом. В комнате тут же начало распространяться такое амбре, что рабочие, чтобы не задохнуться от этой вони, один за другим начали просыпаться и выходить на работу. Вскоре в комнате остался один Пархом. Через пару часов он весь, измазанный с головы до ног засохшим дерьмом объявился тоже. Пархом, благо, что был тупорылый детина, но многие вещи схватывал на лету и на немой Ванькин вопрос, почему тот опаздывает, ответил: Атипичная диарея, вирус о бсерун. Ванька знал всё на свете, а это понятие как-то незаметно проскользнуло мимо его искушенных во всем извилин. Что такое о микрон он знал, в его команде все по очереди им переболели, но обошлось без единого летального исхода, потому Ванька и не уделил этому сообщению должного внимания.
  Но Пархом задумался. Как же так получилось, что через новые сатиновые трусы до колен, свежепостиранные подштанники и свежезаштопанные джинсовые брюки дерьмо просочилось под одеяло, ничего изнутри не испачкав? Поэтому следующую ночь, когда отовсюду раздался храп, Пархом насторожился, что-то опять должно произойти. И долго ждать ему не пришлось. Ровно в полночь край его одеяла кто-то приподнял и туда полилось жидкой и вонючей рекой только что извергнутое кем-то дерьмо. Пархом схватил этого донора, даже не подозревая, кто это и затащил его к себе под одеяло, стараясь вытереть им все вновь извергнутое дерьмо. Поздним утром Пархом уже не один, а вдвоем с Мазаном, по уши, измазанные засохшим дерьмом, стояли перед Ванькой Купырем. Пархом тыча обосранным пальцем в Мазана, произнес вчерашний диагноз: Атипичная диарея, вирус о бсерун. Но у Ваньки в мозгу крутились свои мысли: сегодня заразился Мазан, завтра заразится другой, а послезавтра заразится и Он?  Такая перспектива, ходить обосранным, Ваньку не впечатляла и он, показывая грязным пальцем на только что почти, но не полностью, опустошённый бетоновоз, приказал им залезать в бочку, где только что был бетон, он такое видел в одном фильме, когда ЗЭКи из тюрьмы бежали таким образом, и решил эту тактику применить к Пархому с Мазаном. Мол, остатки бетона разъедят всё ваше дерьмо, и вечером вы не будете так вонять. Те послушно залезли и Ванька пошептавшись пару минут с шофером дал отмашку. А шоферу он сказал, чтобы тот отвез их куда-нибудь подальше, куда не сообщал, но отвез туда, чтобы те долго не могли оттуда вернуться обратно. А сам со всей бригадой тут же съехал на новый объект, который находился в ста километрах отсюда.
  Не успев, как следует расположиться на новом месте у Ваньки зазвонил телефон и незнакомый голос с телефона Пархома сообщил: пока Пархом с Мазаном ехали в бетоновозе, их бросало из стороны в сторону и они решили присесть прямо в бетон, благо тот бы теплый. Через час езды у Пархома начались потуги по-большому. Мазану хорошо, он ночью сходил под Пархома и эту проблему для себя решил, а вот Пархому пришлось эту чашу под названием «Атипичная диарея, вирус о бсерун» испить по полной программе, ведь бетон уже застыл и схватился, так что он ничего не смог из себя выдавить. Такое с ним было впервые, и он задумался, но думал недолго, так как процесс пошел вспять, и вся переваренная и не до конца переваренная пища пошла горлом и в бочке от этого амбре вскоре невозможно стало дышать. Но это еще ничего по сравнению с тем, что у Пархома творилось в животе и тот начал неимоверно раздуваться. Но бетон был хороший, держал их крепко и они, задыхаясь начали бить подвернувшимся под руку камнем по бочке, раздался визг тормозов, и заглянувший к ним шофер без слов оценив ситуацию, вызвал скорую помощь и полицию, разъяснив, что нужен отбойный молоток или хотя бы кувалда. Кувалда нашлась и буквально через пять минут бойкий паренек уже крошил кувалдой бетон. Пархом тихо стонал, но после пары неудачных ударов кувалдой, которые пришлись аккурат по Пархомовским причиндалам широко застывших в бетоне, затих.
  Скоро Пархома вытащили из бочки, и врачи скорой помощи при помощи огромного шланга от бетоновоза сделали ему клизму. Зловонный духман разошелся, но и Пархом потерял сознание. Ему таким же Макаром сделали промывание ротовой полости и увезли куда-то на машине скорой помощи. Так смешно и закончилась Пархоменковская эпопея с шабашкой. Смешно, правда, не всем. Но Мазан, когда рассказывал про это их путешествие в бетоновозе долго и заразительно смеялся.