Полная уверенность

– Почему ты так уверен? – Смирнов, выпустив тонкую струйку дыма, стряхнул пепел в хрустальную пепельницу.

– Не возможно и все тут! – Андреев, подняв брови, затушил бычок. – Сам посуди, дважды два всегда четыре, а яблоко всегда падает на голову. Чудес не бывает.

– С математикой не поспоришь, а Ньютон… однако, речь не о том, – Смирнов встал из-за кухонного стола, подошел к холодильнику. – Речь об истинности! – сказал он, воздев указательный палец к потолку. – Понимаешь? Ис-тин-нос-ти! – Смирнов достал пару холодненького, поставил на стол, "тсыкнул" открывалкой.

– То есть ты хочешь сказать, что если будешь "истинен", то дважды два…

– Да что ты все таблицу умножения поминаешь всуе? – Смирнов сделал жадный глоток из горла, поставил бутылку. – Не о ней речь. Цифры есть цифры. С них взятки гладки. Математика – это, пожалуй, единственная Наука, все остальное так – постулаты, домыслы. Я тебе глаголю о том, что если веришь, если действительно нет сомнений, колебаний, ни единого намека… – Смирнов глубоко затянулся и затушил сигарету. – Вот тогда…

– Вот тогда Ньютон упадет на яблоню, – весело подхватил Андреев, стукнув бутылкой по столу.

– Может и так. – Смирнов улыбнулся.

– Погоди. Вот я сейчас сконцентрируюсь, поверю, представлю, отброшу все сомнения и что? Смогу… Смогу… Ну не знаю, палец в столешницу засунуть? – спросил Андреев недоверчиво.

– А ты попробуй, – сказал Смирнов, отодвинул от него бутылку и шутливо смахнул со стола несуществующие крошки. – Дерзай.

Андреев посмотрел на столешницу. Обычная столешница из древесно-стружечной плиты, отделанной белым декоративным шпоном. Множество мелких царапин от ножа из-за неаккуратной резки хлеба. Посмотрел на указательный палец, закрыл глаза, медленно поднял палец вверх и также медленно стал опускать его к столешнице. "– Так, поверить. Все просто. Палец пройдет через этот чертов стол", – думал он, "– Пройдет, я уверен, пройдет… Может уже прошел? Да нет, я же должен что-то почувствовать", – палец Андреева уперся в ровную поверхность стола.

– Говорю же – е-рун-да, – Андреев взял бутылку, сделал три больших глотка и со стуком поставил ее на место, потянулся за пачкой, извлек из нее сигарету.

Смирнов улыбнулся уголками губ, отодвинул от себя бутыль и, пристально посмотрев на Андреева, так же, как и он нацелил указательный палец в потолок, затем медленно опустил его вниз, коснулся поверхности стола, на секунду задержался и… Палец вошел на две фаланги в столешницу.

Андреев привстал со стула. В одной руке незажженная сигарета, в другой зажигалка.

Смирнов вытащил палец и почесал им нос.

– Как?.. – Андреев опешил. – Невозможно…

– Невозможно, – подтвердил Смирнов, и снова улыбнулся. – Если сомневаешься. Если есть хоть капля сомнения в Его существовании, то да, ты прав – невозможно. Если, увидев сильный ветер, испугаешься*, усомнишься, то невозможно. Но если вера твоя крепка, – Смирнов хлопнул Андреева по плечу. – Если нет в сердце твоем сомнения, если истинно веришь, то… – Смирнов встал, достал пустой стакан с полки, висящей над газовой плитой, сполоснул его, набрал воды из фильтра и поставил перед Андреевым.



*Новый завет, книга от Матфея, глава 14, стих 30.