Офыбка
После похорон приехали поминать домой. Человек двадцать. Стол накрыт. Покурили и сели кушать. За столом кроме двоих сыновей и вдовы присутствовали друзья покойного, сподвижники (папа был художник), родственники и я. Рядом со мной и оказался один из родственников. Это был солидного вида дядечка лет пятидесяти в торжественном костюме, на лацкане пиджака которого, висел значок Депутата Верховного Совета РСФСР.
Прозвучал короткий поминальный тост. Молча выпили. Ткнули вилками, куснули. Второй короткий тост... Выпили, ткнули, куснули... Молчим, жуём... Как-то неловко. Водка ещё не "забрала", да и вообще тяжело на сердце.
И тут депутат, в образовавшейся паузе, как бы мне, но этак довольно громко и поставленным голосом, который все сразу услышали, тыкая вилкой в направлении блюда, и говорит: "Селёдка на поминальном столе - это офыбка..." И так он это важно и со знанием заявил, что никто хоть и не понял, что за слово было в конце фразы, но все сразу как-то передернулись и стали глазеть друг на друга, ища разъяснения. Я осмелел первым наверно из-за того, что обратились вроде ко мне - я ж рядом сидел, да и был самый молодой... Итак, я набрал в лёгкие воздух и робко спросил, в конце вопроса уходя на фальцет:
- Штооо?
- Селёдка на поминках - офыбка,- повторил ещё более категорично важный гость.
- Ой! - первой догадалась и беспокойно вскинулась вдова.
Она поспешно встав из-за стола, скоро подошла к другому его краю, где и стояла та самая "ОФЫБКА", и уж было хотела вовсе утащить блюдо с селёдкой куда-нибудь на кухню с глаз долой, будто от селёдки на столе зависело, попадёт ли её новопреставленный супруг в нужные ворота, где-то там - далеко за облаками и может даже гораздо выше, ну уж точно - не ниже, нежели вход в двери Верховного Совета РСФСР.
Но тут, гость по-доброму, и даже с некой достойной снисходительностью, остановил женщину и твердо заявил своё непоколебимое "нет":
- Нет, нет, нет - не надо! Пусть уж стоит - не страФно!
Оказалось, что он напрочь не выговаривает букву "Ш" и совершенно этого не смущается и даже, как бы напротив...
Ну не страшно, так не страшно. Тем более, что я и ещё пара человек уже съели по кусочку этой самой, неподобающей случаю селедки. И вроде ничего... Тут всех сразу отпустило и поминки покатились дальше, как по маслу. Последовал третий душевный тост от одного из художников, затем официальный от самого противника селёдки, далее от детей и остальных родственников. Я тоже сказал что-то. Мой сосед между тостами в задумчивости ещё несколько раз пробурчал про ошибку, но его уже никто не слушал. Одним словом, поминками все остались очень довольны.
Примерно через двадцать лет, будучи в гостях на очередном дне рождения всё у того же моего одноклассника я спросил, помнит ли он тот случай на поминках, и как поживает его высокопоставленный родственник?
- Да ты знаешь,- улыбнулся мой друг,- недавно умер его почти столетний отец и мы с матерью были на похоронах. Так вот на столе, кроме прочего, стояли блюда с селёдкой и все гости трескали её за обе щеки. И он сам трескал!
И ни про какую ошибку даже не заикался.
© А.Е. Тулупов
16 февраля 2022 г.
Свидетельство о публикации №222021701669