Спасибо Папе и Маме

     ПАПА, МАМА, ДВА СЫНА. 1929 ГОД. МЛАДШИЙ ЕЩЁ В ПРОЕКТЕ.
 
     Самые близкие, дорогие и любимые для детей – это Папа и Мама.
     Они дали детям жизнь и большую часть своей жизни посвятили им.  Как их не помнить и не благодарить за это?  В силу своих возможностей я неоднократно рассказывал о родителях и семье в своих публикациях.  Не потому, что они чем-то знамениты, нет. Просто потому, что они МОИ, и кроме меня некому будет сообщить своим потомкам о них. Потому, как я остался единственным из троих братьев и их жён. Потомки могут забыть своих предков и даже не знать их. Причин для этого много, перечислять их нет необходимости. Каждому они известны.

     Родители знамениты тем, что честно выполняли трудную и грязную работу, получали грамоты, значки отличников.  Так же, как миллионы неизвестных тружеников страны.  Так что, пусть и о них будет хоть чуть-чуть что-то известно. 
     Не будем говорить о неудавшихся семьях. Везде свои причины. Разводы, дети – сироты, инвалиды с детства. У каждого своя судьба.
     Нашей семье в этом плане повезло. Никто в Отечественную войну не пострадал, хотя все мы впятером пережили блокаду и голодовку в Кронштадте, были в эвакуации в немецком Поволжье, а затем в конце 1944 года вернулись в Кронштадт. А в том, что мы все пятеро остались живы и невредимы, это тоже судьба и не только. Эту детскую судьбу формировали в большой степени и наши родители.
 
     Возможно, будет к месту напомнить поговорку «яблоко от яблони недалеко падает».  Чаще всего дети похожи на родителей и внешне, и внутренне. Забота о близких осталась у нас от родителей.
     Наш отец Коротков Иван Васильевич родился в 1893 году в Тверской губернии в деревне Щёголево. Там же родилась и мать Белоусова Александра Корниловна в 1906 году. Отец был первым парнем на деревне – гармонистом, самоучкой. Многие тверские мужики ездили осенью сезонниками на заработки в Петербург, а к весне возвращались в деревни на сельскохозяйственные работы. 
     Отца призвали в армию в гражданскую войну, где с братом Михаилом они стали Васильевыми, где их записали по имени отца -- Коротков Василий Фёдорович.
     Женился отец на матери в 1926 году и забрал её в Кронштадт, в котором он уже бывал и там оставались жить некоторые из своих деревенских. Тогда в Кронштадт можно было заехать любому желающему. 
    
     Там и появились дети: Витя, Юра, а через 9 лет Олег. Как ни старался отец сделать девочку, не получилось. А мама (это известно было от её невесток) 17 раз прерывала беременность.  Мол, и так большая семья. зачем ещё иждивенцев? Как в шутку было написано:
        Надеялись Папа и Мама,
        Что вырастут богатыри,
        А выросли средние скромные люди,
        Спасибо, что не алкаши...
     Не имея городской специальности, мама стала работать на водокачке фильтровщицей с вредными веществами, в том числе с хлоркой.  На работе её стали ценить, поощрять поездками с детьми в Петергоф, Ленинград, 
 
     А сколько маме пришлось пережить за проделки и проступки детей.  Старший брат был более спокойным, а средний брат зимой чуть не утонул, катаясь с ребятами на коньках по льду Финского залива.  Под вечер укатил до самого фарватера, где проходят корабли, и бухнулся в полынью, утопив валенки с коньками. Спасибо, хоть выбрался и почти босяком добирался до дома. А его дружок успел сообщить маме, что Юрка утонул.
     Трудно представить себя на месте родителей. Это же стресс. Все побежали на пристань, на залив и встретили уже в городе возвращавшегося сына. Мокрая одёжка у него замёрзла, ноги только в носках, сам продрог до нитки. Отогрели его, не заболел.  Бедная мама...

     Отец работал на Морском заводе в шлюпочном цехе.
     К месту вспомнить диалог между барышней и служанкой из известного произведения:  Барышня, узнав, что их служанка дочь плотника, спросила её, чем отличается плотник от столяра. На что служанка ответила:
     -- Милая барышня, если вам понадобится стул, то надо позвать столяра, а если – гроб, то плотника.
     Наш отец совмещал все эти и другие специальности. Сам мастерил мебель, имел различный инструмент...

     Сейчас, находясь в достаточно солидном возрасте (признаться, иногда этого возраста не ощущаешь), не представляешь, как мать успевала работать и выхаживать троих пацанов без помощи нянек. Отец работал по две смены в доках (дома редко бывал), чтобы только прокормить всю свою ораву. Конечно, родители не были ещё так стары. К началу войны отцу было 47 лет, матери 35.
     Видимо, это и плюс деревенская закалка давали им такие силы и выносливость.

     Зима 41/42 годов была очень холодной и голодной. Родители старались сохранить огонёк жизни в детях, лишая себя необходимого. Отец очень ослаб и чуть не умер. Что было бы с нами без него, трудно сказать. Благодаря опять-таки маминой заботе отец выжил. 
     У младшего сына стали кровоточить дёсны от нехватки витаминов. Началась цинга. В таком состоянии мама с тремя мужчинами и скромным багажом (в основном, тёплыми одеждами и харчами) поздней осенью 1942 года была посажена на буксир для эвакуации из города.  Старший сын был отправлен ранее с ремесленным училищем № 10, в котором он числился, в Ленинград. 
     Когда мы оказались тоже в Ленинграде, мама побежала по пустынному городу искать ремесленников и сына, чтобы не разъединять семью. Это маме с трудом, но удалось привести сына в семью. Иначе можно было потерять его адрес, место, куда детей отправят в то время.  Такое в последствии случалось со многими семьями.

     Опять необходимо поблагодарить маму за принятое рискованное решение.  Ведь, она могла опоздать на отходящий поезд и потерять всех нас.
     Уезжая, отец взял с собой свою гармонь, которая была дополнительным грузом для семьи, но оказалась в последствии нужной для обмена её на десяток яиц, таких полезных для голодных детей. 
     В селе Кольб (теперь Заовражье), где нас поселили, мама стала работать, где угодно и кем угодно, не жалуясь на трудности.  Отец был слишком слаб, выходить на работу не мог, зато занимался починкой сапог и валенок всем, кто нуждался. Это был тоже небольшой доход. Платили кроликами, которых у нас в отгороженном углу на кухне скапливалось до десятка. Они помогали выжить семье.

     Так мы прожили в Кольбе, затем немного у родственников в деревне в Калининской области, и в 1944 году мама получила от сестры Лены вызов в Кронштадт, где она (тётя Лена Орлова) проработала всю войну безвыездно. 
     Следующий случай, характеризующий маму, когда мы уже возвращались в Кронштадт. Мама ехала с четырьмя пацанами: с нами троими и сыном тёти Лены Лёвой, который отдыхал на каникулах в деревне
у родственников своего отца Николая Акимовича Орлова, и не мог вернуться в Кронштадт из-за начавшейся войны.
     Наш отец оставался служащим Трудовой армии (была такая Трудармия) и продолжал работать в Торжке. Так что весь груз переезда мама тащила на своих плечах.  Ей было только 38 лет и она, конечно, справлялась. 

     В поезде ночью на станции Бологое военные стали проверять у всех документы. У мамы был тёти Ленин вызов в Кронштадт. Но в Кронштадт тогда можно было попасть только через Ленинград. А в Ленинград ещё не пускали, пока шла война. Так что никакие просьбы и мольбы мамины не помогли, и нас почти вышвырнули с пожитками из вагона на перрон.
     Опять очередной удар молодой ещё женщине под дых. Этот момент я запомнил плачущим и всё. 
     Как маме удалось добраться до Финляндского вокзала, я не знаю, не рассказывали мне. А вот, что на вокзале опять проверяли документы и нас не впускали в город, это я знаю.
     Сообразительная мама пробралась сквозь решётку, оставив нас на попечение старшего брата Витю, которому было уже 17 лет, и помчалась на Кирпичный переулок к своей племяннице Анне Афанасьевне Васиной. Вернувшись, мама перетащила всех нас к ней. А уже через несколько дней мы прибыли в Кронштадт к тёте Лене.

     Наша комната с оставшейся мебелью в прежней квартире почему-то была заселена чужими людьми. Пришлось жить у тёти Лены. Затем в этой же квартире нам дали комнату на пятерых с возвратившемся из Торжка папой. Тётя Лена наконец встретилась с сыном спустя 3 года войны, потеряв за это время мужа Николая Акимовича в 1942 году.
     Война закончилась, началась мирная жизнь, все, кто мог, пошли работать и учиться. Казалось бы, о чём ещё вспоминать? Так-то оно так, да не совсем.

     Все, в основном, работали на Кронштадтском Морском заводе. Мама устроилась воспитателем в ремесленное училище № 10, которое Виктор в войну покинул благодаря матери. Училище собрало всяких послевоенных ребят. Были там беспризорники, воры, хулиганы, сироты, потерявшие родных и оказавшихся в различных хулиганских группах. Не всегда маме удавалось наладить с ними контакт. Иногда происходила и поножовщина, за которую приходилось отвечать воспитателю.
      Мама приходила домой и сразу, не раздеваясь, утыкалась носом в валик оттоманки и несколько минут лежала неподвижно, приходя в себя. мы её не беспокоили. Но работать надо было. За что она получила значок «Отличник трудовых резервов». Затем её перевели на должность ответственной по питанию. Там работать ей было легче.
 
     Старший брат работал в цехе по ремонту двигателей, дизелей. У них собралась небольшая группа ребят, вступивших в общественную организацию «Досфлот». Ребятам разрешили в нерабочее время собрать катер для занятий и поездок. И они его собрали, наладили под руководством брата. 
     Как-то дождливой осенью под вечер брат Виктор с двумя напарниками возвращались из Ленинграда в Кронштадт по Морскому каналу, и их небольшой катер лимузин столкнулся с баржой, пришвартованной к левому борту буксира. Те возвращались в Ленинград. Причины аварии позже были разобраны.  Катер был разрушен, один парень утонул, второго спасли (он в момент столкновения вышел из каюты на корму), бросив ему спасательный круг. Виктор очнулся в воде позади баржи. В момент удара он сидел в кабине за штурвалом. Крышу кабины скулой баржи снесло, катер под баржой пошёл на дно. Как Виктор выбрался с места, прижавшего его грудь к баранке руля, он не помнил.

     Благодаря умению хорошо плавать, он доплыл до руля баржи, вскарабкался по нему на палубу и спасся.  Капитана буксира и Виктора, как старшего на катере, судили, назначив штраф по сто рублей каждому и лишив каждого прав вождения водным транспортом. Оба виноваты в случившемся. 
     Эта судебная тягомотина продолжалась почти год, так как была связана с гибелью человека.  Всё это время мама переживала, не посадят ли сына в тюрьму. Что почувствовала мама в первый момент, когда узнала, что сын чуть не погиб?   А затем ещё суд?  Можно только догадываться о состоянии матери.    

     За младшего сына маме тоже доставалось. За проступки его несколько раз выгоняли из школы. В выпускном классе весь класс прогулял учебный день. За это всех ребят разбирал педсовет, представители РОНО, угрожали не выдать дипломы об окончании школы и прочее.   Обошлось.
     А семейная жизнь братьев всех троих? Разве мама не переживала сама за всех нас?    По-всякому складывались семьи троих братьев. Как и у многих молодых семей, у наших тоже возникало много всяких проблем и вопросов.  Всё это отражалось в душе родителей, особенно матери.
     Отец к проделкам детей и неурядицам в их семьях относился проще, успокаивал жену:
     -- Успокойся, всё наладится.  Шалят дети, на то они и дети. Подрастут поумнеют. А в семьях своих дети сами разберутся. Можно подсказать им, как надо поступать, а переживать не стоит.  Время вылечит.
     А мама всё принимала близко к сердцу. Как это ей это удавалось, одному Богу известно. 

     Несмотря на всё, папа прожил 83 с половиной года, умер за столом, в здравии. Спасибо ему за его способность уметь рассказывать внукам сказки и были, как он служил в Гражданскую войну. Первая внучка с удовольствием засыпала под его рассказы. А на его 80-десятилетии папа так рассмешил всех присутствующих гостей своими воспоминаниями, что все хохотали.  Его воспоминания «Как я служил» удалось записать и опубликовать.
     Мама пережила папу ровно на 20 лет, умерла на 91-м году жизни от ущемления пупковой грыжи.
     Мама мало рассказывала о своих воспоминаниях, больше была занята готовкой и уборкой. Однако, её вклад в дело воспитания и ухода за нами, детьми, не меньше, чем у отца.
   
     Оглядываясь назад, на прожитую жизнь, можно с уверенностью сказать, что наши родители прожили трудную, скромную жизнь во взаимной любви и уважении друг к другу. О них с добротой отзывались и ещё отзываются знавшие их люди. Это не бахвальство, не пиар.  Возможно, слегка не скромно, так описывать своих родственников. Возможно. Но подобных добропорядочных семей на нашем веку прошло очень много.

     И если бы каждый сын, или дочь рассказали бы на бумаге, в интернете о своих родителях для своих имеющихся и будущих потомков, это было бы правильно и заслуженно. Каждый человек, известный и безызвестный, прославленный и не успевший прославиться, имеет хотя бы маленькое право быть известным, пускай, хотя бы своим будущим потомкам.
     Друзья!  Составляйте родословную своих родных. Это полезно, интересно и занимательно. А то спросишь внука, или внучку, кто твой братик двоюродный, или тётя, они молчат, не знают, им не говорили, или им не интересно это. Надо эту любовь прививать им с детства.

     Заканчивая эти рассуждения, хочется сказать ещё раз большое спасибо родителям. Мы, их дети, многое от них усвоили и пытались реализовать в жизни, старались быть честными, порядочными, скромными. Правда, богатства мы не нажили, но не в богатстве счастье!
                Февр. 2022.