А вы?

В процессе дискуссии сегодня вдруг осознала, что я — совершенно счастливый человек. Без финансовой «подушки», в долгах по самую маковку, с кучей разных проблем по здоровью — но совершенно счастливый. Мой мир — не смотря на все кажущиеся нытьём посты — вполне гармоничен и прекрасен. С чего вдруг я так решила? Всё просто: несчастного человека выводит из равновесия всё. Дети, кричащие под окном, начальник-самодур, музыканты в вагонах метро или электрички, ларьки торговые, люди с собаками, курильщики, любители пива — ой, да мало ли! Несчастного человека это раздражает, иногда столь сильно, что, ради устранения бесячего предмета, привлекают полицию (ну, или другие какие органы власти). А вот людям счастливым на всё это — тьфу. Некогда, потому что, на дискомфорте концентрироваться: тут, конечно, бесячка какая-то есть, но вот там же закат офигенный! Или котик смешной. Или песня хорошая, книжка интересная, танец весёлый, встреча долгожданная... Некогда злиться, завидовать, плести заговоры и интриги. Прочитала сегодня: была такая актриса Татьяна Карпова. До ста с лишним лет дожила — и не «овощем», а душой компании. И мужчины её любили — даже старую и немощную (последние годы на кресле с колёсами передвигалась, травма даром не прошла). Так вот, она говорила: "Знаете, что старит человека? Зависть, неудовлетворенность." И правда. Очень старой и больной я себя чувствовала в те неприятные годы неудачного замужества: зависть к молодым соперницам, с которыми муж мне изменял, неудовлетворённость семейной жизнью. Которая и не жизнь была вовсе — видимость. Пока всё это было — чувствовала себя больной: аллергия на всё, волосы выпадали, экземы, болезни суставов, сердечные приступы, ВСД... Прервав это, чувствовала себя мёртвой. Это очень страшно: ходишь, говоришь, танцуешь — но ты мёртв внутри. Кидаешься из крайности в крайность, от полного затворничества до постоянных тусовок, — лишь бы почувствовать что-то... хоть что-то... Тогда реально раздражало всё: неподходящий саундтрек, весёлая чужая компания, чужие глаза, лучащиеся счастьем. Я прошла долгий путь самотерапии (впрочем, кому я лгу: самотерапия не помогала, лишь загоняла в ещё большую трясину; выбраться оттуда помогло только одно: нормальные, здоровые отношения, основанные на доверии и уважении — ни слова о любви, о «ты — моя жизнь» и прочей шуршащей обёртке). Проходя этот путь, я взяла в дом ещё одного партнёра: собаку. Нет, не так: я взяла в дом счастье — собаку. Тот недостаток объятий, который всегда есть, собака возмещает с лихвой. Ещё и поделиться можем, ага... И вот: я абсолютно счастливый человек. И мир играет другими красками. И не вызывают раздражение графоманы и плохие музыканты: или научатся и станут профи, или бросят всё это рано или поздно. И не бесит реклама в сериалах... ну, да, подловили: подбешивает, конечно, но не бесит-бесит! И не хочется убить сварливых стариков... (впрочем, Ненаша-Наша-Маша, работница соседнего цеха, активно нарывается... но про неё потом как-нибудь). Но я не достигла ещё просветления: дурацкие распоряжения правящих фантастическихтварей реально бесят. Лживые статьи и «статистики» — бесят. Погибающий город вызывает волну ненависти к восьмому ребёнку и фекальному карлику — да. Низведение людей до уровня механизма, в котором изношенное звено либо само починится, либо стоит заменить — тоже не радует. Равно как осознание, что мы теперь — страна даже не третьего мира. Пятого, наверное. Или и того хуже. Потому как оборонный завод берёт заказы у Китая... Всё это я стараюсь фиксировать — не чтобы поныть, а чтобы сохранить на потом. Не лишне — даже для себя: память-то, она не надёжна. А ещё — с этим я ничего не могу сделать. Кроме летописи. И потому — оно меня почти не выводит из равновесия (а когда выводит — пишу). Но: я могу не читать графоманов, не слушать плохую музыку, не общаться с неприятными людьми, не ходить куда-либо только потому, что позвали. И я могу: читать и слушать то, что мне интересно, гулять и фотографировать, обнимать любимых людей, целоваться с рыжей собакой, чесать за ушком котика и кошичку — и писать про это всё (что мне тоже важно). Я могу выбрать между чаем и кофе, пироженкой и мороженым, водочкой и коньяком — у меня есть такая возможность, и это здорово. Я могу даже немного помогать тем, кому помощь нужна... собакам, в основном. И это тоже здорово. И я на самом деле счастливый человек. Да, мир рушится, жить с каждым днём всё тяжелее и страшнее, но я — счастливая женщина.

«— Эсеры, Муравьев, немцы, война, революция — все это чепуха…
Сергей таращит пушистые ресницы:
— А что же не чепуха?
— Моя любовь.
Внизу на Театральной редкие фонари раскуривают свои папироски.
— Предположим, что ваша социалистическая пролетарская революция кончается, а я любим…
Среди облаков вспыхивает толстая немецкая сигара.
— …трагический конец!… а я?… я купаюсь в своем счастье, плаваю по брюхо, фыркаю в розовой водичке и пускаю пузырики всеми местами.» (А.Мариенгоф «Циники»)

Ну, это Владимира — любовь. А у меня — гармония. Это она — не чепуха. Вот как-то так.

Короче говоря, я — счастлива. А вы?