Видимость жизни-2

                Глава вторая: «светлая, но с концовкой»

Вверху  белёсое небо, выжженное палящим солнцем. Впереди  просёлок, высохший до состояния плотной пыли. По обеим сторонам дороги простиралось поле, засеянное рожью. Август постарался на славу. Покрасил всё  жёлтым, и от этого пространство вокруг ребят, едущих на велосипедах, казалось позолоченным.

Было детство! Конечно оно было! Нельзя сразу стать взрослым минуя его. Вот и мимо Алёши Боброва оно не прошло, родившийся в семье военных врачей, он тоже встретился с ним. 

После рождения сына родители построили небольшую дачу в офицерском посёлке под Москвой. Однако, несмотря на общую цель, их отношения постепенно разладились. Отец ушёл без ссор и скандалов, забрав с собой сына от первого брака, а десятилетнего Алексея оставил матери.

- Эй, парень, тебя, как зовут?

- Меня Саша, а тебя как?

- Алексей…

Вот и всё. Сейчас мне сложно вспомнить, когда произошёл этот немногословный разговор, но, кажется, нам обоим было уже больше десяти лет. Удивительно, пишу эти строки и чувствую, что они окрашены светлым. Это происходит потому, что я словно спустился из серых туч настоящего в детство. И каким бы оно ни было, воспоминания о нём всегда будут в радостных тонах.

Каким же он был выдумщиком! В те времена у нас, подростков-шестидесятников, хорошо было развито воображение. В то время не было особых игрушек, поэтому нам приходилось в любой мелочи видеть нечто и самим находить им применение. Мы могли увидеть что-то необычное в обычных предметах. Например, если вбить большой гвоздь в кусок доски, то он превратится в мачту, а тетрадный лист бумаги можно использовать вместо паруса. И так было во всём.

Когда я впервые пришёл к нему в гости, то был поражён тем, как много фантазии у этого парнишки. Территория участка была превращена в целую страну, верней: в кусочек её. Там были тропинки, которые превращались в дороги, реки-ручейки и мосты, изящно перекинутые через них. Но больше всего меня поразили пять больших игрушечных грузовиков, которые я увидел. Это были грузовики марки ЗИЛ-157, очень популярные в то время. В эту удивительную страну можно было входить, жить ею, подчиняясь общим правилам, а если у кого-то была своя машина, то её можно было принести и добавить в этот импровизированный автопарк.

Алексей всегда был душой компании. Он, словно мотор, приводил всех в движение, не давая никому покоя. И так было на протяжении всей его жизни, до недавнего времени, когда постепенно он стал сдавать свои позиции, уходя в свою страну хмельных грёз. Из которой он так и не смог вернуться...

В детстве, на своей автобазе, он был настоящим лидером. Только он мог определить и предложить, проедет ли машина через лужу, нужно ли чинить мост и вызывать аварийную службу. И множество других важных вопросов он обычно решал самостоятельно. Мы верили в него, доверяли ему и редко вступали в споры.

Затем в нашей жизни появились велосипеды и мушкетёры. Зимой, не сговариваясь, мы все прочитали «Трёх мушкетёров». Эта книга стала для нас настоящей находкой. Оторваться от неё не было никакой возможности. Мы мечтали о том, как будем защищать честь королевы, держа в руках шпаги. Дай только срок. Скорее бы лето!

Шпаги мы делали из толстой проволоки, которую легко можно было найти на местных помойках. А чтобы защитить руки, мы использовали полусферу от половника.

Алексей, самый высокий и сильный среди нас, взял себе имя Портоса. Женя стал Атосом, а остальные менялись по очереди. Велосипеды стали нашими импровизированными лошадьми, а наш посёлок превратился в Париж! Близлежащие деревни стали его предместьями.

Сложно сказать, сколько времени продолжалось наше увлечение героями Александра Дюма. Думаю, года два-три, не меньше.

В глубине участка на свои средства мать Алёши построила флигель. Казалось бы, он был предназначен для хозяйственных нужд, но на первом этаже нашлось место не только для просторной кладовки с садовым инвентарём, но и для уютной комнаты, где планировала поселиться Алёшина бабушка. Летом, когда приезжало много гостей, в маленьком доме становилось очень тесно.

Не буду ходить вокруг да около, а сразу перейду к главному. Освоив второй этаж, мы декорировали его под комнату мушкетёров. Это было совсем небольшое помещение под крышей, и в летнюю жару там было довольно душно, а маленькое окно не справлялось с вентиляцией помещения. Но это не являлось для нас особым препятствием, чтобы именно эта коморка стала нашим любимым местом для встреч — «мушкетёрских» посиделок.

Здесь стоял небольшой сундучок, наполненный всяким «добром», несколько пуфиков от старой тахты, импровизированный стол, а стены украшали старинные драпировки. Были даже канделябры со свечами. Алексей где-то раздобыл портреты нескольких членов политбюро — это были хорошие фотографии, явно списанные из какого-то учреждения. Чёрным фломастером он пририсовал им усы, бороды и длинные волосы. Вставил их в рамки, и теперь на нас со стен смотрели король, кардинал и кто-то ещё — сейчас уже и не вспомнить…

И вот я оказался у истока реки, которой ещё не существует. Всего лишь маленький ручеёк вытекает из-под камня. Кто бы мог подумать тогда, что этот ручеёк когда-нибудь превратится в бурный мутный поток, сметающий всё на своём пути?

Не помню, как и когда это произошло в первый раз. Скорее всего, нам было по четырнадцать, Женька, наш Атос, достал из сумки бутылку вина и произнёс: «Ну что, друзья, давайте выпьем!»

— Друзья мои, я считаю, что бутылочка бургундского из подвалов кардинала будет очень кстати! — воскликнул он, ставя её на стол.

Затем он рассказал нам, как проник в подвал, где хранились отцовские запасы его знаменитого вина. Для приготовления этого напитка использовались яблоки, вишня, черноплодная рябина и смородина — подобные ягоды и фрукты в то время можно было встретить в каждом саду. 

Начало печальному концу было положено. Тем более что это была не обжигающая горло водка, а вкусное сладкое вино. Оно пьётся как приятный компот, а после выпитой бутылки всем сразу становится весело — казалось, что можно было свернуть горы, да и море сразу становилось по колено.

Мы часто садились на велосипеды и мотались по посёлку, распугивая кур и бродячих собак. Эти поездки стали неотъемлемой частью наших встреч.

Я уходил к Алексею с утра, а возвращался домой только к вечеру, полностью протрезвев. В такие моменты мои глаза становились ясными, как у невинного ягнёнка. Дома меня ждала мама, которая и не подозревала, чем весь день занимался её любимый отпрыск. 

Мать Алёши работала и жила в городе, оставляя его на попечение пожилой бабули. И так получалось, что не бабушка заботилась о внуке, а он, как настоящий тимуровец, помогал ей. Он легко скрывал своё опьянение, и со стороны это могло казаться всего лишь доброй весёлостью внука. Бабушке было невдомёк, что её внук находится под воздействием алкогольных паров и поэтому готов был выполнить любое её поручение.

Всё казалось нам романтичным, и никто не воспринимал такое положение вещей как что-то неправильное. Тем более, что впоследствии это имело свои печальные последствия.

Лето — это пора свободы, радости и, конечно, приключений. Гуляй — не хочу! А когда придёт осень, мы все разъедемся по своим школам, начнётся учёба — рутина и тоска по лету... А пока — на велосипеды и в путь!

Мы часто уезжали далеко, не всегда зная дорогу, а просто следуя своему любопытству и выбирая путь наугад. Особенно нам нравилось бывать в «монастыре в Бетюне» — так, на французский манер, мы называли разрушенный храм, который находился примерно в десяти километрах от нашего посёлка. Он стоял на холме в одной из живописных деревень, раскинувшихся вдоль небольшой речушки, заросшей старыми ивами.

А потом было время гитар и ночных костров. Наше мушкетёрство осталось лишь в тёплых воспоминаниях, и ему на смену пришло всеобщее увлечение «Битлами» и другими музыкальными направлениями. Когда я пишу об этом, мне становится грустно...

Я до сих пор помню, как потрескивали сосновые сучья в костре, а аромат смолы наполнял воздух. Луна и звёзды на небе светили сквозь еловые ветви. Конечно, в это время у нас появились первые чувства: первая любовь и интерес к противоположному полу. Это уже другая история, но мы взрослели .

Кто бы мог подумать, что из гитарной идиллии у костра в сосновом бору может вырасти такое страшное чудовище, как алкоголизм? 

Женькино вино скоро вытиснится магазинным портвейном, а потом и водка, так долго ожидавшая своего времени, займёт «почётное» место в наших ночных бдениях.   

— Саша, ты уверен, что хочешь поступать в мореходное училище? — спрашивала мама Алёши. — Мы с Алёшей мечтаем о МГИМО, у меня там есть кое-какие связи. Мой сын станет дипломатом! Не понимаю, почему твой отец решил отправить сына из дома на четыре года в ссылку?

На целых пять лет я выпал из жизни нашей компании. Это было самое важное время, когда юноша превращается в настоящего мужчину. То, что вложено в человека в этот период, будет иметь значение на протяжении всей его жизни.

Пока я бороздил морские просторы, Алексей так и не поступил в престижный институт, созданный для особо одарённых или рождённых в «особых семьях, у особых родителей». Наш Бобров не принадлежал ни к одной из этих категорий. Он был простым парнем из народа, поэтому всё, на что его хватило, — это педагогический институт и факультет иностранных языков.

Но не об этом речь. Я отсутствовал пять лет, и это был большой период. Вернувшись, я увидел, как всё изменилось. Ни одна встреча не обходилась без спиртного. Пили все и по любому поводу, а иногда и без повода, и до потери контроля. Я тоже не был святым и участвовал в этих вакханалиях наравне со всеми.

Вот мы и подошли к главному вопросу: почему одни люди бросают своё пагубное увлечение, а другие продолжают, несмотря ни на что?

Признаюсь, что мне повезло. Я тяжело переносил похмелье и чувствовал себя так плохо по утрам, что любое подобное утро могло стать последним. И я сразу же бросал. Получается, что иметь не очень хорошее здоровье — это не так уж и плохо. В дальнейшем мой слабый организм указывал мне единственно правильный путь, по которому нужно было идти, чтобы выжить.

Однако Алексей был другим человеком. Он обладал природной силой и здоровьем, а также крепостью духа и бесстрашием. В юности я не помню, чтобы он когда-либо болел. Он мог наступить на ржавый гвоздь, найти подорожник, приложить его к ране и пойти дальше. На его месте я бы обязательно промыл рану перекисью водорода, смазал йодом и сделал укол от столбняка. Вот в чём дело: люди с такой силой и здоровьем не чувствуют опасности. Им кажется, что они вечны и с ними ничего не случится плохого, потому что судьба оберегает их…

Ну, а что же наш новоиспечённый педагог? Как он там? Алексей не продержался в педагогике и месяца. Он понимал, что знание языка — это одно, а вот умение донести его до детей, которые на уроках пускают самолётики, — это совсем другое. Для этого нужен особый дар, которым он не обладал.

Алексей был предназначен для чего-то другого. Он пока не знал, для чего именно, но с радостью поддерживал компанию, балагурил и поднимал всем настроение. Но только не учить кого-либо. А тут ещё его детское увлечение машинами дало о себе знать. Он просто заболел этим и, как оказалось, теперь уже на всю жизнь!

Я не знаю, как он начал водить машину и стал шофёром? Но закончив автошколу и после недолгой практики, устроился на одну из автобаз. Сев за руль, он наконец почувствовал себя на своём месте, а не это ли самое важное для мужчины? Иметь своё дело, в котором ты дока: вроде и деньги получаешь, и каждый рабочий день в удовольствие. Многие ли из нас так живут? Ответ на поверхности — единицы…

Но так живи и будь счастлив! Он был счастлив и даже очень. Алексей умел радоваться жизни! Когда было трудно, к нему шли, чтобы получить очередную порцию оптимизма. Но всё это не мешало ему для дополнительного счастья пропускать рюмку-другую. А когда позволяло время между рейсами, рюмки превращались в стаканы, а те в бутылки. Но при этом за руль он садился совершенно трезвый — и в путь.

Заканчивались восьмидесятые. Страна разваливалась в прямом и переносном смысле.

— Саша, ты не поверишь, — говорил он. — Едешь, а на пути твоём столько всего навалено — бери не хочу, и никому ничего не нужно… Всё пропадает зазря.

Чего только он не привозил из своих дальних поездок! Особенно меня удивляли крепкие деревянные окна и стеклянные двери. Я не знаю, что за старинный особняк был разобран на его пути, но и посей день они украшают его дом, который он собственноручно построил. Возводил сам, а треть материалов, пошедшие на его строительство, подобраны на дорогах нашей необъятной Родины.

Он строил дом, не имея на это достаточных средств. Алексей трудился один, почти без посторонней помощи, но до конца довести так и не смог. Силы постепенно стали сдавать. Но то, что было сделано, было вполне достаточным, чтобы там жить зимой и летом, в жару и мороз…

Для многих он был палочкой-выручалочкой. Если нужно кого-то куда-то отвезти — всегда пожалуйста. Зимой, если кто застревал в сугробах, все к нему — Лёха завсегда поможет. Он придёт на помощь на своей старенькой «Ниве». Алексей откликался на любые просьбы. Помогать другим стало неотъемлемой чертой его характера.

Вот только ему никто не мог помочь. Конечно, пытались что-то сделать, как-то повлиять на ход событий. Приезжали дочери с детьми. Старались всячески отвлечь его от пагубного пристрастия, но ничего не получалось.

Мы хорошо знаем, что многие готовы поддержать компанию: выпить на праздник или в выходные — ну как же так? Мы что, хуже всех? Но у Алексея всё по-другому было. Он мог и месяц в рот ничего не брать, а потом вдруг праздник, как назло, подворачивался. Все выпивали, а на следующий день как ни в чём не бывало на своих участках вкалывали. А Алёша наш опохмелялся и входил в новый вираж. И такое недели две без остановки длилось. Плохо становилось человеку, но если не примешь очередную дозу — ещё хуже станет.

К концу подходит моя печальная история о человеке, который ушёл не вовремя. Правда, а кто у нас вовремя уходит? Смерть всегда некстати. Но у кого-то это случается, когда её совсем не ждёшь, а с ним такое могло произойти любым утром, если с «лекарством» опоздать.

Вот и получается, что из детских романтических игр и увлечений вырастает зловещая тень алкоголизма. Кто-то смог «завязать» и оставить этот порок, как воспоминание о приключениях в юности, а для кого-то эта напасть может длиться всю жизнь и теперь уже до конца.

                Февраль 2022г.*)