Деревенское лето или слёзы в три ручья

  На конкурс- "Смех сквозь слёзы" КЛ-К- "Деревенское лето или слёзы в три ручья."
   http://www.proza.ru/2022/02/17/428


     Моё, городской  десятилетней девчонки, деревенское лето ничем не отличалось
  от лета, такой же по возрасту, сельской детворы.  До посинения купающейся
  в местной речушке, неустанно играющей на прибрежных лугах, заросших густой
  травой и всласть поедающей лесную землянику, делая набеги в ближайший лесок.

     Но помимо игр, у нас имелись обязанности, которые были нам по силам: полив
  и прополка огородных грядок и чистка зелёного, лукового пера на салат к обеду.
     Ни от того,  ни от другого у нас не было  даже  мысли отлынивать. 
  И  мы, с местной одногодкой Светкой, сидя под навесом во дворе дома, где
  жила моя бабушка, обречённо чистили большущий ворох лукового пера от
  пробравшихся вовнутрь то ли личинок, то ли червячков.

     Мы по очереди разрывали пальцем перо и им же убирали ненужные личинки,
  делая зелёный лук, пригодным для салата.
            Работа не трудная, хотя и монотонная.  Но это полбеды.
       Беда в луковом духе, который беспощадно атаковал наши носы и глаза.
  И как мы со Светкой не увёртывались от едкого аромата, он всё равно достигал
 своей цели: наши глаза и носы неудержимо испускали солёные потоки.
     Конечно, ворох лукового пера убывал, но мы уже с нескрываемой досадой
  посматривали на оставшийся, не очищенный лук.

     Вынашивая тайную мысль- промыть свои глаза, мы, вдруг,  заметили, как на
  заборе, разделяющим наши дворы с соседями, перевесилось туловище соседского
  Кольки, собственной персоной.
     Перевалившись по пояс через забор, он не замедлил высказать нам сочувствие
  и предложил:
   - А давайте, девчонки, чтобы вы не плакали, расскажу сейчас анекдоты для
     вашего веселья.
                И начал...
    Рассказывал про Чапаева, про Анку, про собравшихся троих: русского, француза
  и американца.   Всё бы ничего... если бы эти анекдоты были нам в диковинку.
  Мы знали их  уже  сто лет  от него же  самого.
     Но Колька  на полном серьёзе, как на премьерном выступлении, рассказывал
  один анекдот за другим.  И самое главное - он сам  в конце каждого анекдота
  заливался звонким, неподдельным смехом.

     Первый куплет его выступления мы со Светкой протерпели, но потом дружно
  прыснули, расхохотавшись, но...  Смеялись мы не над смыслом анекдота, а над
  самим Колькой, который, глядя на нас, думал, что мы смеёмся от его смешных
  баек, продолжал изощряться в оригинальном жанре, стараясь нам угодить.
     Колька, кривляясь у забора, как на сцене, старался нас рассмешить, смеялся
  над собственными анекдотами, а нам казалось его кривляние смешнее самих
  анекдотов.
     Вот так: он, что-то рассказав в очередной раз, заливисто смеялся, а мы
  безудержно хохотали над Колькиной наивной уверенностью в своей способности
  рассмешить нас анекдотом.

     Хохоча, мы не переставали чистить лук и поэтому луковые слёзы продолжали
  бежать по щекам и носу; и в то время, когда по нашим щекам бежали слёзы, мы,
  не притворяясь хохотали!   Эта неопределённость продолжалась какое-то время
  и от смеха у нас уже начали  болеть животы, но, к нашей настоящей радости,
  наконец-то,  луковое перо закончилось.
          Получалось, что так или иначе, но Колька нас рассмешил.
    А мы, подхватив охапку лукового пера, резво забежали в сени, где опустили 
  лук в большой таз с чистой водой  для его промывки.     Тут же  из рукомойника
  промыли свои глаза, носы и руки.      Потом промытое перо откинули на чистый
  рушник и быстро, пока луковые стрелки от воды не закудрявились, начинали их
  мелко крошить.

      Гору измельченного лука мы потолкли деревянной толкушкой, смешали 
  с покрошенными, варёными яйцами и, залив всё сметаной,   с гордостью поставили
  большую миску этой вкуснейшей  солоноватой  луковой смеси  на середину   
  обеденного стола.
      Там уже стояла тарелка отварной картошки и блестящих от топлёного масла
  галушек, гора пирожков с мясом и сковорода со скворчащими, жаренными яйцами.

     К столу подоспели  главные едоки: мужчины - трактористы нашей семьи,
  а мы со Светкой радостно им предлагали: "Ешьте салат, мы его делали
  со смехом".
    Догадливые трактористы , подзадоривая нас, отвечали:
  -  Нет, не будем.
     Зачем нам салат с мехом? - и лукаво на нас поглядывали.

     И понимая их шутку, мы бежали к реке искупаться перед обедом, чтобы смыть
  с себя остатки лукового духа и слёз.
    Вот так, насмеявшись и наплакавшись одновременно, неслись вприпрыжку к реке
  и глубоко, взахлёб вздыхали, но не от слёз, а от смеха, сдобренного невинными
  нечаянными слезами.