Расплата за любовь. Глава 15. Семейное счастье

Анна еще не окончательно отказалась от желания в будущем стать врачом и планировала подавать документы в институт, но поняла, что Семен Семенович оказался прав.
Ее тошнило по утрам, и чувствовала она себя плохо.
Хорошо еще, что успела закончить колледж и отработать практику, а то совсем было бы неправильно, если бы ушла в декрет сразу после окончания учебы.
— У Бога всегда все вовремя, — вспомнила она недавно кем-то произнесенную фразу.
Интересно, согласится ли с ней отец ребенка, когда она ему обо всем расскажет.
Вечером они сидели с Алексеем на его продавленном диванчике в его тесной и обшарпанной квартирке.
Анна набрала воздуха в легкие и начала трудный разговор.
— Леша, я должна тебе сказать. Только не знаю, обрадует ли тебя такое известие.
Алексей насторожился и забеспокоился.
— Ну, говори уже, не тяни. Может, я тебе надоел, ты меня уже бросить хочешь?
Анна как можно тише вымолвила:
— Леша, я, кажется, беременна. Вернее, не кажется, а точно. Я делала УЗИ у нас в больнице. Уже двенадцать недель, три месяца.
Вопреки ее опасениям и страхам Алексей очень обрадовался.
— Ну, вот и отлично. Я был прав, когда искал хорошую жену. Первая часть нашего плана по созданию счастливой семьи успешно претворяется в жизнь.
Анна счастливо засмеялась и нежно его обняла.
— Ты же двоих хотел? — улыбаясь, спросила она.
— Нет, это ты двоих хотела — мальчика и девочку. Лично я хочу четверых как минимум.
—  Что, так сразу?
— Можно не сразу, можно по очереди, одного за другим. А чего тянуть? — шутливо ответил Алексей.
Ане понравилось его настроение, она не была столь оптимистично настроена.
Нужно делать все по порядку, пусть сначала первый ребенок родится. Только бы все хорошо было, и малыш родился здоровеньким. А уж когда вырастет и пойдет в школу, тогда можно подумать и о другом.
— Будем молодыми родителями! — радостно сказал Алексей. — Отстреляемся, а потом вся жизнь впереди! Не каждому такое счастье улыбается.
Коллеги по работе узнали о беременности только поздней осенью, когда Анин живот стал похож на круглый мячик. Анжела спросила:
— Не рано ли вы, молодые жены, начали детей делать?
— У Алексея большие планы по созданию большой счастливой семьи, — шутливо ответила Анна.
— Ну, вы только посмотрите! У всех планы, а работать кто будет?! — так же шутливо ответила Анжела. — Я еще с тобой только подружилась, а ты уже планируешь меня оставить.
— Анжелочка, мы будем встречаться и вне стен больницы, не переживай, — успокоила ее Анна. — Ты же моя самая дорогая подруга. Единственная!
Все время, пока Анна вынашивала ребеночка, Алексей сдувал с нее пылинки. Он никогда не отпускал ее одну, каждый раз посещал с ней врача, интересуясь каждой деталью протекавшей по плану и без осложнений беременности. А когда на всякий случай Анну положили на сохранение, каждый день приходил и приносил фрукты и собственноручно приготовленные суп и котлеты.
— Ну, зачем ты меня балуешь, Леша? — спрашивала Анна. — Здесь у нас отличное питание, к тому же все знают, что я медсестра, поэтому и отношение ко мне особенное. Город-то маленький, все друг друга знают.
— Мне как-то абсолютно все равно, что подумают другие люди. Лишь бы тебе хорошо было, — сказал Алексей.
— Не озадачивайся так, — попросила она. — Ты и на работе работаешь, и машины чинить успеваешь, и супчики варишь. Для мужчины это как-то чересчур.
— Это счастливые хлопоты, — сказал Алексей, — они меня радуют.
На самом деле Ане было безумно приятно, что жизнь их молодой семьи во многом напоминает безоблачное семейное счастье мамы и папы.
Рожала Анна очень тяжело — роды продолжались восемнадцать часов.
— Боже, неужели это никогда не кончится? — думала она, лежа на столе в родильном зале.
— Такой маленький ребенок, а столько мучений! 
Схватки обрушивались на нее страшными волнами, причиняя неимоверные страдания и дикую невыносимую боль.
— Чтобы я еще когда-нибудь решилась на такой подвиг?! Да ни в жизнь! — твердо пообещала сама себе Анна. 
И тут, после раздирающей внутренности очередной волны непереносимой боли, раздался чей-то еле слышный писк.
— Девочка! — радостно воскликнула акушерка.
Врачи забрали маленькое розовое пищащее сокровище, что-то с ним сделали, а потом положили Ане на живот.
Анна приподняла голову, чтобы лучше рассмотреть маленького человечка. Дочка не показалась ей красавицей, она родилась красной и сморщенной. Зато она увидела над крошечной головкой маленькое перламутровое облачко.
— Ну вот, еще одна из наших! Какое счастье, что это мучение наконец закончилось. Больше ни за что и никогда! — подумала Анна.
Ее перевели в отдельную платную палату. Алексей звонил в больницу несколько раз в день.
— Что ты кушала? Как у тебя с молоком? Сколько раз кормила малышку? Как она покушала? На сколько она поправилась?
Аня едва успевала отвечать на миллион вопросов.
Девочка родилась совсем маленькая, меньше трех килограммов, и вес набирала плохо.
По вечерам Алексей ходил под окнами роддома, просил показать девочку. Анна показывала ему через окно конвертик из одеяла, молодой отец глупо и счастливо улыбался. 
Анжела самая первая прискакала в роддом, чтобы поздравить Анну и посмотреть на девочку. Все три корпуса находились недалеко друг от друга — центральная больница, детская больница и родильный дом.
В белом больничном халате, накинутом поверх короткого платья, Анжела показалась Ане стройной школьницей.
Аня поймала себя на том, что чувствует грусть и немного завидует стройной талии подруги.
— Похоже, что моя фигура теперь никогда не станет прежней, — грустно сказала она.
— Да не переживай, ты тоже не сильно поправилась, — попыталась успокоить подругу Анжела. — Зарядочку поделаешь, и быстро вернешься в норму.
Анна держала на руках малышку, любуясь еще не полностью раскрытыми глазками-щелочками.
— Если бы мне кто-то сказал, что у меня родится такая чудесная малышка в тот год, когда умер папа, я ни за что бы не поверила. Я думала, что счастье для меня уже невозможно, — задумчиво сказала Анна подруге. На глаза у нее навернулись непрошеные слезы.
— Да ладно, я тебя как первый раз увидела, сразу поняла, что ты самая счастливая девочка в мире. Таким Бог освещает дорогу, — сказала Анжела.
Она весело воскликнула:
— Не кисни! Честно скажу, Аня, вот сколько видела в жизни пессимистов, ты из них самый безнадежный.
Она схватила кулечек с розовым бантом и восторженно воскликнула:
— Ой, по-моему, у нее глазки небесно-голубые. Ой, какие красивые! Глазки голубые, и даже радужка голубая, чуть посветлее. Никогда не видела таких красивых младенцев.
— Да глазки еще сто раз поменяются. Не поменяется только одно — это точно девочка, дочка, доченька. Так чудно…
— Не чудно, а настоящее чудо! — поправила ее Анжела.
Анна готова была не спускать девочку с рук. Теперь, когда все самое страшное осталось позади, ее заполняла огромная радость, постепенно пришедшая на смену воспоминаниям о боли и муках.
Как другие женщины говорят о послеродовой депрессии, если от крошечного существа столько счастья? Если он рождается от любви и похож на сотворенное Богом чудо?
Самое большое счастье на свете — это дочка! Настоящее маленькое сокровище.
Она уже напрочь забыла о своем обещании «больше ни за что и никогда».