Берсерк Ч. XXVI Мираж?

Берсерк бежал со всех лап. Почти не отставая  от белого волка. И понимал, что не успеет. Он вдруг споткнулся и, как ему показалось, смешно перекатившись через голову, рухнул в…
Песок. Горячий. На зубах и на языке. И жара. Особенно ощущаемая в толстой медвежьей шкуре. «Вот те на, об лед, что ли, пока кувыркался, башкой шарахнулся?» – подумал, открывая глаза и ощущая, вдобавок ко всему, песок еще и на медвежьих ресницах.
Открыл. Кругом, куда не брось взгляд – испепеленная солнцем пустыня. Только не ледяная, а всамделяшняя. И, в отличие от пустыни ледяной, эта не была ровной. Ее желтая поверхность напоминала застывшие, словно заколдованные, волны. Но роднило их с той – под звездами – отсутствие всякой растительности. Оборотень посмотрел на белого волка. Тот, также непривычный к жаре, дышал тяжеловато и глядел в ответ как-то даже растеряно. Виляя хвостом и высунув язык.
Солнце между тем огромным желтым диском зависло прямо над ними и явно хотело их поджарить. Заживо. Вокруг него высился белесовато-голубой ковер безоблачного неба. А, главное, ни Линн, ни ведьмы, ни даннакра видно не было. Разве что…
Разве что откуда-то – «откуда, вот, да?» – промелькнуло в голове в берсерка и, судя по взгляду, и у волка тоже – взялась огромная змея. Черная, с желтой, в черных же пятнах грудью. И с несколько удивленными, хотя и застывшими в жестоком холоде, контрастирующем с жарой, глазами. Она ползла к ним, извиваясь, быстро и как-то боком.
При виде ее, Хэсбир и волк попятились.  Каждый понимал – яд змеи смертелен.
– А здесь гораздо теплее, не правда ли? – миролюбивое шипение змеи никак не вязалось с ее внешним видом. Страшным и несущим смертельную опасность.
Это было именно шипение. Голос звучал у берсерка в голове.
– Я знаю, зачем вы здесь. Точнее – ты. Та девушка…  Но  вы так мало знакомы. А ты уже готов не просто спасти ее, но и умереть.
При этих словах-шипениях Хэсбиру почудилась зримая усмешка в глазах змеи.
– И все это тебе наговорил Харон. Известный сказочник. Все печется о своей лодке. Сгниет же, коли никто на ней плавать не станет. Вот и заманивает всех кого ни попадя на берега своего Стикса. Похоже и тебя убедил, что там, на другом, берегу, живут те, кто покинул наш мир. Убедил, что там ты встретишь корчмаря. А ты и поверил. Наивный.
Откуда змея знает про Харона и корчмаря – об этом Хэсбир даже не подумал.  За последнее время – время… оно здесь, за пределами привычного для него мира, близ деревни с приземистыми мужиками и бабами, было совсем другим – он как-то отвык удивляться.
Змея  медленно между тем подползла к Хэсбиру. На жаре от ее толстой кожи заметно веяло холодом. Волк зарычал. Но как-то неуверенно. Пресмыкающееся не обратило на зверя никакого внимания. Оно шипело, довольно высоко подняв свое тело и удерживая его, раскачиваясь, на весу.
– Обернись,  я тебе кое-что покажу.
Берсерк обернулся. Нехотя, но абсолютно послушно, чему и сам не преминул поразиться. «Что ж это деется-то  со мной» – только подумал.
А нехотя – это потому что уже до этого успел оглядеться. Пустыня. Желтая и раскаленная. И больше ничего. Но здесь прям перед ним высились огромные, в два, если не больше, человеческих роста, стены. Из белого, даже белоснежного, камня. Вокруг какие-то странные, ранее никогда не виданные Хэсбиром деревья. Высокие. С немного сужающимся к верху стволом и, как казалось, с натыканными в самую верхушку стрелами, от которых виднелись только зеленые оперения.
– Пойдем, – прошипела змея. И все также боком быстро поползла к воротам. Берсерк послушно  поплелся за ней. А вот белый волк – нет. Напротив – зарычав, он попытался вцепиться оборотню в заднюю лапу. Остановить.
– Не надо – произнес голос зверя. И также Хэсбир услышал его в своей голове.
Но оборотень, с внезапно нахлынувшей на него злобой, не просто отдернул лапу, но и изо всех сил пнул зверя. Первый раз в жизни, даже не подумав о том, что в поединке белый волк вряд ли ему уступит. Одолеть его может только огромный  черный медведь-шатун. Но встретить такого в лесу – редкость, а уж в пустые – тем более.
Но волк только покорно остановился. Продолжая негромко рычать. Не на берсерка, на змею. А оборотень плелся за ней. Безо всяких мыслей. Даже той, естественной: «Откуда тут стенам этим  взялся? Не иначе колдовство и не иначе – змеи». Но нет, пусто было в голове у Хэсбира, будто впал он в какой-то сон без сна. Он и не вспоминал, что совсем, совсем вот недавно, ради него и Линн погибла ведьма, что…  Пусто в голове у берсерка. А его воля, словно незримой цепью вдруг оказалась связана с повелениями этой жутковатой змеи.
 Когда они миновали вход то… То от увиденного берсерк остановился и разинул пасть. Огромное, вырезанное в ровном квадрате, озеро с каким-то странным  красивым, но без, там, тины и водорослей, дном и синей манящей водой, в которую захотелось тотчас бухнуться. Вокруг росли те же самые деревья, что и перед входом, отбрасывающие на песок спасительную в испепеляющей жаре тень. И жара за стенами стояла не столь испепеляющая.
Но главное. И на лежанках, и подле самой воды женщины, внешне напоминавшие Линн, но при этом разные. Одна с темным – цвета непроглядной ночи, ранее никогда не виданным Хэсбиром, цветом кожи. Со странно спутанными локонами волос. Другая – с суженными глазами, а цветом кожи, напоминающим песок, и черными, с заплетенными в косы волосами. Еще одна – совершенно белая, даже без намека на загар.  Как будто лучи солнца не касались ее.
Одеты они были в льняные, обшитые снизу бахромой и доходившие до щиколоток хитоны. Разноцветные. И довольно узкие, заставлявшие тех, кто их носил передвигаться короткими шагами. Обуви не было. Подле каждой стояли серебряные подносы с никогда не виданными ранее берсерком фруктами и напитками – в странных прозрачных кубках.
– Поздравляю, – вот ты и спас Линн, прошипела змея, подползая к краю озера. – Видишь все как просто.
 – Но ведь я не опустил ее в озеро, – пробормотал берсерк про себе. А не про себя прорычав, как-то даже смешно.
– Да брось, наслушался этих баек старика Харона.
 Кажется, змея рассмеялась. Беззвучно.
– Линн многолика и в разных совершенно образах, как видишь.
– Как это? – опять прорычал совсем уже не грозный оборотень, смешно бухнувшись на свой толстый зад.
– Ты так мало знаешь о нашем мире, – прошипела  снисходительно в ответ змея. В ее шипении воплощалось, как показалось бересерку, не только смертельная опасность – она-то как раз для оборотня была усыплена, но и подлинная мудрость. И берсерк вдруг испытал уважением, которым проникся к змее. И даже поймал себя на мысли: «Вот где подлинная мудрость, не то что, да, у Харона или Корчмаря».
Между тем одна из девушек подошла к оборотню, ласково потрепав его по загривку.
– Что, так и будешь на них пялиться? – прошипела змея с тем же смехом. Храбрый воин, подобный тебе, заслужил большее.
Змея медленно подползла, обвилась вокруг лапы.
– Сейчас я коснусь тебя своими зубами и расколдую. К чему оставаться оборотнем средь этой пустыни и такой красоты. Это все отныне – твое.
Услышав подобное, Хэсбир, не помня себя, захотел стать человеком. Снова. Чтобы не то что обнять, схватить в охапку каждую, стоявшую перед ним. Схватить. В охапку. Повалить. А потом всем вместе бухнуться в прохладную воду причудливого озера…
Он перевел взгляд на змею, но… Но странное дело – не мог разглядеть ее глаз. И вдруг чей-то голос, будто со стороны, внутри него, заставил посмотреть, на ту, что стояла перед ним. И в ее глазах. Мертвых. И желтых. С суженным черным зрачком, Хэсбир явственно различил взгляд змеи, наполненные смертельным ядом зубы которой уже коснулись толстой медвежьей шкуры.

Продолжение следует


12 – 17 февраля 2022 года. Чкаловский.