Сказания о собственности - 17. Фаник

Вернулась Эльвира к обеду. Запах свежего борща проникал через открытое окно избы и ненавязчиво дразнил уличных гостей. Колонок посматривал из подвального окна, беспрестанно кивая красивой головкой, чайки, рассевшиеся: на крыше,  на столбах изгороди, требовательно кричали. В этих местах воронья почти не встречалось, да и птичий класс не удивлял разнообразием.
За столом на лавке сидели зять  и внучка и баловались - легонько били друг друга по лбу деревянными ложками. Эльвира была уверена - начал игру, конечно, отец. На ее глазах внучка отклонилась назад, сделала предупредительный широкий замах ложкой, второй короткий замах закончился хлопком. Отец ответил тем же. Александра, ставя на стол чашки с дымящимся содержимым, бросила укоризненный взгляд на мужа: «Дань, прекрати!», - повернувшись в сторону вошедшей Эльвире, с такой же интонации сказала, - Мама, мы тебя заждались! Где ты была?
-Я такое видела! – повторила, - Такое видела!
Чашки, блюдца, тарелочки, бокалы – все, что стояло на столе, было заполнено содержимым, словом всем, чем питается крестьянская семья для полноценного обеда. Эльвира не стала себя и остальных утруждать любопытством: а как все это появилось на столе, села напротив зятя; она знала, что дочери не в тягость было выполнять  поварские обязанности, лишь кивнула головой, одобряя её заботливость: – Да уж садись, сама покушай! – с добрейшей ноткой в голосе сказала.
После обеда зять снова отправился к баньке. Нюша побежала за отцом, помахав всем ручкой.
-Помощники нужны? – крикнула им вслед Эльвира.
-Убираться будем, - недовольным голосом сказала Александра, через длинную паузу смиренно добавила,  -расскажешь, мама, - где была.
Эльвира, между делом, рассказала дочери обо всех впечатлениях, которые получила за  время  похода по окрестным местам.
- У меня к Даниле столько вопросов! Ты что-нибудь знаешь о самом большом доме на нашей стороне  в конце улицы? Представляешь, полный дров дровяник никто не грабит! А в доме - такая уникальная старинная мебель! Кто там жил? За десять тысяч мужик купил дом на дрова!
- Дом монашек? Даню надо спросить. Он что-то знает.
Зять сидел на скамье возле песочницы, смотрел на игру Нюши, даже давал смешливые советы, когда у дочки не получалось выстроить надежный - не разрушающийся замок или хотя – бы домик. Эльвира подошла, села рядом с зятем, тот вздрогнул и отодвинулся. На помощь Нюше заторопилась, переодевшаяся для загара Александра, она присела на корточки рядом с дочкой, и они вместе начали большую стройку, заняв все пространство песочницы. Не поворачиваясь к зрителям, обратилась к мужу:
- Дань, расскажи про дом монашек все, что знаешь.
- Мало уже помню.
У зятя память была кратковременной и беспорядочной. Он всегда искал ключи там, где не клал, так же было с носками, со всеми мелкими предметами. Вообще ничего не любил упорядочивать. Немного подумал, глубоко вздохнул и большими ручищами стянул бока, словно задерживал выдох.
- Значит так, - начал  докладывать зять: - жили в том доме до самой революции Октябрьской три сестры. Семья жила богато. Все изменилось после 20-го года. Две сестры подались в монастырь. Третья сестра к «красным»1. Монастырь, кажется, сожгли «красные». Все сестры вернулись в родительский дом. Перед войной родителей раскулачили, куда – то отправили в ссылку. Так сестры и жили и стали их «за глаза» называть тремя монашками. Родители тайком вернулись в родной дом, но скоро умерли, так и не выдали замуж своих дочерей. Монашки разъехались после войны кто – куда. Вот и все – что знаю, - закончил короткий рассказ Данила.
Вскрикнула Нюша:
- Папа, а ты мне расскажешь сказку про таких монашек?
Эльвира удивилась, казалось, Нюша была занята – поглощена строительством  замков на песке, а ведь все слышала.
Данил ответил: - Конечно, расскажу дочка. В баню сходим, чай попьем, вот тогда и расскажу.
Эльвира давно начала замечать талант зятя – он, играя с дочкой, на ходу сочинял и режиссировал полноценное  театрализованное представление с массой любопытных действующих лиц. «Какое представление на этот раз придумает? Повезло Нюше с отцом!»
- Кстати, мама, мне с тобой нужно поговорить, – отвлекла Александра мать от приятных раздумий, отзывая взмахом руки в сторону дома, - пошли, пошли в дом.
Зашли в горницу вместе. Александра достала из верхнего ящика старинного комода небольшой бумажный пакет. В такую казенную бумагу в недалеком прошлом посылки на почте заворачивали.
- Мама я нашла странные письма. Я поняла, что эти письма адресованы мужу бабушки Серафимы. Письма сама почитаешь. Даня уже прочитал. Раньше здесь не было этого пакета. Он появился неожиданно.
Эльвира выслушав, пакет вытянула из рук дочери.
- Я его нашла в самом старинном сундуке холодника на заднем дворе. Хотела почитать, когда время появится. 
- И что, дочка, тебя удивило?
- Понимаешь: письма все – из Германии. Писал дед Семен какой – то женщине,  называл её «мой красный прекрасный Фаник». Дед же «пропал без вести», а на штемпеле писем мы высмотрели 48 год. Получается: дед не вернулся к бабушке Серафиме намеренно. Даня вообще в трансе.
- Я же тебя предупреждала: - может не надо читать чужие письма, - сказала со вздохом Эльвира, скрывая под строгостью любопытство.
А вечером драгоценные женщины собрались в горнице и, затерявшись в одеялах и подушках, с особым вниманием  слушали небылицу от Данила; обычно в это время они смотрели телесериал «Сваты» с ноутбука.
«Жили три сестренки с мамой и папой в большом доме. Жили счастливо. Папа каждый день приносил новую игрушку и дарил ее той дочке, которая  отличилась за день. Однажды, когда вся семья села ужинать, то папа попросил дочек рассказать - как каждая провела день. Дочка Маша рассказала вся краснея, что очень хотела смастерить из пластилина лисичку и зайчика, но у нее не получалось, а няня Фая ей не помогла, дочка  заплакала, и убежала в свою комнату. Мама её нашла и привела в столовую. Катя держала в руках красный бантик, сказала, что она научилась делать брошки-бантики. Танечка положила перед собой на стол три картинки. На одной нарисована девочка, вместе  с мамой она кормит котенка, на другой картинке: девочка с папой ремонтируют гоночную машину, на третьей картинке: девочка сидит на коленях у бабушки, а бабушка читает сказку.»
Данил сидел посередине кровати - поперек, утопив в подушки локти и опираясь на них, вдавливая затылок в отбеленную стену. Прерывая рассказ, он помолчал, покачиваясь на панцирной сетке, отчего старая кровать заскрипела, погружая слушательниц  в загадочный мир.   
«Папа спросил Танечку: кого она нарисовала на картинках. Танечка, показывая на первую картинку, сказала: «Машу любит мама», на вторую картинку показывая, сказала: «Катю любит папа» -  и замолчала, прикусив указательный пальчик зубками. Пришла мама посмотрела на картинки и ничего не сказала, а Катенька картинки в карман своего платьица положила. Папа с мамой ушли на кухню и долго о чем-то беседовали.
Следующий день был жаркий. Три сестренки: Танечка, Машенька и Катенька как обычно остались дома с няней. Машенька -  самая младшая из сестер, Катенька – старшая из сестер. Папа с Мамой уехали на работу в город. Няня разрешила девочкам гулять на лужайке перед домом. Сестренки  поиграли с мячом, поиграли в догонялки,  решили поиграть в прятки. Прятаться ведь было где: много беседок, домиков,  деревьев и кустарников. Няня следила за играми девочек, иногда отлучалась в дом, но всегда прислушивалась к голосам  девочек и поэтому не беспокоилась, продолжая заниматься другими делами по дому.  Девочкам надоело бегать только возле своего дома, они сговорились и решили тайком сбегать к речке, а ведь родители Няне настрого  наказали: к речке девочек не водить.»
Нюша посмотрела на отца, плед откинула, освободив ручку, и погрозила безмолвно перед собой пальчиком; взрослые посмеялись, понимая, что Нюша так  погрозила незримым девочкам. Данила некоторое время молчал, словно вспоминал  или выбирал из памяти продолжение сюжета.
«Когда сестренки бежали к калитке, то  громко покрикивали, чтобы няня не сразу их хватилась.  Когда няня вышла из дома,  девочек в палисаднике уже не было. Няня Фая стала звать их, зная, что они могли  сразу все спрятаться - так её подразнить. Девочки не объявлялись, и няня забеспокоилась - пошла к калитке. Мимо проходила старушка сгорбленная и плохо одетая. В этих местах таких старушек никогда не бывало. Няня Фая окликнула старушку, но та даже не обернулась –  после оклика быстрее засеменила, понятно было, что торопилась. Шла она к речке.
Няня начала искать девочек на улице. Потом решила искать сестренок по соседям. Никто девочек не видел.  Она совсем расстроилась и вызвала полицию. Полицейские пока приехали, пока расспрашивали няню, прошло полчаса.
Старушка, то, была бабой-ягой. Она знала, что маленькие детки бывают непослушными. Она каждый день смотрела в свое волшебное зеркальце, ждала, когда такие детки в нем появятся. Так она и  увидела  сестренок, которые торопились – бежали  к речке. Давно таких прелестных  деток Баба Яга не приманивала. Вот и решила воспользоваться и украсть сестренок. Когда пришла на речку, то  сразу увидела девочек. Они забежали в речку в сандалиях, прыгали в воде и смеялись, когда брызги воды попадали в лицо.
Девочки заметили, что с берега к речке спускается женщина, они  подумали, что это няня и решили спрятаться от нее в кустарнике, который рос  у самой воды. Баба Яга подошла к реке, согнулась, помыла руки и лицо и громко начала звать  девочек:
- Танечка! Машенька! Катенька!  Няня Фая разрешила вам погулять подольше. Я возьму вас к себе в гости и покажу всяких зверят.
Девочки выскочили из кустов.
- Каких зверят? – хором спросили.
- Разных  - каких хотите увидеть.
- Я  хочу увидеть лисичку, - попросила Танечка.
- А я зайчика, - выкрикнула Машенька.
- А я хочу увидеть лошадку настоящую, - сказала Катенька.
 -  Хорошо! Я сейчас позвоню, и прилетит за нами мой помощник.
Старушка достала из большого кармана  блестящую коробочку, похожую на телефон и нажала пальцем на темную гладь коробочки. Вскоре над головой зашумело, словно неожиданно налетел ветер. Приземлился удивительный самолет, с большой открытой кабиной-люлькой. Передняя часть этого самолета был похожа на голову лошадки с нарисованными  карими глазами. Старушка  помогла девочкам сесть в самолет. Никакого пилота в самолете не было. Бабушка опять нажала на блестящую коробочку, и самолет быстро поднялся в небо.
Девочки сидели в люльке и смотрели  вниз. »
Данил встал с кровати и начал представление в разных лицах с разными голосами и  экстремальными позами.
«Увидели: как несколько бегущих к речке фигурок людей рассеялись по берегу. Им девочки рукой помахали и начали смеяться. Так и просмеялась всю дорогу.  Самолет сел на  зеленую лужайку. Заскрипели старые деревья, цепляясь,  иссохшими  ветвями друг за друга. Стало темно и ветрено. Девочки испугались. Когда увидели избушку старушки, то поняли, что их обманула баба-яга, заплакали. Баба Яга плакс не любила и  рассердилась:  у нее сразу клыки появились,  нос вырос, и сама сгорбилась и глаза злыми стали.
- Бабушка мы домой хотим! – с плачем выговаривались сестренки.
Катя – самая старшая из сестер  всегда прицепляла красный бант к волосам, и была  смелее своих сестер,  вышла вперед.
- Бабушка мы дети не глупые, теперь ты нас не обманешь - у нас есть такой ключик. Другой ключик я успела на берегу оставить. Лучше отвези нас домой, по-другому получится хуже. Нас по этому ключику найдут, и тебя накажут.
-Ах, ты, Соплячка! - закричала на нее Баба Яга. Вот тебя я первой и накажу. Ключик нашла у Катеньки в кармане и положила в карман своего фартука. Девочки взялись за руки.
- Не отдадим Катю! – закричали громко - громко. »
Нюша соскочила с кровати и тоже начала помогать создавать сказку. Александра с Эльвирой, несмотря на то, как сказка превращалась в детектив,  все время распластывались на своих кроватях и хохотали. Нюша иногда на них посматривала - следила за реакцией зрителей, звонко покрикивала на отца - так подгоняя отцовскую фантазию.
«Баба Яга даже уши заткнула своими кривыми пальцами от такого крика, потом начала Катю тянуть на себя и даже порвала другой карман её платья, разлетелись все картинки по лужайке. Баба Яга сама стала собирать картинки, спросила: « что это за картинки?»
Катенька ответила: это я сказку про тебя нарисовала.
- Пойдемте в дом, там посидим и ты мне расскажешь сказку про меня.
Делать нечего: девочки пошли в дом. Расселись по лавке, насупились, стали ждать, - когда их баба-яга начнет наказывать.
- Нет, миленькие, погожу - дождусь зятя.
Села Баба Яга напротив сестренок на старенький стульчик, похожий на поросеночка и начала командовать:
Ты - Танечка и ты - Машенька, наказ мой выполните - чаю приготовьте, чтобы дорогого гостя встретить. А ты – Катенька, попробуй мне сказку свою рассказать. Понравится мне твоя сказка, то наказывать вас не буду и домой отпущу.
Девочки обрадовались, со скамьи соскочили, чтобы   наказ выполнить и только Катенька осталась сидеть на скамейке напротив бабы-яги.
Девочка картинки разложила на коленях, начала ручкой поглаживать каждую картинку и рассказывать. «Когда ты бабушка была совсем маленькой,  тебя любила больше мама, и она уговорила твоего папу купить котеночка. Ты, бабушка, подросла и попросила у папы - купить тебе автомобиль, мама была против такого подарка – на автомобиле же в лесу не проедешь. Тогда папа купил тебе самолет. Ты, бабушка, так радовалась».
Баба Яга слушала Катеньку и улыбалась, и у неё клыки становились все меньше и меньше.
-  А вот на этой картинке ты, бабушка, стала еще старше и твоя бабушка начала учить тебя грамоте, чтобы ты умные книжки читала и глупостей не делала.
- И откуда же вы такие умные беретесь?
Тут и  зять  – соловей разбойник прилетел. Он просвистел раза три – дал знать о себе, в избушку ввалился, и глаза у него забегали - гостям удивился.
- Это мой обед, тёщенька?»
В этом месте Эльвира не выдержала - вскочила со своего места – с другой, такой же скрипучей кровати, приложила палец к губам. Зятя и внучку усадила и сказку закончила так:
«Нет, зятек, сегодня у нас пост – чай будем пить с моими правнучками, а потом ты Машеньку, Танечку и Катеньку домой доставишь и каждую осторожно в свою кроватку положишь и каждую одеяльцем укроешь. И быть им монашками!»
Данил, ступая босыми ногами по домотканой дорожке,  вышел из горницы, прикрыв за собой дверь. « Вот, паразит, - возмутилась Эльвира, -  мою сказку про Бабу Ягу всю передернул…»