Живем, котяра!

Чинно,  неспешно,  как  и  полагается  уважающему себя  коту,  Рыжий выступал среди грядок, направляясь к коровнику.  Намечалась  утренняя дойка,  событие,  достойное называться  великим,  и серьезность этого мероприятия  требовала   обязательного   присутствия  хозяина,  а  в том, кто во дворе хозяин, сомнений у Рыжего  не возникало.  И кто иной поставил бы этот факт под сомнение?  Разве что кичливый  горлопан  из курятника,  мнящий себя  султаном гарема и королем двора…  Но   кому, скажите на  милость,  интересно  мнение   скандалиста?  Крикунов  слушать – себя не уважать. А истинные короли в навозе не роются.

Котяра  примостился  у двери коровника  с видом  полнейшей незаинтересованности  – в общении  с хозяйкой  тактика безупречная.  Грозная  Анна  Ивановна    кота, как и мужа,  держала в строгости и очень не любила, когда у нее путались под ногами. Потому   Рыжий  спешно  впал в дрему, хотя  сквозь благодушный прищур глаз  зорко следил  за  процедурой  получения  молока от коровы  и учитывал  каждую белую полоску, прыгающую  в ведро.

Покосившись на  Рыжего и  убедившись в его безобидности,  доярка  отставила подойник  и принялась  готовить  Красулю  к предстоящему  походу на пастбище.  Кот  тут же скользнул  к ведру, встал  на задние лапы и, перегнувшись через край, начал вкушать  теплый, ароматный  коровий  сок.  Белая пенка сверху шипела,  пузырилась,   Рыжий наслаждался.  Если  повезет  и  Анна Ивановна не заметит преступного, по ее мнению,  деяния,  то потом она нальет еще молока  и в тарелочку. Но разве  сравнить  вкус добычи и вкус подачки?  То, что в ведре бальзам, в замызганной кошачьей миске –  обычное  пойло.

- А, чтоб ты треснул, паскудник! Ну,  я тебе  покажу!

Заметила!

 Но не догонит.  И захотела бы,  да по грядкам не побежит, - провалится.  Вот   молока сегодня уж точно  наливать  не станет. Ну и подумаешь,  не больно-то и хотелось,  Рыжий и сам с усам.

 Предприимчивость  Анна Ивановна  воспитывала в нем с детства. Она считала, что кот, как и прочие домочадцы,  обязан  трудиться, потому   вместо  сытных обедов  кормила его нравоучениями: «Молока я тебе дам, а мясо ищи сам».  Он и искал, где только можно. То  в кастрюлю с шашлыками заберется, то  селедку со стола унесет.  Главное в этом деле было – не попасться.

Позавчера он помогал  Анне  Ивановне чистить рыбу:   ястребиным взглядом  следил из-под стола за каждым ее движением.  Засаду устроил по всем правилам: не облизывался, не вертел хвостом, даже не дышал. Потому  счел  справедливым  вкусить   за свои труды самого жирного карася, - утянул рыбину    под стол, пока хозяйка не смотрела.  Карась оказался  превкусный, и Рыжий, утратив бдительность, сладострастно заурчал,  выражая  восхищение как добычей, так и своим охотничьим мастерством.  Дальнейшее он вспоминал со смущением: Анна  Ивановна била  охотника  кухонным полотенцем,  как  неопытного,  малоавторитетного  пацана и кричала, что он жулик, ворюга, аферист и драный козел.   Последнее     котяру удивило: ну, какой же он козел? Где сходство?  Ни бороды у него, ни рогов, ни копыт… а то, что драный, обидело – ну зачем бить по больному? Во всем остальном  Анна Ивановна была права, только вот вместо афериста  Рыжий предпочел бы называться авантюристом – звучит достойнее. Сразу представляется хитроумный агент, чьи героические   приключения   вызывают  всеобщий  интерес и безусловное признание.

Миновав  спасительные грядки,  Рыжий вспрыгнул на забор,  оттуда  ловко перебрался на крышу бани и, усевшись на краешке,  принял  покаянный  вид, благо с  высоты положения  позировать  можно было сколько угодно. Ограбленная  Анна  Ивановна скорбно  взирала снизу:  давала понять, что украденная  порция молока была последним спасением ее семьи от голодной смерти.  Рыжий  сочувственно  муркнул,  чтобы утешить хозяйку, а сам подумал: «Вот если бы ты надумала полакать из моей  миски, я бы такого шума поднимать не стал!»

Домашних своих  Рыжий  чтил. Хозяина считал союзником по каверзам, без  которых  самовластие  Анны Ивановны могло бы превратиться в тиранию. Когда Василий  трудился во дворе, Рыжий непременно ему помогал. Особенно любил он присутствовать  во время раздачи поросятам  пищи  и вовсе не потому, что надеялся  перехватить что-то из помойного ведра.  Да,  оттуда, конечно, пахло вкусно, но ощущение собственной значимости для  кота было куда важнее. Пусть все видят:  это  Рыжий  ведет хозяина с ведрами  к кормушкам,  а  хвост трубой – это  флаг в честь трудовых достижений.

А еще ему очень нравилось имя хозяина – кошачье:   и  ласковое, и  степенное. Самого-то кота имени лишили!  Все котяра да рыжий!

Поначалу его пытались звать Левой, в честь царя зверей. Но тут среди зимы  некая молодая кошечка возмечтала  о прекрасном принце, и  заботливая ее  хозяйка додумалась найти такого в Рыжем! Принесла девицу  на свидание, и случился у котов бурный роман. Все бы ничего, но больно уж неказиста была  малышка, а  имя носила пышное – Барселона. Когда хозяева Рыжего это имя услышали, они долго катались по полу, а потом стали звать кота  Мадридом -    насмешничали так. Ну и хорошо, что забыли  быстро,  Рыжий так Рыжий.

На чердаке  подруга  Люська  принимала у себя роды. Самоотверженная  мамаша  к демографическому вопросу подходила со всей серьезностью, а потому регулярно,  четыре раза в год  пополняла численность кошачьего населения.  Рыжий заглянул в коробку. Три котенка рыжих, один полосатый, в мать, пятый – черный…

- Фу! - сказал Рыжий.

Люська  не  вняла. Она блаженно щурилась, облизывала  новорожденных,  ничего  не желала ни слышать, ни видеть, так что  возмущенный  взгляд  Рыжего цели тоже не достиг.

Нормальный мужик задал бы  подруге  хорошую трепку,  благородный бы сделал вид, что ничего не произошло.  Рыжий выбрал второе.

 Для аристократа он, пожалуй, был несколько неухожен,  ну и манерами похвастать не мог,  но,  наверное,  все-таки относился к благородным  представителям сильного пола, потому что  знал:  многодетную мать обижать не положено.

 Да и не интересно  сражаться с женщиной. Вот папашу этого черного байстрюка   отмутузить  бы надо.  Действовать следовало срочно:  отыскать в переулке коварного соблазнителя Боню,  оседлать негодяя и безжалостно пустить по ветру  клочья черной шерсти. Ох и задаст он черному жару! Полетят клочки по закоулочкам! В предвкушении  боя он издал  воинственный клич, на который тут  же откликнулась  из-за  забора тетка  Евдокия.  Глупая  баба заподозрила  бойца в дурных  намерениях  и громко  осудила,  не пожалев для этого самых неприличных выражений.
 А  Боня не отозвался.
В переулке он Боню тоже не нашел. Прячется    греховодник…  затаился, подлый трус!

Зато   в переулок  выдвинулась Анна Ивановна с   пакетом в руке.  Намерилась,  видно, спасать   семейство от голодной смерти. Что ж,  ей  охотиться  легче:  бегать  не надо,  -  хозяйка  промышляет    добычу в магазине.   В провожатые  котяра,  сознавая вину, напрашиваться не стал. Вот если бы по улице шла студентка Аллочка,  он   побежал бы за ней без раздумий, -  при всем уважении к хозяйке предпочтение Рыжий отдавал ее дочери.

 Ах, Аллочка! Как она его ценила! Для нее он был не просто котярой, не каким-то неопределенным  рыжим.  Аллочка звала его Левой,  только она   признавала  в нем   истинного  царя зверей.
Она брала его на руки,  и   Лева млел, щурился,  вытягивал от счастья  перед собой лапы, распуская цветочком когти.  Этот колючий,  гребущий  цветочек Аллочку чрезвычайно веселил, и от ее радостного восхищения  Рыжий  чувствовал  себя  где-то  на седьмом кошачьем небе.
 
 А когда она  уходила на свидание, Рыжий шел за ней по пятам. Ну… не столько по пятам, сколько по заборам, но от девушки    не отставал  и охранял ее очень бдительно, нервируя всех Аллочкиных поклонников.

Ему показалось, что за поворотом мелькнул Боня, и Рыжий бросился туда со всех ног. Трусливого  соперника  там не обнаружилось, зато кот увидел…  прекрасную даму.

Огромные  голубые  глаза, пышные встопорщенные усы, - красавица была неотразима, и очарованный воздыхатель  немедленно  вспрыгнул к ней на подоконник.

- Ты без ошейника! –  удивилась  дама. – Наверно, блохастый?

Кошечка была молоденькой, а значит нуждалась в образовании.
К вопросам  воспитания и образования  подрастающего поколения  Рыжий относился не менее ответственно, чем Люська к демографической проблеме. Как опытный педагог, он использовал индивидуальный подход:  юношей  воспитатель таскал за загривок, а  девушек наставлял  терпеливо  и чутко.
Он  старательно  начал объяснять:

- Ошейники   носят собаки, а кот – личность свободная и на цепи сидеть ему не положено. Ну а блохи…  Блохи – насекомые полезные,  они  созданы  для забавы. Охота на блох почти так же увлекательна, как охота на мышей. Когда нечем заняться…

Коту пришлось прервать просветительскую деятельность, потому что его остановил запах. Чудесный аромат, восхитительный! Он потянул носом и сам вытянулся в струнку, следуя за носом в направлении чудесного запаха. Вот он, источник! В прозрачном круглом подойнике бултыхалась  рыбина. Небольшая, так, всего на один зуб, но – дичь!

Хорошая возможность преподать малышке урок охоты! Ну…  и заодно преподнести себя во всей красе.  Любуйся, прелестница! Вот   тебе  молодецкая стать…  охотничья прыть!

Через минуту рыбка трепыхалась на полу, но вяло;  видимо, пышный хвост нужен ей был  для  красы, а не для решительных движений. Особого страха  жертва не выказывала, а когда она еще и заговорила,  котяра понял, что добыча  ему досталась  необыкновенная. Да еще и рыжая, прямо, как сестра.

- Золотая рыбка! – ахнула рядом кошечка.

- Золотая… - несколько  грустно подтвердила рыбка.  – Выполняю все желания. Не томи на полу, кот, говори, чего ты хочешь.

- Ничего не хочу, - ответил  Рыжий.

- Как? – воскликнула молодая кошечка, и в голосе   прозвучало  неудовольствие. – Как можно ничего не хотеть? Это же примитивно!  У тебя что, нет мечты? Нет цели?

Рыжий задумался. Мечты?  Аллочка  сейчас на занятиях.  Отрывать  ее от дел,  переключая внимание на свою персону,  ммм… небезопасно.  Был такой  опыт, -  Рыжий тогда впал в немилость и был изгнан  на целый день.  Цель? Целью  его сейчас был только  Боня,  но не заставит же котяра     гоняться  за каким-то  распутником эту  вялохвостую  малявку! Не сможет  рыжая скакать  по  колеям да репейникам, потеряется, в пыли  утонет!

- Дерррё-ёвня!  - припечатала пушистая  прелестница  и сбила  Рыжего с мысли. Она давно уже спрыгнула с подоконника и стояла перед Рыжим, выгнув спину, будто изготовилась к бою. Глазищи ее горели  воинственным  пламенем.  О, как хороша  была  красавица  в гневе!

- Да  ты бывал когда-нибудь на Мурдивах?  Ты хоть слышал, что такое Кошавель?

Рыжий озадаченно повел усами.  Изучение  иностранных  языков  среди деревенских  котов обязательным не считалось,  а   эта  интеллектуальная  леди  наверняка получила образование где-то  за рубежом. Эрудиция девушки сразила его и  повергла  в смятение:  неужели  образованность  молодого поколения способна  превзойти мудрость  жизненного  опыта?  Котяра  стушевался, чего за ним по жизни не водилось.

- Мы выбираем Кисаланд, - уже вовсю распоряжалась красавица. – При полном  материальном обеспечении!

 Она  нависала   над    несчастной рыбой   с видом опытной хищницы,  хотя  зубки  скалила  очень ненавязчиво, как бы на всякий случай. Исполнительница желаний  вопросительно посмотрела на Рыжего,  и кот торопливо кивнул.  По всему,  новоявленная  возлюбленная  в радостях жизни  разбиралась лучше.
 
- Будь по-твоему! – сказала  Золотая рыбка и  растворилась в золоте чешуек, чтобы материализоваться  уже  совсем в  другом аквариуме.  Она   спешила   делать  добро.


На какое-то  время  волшебница забыла  о   рыжем   забияке.
Творя   чудеса и помогая  счастью быть,  Золотая рыбка  плескалась то в одном аквариуме, то в другом, пока очередная телепортация не перенесла ее в грандиозный, помпезный, как и сам  Кисаланд, водоем, за прозрачной стеной которого кипела    ресторанная жизнь.

В бутафорском тумане, в агрессивных пересечениях лазерных лучей   эротичные самочки у шестов  творили  атмосферу    сладострастия.  Очень модный в этом сезоне   певец исполнял кошачий  концерт. От его воплей  у Рыбки по коже шел мороз, но публика была в восторге.   Поклонницы у края сцены готовились брать автографы  и  дергать   из хвоста  звезды шерсть на сувениры.

Знакомая рыбке молодая кошечка кокетливо грустила перед хитроглазым жеманным кавалером, по  всему  – альфонсом.   Дорогую дизайнерскую одежду котам демонстрировать  было бы нелепо,  но ошейник от Гуччи  и сумочка от Прада у богатенькой прелестницы имелись.  Профессиональный мейк-ап, сережки с бриллиантами по всему периметру ушей  и кулон с изумрудом, свисающий из-под ошейника, - причудливая смесь роскоши и дурного вкуса… для жиголо – то, что надо.
Но   где же спутник этой красавицы?

С легким чувством  вины рыбка  обратилась к волшебному телескопу. Собственно, вынимать ей было неоткуда, он, волшебный, присутствовал в ней всегда и попросту означал ясновидение при  определенном  магическом  усилии.

Рыжий сидел у себя в  роскошных апартаментах  и брезгливо плевался. Он только что попытался сделать официанту внушение, но извращенец  понял все по-своему  и настроился на быстротечный  роман. Выпнуть  такого  из номера, конечно, легко, но справиться с отвращением труднее.
 
На котяру было жалко смотреть. Он выглядел растерянным, потерянным и пришибленным. Стараниями   гламурной спутницы  его облик приобрел некое подобие ухоженности.  Но шрам на щеке и круглые,  подмороженные мартовскими страстями уши остались прежними, - ни на какие уговоры молодой красавицы мужик не поддался и к визажистам в плен не пошел. А потому для других   обитателей Кисаланда стал объектом насмешек. И пусть выглядел он не  таким драным, как раньше, но забавная, курносая его морда без прежнего задора утратила обаяние, и дамы  обзывали его недотепой и дикарем. Но самое страшное, что дамы эти, с боевым макияжем, с декоративной эпиляцией, искусственные, чванливые не вызывали в бывшем сердцееде никаких чувств. Ему даже ревновать не хотелось, потому что Рыжий впал в депрессию.

Золотая рыбка не предполагала, что сбывшееся желание может выглядеть таким разрушительным. Она немедленно перенеслась в номер кота, благо, что на столе у него стоял графин с прозрачной жидкостью… о-о-о! Ну как она не подумала, что кот страдал вовсе не от жажды! Да,  одиночество  растворяют не водою! Ее обожгло так, что она выпрыгнула из графина и заплясала перед котом на полу, выделывая неожиданные для себя па и пируэты.

- О! Сестра! – обрадовался  Рыжий. – Ты пришла меня спасти! Выручай, сестра! Я теперь знаю, какое у меня желание! Это и цель, и мечта, и смысл жизни!  И как я раньше мог жить без  такого  важного желания!

- Воды… воды… - стонала рыбка среди вращений и поворотов дикого танца. Догадливый подопечный поволок чудодейку в ванну, уложил в роскошный резервуар с золотым ободком по верху  и включил кран: «Давай, протрезвляйся».

- Вообще-то я выполняю только одно желание, - сказала рыбка. У кота, стоявшего над ванной с горящими надеждой глазами, безвольно поникли усы. Да и сам он весь сник, потух и как будто застеснялся – ушел вниз, чтобы не смотреть, как купается дама.

- Но твой случай, я думаю, особенный. Твое желание было как бы не твое, - захотела утешить кота рыбка, и над золотой каемочкой ребра роскошного корыта опять показалась его забавная морда с  выражением   обретенной надежды.

- Хотя люди часто мечтают иметь совсем не то, что хочется именно им, а это значит они заказывают не свои, а чужие желания. Навязанные со стороны им кажутся более правильными, - продолжала рассуждать Золотая рыбка. Котяра грустно вздохнул и опять ушел вниз, на четыре лапы.

- Знаешь, Рыжий, - приняла решение Золотая рыбка, - Я все равно должна услышать твое желание. Твое, понимаешь?

- Да, - смиренно сказал кот. – Верни меня в мой двор.

- Назад?  - удивилась рыбка. – Из   Кисаланда?

- Верни! – страстно выдохнул кот. - Я был   дома  так счастлив! Я даже не стану просить, чтобы Аллочка  приезжала ко мне почаще, пусть все будет так, как было.

 - Будь  по-твоему! – привычно  одобрила  Золотая рыбка, только торжественнее, чем обычно.  Кот с восторженным визгом  ухнул  в телепорт, а Рыбка запоздало поняла,  что изменила принципам.

Ну да, изменила – выполнила желание кота дважды. Получалось, что второе ее выполнение напрочь перечеркивало первое. Ситуация вернулась в исходное положение! Волшебница взволнованно закружила по ванне.

Глупый кот! Как мог он ресторанным деликатесам предпочесть улов из помойного ведра? И она,  премудрая… так легко поддалась на провокацию…  позволила  простофиле  покинуть территорию счастья… Это неправильно!

Ну,  а  Рыжий  пребывал на верху блаженства…  а точнее, - на дощатом заборе отчего  двора.  Он    так жадно   вбирал  носом  родные запахи, будто до сих  пор пребывал  в безвоздушном пространстве.  Он  соскучился  и готов  был  любить  всех подряд,  даже брехливого  Рекса,   даже  дурака-горлопана…

Идиллическое настроение  разлетелось  вмиг и начисто:  из огорода донесся шум борьбы  и воинственно-отчаянные  вопли. Боевой турнир!  Как не влезть в драку? Со всех ног Рыжий кинулся на поле боя.

На одной из грядок два бойца  сцепились  в смертельной схватке – Боня и  незнакомый полосатый,   явно  из  категории  супертяжелых.

- Наших бьют! – крикнул  Рыжий и кинулся в атаку.

Кто-то   немедленно подмял его   под себя. Судя по тяжести,  чужак… полосатый…  Впрочем,  если и Боня,  Рыжий бы не удивился. Он вонзил зубы  в бедро  врага и с удовлетворением констатировал:  не  Боня.  Слишком   раскормленный,  окорочок мягкий, совсем  не бойцовский.  Да  и  по духу   слабак:  завопил,  как резаный.

Триумф вышел бесславный. Под напором холодных  струй  весь  боевой напор  улетучился мгновенно и троекратно: все  три воина  прыснули в разные стороны. Грозная Анна Ивановна, держа шланг наперевес,  поливала их вдогонку то длинными, то короткими очередями.

Ноги   привычно понесли  Рыжего к спасительному чердаку бани. Мигом  взлетев на крышу, он оглянулся – Анна Ивановна  полоснула водой  ему вслед, но не достала и как будто расстроилась. Кот посмотрел с укором. Не права ты, Анна  Ивановна, совсем  неправа!  Разве так встречают блудного сына? Нет бы  взять  на руки, почесать за ушком… Он бы мурлыкнул… хотя и не любитель.

- Хоть бы хвост у тебя облез, бандюга! – пожелала Анна Ивановна. – Без пакостей ты не можешь.
 
Дальше можно было не слушать. Анна  Ивановна бранилась, жаловалась, что  разбойники помяли морковь и выкатали петрушку, а  Рыжий усердно вылизывал слипшуюся  от воды шерсть: предстояла встреча с Люськой,  и надо было выглядеть достойно.

Люська отсутствовала. Видно, добывала хлеб насущный. Котята, как и положено детям, увлеченно боролись друг с другом,  катаясь  клубочками  на опилках чердачной крыши. Один  узрел гостя  и  тут же  вздыбил шерсть, чтобы напугать.

- Эх ты, -  сказал папаша. – А еще рыжий.

Он вновь вышел на порожек чердачной двери и огляделся.  Красота!   Свобода! Кисаланду  такое и не снилось. Солнце клонилось к закату, и горлопан собирался вести свой гарем на  отдых.  Видел котяра  их ночлег!  Этот чудила устанавливает   в рядок   всех  жен на длиннющую жердь и велит им спать. Каково – спать  на  весу и стоя?   Все равно, что коту на одной ноге…

Дверь  бани  распахнулась…  Хозяин! Василий!  Как же  радостно  тебя видеть!

 Распаренный, красный   и  голый,    Василий    бросился  к  чану для полива. Устроен  хозяин был  не очень правильно:  его хвостик   почему-то  висел не сзади, а спереди. Но Василия это, похоже, не смущало.  Он  восторженно  ухал, окунаясь    в воду,  и блаженствовал так, словно  купался  не в ржавом баке, а   в лучшем из бассейнов Кисаланда.

И  как же хорошо было  коту от его блаженства! Как хорошо было от вечернего покоя, что разливался по двору!

 И… если топлена баня, значит, и Аллочка  наверняка  дома.   Аллочка…  радость  и  счастье.  Да и весь его двор –  счастье.   Неподдельное  кошачье счастье.  Куда до такого Кисаланду!

Нежданно всплыла  в памяти  вытянутая  мордаха.  Рыжая сестра-волшебница  глянула круглым глазом  и вдруг подмигнула:

- Ну что,  живем,  котяра?