Точка равновесия

 
«Старайтесь казаться моложе, чем вы есть, но не моложе, чем о вас думают»
                Дон Аминадо
Гёте вторую половину своей жизни, не оставляя занятий литературой, с головой погрузился в дела административные, являясь Веймарским министром «одного из правителей крохотного германского государства». Он занимался вопросами просвещения, строительством дорог, созданием прогрессивной налоговой системы и даже улучшением работы театров. Как говорили современники (да и он сам!) именно в зрелые годы удалось обрести точку психологического и нравственного равновесия.
На этой почве Гёте сдружился даже с русским поэтом Жуковским, что играл похожую роль при дворе русского царя.
Именно через Жуковского Гёте познакомился с творчеством Пушкина, прочитав произведения Александра Сергеевича в английских и немецких переводах. И кому подарил (через всё того же Жуковского) своё личное перо. Администратор не убил в Гёте поэта – так тоже бывает!

Тогда Гёте как раз переступил черту шестидесятилетнего возраста.
Никоим образом не сравниваю себя с великими творцами прошлого, но
в свои шестьдесят я отказался от любых административных занятий и бизнес-проектов, полностью сосредоточившись на литературе. И впервые, как мне кажется, обрёл свою собственную точку равновесия. Мои сверстники, дожившие до солидных седин, умеют сочетать в себе самые разные крайности и не разбрасываться временем на «всякие пустяки». А вот у меня подобное никак не получается. Я не умею быть мудрым и экономным, моё внутреннее состояние соответствует жизни подростка, крайне эмоционально воспринимающего окружающий мир.

Мне кажется, что я только начинаю жить – той жизнью, когда дни считаешь рассветами, а не закатами. И это не возрастной инфантилизм или твердокожесть ко всему происходящему вокруг!
За свою жизнь я переживал разное, в том числе и смерть (находился по несколько дней в коме после тяжёлых огнестрельных ранений). После таких вещей люди очень часто впадают, говоря медицинской терминологией, в «посттравматические изменения личности». Что приводит к тяжёлым депрессиям и ранней смерти. У меня же всё наоборот: я очень люблю жизнь и получаю огромное удовольствие от того, что могу писать свои книги, и подбирать краски к своим полотнам…

Литература спасла Достоевского от сумасшествия, открыла ему второе дыхание и прекрасное итоговое десятилетие жизни, наполненное любовью и прекрасными романами, что он написал.
Лев Толстой – наоборот, в последние годы своей жизни переживал мучительный душевный кризис от бессилия изменить окружающий мир к лучшему. Мир, полный неправды и несправедливости (как он считал), в котором гибло всё то, что он так любил как писатель и человек. Мир, где уже не было места Наташе Ростовой и Пьеру Безухову – с их идеалами и правдой.
Но и Достоевский, и Толстой на протяжении всей жизни сохраняли огромный интерес к окружающим людям, к своим современникам – к их характерам и судьбам.

Мне безумно и интересны люди текущей эпохи, со своей уникальностью и сложностью. Данный интерес не зависит от образования или возраста, социального положения или количества денег на счетах этих людей. Современники интересны сами по себе – своими реакциях на окружающий мир.
Ловил себя на мысли: «Может, немного хитрю – общаясь, одновременно изучаю своего собеседника? Как изучает учёный новый, доселе ещё неведомый вид жизни?»

Мне очень интересны люди как «мыслящая материя». Я люблю анализировать их мотивы поступков и действий. Или бездействия, что иногда даже гораздо интереснее.

Один мудрый человек отметил: «Самое интересное в человеческой жизни –сам человек!» Тут трудно что-то возразить. Ничто так не завораживает, как (говоря языком Фёдора Достоевского) «бездна человеческой души».
Может во мне живёт любопытство ребенка, что подглядывает за старшими сверстниками в замочную скважину? Или ещё что-то в этом роде?

Но чтобы понять человека – нужно принять его и полюбить.
«Понять ближнего – означает простить его!» – не помню точно, кто из христианских мыслителей высказал данную мысль. Но ведь «простить» – означает поставить себя в чём-то выше того, кого прощаешь? А чем ты можешь быть выше окружающих? Или выше времени, в котором живёшь?


…Я не выше ни своих сверстников, ни времени, где живу. Мы все – одной крови: пропитаны одним ветром эпохи. А разные лишь в том, как относимся к собственным рождению и смерти.
Кто-то считает, что после смерти наступает мрак. Другой уверен, что случится некая другая жизнь. А я считаю, что после смерти наступает то, чего мы ещё своим сознанием пока не понимаем.
Но даже это не столь важно! Главное – проходя сквозь трудности жизни сохранять незамутнённый детский взгляд, радуясь облакам и ночным звёздам. И всегда верить в будущее – зная, что наступит завтра. С рассветом и утренним тёплым солнцем – где люди, кого ты очень любишь, обязательно улыбнутся тебе в ответ…

А есть ли «жизнь после смерти» или таковой нет – уже не так важно! Главное, что можем дышать и мыслить! Что является очень, очень большой роскошью для думающего человека.

А если вдруг окажется, что всё же существует другая жизнь – то все эти вопросы я обязательно задам великому Гёте, Федору Михайловичу Достоевскому и, конечно, моему кумиру, Льву Николаевичу Толстому (всем тем, кто безусловно далеко не всё сказали своим потомкам о тайнах человеческого бытия). Так, может быть, поделятся со мной?
…Но до такого события, надеюсь, ещё далеко!