Порча

               

Семилетний Ванька не понимал всего происходящего в доме. Второй месяц мать каждое утро возвращалась из хлева в слезах. Удой был чуть больше гранёного стакана.
-Господи! Да за что нам такое наказание? Одно спасение молоко, картошка да лепёшки. Чем же мне теперь семью кормить? – причитала мать, процеживая молоко. Корова Зорька через месяц после отёла потеряла молоко. До этого мать приносила больше половины подойника.
Два раза заходила приёмщица молока, пугала срывом плана. Мать оправдывалась перед ней со слезами.
- Нина, ну клянусь тебе как перед Богом, ну нет молока, не знаю, что случилось. Пропало у Зорьки молоко. Нет ни Ваньке, ни телёнку. Вот такое у нас несчастье.
Ванька, прильнув к матери, пытался её успокаивать, дёргая за подол юбки.
-Мам, не плачь, слышишь, не плачь.
-Мне кажется, Катя, вам навели порчу на корову. Кому ты давала молоко после отёла?
-Да только одной Насте, больше никому и на следующий день Зорька перестала давать молоко. Она ещё попробовала и давай восхищаться, мол, какое жирное и вкусное молоко. Ты же знаешь, что у Зорьки молоко высокой жирности, - объясняла Екатерина, всхлипывая и вытирая лицо платком. - Не знаю, Нина, как нам выживать теперь.
-О-о! Что же ты натворила, девонька? Да разве можно этой ведьме молоко давать? Это после того, что она над тобой вытворяла после похоронки на мужа. В войну чуть в тюрьму вместе с сестрой не упекла, а ты её молоком угощаешь, - возмущалась приёмщица, после выругалась недобрыми словами. – Ну ладно, Катя, расскажу всё как есть председателю. Пусть комиссию направляют. А тебе совет – ищи хорошую бабку, чтобы порчу с коровы сняла. Ну ладно, не тушуйся.
Настя жила по соседству, через дорогу. Екатерине она доводилась золовкой. Её брат был до войны мужем. Но в сорок первом ушёл на фронт, а через месяц пришла похоронка. И осталась в войну с двумя детьми, дочерью и сыном. Настя жила рядом и не то чтобы помогала своим племянникам – сиротам, а наоборот палки в колёса ставила. Докладывала бригадиру, что будто бы Екатерина ворует зерно на току, во время уборки. Когда после войны Екатерина вышла замуж за Ванькиного отца, отношения с Настей ещё более ухудшились.
Настя замуж не выходила, хотя у неё было две дочери от разных мужиков. На вид была здоровая баба, мужеподобная, угрюмая, некрасивая. Злое надменное лицо с двумя подбородками. Её чёрные глаза с прищуром, ехидная усмешка – всё это отталкивало от неё сельчан. Всегда навязывалась с расспросами: «Что, почём, как и почему». Деревенские бабы её побаивались. Поссорится с кем - нибудь из баб и тут же пригрозит:
-Будешь много говорить, мужика уведу, хотя твой Петро мне не нужен, только так, на одну ночь постель помять, - после нагло, самоуверенно хохотала, тряся жирным подбородком и животом.
В послевоенные годы в магазинах стали появляться в продаже соль, спички и даже ситец. Да вот беда - денег у колхозников не было, работали за трудодни. А вот мужиков и хлеба не хватало. Особенно мужиков - не купить, не выменять.
Часто появлялись в деревне странники разные, гонимые нищетой и голодом, которые с вместительной сумой ходили под лай собак от землянки к землянке, сопровождаемые ребятишками. Иные предлагали вещи, иголки, ножницы в обмен на хлеб, муку, картошку. Настя никого не пускала в дом, всегда её дверь была заперта на крючок. А вот Екатерина всегда добродушно привечала пришельцев.
-Попотчевать нечем, так хоть обогрейся, мил человек, поделись мудрыми мыслями, чайку попей - говорила она по-доброму, с улыбкой.
На следующий день, после разговора с приёмщицей молока, зашёл к ним, сухонький старичок, в чём только душа держалась. Впалые щёки, твёрдый подбородок, заросший седой щетиной, сутулая согнутая спина. Глаза были когда-то голубые, но теперь выцветшие, а сколько они излучали доброты. Екатерина угостила его варёной картошкой, напоила чаем. Живые зоркие глаза пришельца по-доброму смотрели на хозяйку.
-Чем опечалена, хозяюшка, какое горе закралось в душу твою? – поинтересовался странник.
От добрых слов или от навалившегося горя заплакала Екатерина, да и поведала гостю свою беду. Внимательно выслушал пришелец исповедь хозяйки, и тут же посоветовал.
-Как подоишь свою бурёнку, процеди молочко и сколько будет, вылей его в сковороду. А марлю, через которую цедишь молоко, положи сверху и воткни иголочки в неё,- показал, как это сделать. Дьявольское создание, сотворившее это зло, прибежит в твоё жилище после того, как только ты поставишь сковороду на огонь. Спасибо за угощение, ну а мне в дорогу пора.
Степан, наблюдавший за путником со стороны, заметил на его правом валенке дырку, в которую явно попадал снег.
-Снимай валенок, я наложу кожаную заплатку, чтобы теплее было.
-Да ладно, я уж второй месяц хожу так,- засмущался гость.
-Давай, давай, работа не долгая, быстро управлюсь, - заверил Степан.
Пока хозяин чинил пришельцу валенок, с улицы прибежал Ванька, красный как рак. Поздоровался с незнакомцем и стал внимательно рассматривал старика, отойдя в сторонку. Ему понравился незнакомец, такой загадочный, сказочный персонаж.
Старичок смотрел на Ваньку доброй улыбкой. Степан протянул ему валенок.
-Сынишка твой? - поинтересовался старичок. – Большим человек будет, порадует родных, только тебе, хозяин, не доведётся этого познать.
-Спасибо за добрые слова, мил человек. Те, кто прошёл всю войну, тем Господь поблажку сделает. Хотелось бы, чтобы у сына лучше жизнь была, не такая, которую мы с тобой познали, - задумчиво покачал седой головой Степан.
Проводив путника, Екатерина взяла подойник и направилась к Зорьке в сарай. Уж сколько раз со слезами она высказывала свои обиды корове, ласково просила, отдать всё молочко. Корова как будто понимала свою добрую хозяйку, не бросалась на корочку хлеба, а слизывала солёные слёзы с её лица, словно просила прощения, что, мол, я могу поделать, когда среди людей живут такие нелюди. Всё сделала Екатерина, как посоветовал странник, окропила сковороду своими слезами. Поставила её на огонь. Муж Степан, инвалид войны, чтобы достойно встретить деревенскую колдунью, приготовил сапожную лапу. Не прошло и пяти минут, как с шумом распахнулась дверь и через порог ввалилась запыхавшаяся толстомордая Настя. Не здороваясь, прошипела как змея.
-Что ты жаришь на сковороде? Убери её, скорее с огня. Вечером всё будет нормально с твоей коровой.
И только она повернулась, чтобы уйти, увесистая сапожная лапа хозяина угодила ей по спине. С бранными воплями удалилась ведьма из дома, промелькнув мимо окон.
Ванькин отец ещё долго бранился, не мог успокоиться. Всякое он повидал за четыре года, шагая по фронтовым дорогам. Свернул самокрутку, закурил. Екатерина присела рядом, чтобы как-то успокоить мужа, да и самой прийти в себя.
-Зря ты ударил её лапой – это страшные люди. Бог им судья.
-Много я повидал на войне, всякое бывало, а таких, как эта ведьма встретил впервые. Такие с убитого снимут не только сапоги, но и нательное бельё. Своих племянников голодать вынуждает.
Ванька притаился на печке, сидя за занавеской, наблюдал за родителями. Вспомнил он своего любимого бычка Мишку, которого прошлой осенью сдали в заготконтору на мясо. Бычок был спокойный. Ванька рвал в огороде для него траву, так как пастбище было скудным в степной зоне, поля подходили к деревне. Мишка часто лизал ему чуб в знак благодарности, но после неоднократных жалоб Насти в сельский совет на бычка, отцу пришлось сдать его на мясо. Дело в том: что, возвращаясь, домой из стада, и проходя мимо Настиного двора, увидев её, Мишка начинал мычать, и, наклонив голову рыл передними копытами землю. Затем срывался с места и бежал к Насте, чтобы забодать её. Что с ним происходило, было загадкой, видимо видел в ней плохого человека.
После беседы с председателем сельского совета, отец привязал к рогам Мишки доску, чтобы он не видел впереди себя, а только сбоку. Бычок, услышит голос Насти и бросается на неё. Правда, друг старшего брата Васьки, Август на доске написал: «Смерть Насте». Увидев надпись, она орала на всю деревню.
-Степан! Я не понимаю таких людей, как Настя. Ведь дочь её с печки упала, сломала позвоночник. Осталась калекой на всю жизнь, а она вывода не делает. Творит зло. Ведь из семени тыквы подсолнух не вырастет. Посеял зло – будешь и пожинать его же.
Солнце клонилось к закату. Степан смолил дратву для валенок. Ванька, намаявшись за день, придремнул на печке, слегка посапывал. Екатерина взяла
корочку хлеба, подойник, направилась в сарай к кормилице. Она доила Зорьку, и тугие струи молока позванивали, ударяясь о стенки подойника. И если раньше Екатерина привязывала Зорьке хвост, чтобы она не хлестала им хозяйку во время дойки, то теперь родная коровушка стояла смирно.
-Умница ты моя, кормилица ты наша, - не сдержала свои чувства Екатерина, прослезилась, теперь, видимо, от радости.
-Степан! Степан, ну посмотри, сколько Зорька радости подарила.
В подойнике было литра два пенистого молока.
-Вот, Ванятку порадую парным молочом, как проснётся, - радовалась Екатерина.
На следующий день Зорька увеличила надой. Екатерина, тайком от мужа, отнесла коварной Насте в подарок платок, в знак благодарности за молоко…