Вспомнил я

- Давно хотел спросить у тебя, Федор Иванович…

- Ну, спрашивай, раз хотел.

Вытирая пот со лба, Виталик Новиков, отложил в сторону колун, сел на пень, на котором только что разбил напополам полено и приготовился спрашивать. Но почему-то медлил.

- Так чего спросить-то хотел? Или до вечера думать будешь?

- Вот как это у тебя всегда все получается: как по маслу? Сколько наблюдаю: удивляюсь.

- Своим делом занимаюсь - оттого и получается.

- Да это понятно, что своим делом. А с остальным?

- С чем это – с остальным?

- Ну, вот смотри… - Виталик начал загибать пальцы на руке, - Вот образования у тебя: всего ничего, а разговариваешь иногда – как профессор. Тебя послушаешь – ну все на свете знаешь. И говоришь немного – и понятно все сразу.

Федор, усмехнувшись, продолжал рубить дрова и слушал.

- Дальше: на гитаре и на гармошке играешь – как прям по телевизору показывают. Вот тебе бы там и выступать, кстати, а то смотришь иногда – ну такое показывают, стыдоба. Картины твои видел: как это вообще возможно… Ты же не учился нигде?

- Нет, не учился… - согласился Федор. – Все, что ли?

- Да нет, какое там все… Жена опять же – залюбуешься, ты правильно пойми. Я лет пять тут шарахаюсь: то дура попадется, то наоборот – слова лишнего не скажешь, как говорится, в присутствии. Да и у других – та же картина, в гости придешь – все как дома.
Здоровье – дай Бог, два сына – хоть куда ребята… Старший-то у тебя – военный?

- Военный…

- Ну, вот значит, что хотел спросить… - поднимаясь и принимаясь вновь за дрова, спросил Виталик. – Как вот чтобы так же и у меня, например? Секрет, наверное, есть?

- Я же не разведчик, секретами торговать, - весело сказал Федор. – Может и есть, а, может, и нет.

- Так есть все-таки?

- Федя, есть идите… - крикнула, открыв кухонное окно, Валентина, жена Федора. – Или вам туда вынести?

- Давай сюда… - подумав, крикнул Федор в ответ. – Пошли в тень, жарко.

- Так чего там насчет секрета? – снова спросил Виталик, когда они пообедали и дымили папиросами.

- Какого секрета?

- Твоего, какого еще-то.

- Вот пристал ты, как банный лист. Ну, пошутил я. Нет никакого секрета. Работать надо с утра до вечера – вот и весь секрет.

Виталик замолчал. Но видно было, что он не поверил. По глазам было видно.

Федор, когда они заканчивали складывать поленницу, один раз покосился на него, но тоже ничего не сказал. Так молча и закончили работу.

Провожал его Федор до поворота на сады, так у него еще были какие-то дела. На прощанье он сказал:

- В шахматы играть умеешь?

- Играл раньше. Ну так уж, на любительском.

- Мы тут сегодня, я и двое товарищей в шахматы сыграть затеяли. Одного как раз не хватает для полного счета. Приходи: посидим, поговорим.

- Да я-то зачем вам?

- Говорю же: для ровного счета. Приходи.

- А где это?

- Запрудная, восьмой дом. Часов в одиннадцать приходи. Только не шуми, в дверь три раза постучи – хозяйка откроет.

- Чего за хозяйка-то? Молодая?

- Ага. Была. Лет пятьдесят назад. Савельева Елена, в библиотеке работа раньше.

- Так ты еще и в шахматы играешь?

- А как же. Приходи, в общем, ждать будем. Три раза постучи. Запомнил?

- Конечно уж. Чего запоминать – три раза.

- Давай тогда, не прощаюсь.

Ближе к одиннадцати ночи, вдыхая дурманящих запах цветущей липы, Виталик вышел на улицу Запрудную. Дома здесь стояли старые, многие без номеров. Начав считать с четной стороны от второго дома, Виталик быстро дошел до нужной калитки, открыл ее, зашел в темный двор. Свет в окнах не горел, и это озадачило его. Но он подошел к двери и дважды постучал.

Сначала все было тихо, но вот в прихожей послышались шаркающие шаги.

- Чего? Кто там?
- Савельева тетя Лена тут живет? – спросил Новиков, наклонив голову поближе к двери.

- Тут живет. А ты кто? Самогону нет, ничего не продам, домой иди.

- Да какой самогон… Дядя Федя сказал прийти, в шахматы он тут у вас играет.

Снова стало тихо, потом щелкнула щеколда. Старуха, лет восьмидесяти приоткрыла дверь и окинула взглядом парня. На голове ее была косынка, фуфайка и длинная юбка довершала наряд. Ноги, как успел заметить Виталик, были босыми.

- Ну, чего, тетя Лена, дядя Федя тут? – спросил парень. – А ты чего как зимой закутана? Жара стоит – не продохнуть.

- Старая, кости ломит… - сообщила старуха. – Чего мне ваша жара, как припарка мертвому. Так ты тоже, что ли, шахматист?

- Ну да… Пришел, раз позвали.

- Ну, заходи. Рубль с тебя, вон на зеркало положи. Не пришли они пока, сейчас появятся. В сапогах в дом не лезь, у порога сними.

В маленькой комнате, где один угол был завешен мятой простыней, Виталик сел за стол, на котором лежали две шахматные доски. Старуха ушла в занавешенный угол, потом вернулась обратно с бутылкой и двумя стаканами.

- Держи рубль-то. У вас тут, тетя Лена, как в Америке что ли: джентльменский клуб? А я и не знал…

- Потому и не знал, что он джентльменский… - ответила Савельева. – Сколько лет-то тебе?

- Двадцать три.

- Неженатый, небось?

- А чего бы я тут забыл, при жене-то? – старуха налила в оба стакана, один пододвинула ему, второй без лишних слов опрокинула, скривилась, взяла с тарелки на столе несколько изюмин.

- Ну пей уж, шахматист.

Виталик выпил, вытер рот рукавом.

- Одна живете, тетя Лена? – спросил парень, рассматривая нехитрое убранство дома. На стене тикали часы с кукушкой, стоял шкаф с застекленными дверцами, внутри которого виднелись стопки тарелок, стаканы, стояли две фотографии в деревянных рамках. Деревянный пол покрывал полосатый коврик. Два окна: одно – во двор, второе – выходящее на улицу были занавешены пожелтевшими занавесками.

- Одна, муж помер давно. Сын тут живет недалеко. Тоже шахматист, навроде тебя. Федора друг.

- Скоро они придут-то?

- Скоро уж. А ты Федора откуда знаешь?

- А подрабатываю у него каждое лето. Хороший мужик, зажиточный. Удачливый мужик. Прямо завидую белой завистью.

- Чего завидовать-то? – спросила старуха. – У тебя самого чего не так?

- Да не знаю. Как не подумаю: все как-то не то. Может, сам не знаю, чего хочу.

- Спроси, может, я знаю? – старуха налила ему еще полстакана.

- А ты-то откуда знать можешь?

- Я, предположим, может и не знаю, а вот книги хорошие – там все сказано. Только пальцем в нужную строчку угодить нужно.

- Как это: пальцем угодить? Чего за книги?

- А вот… - старуха, медленно переступая босыми ногами, снова ушла за занавеску. – Вот, гляди… - в руках она держала толстую и тяжелую на вид книгу в темном переплете.

Книга легла на стол.

- Чего это? – Виталик отодвинул стакан в сторону, посмотрел сначала на обложку, на которой ничего не было написано, потом вопросительно – на старуху.

- Это, сынок, всем книгам книга… Ты вот говоришь: сам не знаешь, чего хочешь. Вот ты ее раскрой три раза, глаза закрой и три раза пальцем ткни в страницу. Чего там прочитаешь: вот того значит и хочешь. Так, значит, и будет.

- А чего, давай попробую… - деловито сказал Новиков. – Где хочу – раскрывать?

- Да как получится.

- Ну тогда, давай так… - парень наугад раскрыл книгу, закрыл глаза, ткнул пальцем в страницу. Снова открыл глаза, наклонился над столом, прищурился и прочитал:

- «… известного часа, на большой дороге встретил купца. И разбой был учинен…

- Чего это?

- А чего там?

- Купец какой-то… Разбой…

- Дальше листай.

Новиков сглотнул, допил остатки из стакана. Закрыл и вновь открыл книгу, зажмурился.

- «… зверем проложенной тропой выходил дальше. Дней не считал, пока не добрался до селения…»

- Ты мне чего за книгу тут подсунула? – спросил он, подняв глаза на старуху, но та уже сама закрыла книгу и постучала по ней ногтем.

- В третий раз-то будешь читать? Или унесу? От греха подальше?

- Чего уносить-то… - он вновь открыл случайную страницу, ближе к самому концу книги.

« Кружил ворон долго, да улетел. И в поле, и в море тот останется, кто покоя не знал и себя не знал…»

- Вот и прочитал ты все, сынок… - ласково сказала старуха. Книгу закрыть она не успела, перед глазами у Виталия помутнело, он ткнулся носом в страницу и забылся.

Очнулся он от того, что кто-то тряс его за плечо. Он открыл глаза: рядом со столом стоял Федор и еще два мужика. Федор добродушно ухмылялся и качал головой.

- Чуть задержались – он вон уже, ферзя тут в дамки вывел… ты пьяный, что ли?

- Иваныч… Я чего-то… - Виталик посмотрел на стол: на ней лежали два шахматные доски. Ни тарелки, ни бутылки со стаканами, ни книги там не было. Старухи в комнате тоже не было.

- Ты когда пришел-то?

- К одиннадцати, как  ты и говорил.. Здрасьте… - кивнул он мужикам.

- Десять минут назад. Да мы муку отвозили, задержались.  Не заперто было, что ли?

- Так это… Тетя Лена дверь открыла…

- Какая тетя Лена? Она ногу сегодня на крыльце подвернула, вечером еще, я сам не знал. В больницу увезли, в район. Так как в дом попал?

- Ничего не пойму… Была она тут, книгу еще приносила…

Федор переглянулся с одним из мужиков.

- Ты, значит, к одиннадцати пришел? Три раза постучал?

- Постучал-то… Ну да… Два раза, что ли…

- Условились же: стучи три раза?

- Да разница-то какая?

- Бабу Груню он видел, что ли… - сказал тот мужик, с которым переглядывался Федор. – Нехорошо это. Сам, Федя, знаешь, у нее раз на раз же…

- Да вы о чем? – спросил Виталик, переводя взгляд с Федора на остальных мужиков и обратно. – Это кто, про которую вы? Тетя Лена же это была?

- Прабабка это моя… - сказал второй мужик. – Зря ты, Федя, парня привел…

- Так я же в хорошем смысле думал…

- Чего она наговорила-то тебе?

Виталик задумался, пытаясь вспомнить.

- Купец какой-то…Тропа какая-то… Говорю же: книгу она доставала…

- Купец, значит… - подал голос третий мужик. – Вставай давай…

- А чего с шахматами-то?

- Потом поиграешь… Пошли… - все четверо вышли во двор.

«Новиков Виталий Семенович в сентябре 1957 года, вместе с двумя подельниками, совершил налет на инкассаторскую машину, вследствие чего один из сотрудников милиции получил огнестрельное ранение в грудь. Скрываясь в лесах, имея при себе огнестрельное оружие и крупную сумму денежных средств, вышли спустя три дня в районе села Прибрежное, где были окружены нарядами милиции. Новиков, получив огнестрельное ранение, скрылся в поле, где и был обнаружен спустя несколько часов.»

- Кружил ворон долго, да улетел…

- Чего он там? Не пойму ничего…

- Вспомнил я… Кружил ворон долго, да улетел… Кружил…

Милиционер посмотрел наверх: над полем каркая, поднялся ворон и скрылся из виду.


19 февраля 2022 г.