Поиграй со мной. Глава 2

Детский дом. Полтора года спустя…
- Отдайте мне мою куклу!- прокричала Вера, пытаясь выдернуть свою куклу из рук белокурой девчонки.
- Вера, Вера, дырявая ковера! Твою страшилку мы утопим в туалете,- издевательским тоном заливалась всё та же белокурая, быстро передав куклу своей подружке.
- Не надо, отдайте мне её!- плакала Вера, смотря на радостные лица детей.- Отдайте!- Нутро девочки неожиданно для неё самой колко завибрировало, как будто в нём разорвалась бомба, обдав её тело невидимой волной. Детская ярость до сель незнакомая ей, со скоростью звука прошила душу. Перестав плакать, сжав зубки, она выскочила из угла, в который её запихнули мальчишки, и метнулась в сторону обидчицы. Не осмысливая, что делает, Вера схватила белокурую бестию за косу и, что было силы, потянула ту на себя. Скользнув ногами по линолеуму, потеряв равновесие, девчонка рухнула на стол. Все замерли. В появившейся мимолётной тишине сначала прозвучал приглушённый звук от удара, а затем последовал оглушительный крик от боли. Белокурая девчонка завопила, прижимая ладошки к разбитой брови. У всех на глазах, через её сжатые пальцы, потекла кровавая юшка. Пока дети, раскрыв рты, с ужасом воспринимали  произошедшее, Вера кинулась к другой девочке, державшей её Эмму. Та, вовремя сообразив последствия, не оборачиваясь, швырнула куклу через себя.  Пролетев несколько метров, она приземлилась около входа в коридор, из которого, на услышанный вопль спешила воспитательница. В замешательстве, перебирая каждого ребёнка глазами, выискивая виновника её ещё недавнего спокойствия, она остановилась на пороге. Наконец её взгляд замер на раненной. У обидчицы уже всё лицо и руки были залиты кровью.  Достаточно заметные красные потёки стекали по рукам к локтям, срываясь вниз тягучими каплями. Не дожидаясь реакции воспитательницы, Вера подбежала к её ногам, где лежала кукла. Подобрав её с пола, прижала к груди.
- Снова ты!- совершенно не разобравшись в ситуации, гневно прошипела женщина. Её лицо, искорёженное злостью, заметно покрывалось пунцовыми пятнами.- Людмила Васильевна!- крикнула она куда-то в коридор.- Я прошу немедленно подойти в детскую комнату, у нас «ЧП». А, я, - её ненавистный взгляд скользнул по заплаканному личику Веры,- разберусь с этой… долбанной замухрышкой… не дающей покоя…- наверное, она ещё какое-то время выжимала бы из себя ядовитые слова, пока её собственная ярость не захлестнула бы  мозг, если б Вера покорно не опустила голову. Девочка прекрасно знала, чем для неё  закончится сегодняшняя стычка, а тем более такая, с кровью. Она уже воображала себе, как воспитательница  тащит её в соседнюю комнату, она уже была готова продолжать слушать всевозможные ругательства и оскорбления в её сторону, а детская кожа, покрываясь мелкой дрожью, вновь готовилась  ощутить на себе привычные удары, впоследствии  синяки. Но, Вера совсем не ожидала другого поворота.- На этот раз, тебя я отведу к директору, и пусть она с тобой разбирается, я всё сделаю, чтобы  больше не видеть тебя в этом заведении. Но,- её глаза вдруг заблестели, вспыхнув холодным огоньком,- для начала я сожгу твою однорукую страшилку.
     Вера, словно очнувшись от кошмарного сна, упала на колени и ползком пролезла под широко расставленными ногами воспитательницы. Поднялась с пола и со всей скорости побежала по коридору. Она выбежала из здания и устремилась к детскому двору. Под тенью деревьев она углублялась всё дальше и дальше. Наконец-то девочка добралась до предпоследней беседки с двух сторон обросшей диким виноградом. Она забежала за неё и юрко просунулась в виноградную брешь, спрятавшись в густых зарослях. Она всегда так делала, когда её душа больше не могла терпеть унижения от детей.   
    Девочка безмолвно рыдала, потому что  боялась быть услышанной. Рыдала, а её слёзы так же бесшумно падали на пошарпанное лицо куклы. Вера сверху вниз смотрела в раскосые, затёртые пластмассовые глаза своей единственной подруги, смотрела и задавалась вопросами.
     « Почему с ней это происходит? Почему все  так с ней поступают, ведь она, никому не сделала плохого? Она лишь хотела чтобы её никто не трогал, она жила своими мыслями, и очень любила свою куклу… Всё дело в кукле?!»
      Слёзы прекратили катиться из глаз. Шмыгнув носом, девочка уставилась на свою любимицу. Она пыталась взглядом  отыскать  любые проявления, наталкивающие на то, что кукла, видя её  страдания, возьмёт и оживёт. Заговорит с ней, утешит, ведь… Ведь старушка говорила…
     Тогда поверженная  сразу тремя смертями близких, и смертью старушки подарившей ей эту куклу, забыла, о чём та её предупреждала. Вера лишь помнила одно - эта кукла непростая, она может разговаривать и ходить.
« Но почему этого не происходит?! Почем?! Почему?! Что ещё говорила старушка?»
     Она погрузилась в мысли, пытаясь через них добраться до нужных воспоминаний, стараясь выстроить в памяти полтора годичные события. Долго  мозг сопротивлялся  её попыткам,  выдавая лишь детской душе всю боль утрат. Слёзы снова хлынули из глаз, размывая в памяти лица родных - маму, папу, бабушку. Для чего существует боль? Зачем она приходит? Вера уже в свои семь с половиной лет знала, что боль бывает разной. Есть боль, которая живёт внутри человека, а есть телесная. Та, что внутри обитает, гораздо хуже, чем другая. Её мысли расползались в пространстве головы, и  никак не хотели привести её к искомой цели. Она так занырнула в совсем недавнее прошлое и в свои детские рассуждения, что даже не заметила, вернее не услышала разносившиеся вокруг угрозы. Не своим голосом, воспитательница, ругаясь на весь двор, явно искала её и всё ближе и ближе подбиралась к её укрытию.
- Выходи и лучше по-хорошему. Я тебя трогать не буду, а вот твою дрянную куклу, как и обещала, сожгу. Сожгу на твоих глазах, и, кстати, я уже была у директора. Ты знаешь, к моей огромной радости, тебе нашли новых родителей.
- Нет!- выкрикнула Вера, роняя куклу. Та, как будто издав стон, повалилась на землю, упав боком. Ветхая ткань платья, зацепившись за высохший обломок тонкой лозы, вмиг порвалась, оголив пластмассовый бок куклы. Глубокая внутренняя резьба, в которую вкручивается элемент руки, зазияла тёмным отверстием.- Рука! Старушка говорила что-то про руку.- Она подняла её. -  Да, я приделаю ей руку и тогда…- девочка не успела выразить вслух собственную радость, так как дневной свет резко ворвался в её убежище. Раздвинув, хоть и с трудом плотные поросли дикого винограда, женщина на секунду замерла, прекратив голосить.  Перед Верой возникло злорадостно-довольное лицо воспитательницы.
- Вот ты где замухрышка!- она бесцеремонно схватила за шиворот Веру. Сначала было воспитатель решила  заняться девочкой, но попав в её поле зрения кукла, сразу же переключилась на игрушку. Отпустив шиворот, воспитательница мёртвой хваткой сжала голову куклы, пытаясь вырвать её из детских объятий.
- Пожалуйста, не надо!
- Поздно детонька, твоя песенка уже спета! До конца спета,- сразу же добавила та.
     И снова, в сотый, а может уже и в тысячный раз, детская просьба, крик души, были не услышаны. А, рука женщины  почти вырвала её любимую «подругу».  Абсолютно не зная, что делать в ситуации, когда тебя загнали в «угол», когда нет возможности убежать, в её  головке сработал природный инстинкт самосохранения. Она  укусила воспитательницу за руку. Та, от болевого шока и такой неожиданной дерзости заорала. Выдернув из зубов свою руку, с силой вытащила девочку. По инерции,  всё же забрала куклу и наотмашь кинула её в сторону высокого ограждения. Затем она схватила Веру за грудки, и потащила к зданию. Вера больше не сопротивлялась. Она не думала, что будет дальше с ней. Почему-то она совсем не боялась, чем для неё обернётся её дерзкий укус, она лишь радовалась, что Эмму не сожгут, как обещала воспитательница. По крайней мере, не сейчас, а может даже и не сегодня, так как этой… она никак не могла подобрать подходящее колющее слово этому человеку,  небрежно тащившего ребёнка - будет не до её куклы. Зато, Вера перед собой поставила цель о спасении куклы и, побега…
- Ты маленькая дрянь, ты меня уже, нет, ты всех уже достала. С первого твоего появления в этом детдоме, ты мне сразу не понравилась. И ты знаешь, замухрышка малолетняя, я не ошиблась в своих выводах. Все дети как дети, а ты… Поэтому и родители решили избавиться от тебя, сбежав на тот свет.
     Вера всё могла стерпеть, почти всё, кроме обид и угроз в сторону Эммы, но она совсем не знала, что неосмысленные слова, словно тысячи острючих иголок, могут так ранить её маленькое сердце. Невидимый зверь, запертый в потаённом сознании, обитающий в каждом человеке, разорвал оковы и вырвался наружу. Вера, вывернув тело и шею, насколько позволила ей её гибкость ещё раз до крови прокусила, но уже другую руку воспитательнице.
- Ах ты, стерва грёбаная!- надрывисто  заверещала женщина.- До конца моей смены, я тебя привяжу, чтобы ты не рыпалась…
     Так она и сделала. Привязала один конец верёвки к щиколотке девочки, а другой к двухъярусной кровати, при этом специально распахнула дверь спальной комнаты, чтобы  с детского зала её было хорошо видно. Предоставив Вере движения всего в несколько метров, она получила удовлетворение от проделанной работы, а затем, придя с медпункта, с наслаждением наблюдала за реакцией детей. Мальчишки, словно найдя себе новое, нераскрытое увлечение измывались над ней, а девчонки, в особенности белокурая с разбитой бровью и её подружки, без конца подыгрывали мальчишкам, строя рожицы, пытаясь  как можно глубже ужалить Веру.
Продолжение следует…