Вишнёвое свидание

       Софья сидела в гостиной за шитьём и изнывала от нетерпения. Несмотря на открытые окна в доме было душно. Английский ситчик нежно-голубого цвета с розовыми цветочками на стенах, мягкие диваны и кресла вдоль стен, витрины с различными редкостями и нарядным мейсоновским фарфором. На одном из столиков забытая газета «Петербургские ведомости». А в ней продолжают публиковать эти ужасные известия о перевороте в Сербии и убийстве королевской семьи. Газеты читал отец семьи Илья Петрович и за завтраком обсуждал со своей супругой Марией Андреевной. Софье становилось жутко от таких новостей и рассуждений отца о падении нравов, грехе цареубийства, потере богобоязненности, грядущей нестабильности. Но, как только оканчивались эти разговоры, Софья погружалась в сладкие мечты о Владимире. Он был предметом её воздыханий, восхищения и чего-то такого волнующего и окрыляющего, что все другие мысли и переживания вмиг улетучивались из головы. Всё существо её наполнялось трепетом и радостью. Каминные часы в бронзовом корпусе, в виде двух улыбающихся амуров, показывали четверть десятого. Солнечные отблески отражались на их округлых щёчках. Казалось, что маленькие лучники ожили и посылают сигналы друг другу. Как будто они задумали свою игру. Солнце ещё не село и гладило верхушки липовой аллеи на въезде в усадьбу, лужайку с клумбой перед парадным крыльцом. Мария Андреевна, заглянув в гостиную заметила дочь: «Софочка, милая, ты всё за рукоделием, уже темно, наверное?».
- Нет, я ещё посижу мама, не беспокойся.
Но, заботливая матушка всё же приказала дворецкому зажечь карсели, чтобы «Софочке было светлее».  Шитьё, однако, не слишком удавалось, Софье. Возможно, из-за того, что мысли её были не о нём. Голова семнадцатилетней барышни с модной прической в стиле «девушек Гибсона» была заполнена исключительным волнением от предстоящего свидания – первого в жизни. Софья отложила шитье на стол-бобик, встала и оглядела себя в зеркало. От духоты и волнения лицо несколько раскраснелось, синие глаза блестели как детские леденцы. Софья достала заранее припрятанную пудреницу и пробежалась пуховкой по щекам и носу. Подошла к витрине и достала черепаховый гребень редкой красоты, ловко заменила им ленту. Расправила рюши на блузке из батиста, перекинула пару прядей каштановых волос вперёд. Убедилась, что завивка на них выглядит естественно и осталась довольна. «Пора!» - подумала она и, стараясь двигаться через анфиладу комнат бесшумно, вышла через второе крыльцо в сад. Запоздавший с созданием гнезда соловей оглашал своими трелями июньский вечер. Софья шла по дорожке сада вглубь, всё дальше и дальше от усадьбы к пруду. Там под большой ивой было назначено место встречи. Нырнув под зелёный шатёр ветвей, Софья увидела стройный силуэт Владимира.
- Софья, вы!
- Добрый вечер, Владимир!
- Добрый вечер, Софья! Я так рад, что вы пришли! Позвольте узнать, как прошел ваш день?
- Ах, всё в делах! Лето жаркое, вишня уж поспела, нужно варенье варить. Но, присланные вами стихи Блока прочитала. Софья опустила глаза.
- Вам они понравились?
- Да.
- Тогда позвольте почитать вам их лично. Софья едва заметно кивнула.
Ты из шопота слов родилась,
В вечереющий сад забралась
И осыпала вишневый цвет,
Прозвенел твой весенний привет.
С той поры, что ни ночь, что ни день,
Надо мной твоя легкая тень,
Запах белых цветов средь садов,
Шелест легких шагов у прудов,
И тревожной бессонницы прочь
Не прогонишь в прозрачную ночь.
Послышались быстрый топот и шумное дыхание на дорожке.
«Софа, Софа!» - позвал звонкий мальчишечий голос. Софья вынырнула из-под ветвей.
- Гриша, что случилось?
- Тебя спрашивает маман.
- Владимир, мне нужно идти.
- Я буду ждать вас здесь завтра в это же время! Обещайте прийти!
Софья посмотрела на Владимира, кивнула и, устремилась к дому.