Был такой парень

                АЛЕКСАНДР КАТЕРОВ


               
               
                БЫЛ ТАКОЙ ПАРЕНЬ
                (миниатюра)

На днях я просматривал свой архив и наткнулся на письмо от матери одного из моих сослуживцев. Ее сын - лейтенант со смешной фамилией – Плюшкин – Косоротов, был моим командиром, когда я заканчивал срочную служил в Советской армии. Это было давно, когда могучий Советский Союз наводил ужас на западную Европу и США.

Валерий, так звали молодого лейтенанта, появился у нас в части, когда я был сержантом и большая часть моей службы уже оставалась позади. Мы быстро с ним подружились так как были земляками и наши интересы во многом совпадали.
Валерий получил свое воинское звание после окончания института и положенные два года, отслуживал офицером в нашей части. Но для меня и многих моих сослуживцев – «стариков», он все равно оставался салагой – пацаном, который еще ничего не понимал в воинской службе. Тому послужил случай на занятиях с молодым пополнением.
Один солдат, при метании гранаты, попал в очень неприятное и опасное положение. Выдернув кольцо предохранителя, он вдруг уронил ее у своих ног и на время оторопел. Стоявший неподалеку Валерий, не раздумывая бросился к парню и, оттолкнув его в сторону, упал на заряд. Взрыва не последовало, а многие из присутствующих рассмеялись, так как знали, что граната была учебной. Командование части не оставило этот случай без внимания и объявило ему благодарность, а среди солдат поплыла молва об отважном лейтенанте.
Но стать настоящим офицером у Валерия не получалось. Он плохо стрелял из пистолета, и совсем не по-командирски отдавал свои приказания. Звучали они негромко и больше походили на просьбу. Но это не мешало ему оставаться хорошим и отзывчивым человеком.
Многим он помогал написать письмо любимой девушке, дать умный совет или просто спеть новую песню под гитару. Но это, как выяснилось позже, были еще не все его хорошие качества. Валерий оказался еще и парнем не из робкого десятка, и это он доказал, вступив в единоборство с диким кабаном. Этот незаурядный случай у многих ребят вызывал смех и восхищение молодым лейтенантом.
А случилось это незадолго до моего дембеля.
Возвращались мы как-то из соседней части, на маленьком автобусе из подшефного совхоза. Что сопровождали мы не знали, но прапорщик и два офицера были при оружии. Я и еще четверо старослужащих были просто грузчиками. По дороге шофер дядя Вася, как это уже бывало не раз, купил нам - солдатам выпивки и, подыскав подходящее место, предложил капитану сделать остановку для перекура.
От дороги до леса было метров тридцать, и мы, с разрешения командира, двинулись к кустам, якобы справить нужду. Спрятавшись от глаз начальства, мы открыли бутылку и пустили ее по кругу. Вдруг, откуда не возьмись из кустов выскочил огромный кабан. Не помня себя, мы бросились к автобусу. У его дверей получился затор, а кабан быстро приближался к нам. Вдруг Валерий достал пистолет и пошел на кабана. Мы еще не успели спрятаться в салоне автобуса, как раздался выстрел, и кабан упал. Здесь рука молодого лейтенанта не дрогнула и пуля, выпущенная из «Макара», угодила ему между глаз.
Этот случай долго еще смаковали в нашей части; кто-то восхищался поступку лейтенанта, кто-то смеялся, представляя картину паники, а Валерий за это получил взыскание от командования.

Время двигалось к моему дембелю, и я частенько бывал в гостях у Валерия. Здесь в доме, где он снимал комнату, в спортивном костюме и кедах, он выглядел простым деревенским парнем. Он помогал своей старой хозяйке колоть дрова, топить печку и даже починил прохудившуюся крышу. Он любил жизнь, природу и был неравнодушен к животным. Как-то у себя во дворе он нашел птенца, выпавшего из гнезда. Высоко, на макушке старой березы находился его дом, но Валерий, недолго думая, решил вернуть горемыку на свое место. Все получилось у отважного лейтенанта, только при спуске, трухлявый сук обломился, и он упал на землю. В итоге Валерий сломал ногу, а я, получив демобилизационное предписание, уехал домой.
Так закончилась моя дружба с этим замечательным парнем. Жизнь на гражданке вскружила мне голову, и я стал редко отвечать на письма Валерия. Со временем наша переписка сошла на нет, а через два года, от его матери, я узнал, что он умер. Бедная женщина в подробности рассказала мне о гибели Валерия на операционном столе, а в оправдание за беспокойство, ссылалась на то, что посчитала своим долгом оповестить друзей сына о его преждевременной смерти.

Я перечитал заново это письмо и задумчиво произнес:
- Да, был такой парень…