Пол-Союза

Шёл 1985 год. Мы сидели в уютной затенённой беседке, носившей громкое название «Чайхана». Именно так – «Чайхана», в виде имени собственного. Дело было на одном из Азербайджанских курортов, на который мой прекрасный профсоюз дал мне путёвку по поводу… Ну, это, впрочем, не так важно. Шёл последний день моего пребывания в санатории, и видавший виды автобус уже готов был отвезти меня в местный аэропорт, откуда я улетал в Баку. Несмотря на то, что за окнами стоял декабрь, на улице было довольно тепло и комфортно. Застолье подходило к концу, и только отсутствие Арсена, который просил обязательно его дождаться, удерживало нас от того, чтобы встать, поблагодарить чайханщика Равиля и расстаться на долгие годы.
Сейчас мне, наверное, следует пояснить, кто такие были – мы.
Дело в том, что с самого первого дня, лишь появившись в санатории, я начал как-то незаметно притягивать к себе интересных людей.
И происходило это почти без моего участия. У этого – спросил, этот – помог, тот – посоветовал… А потом встретились ещё раз, а потом поздоровались, а потом разговорились… Словом, уже дня через три-четыре у нас подобралась замечательная компания, которую кто-то удачно обозвал «Пол-Союза».
И, действительно, было у нас в ней двое азербайджанцев – Агиль и Акиф. Двое русских – Иван и Степан. Один украинец – Николай, один грузин – Бадри, один осетин – Цола, один узбек – Карим, один армянин – Арсен, один еврей (то бишь – я) и примкнувший к нам турок греческого происхождения по прозвищу Муха.
 Из отдыхающих, собственно, был я один. Все остальные, так или иначе, имели отношение к обслуживающему персоналу. Николай, например, занимался снабжением, поэтому на нашем столе время от времени появлялись некоторые деликатесы, происхождением которых мы тактично не интересовались. Цола имел родственников в ближайшем селе, где делали великолепное домашнее вино. Бадри и Агиль подвязались в области организации досуга отдыхающих и располагали левыми билетными книжками общества «Знание», поэтому каждый вечер то в одном, то в другом санатории проходили литературные вечера, на которых я важно читал свои стихи и рассказы. Сборы были не велики, учитывая 30-копеечный номинал билетов и немногочисленность аудитории, но на домашнее вино к совместному ужину для нашей компании хватало. Вот после одного из таких выступлений в нашей компании и появился Арсен.
Арсен, к слову сказать, был заместителем начальника санаторной милиции – большой, по местным меркам, человек. Так вот, этот большой человек, одетый в штатское, после одного из концертов подошёл к нам и, глядя в глаза Бадри, сказал:
– Ну?
Бадри, который прекрасно знал, кто такой Арсен, вздохнул и начал выворачивать карманы.
– Сколько тут? – спросил Арсен.
– Двадцать один рубль 30 копеек, – честно сказал Бадри.
– Всего-то? – удивлённо сказал Арсен. И вдруг махнул рукой: – Ладно, крохоборничайте. Но с вас – поляна. – И ушёл. А уже вечером появился за нашим столиком. И мы, если честно, с удовольствием приняли его в свою компанию.
Каждый вечер, вплоть до наступления темноты, а часто – и после, мы сидели нашей дружной ватагой за столом в «Чайхане» и рассказывали разные истории из своей жизни. Кто-то делился детскими воспоминаниями, кто-то говорил о годах службы, кто-то – о своих поездках по стране, кто-то просто делился с друзьями картинками из жизни родного села. Но разве важно было, о чём мы говорили? Главное, что мы слушали друг друга. Слушали и слышали.
А потом, когда мы выпивали всё вино и съедали нежнейший сочный шашлык, Равиль приносил нам чай. Не просто чай, а чай в специальных пузатых стаканчиках, заваренный с очень редким горным цветком. Такой он готовил только для друзей.

Так вот, до отправления автобуса оставалось минут сорок, Равиль уже поднёс нам на прощание свой знаменитый чай, а Арсена всё не было.
– Наверное, он не придёт, – расстроенно сказал Цола.
– Придёт! – мотнул головой Агиль. – Если он обещал, то обязательно придёт.
И, словно подтверждая его слова, где-то за деревьями раздался звук мотора, и около беседки остановился «Газик» Арсена.
– А вот и я! – воскликнул он, выпрыгивая из автомобиля, прижимая к телу две бутыли домашнего вина: большую, литров на пять, и маленькую – литровую. – Успел! – радостно сказал Арсен. – Большую пьём сейчас, маленькую – Мише в дорогу.
– Арсен, – сказал я, привстав и благодарно приобняв его. – Какое сейчас? У меня автобус через тридцать минут!
– Зачем – автобус? – искренне удивился Арсен. – Я сам отвезу тебя в аэропорт.
– А самолёт? – не сдавался я. – Самолёт-то ждать не будет!
– Почему – не будет? – вновь удивился Арсен, – у меня земляк – начальник аэропорта. Я ему уже позвонил, попросил войти в положение... Разливай!..
Когда, спустя полтора часа, мы всё же подъехали к местному аэродрому, на лётном поле одиноко стоял маленький АН-2. Все пассажиры покорно сидели на своих местах, ожидая прибытия неизвестно кого.
–Я же говорю: хороший человек попросил. За уважаемого человека попросил! – объяснял им пилот, стоящий у трапа.
– Меня внучка встречать будет! – крикнула ему в ответ какая-то старушка.
– Не волнуйся, мать, – успокаивал её пилот, – успеем. Побыстрей полетим, где-нибудь срежем…
Я обнялся с Арсеном и, думая, что меня сейчас прибьют, быстрым шагом пошёл к самолёту, сжимая одной рукой сумку с вещами, а другой заветную литровую бутылку, которую мы, вроде, как тоже выпили, но которая вновь чудесным образом возникла из глубин Арсеновского «Газика».
Но никто меня не побил. И хотя радости по поводу задержки рейса никто не высказывал, все деликатно молчали. Всё-таки «хороший человек попросил».

В Баку мы почти не опоздали. Наверное, лётчик и в самом деле где-то что-то «срезал». Я сразу же поехал на вокзал, бросил вещи в камеру хранения и пошёл бродить по городу, благо до поезда оставалось почти четыре часа. Я смотрел на красивые дома, пробовал разнообразные деликатесы на центральном рынке и думал, что когда-нибудь обязательно приеду сюда просто так. Просто, чтобы насладиться этой красотой, просто, чтобы пообщаться с этими людьми. Но не довелось. Через шесть лет распался большой Союз, а наши маленькие «Пол-Союза», наверное, исчезли гораздо раньше – сразу после моего отъезда. А, может, и не исчезли. Мне почему-то хочется думать, что до сих пор где-то в беседке с громким названием «Чайхана» собираются люди разных национальностей, собираются, чтобы выпить по стакану домашнего вина и вспомнить, как нам было хорошо…