Опасность психизма Ч. Джонстон

  Чарльз Джонстон
 Журнал «Theosophical Quarterly», январь 1921 г.
 Ряд коротких трактатов, в стихах и прозе, приписывается великому индийскому учителю Шанкарачарье, хотя вполне вероятно, что фактически они были написаны его учениками.  Среди этих трактатов есть один под названием «Вакья Судха», в котором особенно удачные формулировки трех миров относительно семи принципов проявленной жизни.  Три мира, начинающиеся снизу, называются «обычным миром», «зеркальным миром» и «трансцендентным миром»;  а формы, в которых один дух проявляется в этих трёх мирах, называются «обычной жизнью», «зеркальной жизнью» и «трансцендентной жизнью», причём последняя, в действительности, едина с  Вечным.
 Это удачное и ясное наименование трех миров прекрасно отвечает цели настоящих «Заметок и комментариев» 1. Цель состоит в том, чтобы, насколько это возможно, 1) показать характер психического мира, который соответствует внешнему зеркальному миру нашего трактата; 2) показать место, которое психический мир занимает в нормальном развитии; 3) и описать некоторые ненормальные отклонения, которые приводят к путанице и чрезвычайно опасны.  Таким образом, речь будет вестись о нормальной и ненормальной деятельности психического мира.
 Сразу видно, что приведенное выше тройное деление тесно связано с делением человека апостолом Павлом на тело, душу и дух, причём псюхе 2, психическая природа, является средним термином, в несколько вольном переводе обозначает «душу».
 Самый важный отрывок, иллюстрирующий использование апостолом Павлом такого тройного деления и ясно показывающий, что он подразумевал под средним термином «псюхе», «душевная природа», содержится в пятнадцатой главе первого послания ученикам в Коринфе.  Ни в авторизованной версии, ни в пересмотренной версии 1881 года этот отрывок не был переведен удовлетворительно.  Более близкий перевод –  следующий:
 «Есть тела небесные и тела земные, но иное сияние 3 небесных, иное земных.  Иное сияние солнца, иное сияние луны и иное звезд.  Ибо звезда от звезды разнится сиянием.
 Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстаёт в нетлении; сеется в уничижении, восстаёт в сиянии; сеется в немощи, восстаёт в силе; сеется тело душевное, восстаёт тело духовное.  Есть душевное тело, есть тело и духовное.
 Так и написано: первый человек Адам стал душою живущею; а последний Адам есть дух животворящий. Но не духовное прежде, а душевное; потом духовное.  Первый человек – от земли, перстный; второй человек с небес 4.  Каков перстный, таковы и перстные, и каков небесный, таковы и небесные.  И как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесного».
 Итак, у нас есть тройное деление: перстный человек, душевный человек и духовный человек, что  в точности соответствует тройному делению нашего санскритского текста: обычный человек, зеркальный человек и трансцендентный человек.  И у нас есть еще один пункт классификации апостола Павла, а именно душевный человек «несет образ» земного, снова предлагая подобие зеркала - изображение в зеркале.
 Что имеет в виду наш санскритский текст, когда он называет средний мир зеркальным миром?  Смысл в том, что средний или психический мир, на самом деле, имеет свойства зеркала.  Он отражает в себе и мир, который находится под ним, и мир, который находится над ним.  И, как зеркало, он переворачивает изображения, которые отражает, так что правое и левое меняются местами.  Он отражает и искажает.
 Мы можем представить обычного человека с тройным делением, перстного человека по выражению апостола Павла, напрямую использующего энергии и восприятия физического тела, но использующего их без осознания, что он сознателен.  Он обладает непосредственным сознанием, но не рефлексивным и не истинным самосознанием.  Говоря по-простому, что в данном случае имеет разумную основу в метафизике, он воспринимает и действует, но не отражает.  Что касается истинного самосознания, сознания своего истинного «я», то его просто нет.
 Как привести человека к этому истинному самосознанию, этому сознанию своего истинного «я»?  Как его заставить задуматься?
 Казалось бы, вселенная сберегла зеркальный мир именно для этой цели.  Чтобы человек мог увидеть, как он выглядит, поразмыслить о себе, осознать себя, его снабжают зеркалом.  И это зеркало есть средний мир нашего тройного деления, или психический мир, называемый на санскрите зеркальным миром.
 Согласно нашему обычному опыту психический мир действует следующим образом: мы смотрим на что-то, например на дерево.  Происходят две вещи: во-первых, мы видим дерево вне нас, как оно растет на земле;  потом мы видим дерево в наших умах.  Мы формируем ментальную картинку, мысленный образ дерева.  Он отражается в нашем зеркальном мире.  Так что есть два дерева: обычное дерево и психическое дерево. И мы можем унести с собой психическое дерево, оставляя обычное дерево на своём месте.
 Это зеркальное отражение, это улавливание образов в зеркале нашего психического мира является основой памяти.  Шанкарачарья сравнивает мысленный образ с картиной, написанной на холсте.  На самом деле мы рисуем такую картину дерева и носим ее с собой.  Когда мы смотрим на эту картинку, мы говорим, что «помним» это дерево.
Если бы у нас не было никаких желаний и аппетитов, мы могли бы продолжать этот процесс бесконечно, просто собирая множество фотографий и, таким образом, обогащая наши воспоминания.
 Но, как бы то ни было, у нас есть разные желания.  Есть желание ощущения.  Есть желание жизни.  Как эти два желания влияют на деятельность зеркального мира?
 Во-первых, желание ощущений.  Мы можем представить себе первые расы, как ещё не испорченных животных, которые едят, чтобы жить;  их чувства вкуса и обоняния служат для различения полезного и вредного;  а, когда они поели достаточно, то забывали о еде, и сосредотачивали внимание на другом.
 Можно сравнить с этим нашу собственную манеру.  Гурман, когда он ест, сосредотачивается на вкусе того, что он ест, прижимая каждый кусочек к нёбу и устремляя на него всё своё внимание.  Мгновенно активизируется зеркальный мир.  Весьма активный образ этого привлекательного вкуса отражается в психическом мире гурмана;  а через час или через много часов гурман может вновь его почувствовать и получить от него удовольствие.
 Очень просто понять, как таким образом могут возрастать ненасытность и обжорство, грехи чувства вкуса.  И легко понять, что процесс сосредоточения сознания на активности какого-то чувства и, таким образом, накапливания активизированных образов вещей, воспринимаемых этим чувством, чтобы пожирать их глазами, может сделать деятельность любого из-за чувств болезненной и  нездоровой, ведя к другому виду греха всех остальных  чувств.  Способность видеть может стать похотью глаз, то же самое и с другими чувствами.
 Таким образом, посредством действия зеркального мира, душевный человек накапливает в себе динамические образы вещей, воспринимаемые его чувствами.  Как говорит апостол Павел, он создаёт себя по образу перстного человека.
 Вот, что касается желания ощущений.  Потом возникает желание жизни, желание ощущать себя интенсивно вибрирующим живым существом.  Здесь снова подключается зеркальный мир, искажающий деятельность дикого человека.  Дикий человек мог энергично и аккуратно использовать свои силы, когда предоставлялась для этого возможность, но по прошествии времени он забывал о них, и обращался к чему-то другому, что исполнял таким же простым способом.  Итак, мы можем предположить, что так дело обстояло с ранними расами.
 Но когда за этим последовала активность зеркального мира, до сих пор неосознанный дикий человек начал приковывать свое внимание к энергичной деятельности, начал смаковать её, создавать мысленно фотографии себя, делая то или иное замечательным, а также создавать фотографии других людей, делающих то же самое. Сравнение вскоре привело к подражанию, ревности, стремлению превзойти других.  Созерцание себя в своем внутреннем зеркале имело эффект, свойственный всем зеркалам.  Это привело к самолюбию и тщеславию.
 Всё это настолько распространено в нашем ежедневном и ежеминутном опыте, что мы воспринимаем это как должное.  Всё это кажется нам нормальным порядком вещей;  и мы называем «естественным» то, что на самом деле вовсе не является естественным, но лишь изменением истинного порядка природы.
 Поскольку мы понимаем, что истинный порядок природы, первоначальный божественный план, заключался в том, чтобы зеркальный мир в действительности, использовался бы в качестве зеркала, делая возможным самосознание или осознание себя;  но чтобы это зеркало не использовалось, пока мы не продвинулись настолько, чтобы иметь возможность смотреть на него сверху, а не снизу.
 Давайте вспомним о неиспорченном диком человеке, как мы его описали, человеке более ранних рас;  и давайте представим, что после того, как он прочно овладел всем спектром своих естественных способностей, но овладел все еще не осознанно, все еще без рефлективного самосознания, без осознания себя, он переносился прямо в трансцендентный мир,  и начинал там строить то, что апостол Павел называл телом духовным.  И утвердившись в трансцендентном мире, имея сущность бессмертия или духовной жизни, так сказать, в своих жилах, он мог затем, благодаря отражающей способности зеркального мира, достичь мудрого и здравого самосознания, осознания себя бессмертным, обретя такое самосознание, наблюдая за собой в зеркале, вглядываясь как бы в верхнюю сторону, духовную сторону зеркала, которое отражает божественное и небесное.
 Таким образом, человек обретал истинное самосознание, сознание своего истинного я, без греха.  И, начав с этого истинного самосознания, он мог потом продвигаться вперед, достигнув великолепных высот Вечного,  принеся в сердце Вечного это сокровище духовного самосознания, заставив Вечного осознать свою славу и таким образом исполнив божественный план развития всего Бытия.
 Возможно, именно это и предлагает апостол Павел во втором письме к ученикам в Коринфе: «Мы же все открытым лицом, как в зеркале, взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа».
 Давайте попробуем разобрать это немного подробнее. Возвращаясь к шагам, которые мы предприняли, описывая психический рост человека, который испытывает желание, давайте посмотрим, что могло бы произойти, если бы он приблизился к зеркалу сверху;  если бы он смотрел вниз на зеркальный мир, вместо того чтобы вглядываться в него снизу.
 Мы предположили, что человек утвердился в трансцендентном мире и начал строить небесное тело.  Но мы не имели в виду, что он потерял равновесие в мире природы или навсегда оставил свое естественное тело.  Он все еще, по нашему предположению, обитает в естественном мире, одетый в естественное тело;  но это тело, чистое и нетленное, движущееся в непорочном и полном красоты мире.
 Таким образом, мы можем понять этого счастливого, не падшего человека, движущегося среди вещей естественного мира, но имеющего уже восприятие, просветленное божественностью, имеющего духовное сознание, реагирующее на духовный закон, но еще не являющееся духовно осознанным, будучи, в действительности, духом, но еще не осознавая себя таковым.
Так продвигаясь в естественном мире, с сознанием, укорененным в духовном мире, он накапливал галерею мысленных образов, но не заклеймённых грехом.  В результате накопления в этой картинной галерее мысленных образов о себе, производящем многие действия в течение многих дней и лет, он мог почувствовать себя, как имеющий долговечность или непрерывность;  и из каждого воспоминания он прослеживал соответствующее ожидание или мысленный образ себя, делающего то же самое и использующего ту же энергию или силу в некотором будущем времени и месте.  Таким образом, устремляя взор вперед и назад, он осознавал своё бессмертие, понимал реальность своей долговечности;  был не только бессмертным, но и знал, что он бессмертен, входя в бессмертное осознание или сознание своего бессмертного «я».
 Мы полагаем, что нечто вроде этого было божественным планом эволюции человека, бессмертного от самого первого дикого человека.  Но, согласно древним преданиям восточной мудрости, когда силы добра формировали всевозможные энергии человека, силы зла пронзали их своими чарами.  Как только дикий человек был сформирован, силы зла позволили ему добраться до зеркального мира снизу;  позволили ему стать осознанным до того, как он обрел духовное сознание; и, таким образом, вследствие процессов зеркального мира он получил возможность сделать порочными все чувства вместо того, чтобы развивать сияющую божественную силу.
 Тем не менее, даже сейчас, благодаря действию тех же Сил добра и благодаря их неустанной помощи и руководству, он может обрести себя;  он может уловить лучи небесного света, исходящего из небесного мира, теперь этот свет приблизился к нему и стал доступен благодаря посредничеству Сил Добра.  У него все еще есть божественно дарованная возможность следовать за сиянием, проследить этот поток доброжелательного света назад к его источнику в Вечном;  и, таким образом, обрести истинное осознание, предназначенное для него, осознание себя божественным и бессмертным, неотъемлемой частью высшего Вечного.
 Но поскольку Силы Зла преждевременно проложили ему путь в зеркальный мир, пронизав, таким образом, все его энергии своими чарами, он следует по восходящему пути, обремененный ужасной ношей.  Он несет на своих плечах весь груз земных образов, которые он собрал в искажённом виде.  Он окутан ложным осознанием, сознанием ложного «я» низшей личности, которое является суммой земных образов, которые он воспроизвёл и нарисовал на своей психической природе.
Согласно другому преданию, также взятому из восточной мудрости, первый безгрешный человек был помещён посреди сада мира, который, за исключением человеческого греха, все еще во всех его частях являл красоту.  И в саду росло дерево познания добра и зла, которое представляло собой психический мир, зеркальный мир нашего санскритского трактата.  Человеку было запрещено вкушать плоды с этого дерева.  Не предполагалось, что он, являясь первым человеком, мог войти в психический мир.  Это должно было произойти только после того, как он был введён в духовный мир, трансцендентный мир индийского учения.
 Но искуситель показал человечеству способ вкусить запретный плод, чтобы преждевременно проникнуть в опасный психический мир;  и человечество, сделав это, сразу начало грешить, извратив все чувства, запятнав их психическим наслаждением и соблазнами.  И с помощью той же энергии зеркального мира он создал ложное представление о себе, своем собственном природном теле, привнося в него рефлективное сознание и создавая, таким образом, ложную личность.  Так он создал психическую картинную галерею заманчивых и препятствующих развитию земных образов и установил горделивый, эгоистичный образ самого себя в виде царя посреди галереи.
 Падение сделало искупление возможным и необходимым.  Поскольку человек, будучи не осознанным и, следовательно, еще не ответственным, был поставлен злыми силами на путь греха, но божественным силам было дано право вмешиваться, чтобы восстановить поврежденное творение и вернуть человека на путь праведности и бессмертия.  Но из-за греха, который вначале совершался неосознанно, а потом осознанно и умышленно, божественный путь, который должен был стать путем радости, стал путем скорби;  на всех этапах этого пути в психическом мире поджидают опасности.
 Даже образы сверху, сияющие лучи солнца, сияние звезд, отраженные для него зеркалом, по своему определению являются отражениями, перевернутыми изображениями, картинками, если хотите, на которых правая рука выглядит как левая, левая рука - как правая.  И из-за этой самой природы мира отражений, в любой момент существует опасность плениться отражением, даже отраженным небесным светом;  опасность следования за изогнутым, перевёрнутым лучом вместо того, чтобы проследить свет до его божественного источника и, таким образом, получить доступ в трансцендентный мир. Рискованно идти по этому лабиринту зеркал, потому что в любой момент поджидает опасность, что мы прельстимся своим изображением в зеркале;  когда мы уловим луч света, возникнет опасность того, что мы остановимся на пути, чтобы полюбоваться новым сиянием, таким образом, отброшенным на наши собственные лица; нас непрестанно ожидает опасность самовосхваления и тщеславия.
 Казалось бы, что именно об этом неотъемлемом элементе путаницы говорится в часто цитируемой фразе апостола Павла в конце главы о любви;  эту фразу авторизованная версия переводит следующим образом:
 «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицом к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда позна;ю, подобно как я познан».
 Такой перевод предполагает сравнение, которое, казалось бы, вовсе не имел в виду Павел, а именно, очень трудно что-то увидеть через грязное окно или шершавое, полупрозрачное стекло, которое искажает и скрывает, когда смотришь через него.  Павел имел в виду совсем другое.  Он думал не о стекле, а о металлическом зеркале, как признает пересмотренная версия.  Так что эту фразу можно перевести правильно, даже если несколько неуклюже:
 «Теперь мы видим как бы в металлическом зеркале, гадательно;  тогда же лицом к лицу».
 Загадка или недоумение возникает из-за отражённого изображения в зеркале;  как будто, держа зеркало перед лицом, мы мельком увидели что-то за спиной, когда правое стало левым.
 Осталось сфокусироваться на этом предмете;  поговорить об особой опасности, которая постоянно окружает нас.  По сути, на это уже было указано, но мы можем коснуться этого более конкретно.
 Опасность такова: мы подошли, скажем, к тому моменту, когда осознали не только убийственное бремя земных образов, которое мы взваливаем на себя, но и что-то из возможности спастись и освободиться,  какой-то проблеск небесного света пробивается к нам сквозь облака.  Мы понимаем, что необходимо идти вверх;  что есть путь, ведущий домой.
 Это объективно описывает, пожалуй, опыт почти каждого, кто за почти пятьдесят лет, прошедших с момента основания Теософского общества, присоединился к его рядам и увидел воплощение некоторых идеалов.  Так много людей мельком увидели свет.  Но так мало таких осталось.
 Тех, кто не остался, можно разделить на два класса.  Во-первых, те, кто совершенно утратил веру в свет свыше и вновь обратил все свое внимание на земные образы в своих душевных картинных галереях. Во-вторых, те, кто на пути к цели, уловив некоторый блеск небесного света, все же испытывали недостаток в чистоте сердца, чтобы продолжить странствие, они прельстились образами в зеркальном мире, искаженными картинами того, что сверху.
 Мы имеем дело только с двумя аспектами: душевными образами духовных способностей;  и прельщающими, порочными образами самих себя, обладающими такими способностями, и вызывающими восторг у самих себя и у других.
В этом случае происходят преждевременные роды, преждевременная и мнимая вспышка жизни, которая не принадлежит миру природы, но которая и не соответствует духовному миру.
 Возьмите древнее сравнение божественной жизни в нас со священным лотосом.  Укорененный в земле, он проходит через воду и расцветает на воздухе при солнечном свете.  Беда, если цветок лотоса вместо того, чтобы безопасно миновать мутную воду в виде закрытого бутона, преждевременно раскроется в воде, отчего его лепестки начнут увядать, а пыльца, символ обновления жизни, смоется водой.
 Это точная картина того, что происходит в том случае, который можно назвать психически нездоровым развитием;  это и есть опасность психизма.
 Это, если хотите, воспаление душевного тела;  воспаление, выражающееся двумя способами.
 Во-первых, разгорается интерес к психическим способностям, которые в лучшем случае являются лишь зеркальными искажениями истинных духовных способностей;  чрезмерное любопытство относительно ясновидения, яснослышания, посланий из невидимого мира;  воспаленная поверхность душевного тела, гиперчувствительность, выражающаяся в видениях и голосах.
 Трудно сказать, в какой момент в таком состоянии начинается безумие;  по всей вероятности, обитатели наших приютов - это люди, которые видят психические образы и не могут отличить их от физических вещей.
 Но такое блуждание по бесформенной земле – лишь малая толика наказания психизма.  Ещё большим наказанием является воспаленное и напористое тщеславие;  непреодолимое желание стать учителем вследствие голосов и видений;  желание изображать из себя подлинного носителя света.
 Говоря прозаично, эти люди не только заявляют, что их голоса и видения являются теософией;  они также заявляют, что сами являются вдохновенными лидерами Движения.
 Это – не очерк по истории.  Тем не менее, не составит труда применить сказанное к критическим этапам истории нашего Движения.  Нетрудно определить психизм в действии.
 И в заключение можно утверждать, что единственно этот элемент с самого начала был проклятием Теософского движения;  что он и его представители являются величайшим препятствием на пути представления разумным способом теософии всему миру, в которой он так остро нуждается;  та же самая тенденция психизма в той или иной форме является угрозой для будущего, и мы должны быть постоянно настороже, не только по отношению к другим, но и к самим себе.
 ________________________________________
1. Это относится к главной рубрике журнала «Theosophical Quarterly», в котором были опубликованы статьи различных исследователей теософии за все время существования журнала.  Настоящая статья вошла раздел «Примечания и комментарии» за январь 1921 года.  [Ред.]

2 Греч. ;;;; - жизнь, дух усопшего, эго или личность, и другие философские определения, Henry George Liddell; Robert Scott [1940], A Greek-English Lexicon.
3 Греч. ;;;;, внешний вид, сияние, великолепие.
4 …; ;;;¬;;;;; ;;;;;;;; ;; ;;;;;;;, второй человек с небес, в синодальном переводе: второй человек Господь с небес, где Господь – вставка.