Удар колокола. Глава 2

    Глава 2. Место странной аварии на Западном объездном шоссе.
 
 
202...й год, вторая неделя июня
 
 
            Василий Ельцов, репортер криминальной хроники газеты «Губернские известия», проснулся сегодня раньше обычного. На самом деле у журналиста уже давно выработался четкий жизненный ритм, заставлявший вставать в одно и то же время – около шести утра, каждый день, невзирая на то, какая стояла погода или время года за окном. И практически не имело значения, в каком именно часу Василий ложился спать – в десять вечера или уже в час ночи – он все равно просыпался в привычные шесть утра. Будильник в этом случае служил скорее для подстраховки и был выставлен на десять минут седьмого.
            Однако сегодняшнее пробуждение произошло значительно раньше – почти в пять утра, чего ранее почти никогда не случалось. А если и случалось, то для этого находились весомые причины, скажем, те моменты, когда Василий работал вместе с отделом по борьбе с оргпреступностью и участвовал в спецоперациях. Но в настоящее время подобных мероприятий не намечалось, да и вообще уже который месяц в столице губернии было все спокойно, поэтому Василий даже немного расслабился.

            Самое интересное, что толчком к столь раннему пробуждению стал необыкновенный сон, приснившийся Василию под утро. Что удивительно, Ельцов практически ничего не помнил из недавнего сновидения, хотя возникавшие образы и видения выглядели необычайно яркими. Казалось, что граница между сном и явью время от времени почти исчезает и ощущение от происходящего становилось настолько ярким, что в какой-то момент Василий проснулся. Некоторое время журналист лежал, с напряжением глядя в потолок и пытался вспомнить хоть что-то более-менее определенное, из того, что происходило в столь странном сне. Но сколько не напрягал память, ничего путного и более-менее определенного в голову не приходило.

             Полежав некоторое время с открытыми глазами, Василий с силой потер лицо ладонями, затем взглянул на светящийся циферблат будильника и решил, что раз уж вышло так, что необычные видения вырвали его из объятий Морфея, то не имеет смысла пытаться заснуть снова. Решительно поднявшись с постели, Василий подошел к окну и отдернул занавеску.
             Жил репортер на втором этаже панельного дома, построенного в конце восьмидесятых годов прошлого века, а окна его квартиры выходили в тихий дворик, отделенный от шумных центральных улиц целым кварталом. Да, жильё в этом районе никто и никогда не смог бы назвать фешенебельным, но Василия, в настоящий момент пребывавшего в статусе холостяка, эта квартира вполне устраивала.    
             Посмотрев несколько минут на идиллическую картину тихого дворика, еще покрытого легким сумраком, журналист отправился принимать душ. То, что Василий проснулся и больше не хотел спать, еще не означало, что он уже бодр и готов к работе – для приведения себя в порядок ему требовалась изрядная порция контрастного душа.
               Оказавшись в ванной, Василий по привычке бросил взгляд в зеркало, висевшее над раковиной, и некоторое время рассматривал свое отражение. Из стеклянного квадрата на стене на него смотрел не выспавшимся взглядом, молодой человек, по виду чуть старше тридцати, с короткими взъерошенными волосами каштанового цвета и уставшими серыми глазами.

             - Да, Василий Алексеевич, - с легким осуждением пробормотал Ельцов, глядя на свою унылую физиономию в зеркале, - жениться бы тебе не помешало, чтобы не вскакивать в пять утра, после черт знает каких сновидений и не взбадривать себя контрастным душем, впрочем, что теперь остается делать?

           Покачав скептически головой, Василий встал под душ и в течение следующих десяти минут занимался своеобразным «взбадриванием», как он это называл, поминутно переключая воду с обжигающей горячей на ледяную.
           Привычное средство, как обычно, помогло, и из ванной Василий вышел уже совсем другим человеком, чувствуя себя готовым к началу рабочего дня. Да, что там говорить, он чувствовал себя совершенно нормально, если бы ни одно – но... 
            Ельцов по-прежнему ничего не помнил из своего сна, ставшего причиной столь раннего, незапланированного подъема. Наверное, на это можно было бы и наплевать, но где-то в глубине души у Василия зрело странное ощущение, что содержание этого сна может иметь для него немалое значение для него. А раз так, то ему очень хотелось вспомнить, что же в этом сновидении происходило. Продолжая пребывать в озадаченном состоянии, журналист прошел на кухню, поставил чайник и около минуты выбирал мысленно, что ему приготовить – овсянку с мюслями или омлет с беконом.   
           Мама однозначно сделала бы выбор в пользу здоровой пищи, папа, напротив – выбрал более сытную. Что касается бывшей супруги Василия, то она, как правило, оставалось к таким вещам равнодушной. Откровенно говоря, она вообще старалась переложить приготовление завтрака, да и обеда с ужином тоже, на мужа.
           Поэтому Василий, после недолгого размышления, мысленно попросив у мамы прощения, сделал выбор в пользу омлета.

            Спустя непродолжительное время Василий уже сидел за столом, в легкой задумчивости глядя на лежащую в тарелке порцию омлета, и снова пытался вспомнить содержимое необычного сна. В этот момент и раздался первый телефонный звонок.
             Услышав звонкую трель домашнего телефона, журналист, привыкший, что ему обычно звонят на сотовый, даже вздрогнул от неожиданности и некоторое время с недоумением смотрел на старомодный аппарат, стоявший тут же, на кухне. Тех людей, которые знали его городской номер, можно было по пальцам пересчитать, и то, что телефон звонил в половине седьмого утра, не сулило ничего хорошего. Василий сразу же подумал, как это бывает свойственно многим людям, о том, что что-то случилось у родителей или, как вариант, звонят из редакции по какому-то экстренному поводу. Иногда случались моменты, когда главный редактор газеты, Иван Большаков, человек еще старой, советской закалки, звонил одному из своих лучших репортеров на домашний номер.
            Несколько секунд журналист с какой-то внутренней тревогой смотрел на телефонный аппарат, а потом все же встал и снял трубку.

           - Слушаю Вас, - чуть помедлив, настороженным голосом проговорил Василий.

              Несколько секунд в трубке стояла тишина, а потом очень странный, какой-то совершенно безликий, бесстрастный и холодный голос, звучащий как будто откуда-то издалека, осведомился:

             - Василий Ельцов?

              - Да, это я, - подтвердил хозяин квартиры, пытаясь понять, разговаривает ли он с живым человеком или это некая бот-программа, - а с кем имею честь разговаривать?

              - Это не имеет никакого значения, - после недолгой паузы ответил бесстрастный голос, что сразу же отмело предположение о звонке робота, - мы звоним Вам, чтобы предупредить о возможных негативных последствиях.

            - Негативных последствиях чего? – продолжая пребывать в задумчивости, не сразу понял Василий, но тотчас же спохватился. – Прошу прощения, но, может, Вы все-таки назовете себя?!

             - Это не имеет значения, - снова повторил свою прежнюю фразу бесстрастный голос, и после еще одной короткой паузы, словно звонивший абонент очень долго осмысливал сказанное Василием и свой ответ, - не ездите, сегодня на происшествие на Западном шоссе – это может иметь очень негативные последствия.

              - Черт возьми! – начал закипать Василий, почувствовавший немалое раздражение, вызванное голосом собеседника, в котором совершенно отсутствовали всяческие эмоции. – Вы что – угрожаете мне?! Но в этом случае, не помешало бы представиться, чтобы я хотя бы знал – кто меня предупреждает!

             - Это не имеет значения, - как заведенный повторил свою фразу неизвестный абонент, - просто не ездите сегодня на Западное шоссе.

               Василий хотел, было ответить еще резче и уже начал выстраивать фразу, которая могла бы, по его мнению, подействовать на странного собеседника, как связь внезапно оборвалась. Причем, возникло устойчивое ощущение, что именно оборвалась. Не абонент на том конце провода повесил трубку, а что-то произошло с самой линией связи. В трубке не появилось ни коротких гудков, ни постоянного гудка, а слышался только негромкий прерывистый шорох. Такой звук Василий слышал лишь однажды, когда вышла из строя районная АТС во времена его юности. Тогда в трубке звучал именно такой шорох. Журналист машинально нажал на клавишу телефонного аппарата, а когда отпустил, в динамике трубки зазвучал привычный непрерывный гудок.

             - И что бы это значило? – пристально глядя на зажатую в руке трубку, спросил сам себя Василий, и в этот момент снова зазвонил телефон, на этот раз – мобильный.

              - Это уже становится интересным, - рассеянно пробормотал репортер, кладя на место трубку стационарного телефона и отвечая на вызов по сотовому.

            На сей раз абонентом оказался его старый знакомый, старший оперуполномоченный Константин Пашутин, работавший в управлении криминальной полиции области.

           - Не спишь уже, работник пера и диктофона? – осведомился Костя после обмена короткими приветствиями.

            Несмотря на привычно шутливое обращение к приятелю, голос его показался Ельцову предельно серьезным.

            - Да вот, что-то не спится сегодня, сам не знаю почему, - грустно ответил Василий, с тоской глядя на остывающий омлет, - а ты что так рано, случилось что-то?

              - Да, как тебе сказать, в общем-то, вроде бы обычное дело, но, с другой стороны, что-то в нем не так. – В голосе старшего оперуполномоченного слышалась какая-то не очень свойственная ему неуверенность. – Понимаешь, вроде само по себе происшествие – чистой воды ДТП, но ребятам из ДПС в этом деле что-то не понравилось, и они вызвали нашу дежурную группу, включая экспертов.

             - Так, так, - интуитивно почувствовав некоторый интерес, произнес Василий, который уже понял, что теперь должно последовать приглашение приехать на место этого ДТП, - и как я понимаю, ваши эксперты тоже нашли немало странностей?!

             - Откровенно говоря, там и без экспертов видно полно этих странностей. – Теперь в голосе Константина отчетливо слышалась некоторая растерянность. – Дело это все равно придется кому-то освещать в прессе, но я как-то сразу подумал о тебе. – Полицейский помолчал несколько секунд, а затем продолжил:
             – Ты один из немногих репортеров, которые не гоняются за дешевыми сенсациями и умеют думать головой.

                - Что же, спасибо за комплимент, - усмехнулся Василий, но затем поинтересовался уже более серьезным тоном, - как я понимаю, ты или твое начальство хочет, чтобы пресса освещала это дело, но, при этом не только согласовывала все с вашей конторой, но и помогала кое в чем?!

             - Ты, как обычно, схватываешь все на лету. – Без единого намека на иронию откликнулся Константин, причем журналисту показалось, что Пашутин на мгновенье отвлекся на что-то, но тот уже вновь включился в разговор. – Да освещать это происшествие нужно так, чтобы обыватель, да и те люди, «которые наверху», понимали все как надо, но каких-то подробностей, до поры до времени не выдавать. А ты у нас в этом деле известный мастер.

             - Ох, чувствуя я, вы опять втягиваете меня в какое-то чрезвычайно сомнительное предприятие, - усмехнулся Василий, но потом махнул головой и продолжил, - ладно, говори точный адрес, я постараюсь подъехать, как можно быстрее.

              - Это двенадцатый километр Западного объездного шоссе, там, где идут ответвления на Домнино и Рузаевку, - торопливо ответил Константин, словно боялся, что журналист может отказаться, - если поедешь через Западную промзону, окажешься почти на нужном месте, так что жду!

              В следующее мгновенье Пашутин отключился, а Василий еще несколько секунд стоял с мобильником в руке и смотрел невидящим взглядом на стационарный телефонный аппарат. Поверить в то, что два подобных звонка могут оказаться совпадением, репортер не мог бы ни при каких обстоятельствах.
             Наконец, Ельцов очнулся от своих размышлений и, положив телефон на стол, вернулся к столу, где уселся на свое место и чисто машинально начал поглощать омлет, продолжая размышлять о том, кто же звонил в первый раз, и о чем неизвестный мог предупреждать.

               До Западного объездного шоссе Василий действительно добрался довольно быстро, потратив на дорогу не более пятнадцати минут, хотя расстояние было немаленьким. К счастью, сказывалось еще очень раннее время, основная часть автомобилистов только начинали заводить своих стальных коней.
            Повернув на развязке направо, Ельцов проехал еще примерно два километра, затем миновал поворот на Домнино, и вскоре увидел впереди немалое скопление машин, большинство которых имели мигалки на крышах. 
   
              Судя по всему, это и было указанное Пашутиным место аварии.
Местность представляла собой почти открытое пространство, дорога здесь плавной дугой отклонялась к востоку, причем левая обочина, та, что с внешней стороны, поросла негустым и невысоким редколесьем, впрочем, не подходившим к самому дорожному полотну ближе, чем на два десятка метров. Правая сторона, находившаяся ближе к городу, вообще была покрыта совсем низеньким кустарником, причем сразу за обочиной начинался пологий и длинный откос. Подъехав ближе, Василий увидел, что все случилось совсем недалеко от того места, где в Западное шоссе вливается проселок, ведущий к Рузаевке. И подходил этот проселок к главной дороге под углом примерно в шестьдесят градусов. Но и здесь тоже, каких-либо препятствий, которые могли бы помешать водителям, оценивать обстановку, не наблюдалось.

             Поначалу Василий никак не удавалось рассмотреть местонахождение тех транспортные средства, которые, собственно, и оказались причастными к дорожному происшествию, но подъехав ближе, увидел их. Одна из машин, светло-бежевый «паркетник», лежал на боку, глядя передним бампером в сторону города метрах в десяти от правой обочины. Второй автомобиль, темно-серый седан представительского класса, уткнулся носом в кусты редколесья на левой стороне дороги. При этом на самой дороге не наблюдалось ни единого следа от возможного торможения.

            Василий собрался подъехать поближе, но сотрудник ДПС, стоящий возле своей машины, расположившейся на некотором расстоянии от остальных автомобилей тревожных служб, тотчас же поднял полосатый жезл. Журналисту пришлось притормозить, свернув к обочине. Сотрудник немедленно направился в сторону автомобиля репортера, и Ельцов, чертыхнувшись, полез в карман за правами и удостоверением журналиста. В этот момент полицейского кто-то окликнул сзади, и Василий увидел спешащего к нему человека с коротким ежиком светло-русых волос на голове, в стильной кожаной куртке, которая выгодно подчеркивала его атлетическую фигуру. Константин Пашутин, старый знакомый, можно даже сказать, приятель журналиста.
              Подойдя уверенным быстрым шагом к сотруднику ДПС, старший оперуполномоченный что-то коротко сказал ему, и полицейский тотчас же потерял интерес к машине журналиста. Константин же махнул Василию рукой, вылезай мол, но подходить не стал, продолжая о чем-то разговаривать с ДПС-ником.

             Глубоко вздохнув и бросив внимательный взгляд на дорогу, на которой, в виду раннего часа практически отсутствовало движение, Василий выбрался наружу и двинулся навстречу Пашутину. Последний тем временем, уже закончил разговор с полицейским из дорожной службы и приветствовал репортера с серьезным и очень деловитым лицом.

            - Я вижу, ты успел проскочить до того, как будет перекрыто движение, - заметил оперуполномоченный, увлекая журналиста за собой, - а то я уже хотел звонить, чтобы тебя пропустили.

             - Перекрыто движение? – с удивлением воззрился на полицейского Василий. – Вы что – объявили план «Перехват»? Но здесь же у вас всего лишь дорожное происшествие?!

            - Это смотря с какой стороны посмотреть, - немного уклончивым тоном ответил Пашутин, подходя вместе с Василием к крайней машине, в которой журналист узнал передвижную криминалистическую лабораторию.

             С некоторыми из экспертов журналист был неплохо знаком, поэтому сразу же поздоровался с несколькими из них и, судя по озабоченным и озадаченным лицам, работы у специалистов появилось – непочатый край.

             - Так, так, как я вижу, что-то у вас не стыкуется в этой аварии, - заметил Василий, которому уже не раз доводилось участвовать в подобных мероприятиях, и он был знаком с процедурой их проведения, - эксперты, похоже, роют по-крупному.

            - То, что не стыкуется, это еще слабо сказано, - покачал головой Константин, бросив взгляд сначала на стоявший, на противоположной стороне седан, возле которого возились несколько человек, а затем повернулся к лежащему на боку «паркетнику» - тут нестыковок и несоответствий столько, что сам черт ногу сломит.

              - А если вкратце, можно нечто вроде этакого дайджеста происшествия? – журналист вопросительно посмотрел на оперуполномоченного. – Вроде бы тут все ясно – кто-то из этих двоих не пропустил другого и при резком маневре оба улетели за пределы дороги!

            - Ишь ты, какой прыткий! – Невесело усмехнулся Пашутин. – Если бы все было так просто, но тут странностей выше крыши, а осложняет все дело, что нет ни одного свидетеля.

             - Все погибли? – с напряженным пониманием посмотрел на полицейского Василий.

        - Ну, можно сказать, что погибло большинство. – Искоса посмотрев на собеседника, ответил Константин. – Даже непосредственно с движением самих автомобилей далеко не все ясно. Например, эксперты в один голос утверждают, что темный седан, стоящий на внешней стороне, однозначно ехал на север, то есть стоит так, как и двигался. А вот «паркетник», если судить по следам на асфальте, ехал навстречу ему, но, в этом случае он никак не мог вылететь на нашу сторону, скорее оказался бы на той же стороне, что и седан, дорога изгибается в ту сторону и машину вынесло бы, скорее, туда же.

            - Хм, например, водитель этого «паркетника» был нетрезв или просто не справился с управлением, его занесло, закрутило по дороге, и в результате он вылетел на противоположную сторону, - немного подумав, предположил Василий.

             - Ну, водителя теперь уже ни о чем не спросишь, равно как и пассажирку. – Тяжело вздохнув, обреченно махнул рукой Пашутин. – Однако эксперты однозначно говорят о том, что алкоголем там и не пахнет. А вот маневр, который совершил паркетник, мог быть предпринят, только если на дороге находилась еще одна машина, совершавшая поворот и выезд со стороны Рузаевки.

             - Хм, в таком случае, в том месте, где дороги встречаются, при неожиданном появлении третьего автомобиля, двум пострадавшим пришлось бы отворачивать именно так, как это и произошло?! – начиная понемногу понимать, куда клонит собеседник, проговорил Василий, посмотрев на Константина.

             - Похоже на то, только есть одна закавыка. – Немного помолчав, вздохнул Пашутин, в задумчивости делая несколько шагов вдоль дорого. – Полотно Западного шоссе, как видишь, совершенно сухое, а вот на дороге из Рузаевки в двух сотнях метров от развилки имеется здоровенная лужа – болото разлилось после дождей. При этом следы от третьей машины, кстати говоря, совершенно неопознанные – эксперты всю голову сломали, что это за рисунок на протекторах, имеются только на самом перекрестке. А вот на всем протяжении дороги из Рузаевки, от разлившегося болота и до развилки, нет ни единого следа. По всему выходит, что неизвестный автомобиль возник буквально из воздуха в тот самый момент, когда к перекрестку приближались эти бедолаги.

            - Слушай, но это просто мистика какая-то, разве такое может быть? – с недоверчивым видом посмотрел на полицейского журналист.

             - Честно тебе скажу, большинство из наших ребят до сих пор не может поверить в наличие третьего автомобиля. – С хмурым видом ответил Константин. – Однако следы машины с необычным протектором, и что интересно, похоже, еще и маневрировавшей при этом, вполне заметны. – Многозначительно посмотрев на журналиста, покачал головой Пашутин. – А самое поганое, что этих следов нет и дальше, но здесь то, как раз все понятно, если шины сухие, то после маневра на перекрестке никаких следов и не должно появиться. Вот только почему следы сухие, он же выезжал с той стороны, где разлилось болото?

              - А если неизвестный просто стоял на небольшом расстоянии от развилки и ждал подходящего момента? – вновь предположил Василий, которому показалось, что это вполне подходящая версия.

              - Мы тоже так поначалу подумали, - с изрядным скепсисом в голосе ответил полицейский, - но если ты посмотришь на дорожное полотно дороги на Рузаевку, то убедишься в том, что там всего три десятка метров сухого участка, а на такой дистанции скорость не наберешь, да и видно этот участок издалека.

               - Да уж, загадка, - с растерянным видом проговорил Василий, чувствуя, что в этом происшествии действительно столкнулся с целым набором необъяснимых явлений.

             Некоторое время репортер раздумывал над словами Пашутина, а потом поинтересовался, искоса посмотрев на полицейского:

            - А насчет двух имеющихся автомобилей, выяснили, кто их водители и как могли здесь оказаться?

             - Ну, с этим как раз всё намного проще, - чуть приободрившись, кивнул головой Пашутин, - пойдем, посмотрим, - полицейский указал рукой на «паркетник» и первым двинулся по пологому откосу обочины, - это, похоже, просто случайные люди, попавшие в неординарную ситуацию.

            - Известно, кто они? – осторожно спросил Василий, следуя за полицейским по высокой траве.

            След от кувыркания небольшого внедорожника хорошо просматривался, и тут даже неспециалист мог бы запросто сказать, что выжить в такой ситуации просто невозможно.
            Пашутин остановился в трех шагах от лежащего на боку «паркетника», у которого были выбиты почти все стекла и слегка промята крыша.

              - Супруги Павловские, проживающие в Домнино, ехали, насколько удалось установить, на работу и, похоже, что опаздывали, - глубоко вздохнув, проговорил Константин, - но вот что странно – эксперты говорят, что господин Павловский, находившийся за рулем, даже не пытался тормозить и как-то пытаться исправить ситуацию начал только тогда, когда уже вылетел с дороги.

              - Как же это может быть? – Василий с искренним удивлением посмотрел на Пашутина. – Заснул за рулем что ли?

             - Или до последнего момента не видел препятствия на дороге, - задумчивым тоном ответил Константин, приблизившись к перевернутому «паркетнику».

              - Опять намекаешь на таинственный автомобиль, появившийся из воздуха? – Ельцов уже не знал, что и сказать по этому поводу.

               Если бы журналист не работал с Пашутиным много лет, и не знал последнего, как серьезного человека и хорошего сыщика, то подумал бы, что Костя решил пофантазировать. Но весь внешний облик полицейского говорил о том, что тот и не думал шутить или придумывать.

             - Иди-ка сюда, - спустя четверть минуты Константин поманил журналиста рукой, и Василий подошел ближе, - видишь вот этот след на правой стороне бампера?

             - Ну, да, и что? – Ельцов пока не понимал, о чем ему хочет сказать полицейский.

            - Эксперты говорят, что подобный след не мог быть получен при кувыркании «паркетника» по траве, это свежий след от столкновения с кем-то еще, - веским тоном произнес Пашутин, после чего добавил, - а со стоящим на противоположной стороне седаном, он, похоже, не сталкивался.

             - Из чего следует, что без некоего третьего, неизвестного, здесь однозначно не обошлось?! – Василий был уже почти готов принять точку зрения полицейского, но пока этого не давала сделать природная недоверчивость.

             Константин ничего не ответил журналисту, лишь развел руками, как бы говоря, что он уже все сказал, после чего медленно побрел в сторону дороги.
              Василий обошел «паркетник» вокруг, старясь рассмотреть любые мало-мальски значимые детали, потом посмотрел на два лежащих неподалеку тела, лежавшие накрытыми простынями. Неподалеку от погибших расположились двое судмедэкспертов, которых Ельцов неплохо знал по прошлым делам.

              - Они точно были трезвыми? – поздоровавшись, после некоторого колебания уточнил Василий, подходя к экспертам.

             - Увы, господин журналист, - вздохнул один из медиков-криминалистов, поправив очки и с грустью поглядев на тела, лежащие перед ним, - такое впечатление, что они и среагировать, по сути, не успели, просто вылетели с дороги и начали кувыркаться, одно немного утешает – похоже, что погибли сразу, не мучились.

            - А кто вообще сообщил о происшествии? – Василий вспомнил, о чем еще хотел спросить.

              - Да, вроде как раз проезжал автобус с несколькими рабочими с ночной смены, вот они и сообщили, - слегка пожал плечами второй эксперт, - авария, похоже, всего за несколько минут до этого автобуса произошла.

            - Вот, значит как? – задумался на мгновенье Ельцов, а затем, кивнув головой экспертам, поспешил к дороге, намереваясь расспросить Пашутина про автобус.

            Полицейский уже переместился на другую сторону шоссе, по которому, кстати, не проехало ни одного автомобиля. Видимо дорогу уже перекрыли, и Константин стоял теперь, в задумчивости глядя на второй автомобиль, пострадавший в аварии. По напряженно-озадаченному виду старшего оперуполномоченного было хорошо видно, что все случившееся его сильно напрягает и немало выбивает из колеи. И Василий его теперь хорошо понимал – уж слишком много странностей набиралось в этом деле, даже на самый первый взгляд.

             - Костя, я хотел спросить по поводу пассажиров того автобуса, которые обнаружили место аварии, - начал было Василий, подходя ближе к Пашутину.

             - Нет, они не видели самой аварии и не видели здесь никакого третьего автомобиля, - тотчас же мрачным тоном ответил Константин, словно ожидавший подобного вопроса от журналиста.

             - Понятно, - опустил голову Ельцов, чьи попытки найти хоть какое-то рациональное объяснение случившемуся рушились одна за другой, но в следующее мгновенье он снова поднял глаза на оперуполномоченного, - а владельцев второго автомобиля установили?

            - Да, установили, - каким-то равнодушным тоном ответил Пашутин, - это-то, как раз не составляло большого труда, автомобиль принадлежит господину Гозману, если ты помнишь такого?!

            - Ты хочешь сказать... – Не скрывая немалого удивления, Василий повернулся к оперуполномоченному. – Что вот эта тачка, стоящая сейчас, уткнувшись в корягу, принадлежит бывшему первому помощнику Феофана?!

            - Именно так, - Пашутин опустил голову и начал что-то ковырять в земле носком ботинка, - по документам автомобиль принадлежит Сергею Марковичу Гозману, причем в угоне сия машина не числилась, по крайней мере, до вчерашнего вечера.

               - Вот это номер! – едва удержался от того, чтобы не присвистнуть Ельцов, делая непроизвольно пару шагов по направлению к шикарному автомобилю, стоявшему возле редколесья, затем на мгновенье запнулся, но все же справился с волнением. – А кто находится в машине?

               - Водитель, проходит по нашей картотеке, как Семен Михайлович Мжельский, клички – Сёма и Желя. – Пашутин, наконец, отвлекся от ковыряния в земле, коим он занялся, видимо лишь для успокоения нервов, и сделал пару шагов по направлению к разбитому лимузину. – В свое время являлся фигурантом нескольких дел, связанных с деятельностью Феофана. Отсидел в нулевых годах приличный срок и теперь работал персональным водителем у господина Гозмана.

             - Хм, интересно, куда это мог ехать водитель Гозмана в столь раннее утро, да еще и в одиночку? – задумался Василий, направляясь следом за Константином к представительскому седану. – Может, ехал забирать откуда-то самого Гозмана?

            - Если бы так, - снова тяжело вздохнул Пашутин, - вот только здесь имеется еще одна закавыка, которую мы пока никак не можем понять.

                Оперативник махнул рукой, и они подошли к автомобилю, где с близкого расстояния стало хорошо видно, что машина не просто уткнулась бампером в большой старый вывороченный пень, а буквально слилась с ним в единое целое. Можно было рассмотреть, как несколько острых обломков веток прошили салон насквозь, а еще один отросток упирался в немаленькую вмятину на правой передней двери. Судя по всему, в машине сработали как минимум четыре подушки безопасности, однако, глядя на лежащее неподалеку тело, накрытое покрывалом, становилось, очевидно, что это не помогло. По крайней мере, одному человеку точно.

               - Вот, взгляни, - Пашутин указал Ельцову на несколько потертостей и довольно заметных царапин на правом переднем крыле, - эксперты утверждают, что это след от того же, гипотетического автомобиля, с которым, вероятнее всего, столкнулся «паркетник».

                - Сомнительно, чтобы при фактически скользящем ударе, столь тяжелую машину отнесло так сильно в сторону, - скептически покачал головой Василий, осматривая место удара, - разве что столкновение произошло с каким-то бронетранспортером?!

               - Ну, пока эксперты сходятся на том, что неизвестный транспорт был окрашен в болотный цвет и вероятно имел габариты, не превышающие размеры автомобиля Си-класса, - пожав плечами, ответил Пашутин, обходя поврежденный автомобиль спереди, а затем подходя к покрытому трещинами стеклу возле переднего пассажирского сидения.

              - М-да, не густо, хотя при таких размерах, он вряд ли смог вытолкнуть немаленький лимузин с дороги, - с заметным сомнением в голосе проговорил Василий, подходя к Константину, - выходит, водитель погиб на месте?

                - Да уж, подушки тут не помогли бы, - с отвращением скривив лицо, Пашутин указал на две острые ветки, торчавшие в салоне, - его просто пробило насквозь этими палками.

              - Да, неприятный конец, хотя Желя, должно быть, не мучился, - вздохнул Василий, рассматривая висевшие в салоне остатки от подушек безопасности.

             - Он – нет, - с каким-то странным выражением на лице произнес Пашутин.

              - Что ты этим хочешь сказать? – удивленно подняв брови, повернулся к полицейскому Ельцов.

              - Взгляни-ка сюда, - Пашутин с каким-то странным выражением на лице подошел к тому месту, где ранее находилось лобовое стекло, а теперь торчали лишь острые осколки и, нагнувшись, приподнял остатки подушки безопасности пассажирского места.

            Василий пригляделся и увидел на подушке отчетливый кровавый отпечаток:

             - Черт, тут был еще кто-то?!

            - Вот именно, - с отсутствующим видом кивнул головой полицейский, - на переднем сиденье находился еще один человек, и это подтверждает не только подушка, - оперуполномоченный указал внутрь салона, на лежащий на сиденье слуховой аппарат.

             - Это же... – В растерянности пробормотал совершенно ошарашенный Василий, вспоминая несколько случайных встреч с владельцем автомобиля.  — Это же принадлежало Гозману?!

             - Да, именно, если помнишь, ему пришлось носить эту штуку после того, как на него было совершено покушение, - вновь утвердительно кивнул головой Пашутин, - вряд ли в машине Гозмана окажется слуховой аппарат другого человека, а значит бывший заместитель Феофана находился в машине.

              - Но ведь он тоже должен был сильно пострадать, - все еще пребывая в некотором смятении, Василий окинул взглядом рваную подушку безопасности и сильно вмятую пассажирскую дверь, - как же он выбрался?

              - А он и не выбирался... – Как будто каким-то равнодушным, и даже отрешенным голосом проговорил Константин, вытащив из кармана ручку и начиная грызть её кончик. – Когда мы приехали на место, часть переднего стекла оставалась целой, осколки осыпались уже в тот момент, когда вытаскивали тело водителя, но обе двери оказались заблокированы наглухо, а через дыры в переднем стекле вылезти было невозможно.

             - Ну, знаешь, это уже чистой воды мистика! – повысив голос, с легким раздражением воскликнул журналист, которому почему-то начало казаться, что оперуполномоченный разыгрывает его. – Как можно выбраться из машины, при этом, не выходя из неё?!

               - Вот и мы уже больше двух часов задаем себе этот же вопрос, - все тем же отрешенным голосом ответил Пашутин, - однако факт остается фактом, можешь спросить экспертов.

              Некоторое время Василий молчал, переваривая информацию, услышанную от полицейского и сопоставляя с тем, что сам увидел на месте необычного происшествия. Сразу несколько факторов, которые однозначно присутствовали здесь и сейчас, не лезли ни в какие ворота, но отмахнуться от них было просто невозможно. Теперь становилось понятно, почему Пашутин попросил приехать именно Василия – случай оказался не просто неординарный, а можно сказать – сверхъестественный.

             - Товарищ майор, - к Пашутину подошел один из молодых людей, работавших на дороге, высокий блондин, насколько помнил Василий, его звали Станиславом, - мы собрали все осколки, которые могут иметь какое-то отношение к происшествию, но определить, какие из них могут относиться к неизвестному автомобилю, здесь невозможно.

              - Ладно, езжайте в лабораторию, только не забудьте ничего, - тяжело вздохнув, ответил Константин, а потом повернулся к Василию, - вот такие, брат, у нас дела, и вроде нужно что-то написать про эту аварию, но с другой стороны, совершенно непонятно, какую информацию давать рядовому гражданину.

             - Эх! Выходит, что неизвестный знал о происшествии на шоссе, когда звонил мне сегодня утром?! – с досадой процедил сквозь зубы Василий.
   
             Говорил он вполголоса, но Пашутин, стоявший в нескольких метрах, услышал его.

              - Ты о чем это? – полицейский с немалым удивлением посмотрел на журналиста.

               Ельцов некоторое время колебался, но потом все же рассказал о странном звонке, который поступил на его домашний телефон сегодняшним утром.

              - Так, а с какого номера звонили? И в какое время? – Немедленно оживился Пашутин, на лице которого появилось выражение, свойственное собакам, взявшим след.

              - Какой номер, Костя? – тяжело вздохнул Василий, виновато опуская глаза. – Это же домашний телефон, а у меня стоит старый аппарат, без каких-либо прибамбасов. Звонили же примерно за пять минут до твоего звонка.

              - Совсем еще интереснее! – приняв сосредоточенный вид, даже слегка присвистнул Пашутин. – Свидетель или преступник? И почему звонили тебе?

             - Увы, понятия не имею, - чистосердечно признался Василий, разводя руками, - да ведь и мой домашний номер известен очень немногим.

               - Вот это меня и тревожит, - вновь погружаясь в раздумья, покачал головой полицейский, - создается впечатление, что для кого-то было просто необходимо, чтобы представитель прессы побывал на месте происшествия.

            - Но почему именно я?! – Ельцов с изумлением посмотрел на собеседника.

             - Возможно, ну, по крайней мере, не исключено, что этот кто-то некогда пересекался с тобой, - задумчиво поглядывая на репортера, произнес Пашутин, а потом вдруг вспомнил что-то и полез в карман куртки, откуда и достал небольшой полиэтиленовый пакет с каким-то небольшим предметом внутри, - не знаешь, случайно, что за штука?

             - Ну-ка, - Василий аккуратно взял пакетик двумя пальцами за край и начал рассматривать странный предмет.

            Вещица напоминала большую форменную пуговицу, с необычным красивым и сложным вензелем на лицевой стороне. Впрочем, о лицевой стороне говорить было бы не совсем неверно, ибо предмет представлял собой как бы две пуговицы, скрепленные вместе так, что получалось два полушария, соединенные короткой ножкой и смотрящие в противоположные стороны.

               - Странная штука, и вензель какой-то необычный, - проговорил Ельцов, возвращая предмет полицейскому, - никогда не видел ничего подобного, пожалуй, это стоило бы антикварам показать.

              - Ну, для начала мы сию вещицу сами немного поисследуем, а затем придется поискать знатоков подобных предметов, - задумчиво качая головой, ответил Пашутин, - ну, а теперь, давай вернемся к твоей машине, да подумаем, что можно написать об этом происшествии.

              Василий еще раз осмотрел разбитый лимузин бывшего приближенного авторитета Феофана, а затем отправился следом за майором Пашутиным, который уверенным шагом двигался в сторону шоссе.
 
   
Глава 3 - http://proza.ru/2022/02/20/1266