Удар колокола. Глава 5

   Глава 5. Вопросов больше, чем ответов.
 
 
194...й год.
 
 
              Первые лучи солнца осторожно, словно крадучись, коснулись каменистых обрывов, чьи уступы густо покрывал густой ковер из розоватых и голубоватых цветочков. На лепестках и узких мелких листьях поблескивали серебром мелкие капельки росы. В низинах, там, куда пока не добрались первые лучи солнца, в полумраке никак не желавшей сдаваться ночи клубились сероватые комья тумана. Все говорило о том, что грядущий день будет жарким. Слабый ветерок изредка шевелил кустики и мелкие деревца на вершинах каменистых обрывов, но, так и не набрав сил, почти сразу стихал.
              Узкая, едва заметная тропка вела между отвесными скалами наверх, и ширина ее выглядела таковой, что лишь один человек мог воспользоваться этим путем, не рискуя свалиться в какую-нибудь трещину. А последние, стоит отметить, имелись тут в изобилии. Наверху, там, где тропа, многократно изогнувшись между торчащими каменными пиками, выходила на относительно ровное место, расположилась небольшая хижина, сложенная из разнокалиберных камней, вероятно, набранных где-то неподалеку. Возле хижины росло несколько чахлых деревцев, неподалеку виднелся небольшой участок рассады садовых кустарников. Позади хижины подъем начинался вновь, и несколько выше, на небольшом уступе, виднелась зажатая между двумя скалами, каменная башня, напоминающая колокольню.

             Подход к этой колокольне вообще практически не просматривался, и сколько не пытался бы разглядеть тропу неопытный человек или тот, кто попал сюда впервые, но вряд ли смог бы увидеть какой-то намек на подъем. И, тем не менее, тропа, поднимающаяся к колокольне, имелась, и начиналась она в той самой хижине, что прижималась одной стеной к скале.

           В задней части хижины имелась потайная дверь, сразу за которой открывался крутой и очень опасный подъем, которым только и получилось бы подняться в колокольню. Но отнюдь не все местные обитатели, даже те, кто не раз бывал в самой хижине, знали о существовании подобного прохода. Хозяева же хижины, жившие в этом месте постоянно, частенько рассказывали посетителям историю о том, что в стародавние времена проход имелся, но в одночасье оказался разрушенным неожиданным землетрясением. В какой-то мере это являлось гарантией того, что излишне любопытствующие граждане не станут пытаться забраться на скалу, чтобы осмотреть колокольню, или точнее, сооружение, выглядевшее таковой.

             А подобные попытки имели место, и далеко не раз, правда, все они заканчивались плачевно для тех, кто проявлял чрезмерное любопытство. Однако все это случалось в прошлом, далеком прошлом, лишь некоторые – в относительно недавнем, но сейчас наступило иное время.
            И обитатели хижины, расположенной далеко от любого иного жилья, были серьезно встревожены. Если до сей поры, вот уже много лет, все попытки проникнуть в запретное место предпринимались исключительно местными искателями приключений, либо, что случалось значительно реже, приезжими авантюристами-одиночками, то в нынешней ситуации интерес к тихой обители в забытом богом горном ущелье стали проявлять совсем нежелательные личности. До настоящего дня никто из тех, кто захватил страну, на территории которой располагалась обитель, пока не появлялся поблизости. Этот район мало привлекал оккупантов – здесь не обнаруживалось ни крупных селений, ни каких-либо полезных ископаемых, да и ближайшие партизанские отряды действовали на расстоянии в десятки километров.

            Некоторые из людей, являвшихся хранителями обители, считали, что все обойдется так же, как это уже случалось в прошлый раз, в прошлую Мировую войну. Но старший хранитель, внимательно следивший за всем, что происходило на том субконтиненте, где располагалась обитель, думал совсем по-другому. Затеявшие новый передел границ этого мира сильно отличались от всех завоевателей, начинавших войны в прошлом. Новоявленные хозяева мира шли не просто за новым пространством, за новой добычей, они шли уничтожать, и уничтожать все, что, по их мнению, не соответствовало их представлениям о новом мироустройстве. Старший хранитель даже подозревал, что руководители новых завоевателей, исповедовавших подобные идеи, либо специально посланы в этот мир некоторыми из тех существ, от которых хранители бежали в свое время, либо сами являются ослабленными копиями или, по-иному – дубликатами этих существ. А если это было так, то рано или поздно местонахождение обители окажется раскрытым и новые, безжалостные завоеватели неминуемо ворвутся сюда.

             И многое из того, что происходило в последнее время, говорило именно в пользу предположений старшего хранителя. Неделю назад его соратники узнали о том, что карательный отряд завоевателей ворвался в небольшой монастырь, расположенный всего в десятке километров от обители. Ворвался не потому, что на территории монастыря происходило что-то запрещенное или там нашли укрытие партизаны. Каратели ворвались на территорию обители лишь потому, что монахи сохраняли приверженность своим национальным и культурным интересам, а это, по мнению захватчиков, являлось совершенно непозволительной роскошью.
            Затем, спустя два дня, исчез без следа, не подав ни единой вести о себе, один из младших хранителей, ушедший за продуктами в ближайшую деревню, расположенную в четырех километрах отсюда. И то, что о его судьбе не имелось никаких известий, так же подтверждало неприятные подозрения старшего хранителя. Он понимал, что со дня на день им нужно ждать гостей, поэтому один из его помощников сейчас находился возле того обрыва, откуда просматривалась значительная часть тропы, ведущей к обители из долины.

             И вскоре произошло то, чего так боялся старший хранитель.
Его помощник, игравший роль этакого сторожа-наблюдателя, с весьма встревоженным видом примчался в обитель и рассказал о том, что внизу, в самом начале тропы появился отряд вооруженных людей. Старший хранитель немедленно последовал за своим помощником и через несколько минут убедился в том, что так оно и есть.
            Группа из двадцати человек, вооруженных местным стрелковым оружием, медленно и осторожно поднимались наверх, внимательно осматривая окрестности. Большая часть из них была одета в униформу мышиного цвета, и среди них виднелись два человека, носившие знаки различия командного состава. Но, кроме этих людей, в команде присутствовали еще трое, носившие совсем иную - черную униформу. Как уже было известно старшему хранителю, именно они чаще всего являлись искателями всевозможных секретов, и именно с ними лучше было не сталкиваться. И ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы эти безжалостные захватчики попали в здание, которое располагавшееся чуть выше обители и выглядевшее заброшенной колокольней.

             Старший хранитель в течение нескольких минут разглядывал отряд вооруженных людей, поднимающийся в гору, а затем, резко повернувшись, что-то сказал своему помощнику. Тот поначалу оторопел, вопросительно глядя на старшего, а потом, пребывая в некоторой нерешительности, попытался что-то возразить. Но старший хранитель выглядел непреклонным, он тотчас же развернулся и решительно двинулся назад, к обители, увлекая за собой своего помощника.

              Через несколько минут оба хранителя обители уже поднимались по потайной тропе внутри скалы к колокольне, и когда прошли примерно половину подъема, позади них что-то гулко грохнуло, и большая часть лестницы, по которой они поднимались, рухнула вниз. Если бы кто-то находился в этот момент непосредственно в хижине, его бы просто завалило градом камней, которые внезапно начали валиться с одной из стен.
               А еще спустя пару минут, старший хранитель со своим помощником уже входили в небольшое по площади, но весьма внушительное по высоте помещение. Помещение это казалось пустым, и единственным предметом, присутствующим здесь, являлся странный, висящий на очень длинной цепи, колокол. Точнее, колоколом это устройство можно было назвать с большой натяжкой, однако некоторое сходство все же имелось.

             Старший хранитель указал на что-то своему помощнику и тот, подойдя к центру площадки, сложил на неё всю небогатую поклажу. Затем младший хранитель взялся за свисающую из внутренней полости странного колокола бечеву, однако никаких действий более не предпринимал, внимательно глядя на сопровождающего. В этот момент старший хранитель достал из кармана небольшой предмет и проделал с ним едва заметные манипуляции, после чего быстрым шагом присоединился к помощнику и кивнул тому головой. Младший хранитель тотчас же резким движением дернул за бечеву, свисающую из недр необычного колокола.
             Раздался глухой, какой-то утробный гул, от которого, казалось, задрожали все стены, и даже в воздухе возникло нечто вроде упругой, едва заметной волны. Но буквально через несколько мгновений продолжавший звучать гул начал смещаться в более высокую тональность, от чего воздух начал мелко вибрировать. При этом всё, что находилось внутри колокольни, включая и людей, вдруг стало видимым так, словно погрузилось в какой-то туман.

             За несколько мгновений до этого отряд вооруженных людей, достигнувший, наконец, уступа, на котором располагалась обитель, начал осторожно приближаться к полуразвалившемуся домику. И в этот момент откуда-то сверху, прилетел странный звук, похожий одновременно и на далекий звук колокола, и на отзвук сирены морского корабля. Один из людей в черном одеянии, самый высокий из них, выкрикнул какую-то фразу, после чего весь отряд начал спешно возвращаться к той тропинке, по которой только что поднимался. И произошло это весьма вовремя, поскольку через несколько секунд колокольня, стоявшая в узком ущелье между скалами, внезапно рухнула вниз, на площадку, где располагалась обитель, лишь чудом не задев военных, поднимавшихся сюда снизу.

***

202...й год. Вторая неделя июня

Карьер Орловский, Следственный комитет, галерея «Астрополис», ответы и вопросы.

              Необычная авария, произошедшая на Западном объездном шоссе, столь крепко запала в голову Василия Ельцова, что мысли о ней, казалось, не покидали голову репортера ни на одну минуту. С того момента, как Василий покинул место дорожного происшествия, прошло всего около суток, а за это время журналист успел поднять кучу старых материалов, расспросить немалое число людей, с которыми работал в далеком и недалеком прошлом. Ельцов ухитрился разузнать адреса и места работы тех работяг, которые оказались пассажирами автобуса в то роковое утро и первыми обнаружили аварию. Более того – журналисту удалось переговорить практически со всеми из них, включая водителя.
              Но, увы, какой-то новой информации во время всех бесед получить не удалось. Все рабочие в один голос повторяли примерно тоже, о чем вчера рассказал корреспонденту Пашутин.

              Насколько удалось понять, автобус оказался на месте трагедии не более чем через пять, максимум – десять минут, после случившейся аварии. Конечно, все, кто находился в салоне, немедленно высыпали наружу и бросились к разбившимся машинам. Разумеется, никому из тех, кто попал в аварию, помочь было уже решительно невозможно. И все рабочие, в один голос утверждали, что в седане находился всего один человек – тот, что сидел на водительском сиденье. Правда, водитель автобуса с некоторым удивлением обратил внимание на тот факт, что сработавшая подушка безопасности на пассажирском месте, оказалась странным образом деформированной, словно там тоже кто-то сидел. Однако все двери оказались заклиненными, и никаких следов, говоривших о том, что из машины кто-то выбирался, поблизости не нашлось.
             Самым же печальным оказалось то, что никто из пассажиров, ехавших в то утро в автобусе, не заметили еще какого-либо транспорта поблизости.

             - Возможно, вы только подъезжали к тому месту, но за то время, пока ехали по шоссе, вам встретился какой-нибудь автомобиль? – все пытался допытываться Василий, расспрашивая водителя и одного из рабочих, того, что ехал, по его словам, на переднем сиденье и первым увидел аварию.

            - Нет, мы как выехали из Домнино, так по пустой дороге до самой развилки с Рузаевкой и чесали. – Категоричным тоном возразил водитель автобуса, пожилой уже мужчина, представлявший когорту всегда уверенных во всем людей. – Да, в это время никто не ездит здесь, вот южнее, по дороге на Орловское, старый тягач ехал, но это он к карьеру направлялся.

             Василий примерно представлял, где находится то место, о котором упомянул водитель автобуса, и начал было прикидывать – не смог бы успеть тягач за это время вернуться из карьера и добраться до места аварии, но тут же оборвал сам себя. Это казалось совершенно невозможным предположением – старый тягач никогда бы не успел покрыть такое расстояние за столь малое время, да и эксперты говорили о машине малого размера.
            Поблагодарив водителя и пассажиров утреннего рейса, Василий покинул контору карьера, где проходила встреча, и направился в город – переговорить со знакомыми из Следственного комитета, которые могли бы рассказать подробности о Сергее Марковиче Гозмане.

             К счастью, следователь, занимавшийся когда-то сразу двумя делами, в которых был замешан Гозман, находился на службе и не отказался принять журналиста, с коим когда-то пришлось поработать вместе.
Звали этого следователя Александром Феоктистовым.
Феоктистов в те времена еще числился следователем-стажером, и происшествие, в котором оказался замешанным господин Гозман, стало его первым делом.
           Для Василия, только начинавшего на тот момент свою репортерскую карьеру, описание следственных мероприятий тоже стало своеобразным пилотным репортажем. Собственно, на совместном расследовании деятельности Гозмана, они и познакомились. Затем несколько раз сталкивались во время ведения некоторых других дел, будучи уже хорошими знакомыми. Именно поэтому Феоктистов являлся тем самым человеком, который мог бы рассказать о столь интересующем Василия человеке значительно больше других.

            - Вот только не говори, что зашел просто так, повидать старого знакомого – не поверю ни за что, - с изрядной иронией в голосе приветствовал Ельцова Александр, протягивая руку, когда журналист появился в кабинете следователя, - ведь, наверняка опять пришел по поводу какого-нибудь расследования?!

            - Ну, что тут сказать? – с виноватым видом развел руками Ельцов. – Ничто не может укрыться от опытного взгляда профессионала следствия, но ты прав – мне действительно требуется кое-какая помощь, если ты, конечно, не откажешь в этом?!

              - Хм, если ты не потребуешь от меня раскрывать секреты самых последних коррупционных дел, то почему бы и нет, - с довольным видом хмыкнул Феоктистов, указывая Ельцову на кресло, в которое тот с удовольствием уселся.

            - Нет, скорее меня интересуют некоторые прошлые дела, а точнее то, что касается одного, чрезвычайно хорошо знакомого тебе фигуранта, - слегка покачал головой Василий, удобнее устраиваясь в кресле удобнее.

             - Ну-с, если я правильно понимаю, речь пойдет о Сергее Марковиче Гозмане?! – Феоктистов прищурил глаза и внимательно посмотрел собеседника.

              Василий не стал делать удивленный вид, а только кивнул головой в ответ:

             - И здесь тебе в проницательности не откажешь.

            - Да, брось ты, как тут проницательность? – сразу поскучнев, пожал плечами Феоктистов, после чего залез в стол и доставая оттуда небольшую папку с бумагами. – Вчера произошла авария с участием автомобиля Гозмана, а сам он исчез, вследствие чего местонахождение сего гражданина, никому неизвестно, включая ближайших родственников и хороших знакомых.

             - Так, так, - слегка подался в кресле вперед насторожившийся Василий, - а под хорошими знакомыми, не подразумевается ли некий гражданин Новиков, неоднократно судимый, а сейчас, вроде бы отошедший от дел?!

             - И он тоже, - кивнул головой Феоктистов, бросив взгляд на какие-то бумаги, - наши люди, на всякий случай, навестили его в пансионате «Домнино», где последний и пребывает в настоящее время, кстати, навещали его не мы одни.

           - Вот это номер! Выходит, за ним следит еще кто-то? – немало удивленный Ельцов даже слегка приподнялся в кресле.

           - Ну, как сказать – следит? – вновь пожал плечами Феоктистов. – Гражданина Новикова навещал небезызвестный тебе адвокат Бузенко, который, судя по всему, со своей стороны предпринимает попытки отыскать Гозмана.

            - Полагаю, по просьбе Новикова? – понимающе кивнул головой Ельцов.

            - А вот и не только. – Возразил Александр, посмотрев на своего гостя задумчивым взглядом. – Нет, конечно, Феофан однозначно ищет своего бывшего помощника, вероятно, чтобы что-то найти, по крайней мере, по словам гражданки Маргариты Землянской, адвокат перерыл вместе со своим водителем весь дом сверху донизу. Причем искал, судя по всему, нечто необычное, потому что явно контрабандные ювелирные изделия, обнаруженные в одном из тайников, его совершенно не заинтересовали.

             - Получается, Гозман серьезно задолжал своему бывшему боссу, причем задолжал нечто конкретное, а не просто сумму денег, - потерев подбородок, Василий откинулся на спинку кресла, - а это, в свою очередь, означает, что Феофан уж точно не в курсе, где находится Гозман и что с ним произошло.

             - Именно так. – С серьезным видом кивнув головой, подтвердил Александр. – А кроме прочего, нам удалось выяснить, что господин Бузенко сливает информацию еще кому-то, но кому именно, узнать пока не удалось. Имеется предположение, что адвокат работает на кого-то из нынешней Администрации области, имеются там некоторые люди, с кем Гозман пересекался ранее.

            - Хм, понятно, а случайно не можешь сказать – не происходило ли в прошлом гражданина Гозмана каких-то странностей, каких-то необъяснимых событий? – После некоторой паузы спросил Василий, прикидывая в уме варианты - кто бы в нынешней Администрации мог оказаться заинтересован в поисках Гозмана.

            - Ты, прямо как в воду глядишь. – Покачал головой Феоктистов, на лице которого появилась кривая усмешка. – Но подобное предположение, как раз вполне логично, нынешнее исчезновение этого типа у многих вызывает кучу вопросов. И, представь себе, подобные, не то, чтобы странные, а прямо-таки – сверхъестественные случаи, в прошлом Гозмана имеются, вот только в свое время на них никто внимания не обратил.

            - Хм, получается, и я что-то упустил, - с озадаченным видом произнес Василий, потирая переносицу, - я ведь собирал материалы по всем делам этого типа.

             - Ну, не мудрено пропустить что-то в биографии человека, который и возник-то, буквально ниоткуда, в самом начале девяностых, - и снова на лице Александра мелькнула невеселая усмешка.

            - То есть, как – появился ниоткуда? – с недоверием посмотрел на собеседника Ельцов. – Я же хорошо помню, в его деле имелись данные и о месте рождения, и о дате, и о законченных учебных заведениях?!

             - Да, все верно, и документы у него были в полном порядке. – Утвердительно кивнул головой Феоктистов, откинувшись на спинку кресла. – Вот только мы не удосужились тогда проверить тех людей, которые могли бы вспомнить гражданина Гозмана по месту его рождения, по учебе в школе и так далее. А через некоторое время выяснилось, что таковой человек никогда не появлялся на свет в указанном роддоме, никогда не учился в указанной школе, и никогда не оканчивал указанный техникум. Более того, даже его первый условный срок, якобы полученный за мошенничество и кражу, тоже не имел к реальному гражданину Гозману никакого отношения.

              - Ничего себе! – с ошеломленным видом проговорил Ельцов, вновь начиная машинально потирать переносицу. – Получается, некто, называвший себя Сергеем Марковичем Гозманом, провернул нехилую такую аферу и фактически создал себе искусственную биографию?!

              - Получается, что так. – В очередной раз согласился Феоктистов. – В результате нам абсолютно неизвестно, где находился и чем занимался этот человек вплоть до девяносто третьего года. – Более того, его физиономия и отпечатки пальцев, на самом деле, ни по одной картотеке не проходят.

             - Однако же, но в этом случае, получается, что сему гражданину удалось провести и своих дружков из уголовников, - сказать, что полученная информация серьезно озадачила Ельцова, было бы не совсем правильно, журналист оказался совершенно сбит с толку, - а это, пожалуй, будет покруче, чем подменить все официальные документы.

              - О том и речь. – Тяжело вздохнул Феоктистов, начиная нервно барабанить пальцами по столу. – Ведь эту блатную шатию-братию на мякине не проведешь, значит, человек сумел и по криминальным каналам немалую порцию дезинформации провести, а это, как сам понимаешь, уже совсем другой уровень. Мы даже спецслужбы запрашивали, однако ответ пришел отрицательный – подобный человек никогда у них не числился.

           - Вот тебе и раз! – Ельцов начал нервно ёрзать в кресле, уставившись сначала в окно, а затем в потолок. – Казалось бы, знали афериста и мошенника Гозмана, чуть ли, не как свои пять пальцев, а выходит, вся эта информация – пустышка?! – репортер помолчал немного, а затем перевел взгляд на хозяина кабинета. – А что еще за случаи удалось раскопать?

              - Ну, на самом деле не случаи, а всего один случай, но поверь, уже одной этой истории вполне достаточно для того, чтобы задуматься, как следует, - покачав головой, с несколько рассеянным видом ответил Феоктистов, - чистой воды мистика.

             - Ну, после случая с аварией, мистика рядом с этим господином выглядит вполне естественно, - скривив лицо, пробормотал Василий, - так что за случай?

          - Помнишь тот случай, когда Гозман свидетельствовал в суде над неким гражданином Пекаревым, о том, что лично отвозил подсудимого из ночного клуба? – заговорщицки прищурив один глаз, осведомился у своего гостя Феоктистов.

           - Да, что-то такое припоминаю, - после короткой паузы ответил Ельцов, перед глазами которого промелькнули эпизоды указанного дела, - тогда именно показания Гозмана помогли этому Пекареву отвертеться.

            - Именно так, - Александр глубоко вздохнул и вновь забарабанил пальцами по столу, - мы тогда проверили показания Гозмана и сразу три свидетеля подтвердили, что он говорит правду, по крайней мере, тогда нам так казалось, но...

             - Но, как я понимаю, обнаружилось еще что-то?! – уже почти утвердительным тоном продолжил Ельцов.

             - Обнаружилось, жаль только, что спустя столько лет, но все же обнаружилось, - многозначительно посмотрел на гостя следователь, - и эта новая информация напрочь опровергает все показания свидетелей, - добавил Феоктистов веским тоном, вытаскивая из папки какие-то фотографии и передавая их Василию, - взгляни-ка.

             - Что это такое? – журналист привставал, принимая пару глянцевых листков, и стал с интересом их разглядывать. – Похоже на съемку какой-то камерой видеонаблюдения? И перед нами, судя по всему, господин Гозман?!

            - Так и есть, эта камера находилась тогда на другой стороне ночного клуба, на соседнем здании, там, где в то время располагался банк, - Феоктистов с напряжением потер виски руками, - и время на снимке имеется, вот только это то самое время, когда Гозман должен был ехать в машине с Пекаревым.

            - И как это понимать?! – Ельцов с искренним удивлением посмотрел на следователя. – Но не могли же сразу три человека ошибаться или врать следствию, тем более что двое из них оказались там случайно, мы же тогда проверяли?!

            - О том и речь, они реально видели Гозмана, севшего в свою машину вместе с гражданином Пекаревым, - Феоктистов в задумчивости поднялся с кресла и прошелся по комнате, - но и фотография тоже не подделка, мы случайно откопали её в архивах разорившегося банка, когда работали по другому делу!

            - Вот черт! – в сердцах воскликнул Василий, хлопнув ладонью по бедру, все сильнее чувствуя, как от этого дела у него начинает голова идти кругом. – Выходит, он находился в двух местах сразу?!

             - Сам понимаю, это что-то из разряда фантастики, но объяснения подобному феномену у меня нет, - развел руками Феоктистов, забирая фотографии из рук Ельцова и бросая их обратно в стол, - так что гражданин Гозман оказался весьма непрост, всё куда интереснее, нежели думалось ранее и, чует мое сердце, он еще доставит нам неприятностей.

             Некоторое время Василий сидел молча, осмысливая сложившуюся ситуацию. Таинственное исчезновение из машины неизвестного пассажира, коим с наибольшей долей вероятности мог оказаться именно Гозман, теперь выглядело уже не выбивающимся из общего ряда неординарным случаем, а еще одним звеном в цепи похожих событий. Складывалось впечатление, что гражданин Гозман обладал возможностью не просто создавать этакую виртуальную личность, но и физически исчезать и появляться в самых разных местах. И при таком раскладе его исчезновение из машины в момент аварии выглядело вполне логичным – произошла критическая ситуация и человек просто исчез, чтобы не пострадать сильнее.
            Василий тут же поморщился и помотал головой – он выстроил в голове совсем уж фантастическую картину, которая вряд ли имела место быть в реальности. Однако, для выяснения всех обстоятельств, требовалось копать дальше, и Феоктистов вряд ли смог бы ему чем-то помочь.

           - Ладно, пойду ка я искать следы гражданина Гозмана дальше, как в прошлом, так и в настоящем, - после минутного размышления заявил Ельцов, поднимаясь из кресла, - а, кстати, госпожа Землянская точно не знает, что такого мог хранить Гозман, что столь заинтересовало Феофана?

             - Не знает, уж я на месте Гозмана точно не стал бы доверять какую-то более-менее серьезную информацию подобной курице. – Недовольно поморщившись, небрежно бросил Александр. – Она и про тайники-то ничего не знала. Ну, да ладно, раз уж ты выяснил, все, что хотел, то не обессудь рассказать о том, что сможешь узнать, нам ведь тоже интересно, куда делся столь странный субъект!

              - Не забуду, - с самым серьезным видом пообещал Ельцов и, попрощавшись с Феоктистовым, покинул гостеприимное здание Следственного комитета.

              Теперь путь журналиста лежал в Художественную галерею «Астрополис», где Василий предполагал переговорить с её директором и владельцем Михаилом Гродзинским. Причин для того, чтобы побывать в указанном заведении, имелось две.
             Первой причиной являлось весьма близкое знакомство Михаила Гродзинского, как с гражданином Новиковым, то бишь авторитетом Феофаном, так и бывшим помощником последнего – Гозманом. Хотя директор галереи и утверждал, что уже несколько лет совершенно не общается ни с кем, из упомянутых господ. Второй же причиной стал тот факт, что Гродзинский, насколько было известно Ельцову, слыл большим любителем, если так можно выразиться, нестандартного, вычурного, оригинального антиквариата. Директор галереи собирал необычные украшения, связанные с различного рода мистическими историями, всевозможные предметы религиозного поклонения, оккультные принадлежности и тому подобные вещи.
               Одно время Гродзинский занимался даже различного рода техническими приспособлениями, сконструированными в Средние века, а в ряде случаев и ранее. Подобные вещи порой стоили немалых денег, но директор «Астрополиса» тратил их, не задумываясь, ибо чрезвычайно интересовался такими артефактами, совершенно серьёзно считая, что в них можно найти некую «вселенскую мудрость», утраченную людьми в те времена, когда, как он выражался – «прогресс начал бешено галопировать».
Василию, сделавшему с разрешения Пашутина снимок странного предмета, найденного в машине Гозмана, очень хотелось показать его Гродзинскому.

            К величайшему сожалению, галерея находилась чуть ли не на противоположном конце города от того месторасположения Следственного комитета, и поначалу Василий хотел даже перенести поездку, встретившись поначалу с Пашутиным. Однако после недолго размышления, журналист пришел к выводу, что собрал недостаточно информации по текущему делу. А терзать сотрудников полиции, не предлагая ничего взамен, Ельцов как-то не привык.
             Придя к такому мнению, Василий отправился в сторону галереи «Астрополис». Выехав со стоянки возле Следственного комитета, через пару минут он влился в общий поток машин на центральной улице, где ему пришлось несколько сбавить темп. С одной стороны, такая неспешная езда способствовала тому, что журналист вновь погрузился в размышления о том, что услышал в кабинете Феоктистова, но с другой, волей-неволей начал более внимательно смотреть по сторонам.

            И в какой-то момент Ельцову показалось, что за ним постоянно движется некий светло-серый хетчбэк, поначалу ехавший за ним по проспекту, а затем свернувший на повороте, после чего державшийся в хвосте на протяжении еще двух кварталов. Василий уже подумывал о том, чтобы сфотографировать преследователя, как тот вдруг свернул в один из переулков и исчез. Журналист немного успокоился, подумав о том, что у него просто развилась мания преследования после разговора с Феоктистовым. А когда спустя несколько минут, впереди показалось здание Художественной галереи «Астрополис», он и вовсе забыл об этом случае.

            Поставив машину на стоянку, Василий хотел было просто купить билет и пройти внутрь, но очень скоро выяснилось, что именно сегодня в галерее проводилась то ли профилактика, то ли дезинфекция, поэтому попасть туда обычным способом не получалось. Однако Ельцов был тертым калачом и тотчас же прибегнул к обычному способу, коим часто пользуются репортеры – сообщил охраннику, что приехал к Гродзинскому по поводу большой статьи о галерее, показав при этом свое журналистское удостоверение. К счастью, Василий представлял солидное и весьма известное печатное издание, поэтому владелец галереи, которому позвонил по внутреннему телефону охранник, соблаговолил принять журналиста. После того, как директор дал добро, охранник вызвал по рации напарника, сопроводившего репортера Ельцова к господину Гродзинскому.

             До сей поры, Василий видел Михаила Гродзинского всего пару раз на некоторых общегородских мероприятиях, да и то – лишь издалека, и знакомство они не сводили даже шапочное. Немного подумав, журналист пришел к выводу, что в этом имеется даже некоторый плюс – галерист не сможет кивать на каких-то общих знакомых.
             Как оказалось, директор галереи пребывал отнюдь не в своем кабинете, а инспектировал ход реконструкции одной из своих экспозиций, кстати говоря, посвященной как раз геральдике дворянских родов и всему, что с этим связано. Узнав об этом, Василий мгновенно сообразил, что наиболее удачной линией поведения было бы связать с текущей экспозицией вопросы по вензелю, изображенному на неизвестном предмете, найденном в разбитой машине Гозмана.

              Михаил Гродзинский, при ближайшем рассмотрении оказался невысоким, но довольно крепким человеком, лет примерно сорока, не больше. Галерист носил, вероятно, отдавая дань своему творческому занятию, длинные волосы, которые сейчас были собраны в довольно роскошный хвост, причем Василию показалось, что галерист еще и химию делает, и даже бросил взгляд на его руки в поисках маникюра. Однако в этом плане Гродзинский оказался вполне обычным человеком, да и в целом его лицо мало напоминало облик на человека, чьим смыслом жизни было исключительно искусство, скорее такое лицо подобало какому-нибудь директору рынка. Впрочем, внешность директора галереи волновала Ельцова менее всего, тем более что сам Гродзинский смотрел на незваного гостя с некоторым подозрением.

              - Это Вы из «Губернских известий»? – не здороваясь, пробурчал директор галереи, едва повернув голову в сторону журналиста.

              - Василий Ельцов, репортер, - не стал представляться более подробно Василий, посчитав, что упоминание о корреспонденте криминальной хроники может отпугнуть галериста, - мы сейчас готовим серию очерков о галереях и салонах города, а также о тех, кто всячески способствовал их открытию и развитию.

             - А-а, понятно, - равнодушным голосом откликнулся Гродзинский, сразу поскучнев и отвернувшись в сторону, - значит, о моей галерее тоже хотите написать?

            - Ну, скажем так, рассматривается и такой вариант, - уклонился от прямого ответа Ельцов, - мое задание в большей степени связано конкретно со спонсорами подобных заведений, с теми, кто проявил себя, как активный меценат.

             - Вот оно что?! – со снисходительным видом хмыкнул директор галереи. – Только в моем случае это полнейший промах – я свою галерею создал и поднимал сам, с нуля и до нынешнего уровня!

            - Да, нам известна эта информация, но недавно в распоряжении редакции появились сведения, что в создании галереи «Акрополис» Вам активно помогал некий Сергей Маркович Гозман. – Стараясь сохранять максимально безразличный вид, проговорил Василий, внимательно наблюдая за собеседником, и не прогадал.

            Директор галереи, конечно, старался держать себя в руках, но при упоминании фамилии Гозман, он на мгновенье сильно напрягся, а на лице его мелькнуло выражение, нет, не то, чтобы страха, скорее какой-то неприязни.

             - Гозман, Гозман... – Деланно равнодушным тоном проговорил Гродзинский, старательно отводя взгляд и делая при этом вид, что рассматривает экспозицию. – Да, знавал я когда-то такого человека, но он скорее помогал советами, но однозначно не являлся спонсором, так что, и здесь у Вашей газеты не совсем верная информация.

            - Да, вполне возможно. – Не моргнув глазом, с пониманием кивнул головой Ельцов. – Тем более, нам так и не удалось встретиться с господином Гозманом. А Вы не могли бы подсказать, как можно найти этого человека?

             - Я?! Подсказать?! – Гродзинский изобразил на лице этакое прочувственное удивление, хотя на мгновенье Василию показалось, что собеседник не просто напрягся, а даже серьезно испугался. – Я не виделся с господином Гозманом уже более двух лет, и даже не слышал о нем ничего.

             - Что же, очень жаль, что в вашей прекрасной галерее не нашлось ничего для нашей статьи, - с притворным огорчением ответил Ельцов, - однако, мы, без всякого сомнения, уделим внимание галерее «Астрополис» в будущем.

             - Буду премного благодарен, - недовольно буркнул директор, всем своим видом показывая, что разговор окончен, и что он и так уже уделил гостю слишком много внимания.

             - И в завершение нашего разговора – маленькая просьба! Не могли бы Вы взглянуть на эту фотографию и подсказать – что это может быть за вензель? Ведь говорят, что Вы – большой знаток подобных вещей? – Василий подошел к галеристу почти вплотную и практически сунул тому под нос снимок неизвестного предмета из машины Гозмана.

            Галерист поначалу опешил, бросив удивленно-озадаченный взгляд на нагловатого журналиста, осмелившегося в столь категоричной форме приставать с какими-то рисунками, и уже явно собрался высказаться в уничижительном духе, как взгляд его упал на фотографию.
             В первый момент Ельцову показалось, что Гродзинский сейчас хлопнется в обморок, но тот довольно быстро взял себя в руки и принял более-менее спокойный вид. Несколько секунд галерист смотрел на снимок, а потом повернулся к Василию и величественным тоном изрек:

             - Молодой человек, несмотря на то что Ваша просьба выполнена в откровенно грубой и излишне фамильярной форме, я все же отвечу на Ваш вопрос. Нет, я не знаю, что это за вензель, и более того, полагаю, что он вообще не имеет никакого отношения ни к геральдике, ни к чему-то подобному, скорее всего это некий образец современного абстрактного искусства. А теперь, уж простите, но я занят важным делом!

             И тотчас же после того, как произнес столь величественную речь, Гродзинский повернулся к репортеру спиной, всем видом показывая, что на этот раз разговор уж точно закончен. Однако Василий был готов поклясться, что галерист находится буквально на взводе, да и голос его во время пафосного спича периодически дрожал. Однако продолжать разговор более не имело смысла, журналисту четко дали понять, что он здесь нежелательная персона.
             Ельцов убрал снимок в папку, бросил беглый взгляд на экспозицию и вышел из зала, направляясь к выходу. И уже не увидел, как Гродзинский, проводя гостя пристальным взглядом, буквально выхватил из кармана телефон и, связавшись с неизвестным абонентом, начал что-то яростно говорить ему.
   
   
Глава 6 - http://proza.ru/2022/02/20/1276