По гладкому

В лабиринте не замечаешь времени, теряешь пространство. Каменные стены, зелёные кусты, белые камни, скользкая глина. Мыши, голуби, порой и крысы. Солнце нещадно палит. Футболка на голове промокла от пота. Тело сгорело от беспощадных лучей. Выход где-то близко, но не счесть пройденных коридоров.

А вокруг все смеются. Отлично слышно толпу, но не видно. Только высокие стены, только густые кусты.

Через него перебираются мыши, а он лежит на солнцепёке не в силах встать. Стоит ли надеяться на прохладу ночи, или за ним придут раньше? Так и есть, он слышит лязг шпор.

Голые пятки оставляют кровавый след, а его всё волокут и волокут. И беспощадное солнце выжигает глаза.

Окатили водой и оставили лежать. Острые камни впиваются в спину. Футболка потеряна, а он успел замёрзнуть. В каменном мешке собачий холод. Ему хватило сил доползти до угла, скрючившись сесть. Хоть немного да будет теплее.

Через крошечное окно пробивался робкий свет, когда его снова окатили водой и наконец-то дали выпить целый глоток. Они ушли, и тут же в глазах потемнело.

В следующий раз дали кусок хлеба и куда-то повели.

Снова эта площадь с лабиринтом. Он инстинктивно попятился назад. Но его грубо толкнули и повели мимо лабиринта под дружный хохот трибун. В узком проходе между домами они шли гуськом – спереди двое и сколько-то сзади. Потом они опять выстроились вокруг него и ввели за красные ворота.

Большой двор, много народа. Но эти люди не замечают его. Каждый занят чем-то своим: стирают, колют дрова, штопают, начищают до блеска кастрюли, моют коней. А те невыносимо громко ржут. Он сидит в тени запертых ворот и сжимает голову руками.

За ним приходят, заталкивают в отверстие в стене и закрывают дверь. Он один в кромешной тьме. Дальше пусто, можно двигаться вперёд. Хуже не будет. Лучше, наверное, тоже.

Здесь тоже холодно, стены в чём-то склизком, под ногами хруст. Он наступил на что-то мягкое, и тут же закрыл уши от крика.

Дальше тупик, человек потерял счёт времени. Он обшарил все стены сверху донизу и вернулся к двери. Свежий воздух и маленькая полоска света под порогом. Что под ногами? Осколки горшков или что хуже? Он взял кусок, края острые. Стал копать под порогом. Через минуту выдохся и уснул.

Его снова куда-то вели, а того человека оставили. Он не мог ничего сделать, как-то помочь. За каждое слово лишь били.

Перед ним сидел человек в латах и что-то говорил. В ушах звенело. Его снова окатили водой. От неожиданности и холода он упал на колени. Его грубо поставили, и штыки коснулись спины.

– Кто ты?
Наконец уши слышали.
– Я Том.
– Откуда ты?
– Из Кинтауна.
– Куда ты шёл?
– К морю. Хотел переплыть на Крейн к родителям жены. Заблудился в лесу, и меня схватили. Потом этот лабиринт.

В глазах начало темнеть. Снова вода, снова штыки. В латах молчит, потом читает бумагу.
– Народ хорошо повеселился. Но будет с тебя. Я прикажу отвести тебя к морю.
– А тот человек в стене? Пусть его отпустят.

***

Тома и Хэма хорошо накормили, дали рубахи, штаны и сандалии и довели до моря.

– Расскажи о себе.
Хэм вздохнул.
– Я долго пробыл в этой стене, иногда меня кормили. Как я туда попал и за что?
– Что это вообще за город?
– А кто ж разберёт? Сколько живу, впервые набрёл на него.

Хэм пропустил песок сквозь пальцы, посмотрел на садящееся солнце.
– Утром в море?
– Пожалуй, – согласился Том.

Хэм попрощался, как только вылез из лодки. Том проводил его взглядом, пока тот не скрылся за прибрежной скалой.

«Что за человек? Что за жестокий город?» – то и дело всплывали мысли.

«Всё забудется. Больше не попаду туда», – убеждал он себя снова и снова.

Родственники жены были удивлены его потрёпанным видом, но ничего не спросили. Лишь поздним вечером, когда все уже спали, он поведал историю тестю. Тот долго что-то обдумывал. Потом сказал:

– Этот город встречается раз. Но лучше б конечно не встречался. Его когда-то заколдовали, и он остался в Средневековье. Но иногда город встречается некоторым путникам, и тогда жители потешаются над ними как могут. Молодец, что спас Хэма. Хотя неизвестно, кто он такой.

Тесть закурил, а Том не знал, верить или нет. На следующий день в библиотеке он нашёл легенду о Потшире, и счёл, что ему очень крупно повезло вернуться.

По дороге домой он снова встретил Хэма, но уже почти около Кинтауна. Странно, но ладно. Тома больше занимала мысль, что он благополучно добрался до дома. А Хэм шёл дальше, в Саншир. Том пожелал хорошей дороги, и вскоре был дома. Жена, конечно, заметила его долгое отсутствие, но удовлетворилась ответом, что Том заблудился.

Дни текли как тот песок сквозь пальцы Хэма. Ещё много раз ходил Том тем лесом, но больше в Потшир не попадал. И Хэма не встречал. Ни на Крейне, ни в Саншире. Мир вовсе не тесен. Но солнце палит нещадно. Шрамы от его ожогов так и остались на теле Тома.