Три дня. Глава 5

     Нас спас глухой угол противоположной стены. Я подскочил со стула, схватил девушку и повалил её на пол. Ещё с полминуты хватило, чтоб опрокинуть массивный стол и, ухватившись руками за его ножки, потащил на нас. А вот когда мы спрятались за своеобразным щитом, я выглянул.
     Всё произошло настолько неожиданно быстро, что эта атака повергла всех  врасплох, после чего последовала неразбериха и паника. Первые камни, полетевшие с чудовищной скоростью со стороны, где  кольцевую дорогу от столовой отделяло метров десять, разбили трёх пакетные остекления. Мелкие, средние и достаточно большие осколки, выпущенными стрелами встревали в столы, в стулья, в сидящих людей. Врезаясь в кафель, разлетались стеклянными брызгами, впиваясь в кожу острыми жалами. Помещение  заполнилось оглушающим звоном битого стекла и скрежетом оконных решёток от попадания в них камней. Затем звон пронзила какофония людских криков, стон раненных, предсмертные хрипы и достаточно слышимое чавканье пульсирующей крови. На моих глазах бешено вращавшийся в воздухе полуметровый осколок, срезал с плеч голову бухгалтеру Галине. Бармена, десятки длинных стеклянных пик пригвоздили к барной стойке. Мужчины, сидевшие спиной к окнам, как-то несвойственно повалились на края столов. Звон стекла прекратился, но яростный свист влетавших камней не умолкал. Я видел, как нахрен перепуганный Кирилл выбежал в центр и, заскользив по полу в растекающейся людской крови, рухнул, размозжив себе черепную коробку.
- Бегите в кухню!!! – надрываясь, заорал я.
     Вера, сжавшись в углу возле выхода, вскочила на ноги, но сразу же была сбита камнем. На сумасшедшей скорости тот, проломав ей грудную клетку, откинул  женщину назад. Перелетев спиной через стул, она упала на живот, а её ноги с диким хрустом впечатались в батарею.
- Вот ****ство! Валите столы, прячьтесь за ними!- продолжал орать я, с ужасом взирая, как хаос  превращал  метавшихся людей в неуправляемое стадо животных. А тем временем, через разбитые окна, дребезжания и скрежет решёток, отчётливо доносились крутящиеся механизмы велосипедов и рвущий душу звук скребущих по асфальту сотен жестяных банок.
- Твою мать!!! – я, было, дёрнулся на помощь, как ощутил на своих плечах дрожащие руки девушки.
- Фёдор, прошу не надо! Как ты им поможешь?! Только сам погибнешь!
     Взъерошенный, потный от пронизывающей меня дрожи, не чувствуя катившихся по щекам слёз от увиденных, жутких смертей, я резко повернулся к Кате.
- Любимый, прошу, останься со мной, прошу… - она рыдала, прижавшись своим лицом в мою грудь.

     Всё закончилось, когда ночные сумерки превратили пространство в сплошную темноту, но эти мерзкие твари продолжали кружить вокруг здания.
Наконец, оставшиеся в живых, передвигаясь на четвереньках, скользя в крови, раня осколками руки и постоянно натыкаясь на груды валявшихся камней, кусков кирпичей, тротуарной плитки, перебрались в кухню, в которой было два окна, выходивших в сторону остановки, к рядам пятиэтажек.
Отмыв руки от крови, практически наощупь перебинтовав порезы и раны оторванными лоскутами  вафельных полотенец, мы укрылись за рабочими столами. Из двадцати одного человека, нас осталось шестеро. Я, Катя, Алевтина, Римма, Егор и Денис.
     Сидя в полной темноте, потеряв ход времени, мы ещё долго молчали, накрытые страхом и отчаяньем. Но молчание было слишком гнетущим и от него можно было сойти с ума…
- У этих зверёнышей когда-нибудь иссякнут силы?! – прошептал в темноту Егор.
- Это херовый вопрос,- прохрипел Денис. – Меня больше волнует, где наша доблестная Росгвардия, где спецназовцы, на крайний случай, где менты? Два дня никто не появляется. Правительству чё, чихать на нас?!
     После его слов, меня словно током прошибла леденящая мысль, отчего я ощутил, как холодеют кончики пальцев. Но об этом подумал не только я.
- А что если это происходит во всей стране?! – безжизненным голосом проговорила Алевтина.
- Тогда всем нам ****арики на воздушном шарике,- отрешённо выдал Егор.
     Мы снова замолчали, оставляя друг друга сам на сам со своими мыслями, догадками и страхами. Но мне, наверное, морально было легче, чем остальным, так как я не отпускал из объятий человека, которого люблю. Хотя кто знает, что уготовит судьба нам утром. Может завтра им будет легче, ведь им уже некого защищать и за кого-то бороться.
     Оставшаяся ночь, шумевшая велосипедным движением и мерзким звуком жестяных банок, играла с нашим воспалённым сознанием в злые шутки. То и дело я вспоминал слова Кати, что если нас не добьют, мы просто сойдём с ума. Ещё пара бессонных суток и мы либо сами себя грохнем, либо выползем к ним на их растерзание…
    Ночь была на излёте, непроглядная темнота посерела и, наконец, горизонт осветился белой полосой, что означало – восходящее солнце нашло брешь в серой пелене.
- Вы слышите?- прошептала Римма в полнейшей тишине, будто мы прибывали в вакууме. Она как-то по-детски быстро подползла к окну.
- Что мы должны, нахер…- но Егор проглотил слова, и тоже подполз к окну. За ним последовали остальные.
- Чего они перестали… чего они, замерли как истуканы?- недоумевал Денис, впрочем, как и все из нас.
- Это совсем нехорошо, что-то задумали суки,- процедил я, взирая на сплошной строй маленьких фигур застывших у бордюров.
     Неожиданно мощный удар обрушился на уличную служебную дверь. Ещё удар и что-то с треском полетело в подсобном помещении. Нас аж передёрнуло. Мы отпрянули от окон и в замешательстве  столпились посреди кухни. Мы слышали топот ног в подсобке, и он приближался к железной двери встроенной в перегородочную стену между кухней и подсобным помещением. Снова удар, только на этот раз об эту дверь.
- Сука, они внутри столовой! Как?! Я спрашиваю мать тебя, как они оказались, если ты говорил, что нас защищают бордюры?! – краснея и разбрасывая со рта слюну, заорал Егор.
     Удар… Ещё удар… Задребезжал засов. Удар… Нижнюю часть трёхмиллиметровой дверной пластины немного выгнуло. Ещё удар…
- Господи!- завизжала Алевтина.
     Удар…
Егор вцепился в мою шею:
- Кааа-ак?! Дрочь, отвечай! – орал он, безумными глазами уставившись на меня.
     В зал столовой через разбитые окна что-то влетало. Затем послышались хлопки бьющихся бутылок, и помещение всполохнуло огнём.
- Как?! – трясся Егор, сдавливая мне шею.
- Ааааа! – орала Римма, а в её воспалённых глазах, через проём раздаточных столов и самой кухни, отражались языки пламени.
- Отвали ублюдок!- выкрикнул прямо в лицо явно спятившего человека. Но того не попускало. Понимая, что его срочно надо вырубить, со всего размаха, по его ушам лупанул ладонями. Тот аж засвистел от боли, и как только его хватка рук ослабла, своим лбом рубанул того по  переносице. Егор свалился.- Денис, давай, тащим к двери всё тяжёлое, холодильники, электрические печки.
- Федь!- окликнула меня девушка.
Я уставился на её обречённый взгляд.
- Всё будет хорошо, поверь мне! А теперь хватайте кастрюли, вёдра, всё, во что можно набрать воды и лейте на раздаточные столы, чтоб отсечь огонь.
Я, с Денисом закладывал подвергающуюся нечеловеческим ударам  дверь, валя друг на друга кухонные агрегаты, а в пылающий зал продолжали лететь зажигательные смеси. Женщины без конца поливали раздаточные столы, но бушевавшее пламя упорно хваталось за ламинированное ДСП, облицовывавшее железные каркасы столов.
Заложив дверь, мы присоединились к женщинам.
- Федь,- хрипя и кашляя от дыма, задал вопрос Денис,- но всё же, как они попали в здание?
И тут я сообразил, коротко ответив:
- На входе, около служебной двери, бордюры обрываются…
     Мы отступили назад и из последних сил уже заливали проём между раздаточными столами и кухней. Я осознавал, что устоять перед всепоглощающей мощью огня нам не удастся. Время нашей смерти уже отмерено, и сейчас больше всего на свете хотел лишь одного – умереть в объятиях любимой.
     Но вдруг, среди адской какофонии звуков я расслышал тяжёлый гул, рвущийся откуда-то с неба. А затем слух прорезали  очереди крупнокалиберных пулемётов.
- Вы слышите это?!
Тяжело дыша и кашляя, люди на минутку остановились. На чумазых, перепачканных лицах от дыма,  потёков пота, слёз и прилипшего пепла выражалась недоверчивая радость.
- Это же вертолёты! Но какая ж хрень, ребята получается, помощь за стеной, а нам всё равно кранты,- растянулся в кислой, обречённой улыбке Денис.
- Деня, берём топоры и ножи для мяса, освобождаем дверь и рубим всё, что встанет перед нами. Девчонки, приведите Егора в порядок и за нами! – надрывая горло, скомандовал я, пытаясь перекричать громыхавшие пулемёты…

     Как больно резал глаза солнечный свет, но эта была приятная боль. Боль, согревавшая душу. Я опустился на колени перед гранитной плитой с огромным камнем на ней, на котором  высечено одно лишь слово - Серафим, а под именем высечена ветка Ивы. Я знал, почему после того, как  мы освободили себе спасительный выход от свихнувшихся ребятишек, жаждавших убивать, сразу направился  именно к этому месту. Это место, в котором  захоронен святой, словно магическим овалом удерживало периметр здания столовой от малолетних убийц. 
     Я не верил в бога, в святых, не верил и не верю в жизнь после смерти, в демонов и духов. Я лишь знаю, что только  человек может сотворить нечто ужасное, и это произошло. И если человек не образумится, если наш мёртвый город для него не станет примером его безумной деятельности – Бог просто отвернётся от нас…
      Я не верил в Бога и в Святых, но сейчас, стоя на коленях и впервые в жизни крестясь, уверовал в ЕГО силу и в ИХ дух…
- Федя! – за моей спиной робко прозвучал усталый, хрипловатый  голос Кати. – Что мне делать с моим признанием?!
     Я встал, повернулся и подошёл к ней. До сих пор дрожащими руками нежно прикоснулся к её чумазым щекам.
- Продолжай любить меня, как я люблю тебя! Теперь никто и ничто не разлучит нас…
Конец.
10 Марта 2021 год.