Терпимость

Один из элементов духовной диалектики человеческого бытия заключается в том, что задатки фундаментальных качеств личности вкладываются в человека уже в момент его рождения. И, по большому счету, они или есть, или их нет. Другой вопрос, что одному человеку даются задатки интеллекта низкого уровня, другому - среднего уровня, а третьему - высокого. И так применительно ко всем классическим (и не только) достоинствам и добродетелям. Конечно, если серьезно и целенаправленно не заниматься развитием задатков определенного качества, то в силу большого числа весьма неблагоприятных и относительно благоприятных факторов человеческой жизни, эти задатки могут так и остаться на уровне задатков. Или же, задатки большого уровня интеллекта в самопроизвольном развитии получат лишь небольшое свое развитие относительно того, какими бы они могли быть на самом деле.

Специфика данной ситуации нередко заключается в том, что даже минимальное развитие интеллекта у человека с задатками большого интеллекта в своей абсолютной величине может быть значительно больше, чем максимальное развитие задатков у человека с задатками низкого интеллекта. И вообще, пора всем понять, что различие в развитии достоинств - малое, среднее и большое - это не только некоторое количественное различие, а принципиально разный качественный уровень. И, по большому счету, то, что легко и доступно, естественно и закономерно для человека со средним уровнем интеллекта, то остается пожизненно недоступно для человека с низким уровнем интеллекта. А то, что способен делать человек с высоким интеллектом, в плане наиболее значимых и ценных вещей, остается недоступным для человека с задатками среднего уровня интеллекта. Уже при рождении потенциальная ценность каждого конкретного человека для общества не просто несколько различна, она принципиально разная. И, видимо, так угодно Высшим силам, чтобы ценность одной человеческой личности и жизни с комплектом задатков свойств классического типа с высоким уровнем была в десятки раз больше, чем ценность личности и жизни человека с комплектом качеств среднего уровня (о низком уровне речь вообще вести не стоит, ибо, в этом случае речь часто идет о людях с примитивным и резко упрощенным вариантом типа личности, смысл существования которой в системе классических ценностей весьма символичен).

А уже об истинных аристократах ума, души и духа разговор вообще отдельный. Ибо, их потенциальная ценность для общества и государства, как минимум, в тысячу раз выше, чем ценность человека даже с задатками высокого уровня классического достоинства. И, как показывает история человечества, в миллион раз больше, чем ценность человека с комплектом достоинств среднего уровня. И, как следует из элементарной логики (правда, основанной на большом объеме информации систематизированного плана), так было и три тысячи лет назад и так будет и через три тысячи лет существования человечества.

В силу чего притязания человека с задатками, например, низкого интеллекта на уровень уважения общества, проявляемый им к людям с задатками интеллекта среднего уровня, являются с духовной точки зрения принципиально несостоятельными, неправильными, нелогичными, в определенной степени даже безнравственными, деструктивными и дисгармоничными, потенциально драматичными. Ибо, признание этих притязаний адекватными и правильными одновременно означает принципиальное обесценивание, как минимум, восьмидесяти процентов людей - категории со средним уровнем развития классических достоинств и добродетелей. Но, в том случае, если данная логическая параллель в большей степени понятна и доступна большинству людей. Ибо, находится в пределах возможностей стандартной и распространенной логики. То аналогичная параллель между людьми с комплектом классических достоинств лишь среднего уровня и людьми с комплектом достоинств высокого уровня, представляется большинству нередко очень сложной задачей для их мышления. И, так сказать, для их миросозерцания в целом. Особенно в том случае, когда тот или иной человек с комплектом достоинств среднего уровня хотя бы интуитивно чувствует то, что он, к его величайшему сожалению, не рожден для того, чтобы, условно говоря, хватать звезды с неба.

И лишь наиболее достойные люди из этой категории способны проявлять хотя бы относительный уровень адекватной самокритичности и не претендовать на личную уникальность высокого уровня (понятно, что каждый неповторим, но это не должно принципиальным образом влиять на оценку его личности, его жизни, его творчества с точки зрения вечных классических ценностей), на эксклюзивность качественного уровня своего бытия.

Так вот: претензии человека с комплектом достоинств среднего уровня на какое-то особое уважение общества (хотя бы равное уважению общества к людям с комплектом достоинств высокого уровня) являются с духовной точки зрения также принципиально несостоятельными. Неправильными, нелогичными, деструктивными и дисгармоничными, потенциально драматичными и дисгармоничными. Причем драматизм в этом и предыдущем случае носит уже не только личный, но и социальный, общественный характер. Ибо, в этом случае очень сильно проигрывает не только все общество в целом, но, в отдельных случаях и все человечество. Думается, что не нужно очень сильно и детально объяснять то, что ценность всех гениев (пятьсот человек за всю историю человечества) для развития человечества в положительном направлении была, мягко говоря, во много раз больше, чем ценность миллиардов остальных людей. Аналогичная ситуация и применительно к классическим интеллигентам и аристократам ума, души и духа.

Их (аристократов) было несколько больше, чем гениев, но, тем не менее, не более пяти тысяч человек. Это классики и корифеи науки и культуры, духовной сферы. И польза тому или иному конкретному обществу на том или ином этапе его развития зависела прямо пропорционально от того, в какой степени это общество понимало и осознавало принципиальную разницу между обычным человеком и истинным интеллигентом, и аристократом ума, души, духа. И от того, насколько адекватно это общество строило свое отношение к каждому конкретному аристократу и интеллигенту с аристократическими свойствами. Причем, хочется еще раз подчеркнуть тот момент, что отношение принципиально иное, чем к обычному члену этого общества. И тут вопрос, по большому счету, идет не о великой славе, а о создании необходимых условий для максимально продуктивного и полноценного творчества для классического интеллигента или аристократа. Это, безусловно, и моральные, и психологические, и физические, и материальные условия. Общество, которое принципиально не желает создавать особые привилегии для своих истинных интеллигентов и аристократов, является духовно и психологически больным, деструктивным и дисгармоничным. Иначе говоря, в глазах Высших сил откровенной мерзостью, за что бывает обязательно серьезно наказано.

Анализ биографий сотен классиков науки и культуры показывает, что девяносто процентов обычных людей отличаются, к величайшему сожалению автора, принципиальной несостоятельностью в понимании специфики явлений интеллигентности и аристократизма и ума, и души, и духа. А, если нет даже относительно адекватного понимания столь сложных и многогранных явлений, то, как же можно при этом ожидать от этих людей адекватного отношения к явлениям интеллигентности и аристократизма. Не говоря уже о принципиальной возможности каждого конкретного человека из этой категории обнаруживать среди общей массы людей истинного интеллигента или аристократа. Которые, как правило, не занимаются дешевой саморекламой, не отличаются чрезмерной навязчивостью и назойливостью, наглостью и банальным карьеризмом, умением пробивать своим лбом бетонные стены человеческой глупости и примитивности, ограниченности и стереотипности, самовлюбленности и самоуверенности, зависти и ревности, авантюризма и интриганства, стервозности и подлости, мелочности и меркантильности, примитивного рационализма и изощренного эгоизма.

Конечно, уметь обнаруживать в своем ближнем даже лишь некоторые черты интеллигентности, особенно, отсутствующие в тебе самом, - это дело очень сложное и очень трудное. И задача данной работы как раз и заключается в том, чтобы дать хотя бы некоторые ориентиры объективного характера в распоряжение обычного человека, чтобы хотя бы в некоторой степени облегчить ему проведение столь непривычной и весьма изощренной мыслительной манипуляции в своей голове. Собственно, дополнительного внимания заслуживают все люди, имеющие большие задатки классических достоинств и добродетелей. Но это уже элемент, что называется, высшего пилотажа общественной и государственной политики интеллектуального и психологического, духовного и эстетического плана. Который, в обозримом будущем вряд ли будет практически реализован.

Другой вопрос в том, что истинная интеллигентность - это дар Высших сил. Это проявление их воли, с которой не считаться категорически не рекомендуется. Абсолютно все и абсолютно всегда за проявление недостаточной почтительности к воле Высших сил бывают очень серьезно и очень тяжело наказаны. Не зависимо от того, согласны они с данным положением вещей или нет, понимают они его или нет. Но вот те люди, которые понимают этот момент и строят свою практическую жизнь с его учетом (как, впрочем, и с учетом вечных фундаментальных духовных и психологических законов жизни), имеют вполне реальный шанс на определенную симпатию со стороны Высших сил. Так сказать, на некоторое их благоволение в процессе обретения истинного счастья, душевного и духовного здоровья, на полноценное бытие, качественное и продуктивное творчество, реальную основу для самоуважения и любви к себе. Так что все далеко не так просто, как многим того хотелось бы.

Каждый наш принцип или убеждение, мнение или представление, правило и закон для внутреннего пользования либо приближают нас к состоянию гармонии, либо отдаляют от него. Как и к особой (по ценности) возможности каждым своим вздохом и ударом сердца звучать в резонанс гармонии Вселенной. И, учитывая тот момент, что комплект достоинств и добродетелей в их задатках дается конкретному человеку от Высших сил в их конкретной выраженности малой, средней или большой степени, каждый из нас должен с большой терпимостью относиться к некоторой, иногда даже очень значительной, несостоятельности в том или ином конкретном моменте того или иного нашего ближнего. Он, ведь, не виноват в том, что ему конкретно достался не самый замечательный комплект достоинств. Другой вопрос в том, что проявления большой лени ума, души и духа, как таковые, не должны получать принципиального одобрения ни отдельного человека, ни общества, ни государства. Нежелание развивать свои задатки классических достоинств и добродетелей - это большой грех в глазах Высших сил, так сказать, большой проступок, принципиально неправильная линия поведения. Это, можно сказать, принципиальный вызов воле Высших сил. Это в определенной степени похоже на попытку человека (видимо не самого умного, мягко говоря) плевать против ветра. Чем смачнее сделан плевок и чем больше сделано таких попыток, тем в большей степени будет испачкана одежда и лицо плюющего. Уровень эстетичности к комфортности его внешнего вида, при этом, потерпит очень существенные изменения.

Безусловно, наша терпимость к несовершенству ближнего должна распространяться, в первую очередь, на второстепенные недостатки и слабости, а не на фундаментальные пороки духовного порядка (алчность, подлость, жадность, стервозность и т.д. и т.п.). А также на его иллюзии и заблуждения, на минимальный уровень мудрости. Никто не говорит о том, что всем этим нужно восхищаться или сознательно принципиально искаженно комментировать отрицательное как положительное. Но и постоянно гневно обличать и уличать, демонстративно и публично унижая человеческое и личностное достоинство человека (или группы людей) тоже совсем не обязательно. Принципиально иная ситуация складывается в том случае, когда объектом фундаментальной критики являются люди, которым функция эксперта тех или иных жизненных явлений (личности человека, его жизни и творчества, его мыслей и чувств, желаний и стремлений, намерений и поступков, интеллектуальных и психологических, духовных и эстетических явлений социального характера) дана официально или принята ими на себя добровольно. Они, условно говоря, задают тон общественной и государственной политике, устанавливая стандарты и стереотипы качественного характера в науке и культуре, философии и эстетике. В результате того, что общество и государство относится к вопросу подбора даже официальных экспертов, мягко говоря, не особенно серьезно и глубоко, осмысленно и многогранно, тонко и дифференцированно, гибко и даже градуировано.

В девяносто процентах (как минимум) случаях на должности общественного эксперта даже в одной узкой области бытия оказываются люди, которые не просто в некоторой степени, а совершенно  не соответствуют статусу эксперта. И, тем самым, наносят колоссальный ущерб развитию и конкретного общества и государства, а, в отдельных случаях, и человечеству в целом. Приходится платить очень большую цену всем за то, что в выборе экспертов не участвуют профессионалы высокого класса, а лишь дилетанты и полудилетанты с предельно обостренной амбицией и претензией на обладание истиной в последней инстанции, часто даже с некоторой житейской манией величия, основанной на громадной самоуверенности и самовлюбленности. Поэтому быть очень терпимым к тем, кто искажает и извращает истинные классические ценности на общественном и государственном уровне, да и просто проявлять демонстративное равнодушие и отстраненность - это уже большое преступление против всего человечества, против Высших сил.

А на деле часто получается ситуация, когда явно отрицательное или явно положительное явление общественной жизни остается без квалифицированной профессиональной, и даже просто принципиальной оценки. Вводя широкую общественность в мощное заблуждение относительно того, а что такое хорошо и что такое плохо, что называется, в принципе. Ибо, как показывают сорокалетние наблюдения и исследования автора, творческая способность осмысливать реальность имеется, к сожалению, лишь у пяти процентов людей. Остальные предпочитают присоединяться к мнению кого-то другого, кто стремится активно или даже агрессивно навязать свое личное, часто предельно субъективное, мнение всем окружающим, обществу в целом, часто претендуя на роль истинного эксперта даже в масштабах всего человечества. Но часто возникает ситуация, когда даже представители этой небольшой творческой прослойки общества в девяносто - девяносто девяти процентах случаев предпочитают отмалчиваться. И не всегда их при этом можно укорить в проявлении безразличия и эгоизма. Ибо, широкая публика, к сожалению, не способна понимать принципиальную разницу в ценности мнения обычного человека и истинного эксперта в узком круге вопросов.

Изредка бывает и так, что в весьма относительно узком круге вопросов, но это не меняет, по большому счету, сути дела, а лишь добавляет дополнительную порцию драматизма в данную ситуацию. А, если общественность не способна адекватно и даже относительно адекватно относиться к любому мнению эксперта, то спрашивается, зачем он будет стараться и напрягаться. Это в 18 и 19 веках многие люди считали своим человеческим и личностным долгом высказать свое мнение относительно того или иного жизненного явления. У них, что называется, болела душа за общество.

Хотя и тогда было много людей, претендующих на звание эксперта из банальных тщеславных соображений, из доминирующего стремления любыми способами самоутвердиться в общественном мнении. Тем не менее, были и истинные борцы за классические ценности интеллектуального и психологического, духовного и эстетического характера. И борьба шла очень интенсивная, постоянная, принципиальная, дающая возможность каждой группе экспертов более серьезно и основательно систематизировать свои знания и представления, принципы и убеждения, сделать свою способность к восприятию и анализу сложных, многогранных и многослойных явлений бытия более тонкой и совершенной, более дифференцированной и даже более градуированной, более глубокой и более масштабной. И все это, так или иначе, шло на пользу развития общества. Так происходило, например, с будущими классиками русской литературы. Если бы не было адекватной оценки их творчество отдельными экспертами, то вероятность того, что они стали бы классиками литературы, была очень небольшая. И в итоге культуре российского общества был бы нанесен непоправимый урон, как и его даже относительно гармоничному развитию в целом.

Так что терпимость даже в самых замечательных ее проявлениях, как и многие другие классические добродетели, должна быть достаточно осмысленной. Ибо, расстановка адекватных акцентов в оценке жизненных явлений с духовной точки зрения спасает общество от многочисленных и разнообразных заблуждений и иллюзий, ошибок и проблем, в том числе, весьма драматичных.