Карельская история. глава1

  Это новелла, которую я пишу и публикую в режиме реального времени, по мере готовности.
 Буду рад, если будет интересно.
 С уважением. Андрей.

                *

   Дмитрий Кузьмич  думал о том, как же  редко человеку приходит мысль о том, что большинство его проблем в жизни, то, что он подчас считает результатом невезения, происков завистников, сглаза, происходят от его собственного  простого и элементарного пьянства. Некоторым это вообще  никогда и не приходит в голову, а кто-то гонит эти мысли прочь, ведь признать самого себя виновным в собственных неудачах не очень приятно.
 Но, Дмитрий Кузьмич знал, и полностью принимал, что  это так. Уже два месяца он не брал и капли в рот и проанализировав, на трезвую голову, свой жизненный путь, насчитывавший уже пятьдесят с лишним годков, он понял, что не считая тех поступков, которые он наделал непосредственно в пьяном виде, существуют ошибки и неправильные поступки, которые он совершил хоть и в трезвом состоянии, но бывшие  следствием его пьянства, потому что мозг, хоть и очищенный от алкоголя уже был не тот.
Говорят, что человек использует всего лишь около десяти процентов своего мозга. Что же сказать об алкоголиках?

 Дмитрий Кузьмич довольно плотно познал, все радости, веселье и беззаботность пьющего человека. Также  как и то, чем за это пришлось расплатиться.
Уход жены, более чем холодное отношение к нему взрослых сына и дочери, банкротство бизнеса и отсутствие хоть каких-то перспектив найти хорошую работу, не говоря уже о подорванном здоровье и одиночестве окружившем его.
 Друзей у него, к слову сказать, никогда и не было, а немногочисленные знакомые давно  отвернулись и забыли о его существовании. Деловые связи тоже распались.
    
 Сейчас стоя посередине своей однокомнатной квартиры, оставшейся ему после развода, он ещё раз всё внимательно осмотрел, никаких личных вещей вроде бы не осталось. Всё что ему будет нужно, убрано в два чемодана, которые уже лежат в машине.
Всё что не использовалось годами, пылилось, и бессмысленно заполняло полки и шкафы, отправилось на помойку.
Из того, что было дорого остались лишь книги, выкинуть которые рука не поднималась, хотя на кой сейчас нужны книги, теперь, когда всю его библиотеку можно скачать на маленькую флэшку, на которой ещё и место останется.
Молодая семья, которой он сдал квартиру, обещала книги читать и беречь, как и пару репродукций Моне, при изготовлении которых, фотография на холсте была совмещена с мазками масляными красками и издалека получалось очень натурально, словно висит подлинник.
Жильцы должны были приехать с минуты на минуту. Ежемесячных денег, от сдачи квартиры, которые они должны будут переводить ему, хватит, чтобы оплачивать кредиты и хоть как-то питаться. Хотя, это только при условии, что он не начнет снова пить.
 
  Дмитрий Кузьмич вышел на лоджию и оглядел с шестнадцатого этажа соседние дома, двор и детскую площадку внизу. Сколько бездумных часов он провел на этой лоджии, развалясь в шезлонге потягивая дорогие коньяки и дымя сигарами.
Хорошо, хоть что не сиганул с этой лоджии в один прекрасный день.
А ведь запросто мог бы, в периоды трех-четырех дневных запоев, когда наутро он даже не помнил, что делал накануне вечером. Ходил ли в бар, по соседству или продолжал пить дома? В какие соцсети выкладывал свои веселые  фото или кому звонил?
Дмитрий с горечью вздохнул. Хотя к горечи примешалось и облегчение, что всё это в прошлом и он уже два месяца как не пьёт. Жаль лишь, что так поздно он решил начать эту трезвую и новую жизнь. Сколько всего можно было бы избежать.

Теперь в прошлом остались и развод с женой, и разногласия с деловыми партнерами, и давление кредиторов и угрозы клиентов, и письма из налоговой и аресты счетов.
Дмитрий Кузьмич встряхнул своими седыми локонами словно пытаясь вытряхнуть из головы мысли и воспоминания. Что теперь жалеть о прошлом. Говорят же, что прошлого нет.
Он взглянул на видневшуюся через крыши домов северную окраину города, где виднелись, пока ещё не застроенные, поля, полоска леса,  а дальше небо и даль. Даль северных просторов, куда он сейчас и собирался умчаться. Сбежать, скрыться ото всех и словно переродиться где-то там далеко в глуши и тишине природы.
Хотя главное было в том, что ему нужно было сбежать не от всех, и не от города, нужно было сбежать от себя самого. А это и было самое трудное.
 
  Через час он ехал по шоссе в сторону Карелии, на своём, ещё не совсем старом "КИА"  и чуть улыбался, предвидя отдых для своей израненной души и предстоящую большую работу для рук.
Сейчас июнь, и за два месяца нужно подготовить к зиме старенький деревянный дом, в который он направлялся.  К карельской, совсем не мягкой, зиме.
Он, очень недорого, купил этот дом, как-то спьяну, лет десять назад. Ещё тогда, когда его фирма процветала.  Дмитрий Кузьмич  планировал, что это будет его этакой дальней дачей, охотничьим домиком. Но с тех пор бывал там лишь дважды. Первый раз, вскоре после покупки, они с женой провели там четыре дня, после чего она заявила, что ноги её больше не будет в этой дикости без водопровода.
Второй раз, лет через пять, он приехал туда с коллегами на этакий выездной семинар в рамках сплочения коллектива.  Семинар превратился в грандиозную пьянку. Дом только чудом остался цел после того, как во время внезапно начавшегося дождя, коллеги притащили мангал с тлеющими углями прямо в дом, а потом случайно опрокинули его.
Что-то там теперь? Цел ли дом вообще?
Навигатор показывал, что до места назначения семь часов. Но Дмитрий Кузьмич знал, что навигатор лжет, если только  грунтовую дорогу, которая, после съезда с трассы, петляет между озёрами,  не выровняли,  и не заасфальтировали.
Когда он съехал с шоссе, его сомнения подтвердились. За пять лет, что он не был в этих краях, ничего не изменилось. Навигатор на смартфоне сначала показал, что впереди ещё пять часов пути, потом стал советоваться развернуться,  а потом и вовсе объявил, что сети нет. Пришло смс поприветствовавшее его в Финляндии, следующее сообщение объявило, об услугах роуминга, а третье объявило, что средств на телефоне больше нет.
-Ублюдочное МТС! - ругнулся Дмитрий Кузьмич,- какой к хренам роуминг!
Дорога била подвеску мелкой дробью. Она  петляла между озер и болот, то вздымала наверх вместе с каменными глыбами, то бросала "КИА"  вниз в полуметровую лужу. Справа и слева от дороги стоял непролазный еловый лес.
Моросил дождь, то начинавший лить всё сильнее и сильнее, то вновь затихал.
Дмитрий знал, что такой дороги впереди больше сорока километров. Когда-то все его знакомые, говорили, что покупка дома, с такой транспортной доступностью, глупейший поступок.  И его жена так говорила, да и он сам нет, нет, да и приходил к такому же мнению.
Но теперь, в нынешней ситуации этот дом был единственным его спасением и возможностью прийти в себя, чтобы начать всё заново. Чтобы заново вернуть свою жизнь.
И эта страшная дорога, по которой не каждый отважиться бы ехать, не на джипе, а  на простой переднеприводной машине, как у него, сейчас была для него словно защитой, ограждающей от прошлого, в котором был крах и падение. Сигнал телефона совсем пропал.  Даже радиостанции тут звучали только финские, что добавляло впечатление какой-то полной оторванности от мира, в котором он жил раньше.

Наконец кочки прекратились, и Дмитрий Кузьмич увидел ровный участок дороги, недавно выровненный каким-то добрым трактористом.
Справа от дороги лес поднялся в гору. Ели сменились соснами. А потом и вовсе показалось поле, на котором виднелась неторопливо едущая «Нива».
Двигатель "КИА", с радостью набрал привычные обороты и автомобиль разогнался, весело постукивая камешками вылетающими из под колёс.
Дмитрий облегченно вздохнул, если дальше дорога такая же, то дом будет уже скоро.
Вот река и мост. После моста ещё километров пятнадцать, и он на месте.
Точно, точно вон на табличке и название реки Курккуйоки. Увидев надпись, Дмитрий Кузьмич вспомнил это название.
«Нелепое какое-то, финское. Надо бы перевести», - успел подумать он, перед тем как автомобиль, подскочив на кочке – трамплинчике, вылетел на дощатый мост.
Тут Дмитрий Кузьмич увидел, что досок на мосту явно не хватает. Настелены они были вдоль движения машины, и лишь там где, теоретически должны быть колеса, а под самым днищем не было ничего, будто в авторемонте заезжаешь на эстакаду. Только под этой эстакадой бурлила река.
Раскрытые от ужаса глаза Дмитрия Кузьмича увидели, что и там, куда должны были попасть колеса, досок не хватало.
Курккуйоки тут была не широкой, всего то метра три-четыре. Но эти метры могли стать роковыми.
Колеса пронеслись по балкам, что-то хрустнуло, потом ударило по днищу машины, но  через пару секунд передние колеса всё-таки зацепили землю и "КИА", благополучно преодолев мост выскочила на грунтовку. Дмитрий Кузьмич затормозил.
Его трясло. Защемило в груди и сильно заколотилось сердце.  После этого пролёта, достойного Джеймса Бонда, ему вдруг стало страшно и удивительно, как это в наши дни, современный человек, едущий по своим делам и не где ни будь там в Руанде, может попасть в такую ловушку.
Дмитрий вышел из машины и несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Потом подошел к мосту. Несколько досок из тех, по которым он только что промчался, рухнули вниз с трехметровой высоты и бесследно унеслись по переполненной дождями реке, стремительно несшей между валунов, свои торфяные коричневатые воды.
 Несколько поперечных балок сломались и встали вертикально. Видимо одна из них и ударила по днищу.
Послышался негромкий треск. На глазах у изумлявшегося всё больше и больше Дмитрия Кузьмича одна из опор моста покосилась и расстояние между «колеями»  увеличилось. Проехать по такому мосту больше не смог бы никто. Даже Джеймс Бонд.
Дмитрий ещё раз посмотрел вниз на стремительную Курккуйоки и валуны, ещё раз изумился, и одновременно порадовался, как же ему повезло.
 
  С противоположного берега к мосту подъезжала  «Нива». Наверняка та, которую Дмитрий Кузьмич видел с дороги.
Когда она приблизилась стало видно, что она зеленого цвета, но вся заляпана песочно-глиняными нашлепками дорожной грязи.
Из «Нивы» вышел бородатый мужчина, наверное, лет на десять моложе Дмитрия Кузьмича.
-Ну что, гонщик! Поломал мост? - громко спросил он, перекрикивая шум воды
-Я? – удивленно ответил Дмитрий Кузьмич.
-А кто, я?  Я видел, как ты гнал.
Дмитрий Кузьмич не знал, что ответить. Ему почему-то казалось, что их разговор будет направлен на критику дорожных служб и на то, как же достали воры-чиновники.
-Гонщики херовы! Ездюки! – не унимался мужик, - понаехали. Тут никаких мостов не напасёшься!
Теперь из-за тебя крюк до брода знаешь какой надо делать?!
-Да мост этот и так на ладан дышал! – заорал в ответ Дмитрий Кузьмич, и указал рукой на свой автомобиль. - У меня что, КАМАЗ?
Явно не согласившись с его доводами, просто не захотев продолжать  разговор мужик  сел в свою «Ниву», с силой захлопнув дверцу и резко, в два приёма развернувшись, понёсся по грунтовке назад.
Дмитрий Кузьмич только покачал головой и сплюнул в сердцах.
-Это ж надо, - только и проговорил он, возвращаясь за руль.
Насколько он помнил, впереди больше мостов не должно было быть. Хотя должен быть  в самой деревне, которая тоже называется  Курккуйоки, там ведь тоже течет, петляя по лесам, эта же река.
Наверное, мужик на "Ниве"  туда и ехал. Обидно ему, конечно, теперь делать такой крюк, до брода. Интересно этот брод только на "Ниве" можно форсировать? Ощущение оторванности от привычного цивилизованного мира стало ещё более осязаемым.
Деревня чем-то напомнила Дмитрию Кузьмичу поселение золотоискателей   из старых фильмов.  Деревянные одноэтажные и двухэтажные дома, обшитые доской, на гранитных столетних фундаментах, деревянные бараки. Пилорама на берегу реки. Небольшой домик с государственным флагом, под ним старинная вывеска «Почта» с гербом СССР.
Рядом продуктовый, за ним хозяйственный магазины. Напротив, какое-то заведение, с вывеской  «Kurkku» с нарисованным на вывеске солёным огурцом нанизанным на вилку. Дорога тут была ровной и местами заасфальтированной, а на главной площади между почтой, магазинами и рестораном замощена булыжником, видимо ещё в незапамятные дореволюционные времена.  Среди припаркованных возле домов машин преобладали старенькие импортные внедорожники, "Нивы" и «Уазики».
Архитектура домов чем-то отличалась от привычных российских из средней полосы. Эти столетние раритеты, с подгнившими и давно не крашенными, серыми досками безусловно напоминали о финском прошлом этих мест.
 Магазины были уже закрыты. Дмитрий Кузьмич взглянул на часы, скоро восемь. Поездка явно затянулась.
Телефон ожил. Появился приём. Навигатор что-то проговорил, но Дмитрий Кузьмич не стал смотреть. Какая разница, ведь он почти уже приехал.
Впереди ещё километров шесть по дороге, идущей дальше к границе,  потом поворот направо  и после него ещё с пару-тройку километров по лесу.
Только бы найти этот поворот. И найти до ночи. Хотя летние ночи тут светлые.
Сразу  после деревни он увидел сторожку, шлагбаум и стоявших рядом с ним пограничников.
Один из них махнул жезлом.
Дмитрий Кузьмич остановился.
Сержант, в возрасте, явно контрактник, козырнул.
-Погранзона, куда едем?
-У меня там дом. Раньше не было шлагбаума.
-Раньше не было, теперь есть. Паспорт, документы на дом.
К счастью, всё это у Дмитрия Кузьмича было с собой и пограничники, открыв шлагбаум пропустили его.
-В сторону границы по лесу не гуляйте, могут быть неприятности.
-Понял, - буркнул Дмитрий Кузьмич и продолжил свой путь.
Свой поворот он на удивление нашел быстро  и проехав по петляющей между сосен, еле заметной дороге, выехал на небольшое поле, заросшее травой, чуть ли не метровой высоты. На границе леса и поля он увидел дом, более тёмным пятном выделявшемся на фоне темнеющего в сумерках леса.

     Дмитрий Кузьмич радостно улыбнулся своему дому, как давнему другу с которым давно не виделся, и аккуратно и медленно поехал по краю поля к дому.
Высокие травины хлестали по кузову и днищу. Надо пройтись косой по этой дороге. Где-то в сарае валялась коса.
Да и не только это предстояло. Впереди была большая работа. Багажник предусмотрительно был набит инструментами, саморезами, гвоздями, краской. Да и уборку надо будет произвести гигантскую. После той корпоративной пьянки-семинара, здесь наверняка куча пустых бутылок и грязи.
Хотя, за пять лет, вдруг, грязь исчезла сама?
И когда он подъехал к дому и вышел из машины, то и впрямь удивился.
 По крайней мере на крыльце было чисто. Пустых бутылок не было. Злополучный проржавевший мангал аккуратно прислонён к стене. Крыльцо как будто даже подметено.  Показалось, что одно окно даже будто намыто.
Дмитрий Кузьмич держа в руках связку ключей от дома, вошёл на крыльцо. Но коснувшись двери увидел, что она не заперта. Замок цел. Хотя возможно, тогда после корпоратива они и не закрывали её. Он не помнил.
Из дома потянуло не сыростью и затхлостью, как обычно тянет из заброшенных на много лет, деревянных строений, а теплом, запахом недавно топленной печки, и какой-то еды, кажется жареной рыбы.
Стало не по себе. В его доме кто-то совсем недавно был.  Он как -то слышал, от приятеля, державшего дачу в Псковской области, что деревенские пьяницы в отсутствие хозяев могут пожить в домах редко появляющихся дачников, но ведут себя аккуратно. Не гадят и даже наоборот приглядывают за домами. Главное условие не закрывать дверь на ключ и оставить в доме бутылочку.
А вот кто не делал этого, тому могли и дверь выломать и окошко разбить, а то и чего ещё похуже устроить.
Может и тут такое же? Хотя Дмитрий не слышал, чтобы подобный обычай существовал в Карелии. Да и до деревни Курккуйоки, где могли обитать такие типы, довольно далеко, а других деревень поблизости нет.
Удивление постепенно сменилось испугом. У дома, что, новые хозяева? Может он стал жертвой жульнической сделки с недвижимостью? Или может сам кому-то продал по пьянке дом. Но нет такого быть не могло. Уж такое бы он запомнил. Документы на дом у него. Вон они в машине, только что он предъявлял их пограничникам.
Дмитрий щелкнул выключателем. Свет не загорелся.
-Кто здесь! – громко спросил Дмитрий Кузьмич.
Ответа не было.
                продолжение следует               
20.02.22