***

•;;• ;;; ;; ;;; ;;• •• ; •   *

Игнатий Маркович был человеком системы. Что никакого отношения имело не к государственной или политико-идеологическим системам. Дело было в том, что в старших классах средней школы он увлёкся идеями Алексея Гастева по вопросам организации трудовой деятельности человека. И так уж случилось, что на первом курсе горного института он прочитал повесть Даниила Гранина «Эта странная жизнь», посвящённая обстоятельствам жизни видного учёного Александра Любищева. Именно эти авторы помогли ему стать человеком собственной системы жизнедеятельности. Они определили его систему отношений к постановке целей, к затратам усилий во времени, к планированию своих действий во всех сферах, имеющих к нему отношения, включая быт и прочую повседневность. Важным подспорьем в реализации такой жизненной системной практики являлись его воля, вера в себя и внимание к своей физической форме.

• Азбука Морзе - Помогите.   

Проведя более двух десятилетий на работе под землёй на горных выработках, он в возрасте 56 лет вышел на профессиональную льготную пенсию.
И тут, как он потом вспоминал, оказался, как рыба, выброшенная стихией на берег. Ему нечем было дышать. Конечно, это его свидетельство нужно воспринимать в иносказательном смысле. Ему, безусловно, было чем дышать. Состав окружающей атмосферы не изменился из-за его выхода на пенсию. Разряженное пространство возникло в другом месте – в его повседневной жизни. С неодолимой очевидностью во весь рост стала перед ним проблема, чем заполнить то время, которое ранее уходило на работу и на отдых от неё. В поисках ответа он, вполне понятно почему, обратился к своим дневниковым записям при прочтении «Этой странной жизни». И следующая выдержка из неё способствовала его переходу на новую систему своего повседневного бытия:
«Жизнь - долгая-предолгая штука. В ней можно наработаться всласть и успеть многое прочитать, изучить языки, путешествовать, наслушаться музыки, воспитать детей, жить в деревне и жить в городе, вырастить сад, выучить молодых...»
Ход его мысли при осмыслении этого фрагмента из книги Даниила Гранина можно представить следующим образом: «Я, очевидно, наработался всласть. Создал семью и смог её потерять. Даша заявила, что более не может жить со страхом, что когда-нибудь я не поднимусь на-гора. Развелась. Вышла замуж вновь и, забрав его дочь, выехала в Германию на постоянное жительство. Её новых муж оказался из числа немецкий переселенцев. Шахта не дала сил и времени на переживания по этому поводу.   И понятно, что дочь я не воспитал. Но очевидно, что шахта отняла у меня и другое. Как-то так сложилось, что в моём культурном пространстве образовались огромные белые пятна. И теперь у меня достаточно времени на ликвидацию этих лакун, прежде всего, в искусстве – в литературе, живописи и музыке. На путешествия нет средств, изучать иностранные языки не вижу целесообразности, к жизни в деревне не приспособлен, воспитывать молодых нет как таланта, так и желания».
Поставив такую цель, организовал свою жизнь самым определённым образом. Благо, что объект культуры, то есть библиотека, находился в шаговой доступность: перейти через площадь с памятником Павлу Корчагину на лихом скакуне, и вот оно царство несметных сокровищ: книг и аудиозаписей музыкальных произведений. Его рабочий график выглядел следующим образом: понедельник-пятница  - с десяти до двух часов - библиотека: первые два часа - русская литература, вторые два часа – зарубежная литература. С трёх до пяти часов – опять библиотека: изучение мировой живописи. После до двадцати часов тренажёрный зал и бассейн. Затем ужин и прослушивание записей выдающихся композиторов прошлого. Суббота была предназначена для закупок продуктов и приготовления еды на неделю. Вечером этого же дня просмотр шедевров мирового кино. Воскресенье предназначалось для длительных пеших прогулок, невзирая на погодные условия, и для вечернего просмотра очередного киношедевра.
 Первый год показал жизнеспособность данного режима организации его жизни.
Причём его подход к творчеству писателей,  композиторов и режиссёров определялся понятием  «всё творчество»: от первого до последнего произведения в хронологическом порядке. При этом он избегал чтения художественных произведений на электронных носителях и не слушал их в аудиоформате. Для него совершенно не приемлемо было прослушивание музыкальных произведений с видеорядом из концертных залов. Его крайне раздражал показ во время исполнения лик и фигур музыкантов и зрителей. Он как-то жаловался товарищу по этому поводу: «Смотрю и слушаю вторую симфонию Сергея Рахманинова в трансляции из концертного зала «Зарядье», а мне в это время показывают лысину какого-то виолончелиста, обыденную и даже в чём-то даже пошлую. Он так в этот момент изогнулся над своим инструментом. Но нет лысины в партитуре этого произведения Рахманинова! Нет, и не показывайте мне её, как и всё остальное, что я не вижу, сидя в зрительном зале. И если мне приходится слушать такие исполнения, то я выключаю изображения или, в крайнем случае, отворачиваюсь от экрана».
В тот день, с которого начались описываемые события, Игнатию Марковичу предстояло дочитать «Аскольдову могилу» Михаила Загоскина из его десятитомного собрания сочинений, продолжить чтение романа французского писателя девятнадцатого Луи Анри Буссенара под названием «Необыкновенные приключения Синего человека», а после обеда ему надо было начать ознакомление с творчеством голландского художника эпохи Возрождения - Яном  ван Эйком. При этом вечером он планировал погрузиться в мир Яна Сибелиуса, финского композитора, и посмотреть фильм итальянского режиссёра Феллини «Дорога».
Закончив чтение «Аскольдовой могилы», Игнатий  Маркович решил зайти в библиотечный кафетерий выпить чашечку какао и перевести дух от впечатлений после трагической развязки, унесших из жизни трёх достойных людей: Стемида, Всеславы и его наречной Надежды. После чего вернулся в читальный зал, сел за свой стол и открыл уже приготовленный том Буссенара и уготовился далее следить за перипетиями в судьбе французского негоцианта Феликса Обертенна на борту коммерческого судна «Дорадо».  Этого француза по ошибке признали за известного работорговца. И ему, по-видимому, придётся пережить серьёзные неприятности и испытания.
Открыв книгу на предыдущем месте чтения, он с удивлением обнаружил там узенький листок белой бумаги, на котором ничего не было, кроме какой-то записи в виде точек и тире:
•;;• ;;; ;; ;;; ;;• •• ; • 
Однако его изумление продолжалось недолго. Он встал, подошёл к полкам и взял какую-то книгу. Полистал, потом остановил свой взор на одной из страниц. Некоторое время смотрел то на запись на листочке, то в выбранный текст в книге. Затем с некоторым удовлетворением достал из кармана ручку и подписал под странной конфигурацией тире и точек: слово«Помогите». После чего, подумав и опять вчитываясь в книгу, в которой была таблица с буквами, точками и тире, сделал на листочке, ниже предыдущих  записей, ещё одну:
•;; ;•;;   ;•; ; ;;; ••;;••*
В конце своего рабочего времени он вложил этот листочек в том Буссенара и поставил на полку. Мысль о случившемся с ним в читальном зале не отпускала его до конца дня. Даже ночью ему приснился сон, в котором кто-то его звал на помощь, а он куда-то торопился, преодолевая разные трудности. Поэтому он утро следующего дня начал не с дальнейшего изучения творчества Михаила Загоскина, с прочтения его «Неравного брака», а с зарубежной литературы. С некоторой поспешностью открыл знакомый том и увидел там листок с очередной конфигурацией тире и точек:
•;; ;;; •;;• •;• ;;; •••   ;• • •;;• •;• •; •;; •• •;•• ;••; ;• ;•;; •;;;

* Азбука Морзе. Вы кто?


Сверившись с уже знакомой книгой, он сделал для себя перевод: «Вопрос неправильный». Озадаченно просидел некоторое время, а потом написал на этом же листочке:
;;;• ; ;;;   •;•;   ;•• ;;; •;•• •••; • ;•   ;•• • •;•• •; ; ;••; ••;;•• *
Ответ, полученный на следующий день, его ошеломил:
•;; ;;; ;;•• ;••; ;; •• ; •   ;; • ;• •;•;   ;;•• •; ;; ••; •••;
В некой прострации смотре он на переведённый им  текст:
«Возьмите меня замуж».
Наконец, овладел собой и написал ответ на эту абсурдную, на его взгляд, просьбу:
•;;• ;;; ;;;• • ;; ••;   •;•; ••;;•• *
Но более оставаться в библиотеке, а ,тем паче,  что-либо читать из намеченного у него не было никакого желания. Выйдя из здания библиотеки, пошёл по улицам города, особенно не отдавая отчёта, куда и зачем он идёт. В полной мере самообладание ему вернулось на речной набережной, куда принесли ноги. Всё это время он пытался ответить на

*  Азбука Морзе. Что я должен делать?
*  Азбука Морзе. Почему я?
многочисленные вопросы, которые могли хоть в какой-то мере пролить свет на события, имеющие отношения к этой  странной во всех отношениях переписке. Его сознание блуждало в частоколе  актуальных для него вопрошаний, таких как: «Кто автор этих посланий? Почему он был выбран адресатом этих посланий? Чем объяснить выбор азбуки Морзе для шифрования текстов посланий?  Как попадали в его книгу эти листочки? Как автор записок узнал, какую книгу он читает, чтобы вложить в неё своё сообщение? Что отправительница писем знает о нём, и каким образом она получила эти сведения?
Игнатий Маркович догадывался, что об его ежедневных посиделках знали многие из его окружения. Он и не очень скрывал это. Но совершенно не представлял, кто из них имел на него  определённые матримониальные планы. Да и сам он, по его глубокому убеждению, не проявлял ни к кому таких интересов. При этом он считал, что заключение брака в его возрасте дело совершенно несерьёзное.
После обеда он, неожиданно для себя, вновь оказался в читальном зале, взял с полки томик Буссенара, но не для того чтобы проследить дальнейшую судьбу Феликса Обертенна, а в надежде получить ответ на вопрос, почему он был избран неизвестной персоной  для брачивания?
 И он не обманулся в своих ожиданиях. За время его почти четырёхчасового отсутствия записка была вновь вложена в этот том. Но это было самое малое удивление в данных обстоятельствах. Большее удивление было вызвано тем, что автор посланий отказался от азбуки Морзе и перешёл на русский язык. Однако верхом его удивления было осознание того, что автор ему предложил. Игнатий Маркович несколько раз перечитывал этот текст, пытаясь осознать реальность  происходящего: «Милейший Игнатий Маркович, предлагаю завтра встретиться на речном бульваре в 11 часов утра. Я буду в беседке, что находится рядом с кафе  «Ласковый бриз».
Утром следующего дня он уже входил в беседку. Придя раньше положенного срока, он рассчитывал не тратить силы на поиски незнакомки, а попытаться опознать её при появлении на ступеньках, ведущих к беседке. В беседке почти никого не было, не считая  четверых молодых человек, ведущих непринуждённую беседу. Время шло, а кандидатка на  вступление с ним супружеский союз не обнаруживалась. Почти решив, что он стал жертвой пошлого розыгрыша, Игнатий Маркович уже намеривался покинуть это злосчастное место, как увидел Ангелину, поднимающуюся по ступенькам, ведущим в беседку. Чуть более десяти лет тому назад  она была закадычной подругой его жены и частенько бывала в их доме, отмечая к тому же практически все праздники с ними. В те времена она была прима-балериной в  городском театре оперы и балета. Практически не одна премьера  с её участием в главной партии ими не пропускалась. Правда, после развода со своей женой Игнатий Маркович с ней ни разу не встречался. Как-то так всё сложилось, что их дороги больше не пересекались. Хотя несколько раз он без всякого повода о ней вспоминал с какой-то необъяснимой грустью.  И вот теперь она идёт ему навстречу всё с той же лёгкой походкой, ухоженная и привлекательная.
- Ангелина, ты ли это? Я менее всего ожидал тебя встретить здесь!
- Привет, Игнатушка! А кого ты ожидал встретить?
-  Да сам не знаю. Тут со мной происходит нечто невообразимое. Впрочем, оставим это. Давай сядем вон за тем столиком и закажем что-нибудь. А ты, если не секрет, кого намереваешься встретить?
- Почему намереваюсь?  - сделав осторожный маленький глоток горячего шоколада, - возразила Ангелина. – Я уже встретила.
- Но тут нет никого, кроме этой компаний молодых людей и меня.
Тут он замолчал, видимо, пытаясь осознать только что им сказанное.
- Постой, ты пришла на встречу со мной!? Это ты устроила всю эту мистификацию?
- Видит бог! Это мой грех.
- Но почему ты  выбрала меня адресатом этого действа?
- Видишь ли, я в те времена прекрасно понимала, что нравлюсь тебе. Даже Даша, твоя жена, мне однажды тогда сказала: «Ангелина, что ты делаешь с Игнатом? Он прямо начинает светиться при каждом твоём появлении. Боюсь, добром это не закончится.
- Ну, не знаю. Мне, конечно, приятно было находиться в твоём обществе, но каких-либо видов на тебя я не имел. Как и ты, надеюсь в мой адрес.
- И зря надеешься. Ты мне был всегда более чем симпатичен. Но я не могла позволить покуситься на твои семейные устои. Но вот теперь…
- А что теперь? Я что сделал какое-то телодвижение в твою сторону?
- Успокойся. Дело не в тебе, Игнат. Как бы тебе это объяснить. Ладно, попробую, ведь для этого я всё это заварила. Выслушав меня, ты, конечно, можешь подумать, что у меня напряг с головой. Но я на это смотрю иначе.
-И как это иначе?
- Да очень просто.
- Ничего себе просто. Эти записочки, эти точки и тире…
- Не бери в голову: сплошная театральщина. Забыл что ли, в каком мире я провела всю свою жизнь? В театре, мой милый, в театре. Так вот, два года тому назад я с ним рассталась – вышла на пенсию. На свою балетную, льготную, досрочную. И разом прекратился весь этот ад: репетиции, занятия у станка, спектакли, премьеры и гастроли. Я сначала просто упивалось свалившейся на меня свободой. Но эта эйфория длилась недолго. Года мне хватило, чтобы осознать, что я никому не нужна. Свободная и ненужная! Как тебе такой союз?
- А тебе кто-нибудь нужен? Вот мне – нет. И я не парюсь из-за этого. Я тоже свободен. И эта свобода мне дала мой мир пристрастий: книги, музыку, живопись. И это мир безграничен. Я думаю, что на него не хватит всей оставшейся жизни .
- Ты счастливый человек? Ты обрёл себя в новой жизненной ситуации. А я нет. Правда, я пошла на работу в студию для детей. И до сих пор веду группу девочек, обучая их началам балетного мастерства. Но туда уходит незначительная толика моего свободного времени.
 - Но в мире есть много столь интересного…
- Как ты не понимаешь! Я хочу полноты жизни не где-нибудь, а дома, в семье. Мне надо, чтобы со мной рядом был тот, кому я могла бы отдать всё своё тепло, да просто жизнь, как бы это пафосно не
звучало.
- И ты остановила свой взгляд на мне?
- И как ты догадался? Да, когда я случайно узнала, что тебя Дашка оставила, и что ты вышел на раннюю  пенсию и живёшь в полном одиночестве, я сказала себе: «Ты ведь знаешь его как верного, сильного и доброго человека. Тебя тянуло к нему. Но покушаться на семейное счастье лучшей подруги ты тогда не могла. Но теперь что тебе мешает поискать своего бабьего счастье с ним?» И я ответила на этот свой вопрос: «Ничего не мешает».
- И ты открыла охоту на меня?
- Открыла, к бабке не ходи…
- А зачем вся эта конспирация? Записка? И эти точки и тире. И как тебе всё удалось провернуть?
- Мне знакомые сообщили, что ты регулярно сидишь в читальном зале городской библиотеки. Дочь моей подруги работает там на выдаче. Через неё я узнала, что ты сейчас читаешь. Узнав, что предметом твоих интересов является творчество Буссенара, я поняла, что ты находишься в мире тайн и приключений. Ведь этого писателя я обожала в своём подростковом возрасте. А в седьмом классе я ходила на занятия кружка беспроводного телеграфа. И там я овладела азбукой Морзе. Даже как-то стала призёром на городских соревнованиях юных телеграфистов. Я даже сохранила грамоту, вручённую мне за это. Так что всё сошлось у меня. И вот мы теперь сидим в этой беседке. Но пойми, тебя это ни к чему не обязывает. И прости меня, если я…
- Оставь ты эти реверансы. Смотри, уже смеркается. Давай пойдём в ближайший ресторан и проведём вечер вместе. Я так рад нашей встрече, что как-то не хочется расставаться.
Через три года он в годовщину их свадьбы подарил Ангелине устройство для беспроводного телеграфа на компьютерной основе, чем вызвал у неё бурный восторг.