Руский язык

  Часть 1 Всё дело в соли

  Глава 1 Процесс Жизни и Механизм Смерти

  Когда-то, очень давно, Земля была огненным шаром. Со временем она остыла и так превратилась в планету, уже каменный шар. Тогда почти вся вода, что была у Земли, как вещество более лёгкое, чем камень, собралась на её поверхности, так образовался Океан. В смысле у Земли теперь было два вида поверхности, твёрдая, это был камень, и жидкая, это была вода. Что интересно, при определённых условиях, а именно там, где температура над Землёй была ниже 0 C° (это на полюсах Земли и в горах), вода тоже была твёрдой, а такая вода называется “лёд”.

  Вода в большей своей части на Земле жидкая. А ведь все химические реакции идут в жидкой среде гораздо быстрее, чем в твёрдой (камнях, например). И даже в воздухе реакции идут медленнее, чем в жидкостях, потому как воздушная среда в десятки раз менее плотная, чем та же водная среда. А ведь плотность (концентрация) вещества, это один из факторов, который и определяет скорость химических реакций в среде. Потому ничего удивительного, что Жизнь однажды на Земле возникла именно в воде, в смысле в Океане. Но не сразу...
 
  На Землю как Среду изначально действует огромное количество факторов, как внутренних (собственная масса, размеры, плотность, наклон оси собственного вращения к плоскости вращения вокруг Солнца, и т.д.), так и внешних (ближайшие планеты, расстояние до Солнца как источника радиации, и т.д.). Безусловно самым сильным внешним фактором для Земли всегда является Солнце. Именно под его воздействием складывается один из первых циклических процессов на Земле вообще, а именно “Круговорот воды в Природе”. Циклический процесс уже тем хорош, что он постоянно только и делает, что повторяется. А с ним таким вполне уже можно взаимодействовать. (Примерно, как если вы опоздали на свой автобус, то не беда, - его движение по замкнутому маршруту это циклический процесс. А потому вы запросто можете провзаимодействовать с этим процессом ещё раз, дождавшись очередного приезда вашего автобуса. С автобусом не участвующим в циклическом процессе ничего такого у вас уже не получится, - он просто больше не приедет, а если даже и приедет, то один только чёрт знает когда и куда, чтоб в итоге вы не смогли бы с ним провзаимодействовать. )

  В результате действия циклического процесса “Круговорот воды в Природе” за миллиарды лет все растворимые в воде вещества (для краткости назовём их здесь “соль”) были смыты с твёрдой поверхности Земли в Океан. Уцелели лишь те растворимые вещества, что были не на, а под поверхностью Земли. Так в Океане сложилась ситуация для формирования в нём циклических процессов, зависящих в том числе как от концентрации самих веществ и их свойств, - элементов среды “Океан”, - так и от факторов и их свойств. Безусловно такие циклические процессы в нём однажды возникли, но они даже близко не напоминали циклические процессы Жизни, до появления тех оставались ещё сотни и сотни миллионов лет.

  А всё потому, что существовали эти циклические процессы исключительно только в среде Земли с её огромными размерами (не только геометрическими, но и вообще), отсюда и такое огромное время их собственных циклов. Взаимодействовать с ними безусловно было возможно, только проблема была в том, что сами такие взаимодействия занимали десятки, а то и сотни миллионов лет. Более того, будучи по природе своей вещественными, все они для своего существования предполагали затраты какой никакой, а энергии. А это значит, что если и суждено однажды было стать нашей Земле этаким Солярисом, - а почему нет? - то случиться это могло только через сотни миллиардов лет, никак не раньше. Вопрос, - А такой необходимейший для этих процессов и их взаимодействий фактор, каким и является Солнце, тогда ещё точно будет существовать, чтобы всерьёз здесь рассматривать саму эту возможность? Большинство учёных говорят, что нет, не будет, а потому мы склонимся к мнению большинства и не будем рассматривать здесь эту возможность. Тем более, что давным давно в среде Земли произошло нечто, что направило формирование процесса Жизни на Земле совсем в другом направлении, - этим “нечто” было появление в её среде оболочки (мембраны).

  Это была не просто непроницаемая оболочка, - в такой смысла нет, - а именно, что полунепроницаемая оболочка, одним своим появлением она сразу разделила среду Земли (далее везде здесь - Среда) на внутреннюю среду и внешнюю, и это важно. Начать с того, что внутренняя среда этой оболочки была в - так сразу даже число назвать не могу - миллиарды миллиардов раз меньше среды внешней (вру конечно, там ещё меньше, просто считать неохота), находящейся вокруг и вне её (оболочки). А это значит, что все реакции во внутренней среде при тех же самых условиях шли теперь быстрее, чем это было во внешней среде. (Примерно как атом в кубе с гранью в один сантиметр при одной и той же собственной скорости относительно куба будет в 100 000 раз чаще отталкиваться от стенок такого же куба, но уже с гранью в один километр. А это значит что сама реакция (в этом случае это отскоки атома от стенок куба) в меньшем кубе идёт в 100 000 раз быстрее, чем в большом.)

  Вторая особенность, - из-за свойства полупроницаемости самой оболочки и концентрация, и разновидность элементов во внутренней среде всяко будут отличаться от тех, что есть во внешней. А это значит, что во внутренней среде могут идти реакции отличные от тех, что есть в среде внешней. Но, и это нам важно сейчас понимать, что и там и там в любом случае так будут присутствовать и вода, и соли примерно в одинаковых соотношениях между ними, что есть у них вообще в Океане. Потому как все циклические реакции начинали формироваться ещё в среде Океана задолго до появления в нем оболочки. В смысле именно Океан тогда и являлся той самой единственной средой (оболочкой), где и помещались все тогда уже существовавшие процессы целиком.

  (Кстати, о том, что сухопутные формы Жизни формировались именно в Океане, из которого потом они и вышли на сушу, свидетельствует процентное содержание соли в крови этих форм. У формы Жизни “человек” оно равняется примерно 2,8 % (без учёта органических составляющих), в то время как у морской воды оно равно примерно 3,5 %. Разница в цифрах кроме того, что солёность в Океане тогда (когда в нём формировались формы Жизни) и сейчас была разная, ни о чём нам так больше не говорит. Как ничего не говорит нам и различный процентный состав ионов в крови и в сегодняшней морской воде, - морская вода тогда и морская вода сегодня, это очень разные совокупности элементов. )

  Можно считать за появление (процесса) Жизни на Земле момент, когда внутри некой замкнутой оболочки существовавшей на ней, однажды помещается уже не только часть некого циклического процесса (в смысле один какой-то его этап), а сам весь циклический процесс целиком. Потому как скорость любого процесса определяется скоростью самого медленного его этапа. А будучи замкнутым целиком в крохотный внутренней оболочке, теперь весь этот циклический процесс шёл уже с невероятной скоростью, чтобы относительно всех остальных процессов считать саму такую оболочку и процесс в ней за форму процесса Жизни. А само её такое существование за процесс жизни данной формы (процесса) Жизни в Среде. Таким образом посредством полупроницаемой оболочки циклический процесс (жизни) внутри формы Жизни взаимодействовал с циклическим процессами во внешней Среде. И это взаимодействие строилось у них в основном на обмене между ними веществом. Потому сами такие процессы правильно считать вещественными, при том, что возможность существования их без невещественных воздействий (различных видов энергии) невозможна.

  Ещё раз, - “вещественный/невещественный” это граница в нашем Сознании, призванная облегчить нам процесс Осознания, потому как ничего вещественного как и невещественного в Действительности не существует. А это значит, что сама такая граница может быть применима только к знаниям признаков, но отнюдь не к самим признакам.

  Следующим этапом развития Жизни, который похоже не мог не произойти (мы знаем, что он однажды произошёл хотя-бы потому, ) что осознаём, что сами в нём сегодня и существуем) было появление у форм Жизни Сознания. В смысле однажды во внутренней среде некоторых форм Жизни сформировались такие структуры, - будем далее называть их “вещественной структурой связей в Сознании” (в отличии от “невещественной структуры знаний в Сознании”), - на которых уже было возможно существование циклических процессов, протекание которых вообще не предполагало использования вещества. Т.е. так это были именно что невещественные циклические процессы, или по другому, - знания. А саму вещественную структуру связей с существующей на ней невещественной структурой знаний будем называть “Сознание”.

  Знания тем отличались от процессов вообще, что практически не предполагали затрат энергии на своё поддержание (существование). В отличии от вещественных процессов, протекание которых связано с веществом, - те постоянно требовали подпитку энергией. А потому как только она прекращалась, прекращалась и они. В то время как знания могли существовать в форме Жизни практически вечно, в смысле пока существовала сама эта форма Жизни. Более того, однажды возникнув в форме Жизни, сами они исчезнуть из неё уже не могли. (Это если и было возможно, то только после разрушения вещественной структуры связей Сознания, на которой они в форме Жизни и существовали.

  Другое важное отличие знаний от процессов вообще, и пожалуй самое для них главное, они, как процессы невещественные, протекали в формах Жизни со скоростями в тысячи раз большими, чем процессы вещественные. Что давало формам Жизни обладавшими Сознанием неоспоримые преимущества перед теми формами Жизни, у которых их не было. Настолько, что однажды возникла на Земле ситуация, когда процесс Жизни на ней так практически замер. В смысле Жизнь тогда таким образом почти полностью исчезла.

  Ещё раз, до появления Сознания все формы Жизни на Земле существовали в соответствии с законами неживой Природы, - с одной стороны под воздействием её факторов они формировались, с другой стороны под воздействием их же они разрушались. Таким образом между процессами Жизни и неживой Природы установилось равновесие, которое им и позволяло в Среде существовать. Причём изменяясь примерно с той же скоростью, с какой изменялась и сама неживая Природа. Но всё это пока.

  Пока не возникло Сознание, оно тут же сместило само это равновесие, да так, что на него уже действовали совсем иные ограничения, которые следовали из ограничений самой Среды. Примерно как химические вещества однажды прореагировав до конца сами реакцию так и заканчивают. В нашем случае это значит, что наличие Сознания позволяло этим формам Жизни формироваться со скоростями в тысячи раз большими, чем это делали формы Жизни без Сознания. И вот здесь начинается воистину “горе от ума”, - разрушались под воздействием факторов и те и другие примерно одинаково (в смысле с одной и той же скоростью, т.е. одинаково очень медленно). В результате чего, если с формами без Сознания всё это было нормально, они продолжали потихоньку формироваться и параллельно разрушаться, пребывая таким образом в равновесие со Средой, то с формами обладавшими Сознанием всё было совсем не так. Они настолько успешно и быстро формировались, что однажды выбрали из Среды всё то вещество, что было необходимо им для процессов собственного формирования, в смысле так им стало просто не из чего формироваться, а это и был конец их процесса Жизни как таковой. 

  Безусловно даже в таком её виде сама форма Жизни с Сознанием продолжала оставаться элементом процесса Жизни, но, с точки зрения существования самих таких форм Жизни в Среде, сам процесс их жизни по своим скоростям (протекания) мало чем уже отличался от процессов жизни форм Жизни без Сознания. Спрашивается, - а на кой чёрт тогда форме Жизни надо само это Сознание с его этими знаниями, если в итоге им воспользоваться ей так и не получается, в смысле никаких таких преимуществ обладание им ей не сулит?

  И вот здесь “мнения” у форм “Жизни“ разделились, одни отказались от Сознания, в то время как другие его предпочли. Те, что отказались от Сознания, собственно так ничего в своём процессе жизни потом и не меняли. В то время как те, что предпочли Сознание у себя всё-же иметь, тем пришлось решиться на многое. Чтоб так получить уже возможность воспользоваться всеми преимуществами, что давало им наличие у них Сознания, а именно, - им пришлось “согласиться” быть смертными.

  Ещё раз, - для того, чтобы сдвинуть равновесие в процессе Жизни для форм Жизни с Сознанием в сторону его максимально возможного вообще ускорения, самим этим формам Жизни (с Сознанием) пришлось создать внутри себя механизм, - Механизм смерти, - который ограничивал время их собственного существования (жизни). Т.е. так они становились смертными, в отличии от форм Жизни Сознанием не обладавших. Или, проще говоря, обретя Сознание мы обрели и Смерть, в смысле стали так смертны, - одного без другого существовать просто не может. (Отсюда следствие, - поборники жизни вечной таким образом выступают и против Жизни как таковой, и против Сознания, а всё потому, что с собственными их сознаниями у них, похоже, большие проблемы. Проще говоря, - глупы они очень. ) 

  Подведём итог этой Главы, - однажды в Среде возникли формы Жизни с Сознанием, т.е. способные удерживать знания. Их внутренняя среда была отражением среды внешней и представляла собой воду с растворённой в ней солью в соответствующих пропорциях.


  Глава 2

  Всё дело в соли

  Любой процесс однажды возникнув в среде стремится заполнить потом её целиком, и процессы Жизни здесь совсем не исключение.  А потому ничего удивительного в том, что однажды возникнув в воде, жидкой части Среды, они сразу же стали стремиться захватить и её твёрдую часть, а именно Сушу, - твёрдую поверхность Среды. Но было это вовсе не так просто.

  Дело в том, что на Суше отсутствует вода (потому, собственно, и суша), которая является обязательным и основным компонентом любой формы Жизни вообще. А это значит, что без воды развитие любой из форм Жизни как качественно, так и количественно на Суше попросту невозможно. В этом случае на помощь пришли факторы, которые своим воздействием на Среду сформировали такие на Земле поверхности, которые однозначно назвать Сушей или Океаном было попросту невозможно. Эти поверхности Земли какое-то время (достаточно значимое по меркам процесса Жизни на них существовавшего, чтоб в его формах Жизни там могли произойти соответствующие изменения) могли быть то тем, то другим признаком (то сушей, то водой).

  (Кстати, подобные участки существуют и сегодня, называются они “литораль”. Во время приливов вода Океана затопляет эти участки Суши, и вместе с водой там отовсюду появляются формы Жизни, которые ищут на литорали различные вещества (и различные формы Жизни в том числе) необходимые им для их процессов жизнеобеспечения. Вместе с отливом многие формы Жизни потом никуда не уходят, потому что подвижность не самая лучшая из их способностей. Многие из них вообще способны двигаться только раз в жизни, сразу после своего рождения, чтобы найти так своё место обетованное на литорали, прикрепиться к нему, и так на нём уже и жить дальше. Потому как им гораздо сподручнее оказалось научиться какое-то время обходиться вообще без воды (в смысле во время отлива), чем каждый раз двигаться вместе с приливом-отливом туда и обратно (в Океан и на Сушу). Вот и живут они теперь всю свою жизнь между Океаном и Сушей, в смысле на литорали. А это и был первый шаг процесса выхода форм Жизни из Океана на Сушу.)

  Ещё одним способом, чтобы с помощью его формам Жизни можно было попробовать проникнуть тогда из Океана на Сушу, был циклический процесс “Круговорот воды в Природе”. Результатом его действия на Земле было существование рек, большинство из которых впадали в Океан. Но, похоже, этим способом воспользоваться тогда у Жизни не получилось. И причиной тому стали не столько даже течения, которые в реках есть обязательно, а отсутствие в их воде соли. Ведь соль, это второй обязательный и весьма необходимый компонент, без которого существование форм Жизни тоже невозможно. Потому следующий шаг процесса выхода форм Жизни из Океана на Сушу, пожалуй был гораздо труднее первого, это когда они вышли на литораль, и для которого им вполне достаточно было всего-лишь научиться обходиться какое-то время без воды.

  А труднее он был потому, что никакой такой соли на поверхности Земли тогда давно уже не было. Как и не было на ней циклического процесса похожего на “Круговорот воды в Природе” (благодаря которому вода теперь была даже в отдалённых от Океана местах Суши), но уже связанного с солью. Ещё раз, - никакого такого естественного циклического процесса как “Круговорот соли в Природе” не было и быть не могло из-за тех её свойств, что у соли всегда были. А потому Жизнь могла проникнуть в том числе и на Сушу только в одном случае, это если бы подобный процесс “Круговорот соли в Природе” создавала она сама. И Жизнь, как мы знаем это уже сегодня, такой процесс однажды на Земле начала создавать.
Нет, не то, чтобы к сегодняшнему дню она довела его создание уже до конца, вовсе нет. Об этом можно догадаться хотя бы по той симпатичной солонке, что обязательно есть у нас у всех дома на столе, - именно соль в ней и компенсирует нам сегодняшнюю незавершённость процесса “Круговорот соли в Природе”. Без дополнительной соли, в смысле только с той солью, что мы получаем с продуктами, нам не прожить. Её элементарно нам недостаточно, чтоб поддерживать в нормальном состоянии все наши (нашей формы Жизни “человек”) процессы жизнеобеспечения. Проще говоря, без дополнительной соли мы достаточно быстро умрём, а это значит, что так мы вскоре исчезнем как вид.

  И ведь эти проблемы с солью у формы Жизни “человек” как и у всех прочих форм, что однажды вышли на Сушу, начались совсем не вчера. Они начались сразу же после выхода их из Океана, где они до того буквально купались в соли. В смысле недостатка в соли они в Океане не испытывали, а значит и самой такой проблемы нехватки соли у них тогда попросту быть не могло. Собственно преодоление проблемы постоянного недостатка соли на Суше и было созданием формами Жизни процесса “Круговорот соли в Природе”, который тем и отличался от того же “Круговорот воды в Природе”, что без самих форм Жизни существовать уже просто не мог. 

  Но не стоит думать, что это только формы Жизни влияют на сам этот процесс, нет. Процесс “Круговорот соли в Природе” со своей стороны тоже влияет на сами формы Жизни, что в нём участвуют. Проще говоря, если бы на Земле изначально существовал процесс “Круговорот соли в Природе” (аналогичный процессу “Круговорот воды в Природе”) человеки никогда бы не стали тем, чем они в итоге и стали. Им бы попросту не пришлось бы развивать собственное Сознание, им бы вполне хватило тех его возможностей, что тогда у него уже были. По другому говоря, так человеки бы оставались просто животными. Давайте же ещё раз посмотрим те этапы, что однажды прошли человеки, чтобы обеспечить себя достаточным количеством соли. Итак. 

  Похоже, что знание признака “огонь” формируется у человеков в Сознании более чем сто тысяч лет назад. Безусловно они и до этого огонь уже видели, но только видеть, - воспринимать посредством органов чувств, - это ещё очень и очень мало, необходимо, чтоб у знания признака (в нашем случае это “огонь”) сформировались в Сознании ещё и знания связей. В смысле, чтоб не только представлять как тот или иной признак выглядит (ощущается), а и посредством знаний связи представлять, что с этим признаком можно сделать вообще. (Забегая немного вперёд, - структура знания того или иного признака построенная на его знаниях связей с другими знаниями признаков, это и есть структура значений данного знания признака.) Одним из знаний связей для знания признака “огонь” было то, что посредством его можно было обработать пищу так, что относительное содержание соли становилось в ней больше. А это значит, что с такой пищей можно было больше взять с собой соли, - люди тогда кочевали, - и самой пищи меньше потом следовало съесть, чтоб получить необходимую порцию соли. Более того, в результате сгорания различных продуктов, соль из них никуда не девалась, а оставалась в виде золы. Её тоже можно было взять с собой, - зола, это всегда твёрдое вещество, - а при необходимости потом использовать (натереть ею продукты, например, так они дольше и лучше сохраняются, что было немаловажно для древних человеков).

  (Кстати, зола обладает довольно сильной щелочной реакцией, что не есть хорошо для кислотно щелочного баланса нашей формы Жизни ”человек”. В смысле нам этот баланс необходимо всегда соблюдать, - условие выдвинутое нам как форме Жизни самим Процессом Жизни. А потому употребление золы было возможно только с одновременным употреблением продуктов (тогда обычно растительных) с повышенным содержанием в них кислоты. Позднее человеки открывают процесс квашения, в результате которого они сами теперь могли увеличивать кислотность того или иного растительного продукта, чтоб больше так пользоваться золой. Что интересно, процесс квашения возникает только у внутриконтинентальных жителей, у человеков же живших возле Океана и получавших соль из него в достаточном количестве, потребности в самом таком процессе не было, - просто они не пользовались золой, - потому он у них никогда и не возник.)

  (Кстати, не стоит думать, что человеки тогда только тем и занимались, что искали кислотосодержащие растения, нет. Достаточно того, что они однажды такое нашли, на этом их изучение ботаники в те времена и закончилось, - зачем ещё что-то искать, если они уже знали растение с повышенным содержанием кислоты? Этим растением была крапива, именно её древние человеки использовали тогда особенно много в своём рационе. Именно она и позволяла достичь необходимого им кислотно щёлочного баланса в их организмах. Именно тогда и была заложена “дружба” между формой Жизни “человек” и формой Жизни “крапива”, - крапива сегодня растёт везде там, где селится человек. Можно сделать даже ещё более сильное утверждение,- крапива была вторым по значимости фактором после огня, который позволил в итоге человеку однажды проникнуть в глубь материков. Не будь крапивы, мы бы, человеки, туда бы просто никогда (именно как человеки, в смысле как формы Жизни с развитым Сознанием) не дошли бы.) 

  Но этих знаний связи было совсем даже недостаточно, чтобы удерживать огонь. Понадобилось ещё одно знание связи, а именно знание “умение огонь разводить”, чтоб так огонь уже совсем удержать. Это знание, похоже, возникло примерно восемьдесят тысяч лет назад, и отсюда мы можем считать в том числе и начало возникновения у человеков коллектива. Потому, что хоть и не каждый человек тогда обладал знанием связи “умение разводить (удержать) огонь”, то структуру значений знания признака “огонь” знали тогда безусловно уже все человеки. Потому и старались держаться они возле того человека, который в отличии от других мог уже разводить огонь тогда, когда это было действительно надо (а не ждать каждый раз оказии в виде грозы).

  Ещё раз, - признак действительности “огонь” с этим его знанием связи “умение разводить огонь” следует воспринимать как рукотворный реактор для получения соли и никак иначе. Всякие версии насчёт согрева и отпугивания диких зверей лишены кого-либо смысла вообще. Именно обладание огнём позволило древним человекам со временем собраться в коллектив и так освоить внутриконтинентальные пространства Суши.

  (Кстати, сами первые коллективы были тогда не очень большими. Потому национального признака совместности (это когда члены коллектива занимаются процессом п-п (приёма-передачи) генетической информации исключительно только друг с другом) у них быть тогда не могло, - недостаточен был общий объём генетической информации в таком коллективе, чтоб он мог вообще уже существовать. В смысле так я хочу сказать, что никакого такого постоянства в составе таких коллективов тогда ещё не было, - постоянно в них кто-то приходил и столь же постоянно из них кто-то уходил. Проще говоря, таким образом члены таких коллективов занимались тогда процессом п-п генетической информации в том числе и с членами других коллективов тоже.

  Единственным признаком совместности в таких коллективах было знание связи “умение разводить огонь”, за него и держались. Не ахти, конечно, какое знание (это только с сегодняшней точки зрения), но именно с его помощью древние человеки и научились быть коллективом, а это значит в том числе научились вести деятельность требующую совместных усилий и предварительного согласования. А это в свою очередь значит, что так им уже был необходим и Язык.)

  И здесь интересная деталь, - а никто ведь специально не гнал древних человеков в глубь континентов, но часть из них туда всё же пошла. (Имеется в виду, что у человеков всегда так была возможность выбора как минимум из двух возможностей.) Так вот, та часть человеков, что туда пошла, сделать это без дополнительных знаний просто была не способна. И эта часть человеков эти самые знания безусловно добыла, чего не скажешь о человеках, что остались возле Океана, им эти знания попросту были не нужны (в них у них просто не было необходимости). В результате, очень скоро, человеки, которые продвинулись в глубь континентов, стали намного умней (удерживали гораздо больше знаний в своих коллективных сознаниях), чем это делали те человеки, что остались тогда возле Океана.

  И вот здесь, в глубине континентов, человекам, которые однажды решились на это рискованное путешествие, однажды наконец по настоящему повезло, - они обнаружили в горах Урала признак действительности “каменная соль”. Обретение знания этого признака, в соответствии с теми знаниями, что я сегодня уже знаю, не могло произойти тогда ранее семидесяти тысяч лет назад, но и не позже пятидесяти тысяч лет назад. Впрочем, эта тема дальнейших исследований, нам же сейчас важно понимать, что с этим знанием жизнь древних человеков попросту не могла уже оставаться такой, какой она и была до этого, - она так стала гораздо лучше (человеки с этим знанием уже меньше думали о еде, всё больше они так думали об удовольствиях). В смысле с этим знанием “каменная соль” у них вдруг сразу появилось столько свободного времени для самосовершенствования (накопления всё большего количества знаний в их собственных сознаниях), что так они элементарно стали быстро становиться ещё умней. Всех плюсов этого знания сразу и не пересчесть, тем более, что при желании вы запросто сможете пересчитать их и сами. Я же отмечу только главное свойство знания “каменная соль”, - с его появлением стало стремительно расти количество знаний в индивидуальных сознаниях, а значит и в коллективных сознаниях тоже. А это значит, что с ростом количества знаний вообще, стал стремительно развиваться Древний язык, - средство коммуникации древних человеков, - в нём элементарно так стало больше звуков и слов, и знаний связи.

  (Кстати, об огромном тогда влиянии соли на жизнь древних человеков говорит существование в языке англичан таких странных объединений, как “пэр” и “сэр”. А ведь они у них ещё из древней Перми, где предки англичан в ту пору и жили. О значениях самих объединений немного дальше, сейчас лишь обращу ваше внимание на то, что они (значения) у них почти одинаковы. И это при том, что в их знаниях звучания чередуются “п” и “с”. Значением знания звучания “п” в Древнем языке было [приятное/полезное и всё то, что так или иначе с этим связано]. А значением “с” (тогда ещё “(сз)”) было [быть “с”]. Понятно, что с такими их значениями никаких таких объединений с похожими знаниями звучаний и при этом с похожими значениями (в нашем случае это “пэр” и “сэр) они просто образовать не могли, - Но ведь смогли же! - значения у “пэр” и "сэр”, как я уже говорил, практически полностью совпадают.

  Такое могло произойти только в одном случае, когда уже совпадают значения самих “п” и “с”. А это значит, что значение “с” к тому времени уже изменилось и, как мы это знаем из последующих его объединений в контексте “слово”, стало значить в нём [соль]. Из чего я делаю вывод, что к тому времени древние человеки уже узнали признак “каменная соль” и нашли его очень приятным и полезным. В языке руси у знания звучания “с” сохранились оба эти значения, - [быть “с”] и [соль], - которые очень интересно в нём используются. А всё для того, чтобы их в языке не перепутать, - в контексте “предложение” (а это значит отдельно, в смысле самостоятельно) используется “с” только со значением [быть “с”]. В то время как в контексте “слово” используется “с” со значением [соль]. Но, если в контексте некого слова присутствуют два звучания “с” вместе (”ссуда”, например), то это значит, что в этом слове так присутствуют оба эти значения.

  Ещё раз, механизм подмены знаний звучаний в объединениях связан с детализацией соответствующих значений, которая в свою очередь уже связана с детализацией самих признаков действительности. С учётом того, что всё это происходит в условиях контекста “слово”, сама такая подмена оказывается более чем возможной.) 

 Это сегодня, когда соль всегда на столе и стоит копейки, мы забыли, чем именно она была, для древних человеков. А ведь она была для них всем, в смысле гарантией, что с ней они как минимум выживут. Она была для них первыми деньгами, в смысле таким признаком, на который можно было тогда поменять (иметь) вообще всё, что угодно. Так она помогла становлению торговли и рынка. За соль воевали, она была мерилом богатства, - у кого была соль, у того было всё.

 Напоминанием об этом тогдашнем её статусе является совсем недавний (существовавший ещё недавно) обычай русскоязычных встречать хлебом-солью дорогих гостей, - для гостя это безусловно была честь. А, если вспомним первоначальное (когда это объединение только возникло в Руском языке) значение слова “честь”, то окажется, что значило оно тогда [есть (в смысле принимать пищу) с солью] (в отличии от просто “есть, - знание “соль” в структуре его значений есть обязательно, только вот знание “принимать пищу” в ней не такое уже и обязательное, - отсутствует “тщ” - “ч” со значением [действовать челюстью] ). А это значит, что “обесчестить” кого-то  тогда значило [подать для этого “кого-то” “несолёную пищу], а вовсе даже не та ерунда, которую оно значит сегодня.

  И в заключение ещё раз, - именно наличие каменной соли и было той возможностью, что в сочетании уже с другими возможностями (само это сочетание возможностей было тогда только на Урале и нигде больше) взаимодействовало с необходимостью (потребностью) человеков в соли вообще. Результатом этого взаимодействия стал буквально “взрывной” относительно других коллективных сознаний (что данную возможность не имели вообще) рост количества знаний. Следствием чего стало формирование и развитие языков соответствующих коллективных сознаний, а значит и Руского языка в том числе.

  Глава 3

  Древний язык

  Когда древние человеки обнаружили каменную соль на Урале, какие никакие коллективы у них уже были. А это значит, что и Язык безусловно тогда уже у них был, - существование коллектива, а с ним и коллективного сознания без Языка попросту невозможно. И это был тогда Древний язык общий для всех без исключения древних человеков, потому как общность его определяется схожестью их органов чувств и сознаний. Проще говоря, все древние человеки чувствовали, извлекали звуки и осознавали признаки действительности и сознания тогда абсолютно одинаково, чтоб так у них уже был единый общий Древний язык. А те же формы Жизни, чьи органы чувств и тем более сознания чем-то отличались от аналогичных у древних человеков, были таким образом уже кем угодно, но только не древними человеками.

  Язык начинает формироваться следующим образом, - знаниям признаков с их знаниями связей (в смысле их структурам значений), что уже были в сознаниях у человеков, когда они ещё жили по одиночке, задаются дополнительно в соответствия знания звучаний, а это всё вместе и есть уже слова, минимальные структурные единицы Языка, посредством которого вполне уже возможно обмениваться друг с другом знаниями. А это и есть необходимейшее условие, чтоб так уже удержать само это знание - “слово” - в коллективном сознаний, в смысле в Языке. Знания признаков (значения) абсолютны, потому как они, - ещё раз, - зависят только от самой формы Жизни, её органов чувств и Сознания. В то время как знания звучаний относительны того коллектива (коллективного сознания) где они и используются.

  Но это уже потом, - на первых же порах, когда знаний было вообще не так, чтобы много, да и отдельные коллективы по сути коллективами как таковыми ещё не являлись (у них отсутствовал национальный признак совместности), знания звучаний у структур значений всех слов для всех коллективов древних человеков в Древнем языке совпадали. А всё потому, что были они тогда признаками сопряжёнными, в смысле сами такие признаки древние человеки по отдельности уже различали, но вот представить, чтоб они по отдельности могли ещё и существовать, этого они сделать никак не могли. Потому, желая назвать тот или иной признак действительности, древние человеки просто старались использовать сопряжённый с ним признак, а именно признак звучания, что у него и был, через повторение его у себя в Языке. (Думайте что хотите про древних человеков, но те же художественные фильмы, которые вы все так любите, и которые те же дети воспринимают как правду, используют именно свойство сопряжённости признаков. Впрочем, это тема большая, да и к тому же не наша, а потому и не здесь.) 

  Например, знание звучания звук “р” присутствует не только у человеков, но и у большинства животных, причём в основном у самцов, так они, - “самец” и “звук “р”, - являются сопряжёнными признаками. Можно сказать, что человеки посредством именно этого знания звучания “р” тогда “РазговаРивали” по сути на одном с животными языке. Потому в Древнем языке это знание звучания стало соответствовать признаку “самец (мужик)” со структурой значений (или просто, - значением) [самец (мужик) и всё то, что так или иначе с ним связано]. Подобное значение является интегрированным потому, что так оно включает в себя вообще все значения (знания), что могут быть у этого знания признака в его структуре в языке, т.е. во всех его контекстах. Из чего следует, что целиком и полностью оно такое смысла не имеет вообще и может существовать только в Языке. В то время как в контекстах Языка используется оно уже не всё, а только некоторые знания из структуры его интегрированного значения, на то они и контексты.

  (Кстати, интегрированные значения того или иного знания формируются по одной и той же схеме, - в Сознании возникает невещественный циклический процесс (знание), который существует на вполне вещественной структуре связей Сознания. Т.е. сами эти вещественные связи становятся таким образом неотъемлемой вещественной составляющей соответствующего невещественного циклического процесса знания. И теперь, когда нам необходимо использовать это невещественное знание, то мы делаем это уже через использование тех вещественных связей, на которых оно и существует. Причём для использования не всего знания, а только какого-то его значения, мы используем вовсе не все вещественные связи его интегрированного значения, а только часть из них.

  Ещё раз, - интегрированным значением того или иного знания  признака является объединение всех тех знаний, что были сформированы на используемой им вещественной связи. Понятно, что никакого такого значения в Действительности интегрированное значение иметь просто не может, в смысле никакому такому знанию признака оно так не соответствует. Потому как никакой такой замкнутой структуры это объединение невещественных знаний не образует и образовать не может, чтоб на ней мог потом существовать некий глобальный циклический процесс знания, который бы охватывал её сразу всю целиком. 

  Но не следует думать, что количество знаний, которые могут существовать непосредственно на одной и той же связи очень уж велико, нет. Так с тем же [самец], похоже, непосредственно связаны только [самец (как форма Жизни)], [место самца] и [действие самца], в то время как все остальные связи у него очень даже посредственные. А всё потому, что так мы имеем дело с вполне вещественной связью со всеми ее ограничениями. И основным таким ограничением будет то, что непосредственную связь с самой этой вещественной связью может образовывать лишь очень ограниченное число тоже вещественных связей. А это значит, что непосредственно знанию “самец”, например, будет соответствовать не такое уж и большое количество знаний. А все другие знания, если и будут ему соответствовать, то уже очень опосредованно. В смысле так они будут соответствовать множеству вообще каких знаний, и “самец” будет лишь одним из них. 

  Звуков в Древнем языке по сравнению с языками сегодняшними было немного, и даже если некоторые (вроде “р”) из них и были похожи на современные звуки, то были и такие, что отличались уже очень сильно. Например, сначала в Древнем языке был один единственный гласный звук, который отличался от прочих звуков тем, что произносился на выдохе, без всяких препятствий со стороны гортани. А потому он мог легко модулироваться за счёт степени раскрытия рта. Звучание этого древнего гласного звука было похоже на звучания всех гласных звуков, что сегодня у нас есть, и оно могло меняться вместе с его значением в зависимости от контекста, где этот древний гласный звук и использовался. Позднее, по мере роста количества знаний вообще, этот древний гласный звук детализируется ещё в контексте Древнего языка на все известные нам сегодня гласные звуки. 

  (Кстати, предшествовавшая Древнему языку система коммуникации человеков использовала “слова” (объединения), которые помимо звуковых составляющих имели ещё мимические и жестовые составляющие. Причём последние имели тогда гораздо большее значение, чем звуковые составляющая потому, что, с одной стороны, одни и те же мимические и жестовые составляющие могли в зависимости от контекста иметь уже много разных значений, и, с другой стороны, сами эти значения посредством самих же жестовых и мимических составляющих у них легко модулировались. Более того, такие ”слова” были настолько уже универсальными, что запросто могли использоваться вообще без соответствующих звуковых составляющих.

  По мере развития Языка (накопления знаний), незвуковые составляющие из него вытесняются, - их возможностей оказывается недостаточно, чтоб поддерживать хоть чуть более сложную структуру Языка. А потому сегодня только немногие из них сохранились в Языке в своём первозданном виде, - “(нет)!”, “(да)!”, “(во)!” - как указание превосходной степени чего-то, “сюда” (”{с(ь) у да}!”) - “туда” (”{т у да}!”) - “(тот)!” - “(та)!” - “(ту)!”, и т.д. - во всех используется указательный жест, ”(тс)!”, и т.д. (Ещё раз, - звуковые составляющие здесь потому в скобочках, что они не обязательно и назывались, для понимания самих этих “слов” тогда вполне было достаточно соответствующего им жеста, обозначенного здесь как “!”.)

  Ещё раз, - детализация знаний звучаний как и знаний признаков (значений) с появлением новых знаний связей, является процессом детализации Языка, и связан этот процесс с постоянным ростом количества знаний вообще. Древний язык так не был исключением, в результате его детализации сначала возникают у него диалекты. А по мере накопления изменений (результатов детализаций) в знаниях связи у диалектов, они так становятся уже вполне самостоятельными языками. Следует помнить, что всё это происходит тогда, когда кроме контекста “слово” в Языке никаких других контекстов не существовало вообще. Более того, окончательное формирование контекста “слово” знаменует собой и окончательное формирование того или иного языка. Потому как контекст “слово” предполагал появление того, что сегодня мы называем “приставки” и “суффиксы”, а они во всех языках с самого начала были уже разными.

  Контекст же “предложение” (”фраза”) формируется уже в условиях (контексте) вполне самостоятельных языков, но только никак не в Древнем языке, из которого они и возникли. Собственно это и есть отличие Древнего языка от всех прочих сегодня существующих языков. Проще говоря, древние человеки говорили тогда словами, примерно как мы сегодня говорим предложениями. Контекст “слово” тем отличается от контекста “предложение”, что использует знания связи, которых нет и не может быть в контексте “предложение”, и наоборот.

  Древние человеки поначалу не различали столь похожие знания звучаний как “д” - “т”, “з” - “с”, “к” - “г” - “х”, “м” - “н”, “б” - “п”, - для них поначалу это были одни и те же звуки, так они их и использовали. Т.е. для них это были отдельные самостоятельные звуки (дт), (зс), (кгх), (мн), (бп) со своими собственными значениями. Напоминаю, древние человеки разговаривали тогда словами, а потому каждый звук тогда для них просто не мог не иметь значения, а они и имели, и мы эти их значения сегодня уже знаем: “(р)” - [самец (мужик)] (предупреждаю, так речь безусловно идёт об интегрированных значениях, но обязательную для них формулировку “... и всё то, что так или иначе с ним (с ними) связано” я для краткости изложения здесь опускаю), “(л)” - [берег с нечёткой береговой линией] (в смысле это была ещё не Суша, но уже и не Океан, - здесь имеются в виду свойства самих этих поверхностей, а не обязательно даже они сами), “(в)” - [направление действия “движение”], “(й)” - [обладающий структурой], “(дт)” - [коллектив], “(бп)” - [быть приятное/полезное], (кгх) - [человек] (как противопоставление [зверь]), “(мн)” - [принадлежащий мне, (это) говорящему], “(сз)” - [быть “с”].

  Не различали они и модуляции, которые даже с их, древних человеков, точки зрения состояли из двух звуков, но которые при этом имели своё собственное значение. Которое совсем даже не соответствовало тому значению, что складывалось у такой модуляции из значений звуков её составлявших. Проще говоря, так саму модуляцию они воспринимали как некий самостоятельный звук. А всё потому, что значения у модуляций возникли в своё время как значения сопряжённых признаков звучания. Так для признака “питьё (воды) с поверхности” сопряжёнными признаком был звук, который при этом процессе (питьё воды с поверхности) всегда раздавался, - “(св)”. Потому и значением самого этого признака в руском диалекте Древнего языка становится знание его признака звучания, т.е. [”(св)”] = [звук], - согласитесь, что без знания самого признака похожего значения образовать из значений звуков его знания звучания - (с) и (в) - просто невозможно.

  (Кстати, с модуляциями в Руском языке в своё время происходит очень интересная история, и вот какая. Будучи по сути объединениями ещё в Древнем зыке, когда никакого такого знание связи “объединение” в нём и близко тогда не было, они, - модуляции, - как и вообще все звуки, имели в нём собственные значения. И потому, когда в Древнем языке уже сформировалось знание связи “объединение”, как самостоятельные звуки образуют в руском диалекте Древнего языка соответствующие объединения. Например та же модуляция (св) смогла образовать в нём примерно 1400 таких объединений, которые мы и сегодня используем в русском языке. 
Ещё раз, это сегодня мы различаем в модуляциях разные звуки. Наши же предки ничего такого ещё не умели, а потому воспринимали модуляции как самостоятельные звуки со своими собственными значениями.

  Проблема в том, что когда дело дошло до письменности, то иностранные мудрецы не придумали ничего лучше, чем не обозначать модуляцию (св) отдельной буквой на письме, а разбить её на те две, что в ней им уже слышались. В принципе ничего страшного в самом таком их подходе не было бы, если бы был он у них последовательным, в смысле одинаковым для всех модуляций вообще. Но, увы, как раз таким он у них вовсе и не был. Тем же модуляциям (тс) и (тщ) “повезло”, им достались в русском языке отдельные буквы, - соответственно “ц” и “ч”. Вот такая, ничем не обоснованная, разноголосица в подходах к решению похожих задач, привела к тому, что и сегодня некие горячие головы до сих пор ищут (- Да и хрен бы с ними, но ведь находят же!) некие “сакральные” (- А это вообще как?) свойства у этих букв. )

  Таким образом, по достижению некого критического количества знаний в Языке, в нём всё чаще стала возникать ситуации, когда одному и тому же знанию звучания соответствовало в нём уже сразу несколько значений, - сегодня ситуацию многозначности в Языке принято называть “омонимия”, а сами такие (с одним и тем же знанием звучания) значения “омонимы”. Т.е. у таких знаний звучаний одним значением было то, что следовало из “прочтения” значений звуков его образующих в соответствии со знаниями связей Древнего языка, а другим его значением было то, что возникало у него как знание сопряжённого признака. Более того, сами знания связей в различных диалектах Древнего языка тоже были уже разными. Например: “ра” - “ар” - [мужик (самец)], “ай” - “йа” - [я], “ли” (”л(ь)ы”) - “ил” (”(ь)ыл”) - [литораль], “вс-(э)” - “св-(э)” - [все], и т.д. Т.е. знания звучаний у знаний соответствующих признаков у них были абсолютно одинаковыми, в то время как значения у знания связи “порядок” в объединениях были у них уже с точностью до наоборот.

  Ещё раз, - похожие знания звучаний, что использовались тогда в различных диалектах Древнего языка, имели примерно похожие значения. Проблемы начинались тогда, когда из этих знаний звучаний в одном из диалектов Древнего языка формировались объединения абсолютно похожее (по звучанию) на объединение другого диалекта Древнего языка, значение которого при этом ни чуть-чуть не соответствовало значению, что следовало из “прочтения” знания звучания. А значения были потому разные, что при их формировании в разных диалектах Древнего языка использовались разные же знания связей (почему собственно и диалекты разные) и/или разные знания признаков вообще (потому как контексты у самих этих признаков были разные).

  Избежать подобной многозначности только в рамках контекста “слово” было невозможно. А если и было возможно, то уже в рамках следующего, гораздо структурно более сложного контекста, а именно “предложение”. Это тем более было необходимо сделать (сформировать контекст “предложение”), что существование многозначности в Языке не давало возможности нормально обмениваться знаниями. Отказаться же от заимствования знаний было невыгодно, - согласитесь, знание гораздо легче заимствовать, нежели каждый раз создавать его самому.

  А контекст “предложение” без Механизма веры существовать просто не мог. Потому как использовал не сами знания, а только знание, что эти знания безусловно есть. (В нашем случае не использовал значения незнакомых ему отдельных знаний звучаний, допуская при том, что те у них обязательно есть, - а как же в Языке может быть иначе? - а использовал известное значение уже всего объединения, куда такие знания звучаний и входили.) Потому, с окончанием формирования в Языке контекста “слово” и началом формирования в нём контекста “предложение” мы можем считать детализацию Древнего языка на другие языки уже законченной. И одновременным появлением у человеков Веры как таковой, а с ней человеки были уже никакие не звери, а именно, что человеки. Потому как звери Механизма веры не имеют, в то время как у человеков он уже есть.
 
  Ещё раз, - это, - возможность использовать знания никак уже с Действительностью не связанные, - было воистину тогда революционным шагом для человеков. Именно он и отделил их окончательно от зверей, - ни у одного другого животного до сего дня так и не сформировался Механизм веры, а потому и сегодня у них нет и быть не может сколь-либо развитого собственного языка. Именно благодаря Механизму веры у человеков однажды из звуков сформировались буквы, а с ними уже и письменность. Именно благодаря Механизму веры у человеков сформировались потом такие совокупности знаний как “Наука”, “Религия”, “Искусство”, и т.д.

  Да-да! - и “Наука” тоже! - все науки начинаются именно с аксиоматики. Т.е. с установления таких в них знаний, которые сами с Действительностью никак не связаны, и которые поэтому ни доказать, ни вывести из знаний признаков действительности никак невозможно, потому как сами они являются так знаниями признаков сознания, т.е. знаниями принятыми нами на веру, т.е. с использованием Механизма веры. 

  Таким образом при формировании контекста “предложение” в Языке, а это происходит при достижении некого критического числа знаний в Коллективном сознании, Древний язык перестаёт существовать. А вместо него на сцену Истории выходит огромное количество самых разных языков возникших из его диалектов.

  Глава 4

  Язык руси ханты

  Руский язык, это явление абсолютно уникальное, - в отличии от всех прочих языков он представляет коллективное сознание, которое в основе своей имело признаком совместности не национальный признак (процесс п-п генетической информации), как это и есть вообще у всех прочих языков, а совместную производственную деятельность. Если хотите, это был профессиональный язык добытчиков и продавцов соли того времени. Примерно как сегодня такими же профессиональными языками обладают коллективы математиков, или программистов, или врачей, или..., и т.д., - у них у всех есть только им понятные языки с помощью которых они обмениваются знаниями в своих профессиональных коллективах.

  Из “прочтения” знания звучания Древнего языка “рус” следует значение [мужик, возможностью которого является принадлежность “у” (ему) соли]. (Напоминаю, знание “принадлежность у” в Древнем языке значило возможность взять с собой (унести) тот признак, к которому оно и относилось. В нашем случае этим признаком является “соль”. В отличии от знания “объединение о”, например, - признак, которому оно соответствовало взять с собой было просто невозможно. Отсюда “пуд”, это то хорошее, что можно было утащить с собой в мешке (пуде), в отличии от того хорошего, что было внизу “под” ногами, и которого было так много, что всё его даже при желании забрать бы не получилось.) Потому как к тому времени в Уральском контексте Древнего языка уже произошла детализация знания звучания “(сз)” на “с” и “з”, и у знания “с” сформировалось значение [соль] при том, что значение [быть “с”] в нём по прежнему оставалось. Формирование самого этого нового значения оказалось возможным благодаря знанию признака “каменная соль”, который существовал тогда, существует и сегодня в Уральском контексте. Множественная же форма “руси” - “рус(ь)ы” возникает несколько позднее, и так знаменует собой уже начало формирования именно уже Руского языка (в нём появляется уже соответствующее знание связи, потому как само это объединение с учётом его и образовано).

  Ещё раз, - Руский язык в самом начале был всего-лишь профессиональным языком руси, коллектива человеков, которые никакого такого национального признака совместности тогда у себя не имели, потому как сами при этом были ещё и членами других коллективов, которые национальные признаки совместности имели уже обязательно. Проще говоря, из знаний Языка следует, что процессы, так или иначе связанные с каменной солью, объединили тогда предков человеков, из среды которых вышли в будущем носители огромного множества разных языков, в том числе таких великих как русский, английский и отчасти немецкий. Знания из которых составили потом почти всю ту совокупность знаний, что ещё совсем недавно (буквально последние триста-четыреста лет) принято было называть “Западная цивилизация”, и которая с тех самых пор и до сего дня является определяющей для всего Человечества .

  (Кстати, носители этого знания ещё в начале последних десяти тысяч лет смогли проникнуть в Индию и произвести там огромное воздействие на коллективные сознания местных древних человеков. А всё потому, что они обладали уже в разы большим количеством знаний, чем это было тогда у аборигенов. Доказательством тому существование и по сей день в этих места санскрита, языка целиком и полностью построенного по знаниям связей, что были в языке у древних руси, - без проникновения самих носителей этого знания, самому знанию попасть туда тогда было попросту невозможно.)

  Только вот происходили все эти события в те времена, когда великие языки совсем ещё не были великими, если они уже и были тогда вообще. А потому происходило всё это в контексте совсем даже других языков, о которых сегодня мы просто не вспоминаем. Потому как с тех самых пор они практически не изменились (не накопили сколь-либо значимое количество собственных, - не заимствованных, нет, - знаний).

  Т.е. они стали таким образом древними, - язык не претерпевший практически никаких изменений с момента, как сам он возник очень и очень давно (от десяти и более тысяч лет назад), является так древним. (В смысле так древние языки законсервировались в своём развитии в противовес действующим языкам, часть из которых могли возникнуть даже и раньше древних, но при этом продолжать с тех самых пор только постоянно развиваться.) 

  И первым таким языком безусловно был язык ханты. И это знание следует уже из знаний самого Языка. А потому, что английский язык, что русский, оба они начинали формироваться уже после хантыйского языка с заимствования именно у него знаний связи. А ведь структура знаний связей в языке, это как скелет в форме Жизни, на него уже можно нанизывать самое разное “мясо” из знаний признаков с соответствующими им знаниями звучаний, и получить таким образом “организм” оригинального, потому как ни на что так уже не похожего, языка.

  Но в нашем случае бери и того больше, - как мы увидим чуть дальше, будущие великие английский и русский языки даже часть “мяса”, в смысле некоторые знания признаков с их знаниями звучаний, целиком и полностью заимствовали тогда из хантыйского языка. В случае же хантыйского языка со стороны будущих английского и русского языков ничего такого тогда не происходит вообще. Что лишний раз подтверждает, что возможности коллективного сознания ханты на тот момент времени были в разы, а скорее всего и на порядки больше по количеству удерживаемых знаний, чем это было у будущих английских и русских коллективных сознаний вместе взятых, - ну реально их носители мало чем отличались тогда от мычащих мартышек, настолько с собственными языками у них тогда всё было плохо. 

  Чтобы понять, почему всё так и случилось, нам прежде всего придётся понять, чем именно отличались ханты ёх тогда от всех других древних человеков. Что и помогло им в итоге создать первый коллектив руси, т.е. коллектив человеков не на основе признака совместности “процесс п-п генетической информации”, - потребности, выпестованной до того за многие миллиарды лет самим Процессом Жизни, и так являвшейся уже самой сильной из всех нежизнеобеспечивающих потребностей человеков вообще (потому, что так она уже была именно Жизнеобеспечивающая потребность, никак не меньше), - а именно на основе казалось бы столь малозначительной потребности как “иметь в организме всегда достаточное количество соли для нормального осуществления в нём всех процессов его жизнедеятельности”. Согласен, это и тогда была уже не самая сильная потребность, если учесть, что у древних человеков к тому времени было достаточно уже всяких знаний (”огонь”, например), чтобы ему мочь при желании каким-то образом её удовлетворить. Тогда тем более интересно, как ханты ёх удалось в итоге сформировать из неё признак совместности, и уже на его основе создать производственный коллектив. Для понимания этого факта несколько слов о самих ханты.

  Более правильное, потому как полное, название ханты, это “ханты ёх”. Потому как объединение “ханты” на самом деле значит тот образ жизни, который эти самые “ёх” и вели. (Пожалуйста, исходя из только что полученного вами здесь знания “прочитайте” же наконец значение заголовка этой Главы “Язык руси ханты” уже правильно!) В их языке значением “ханты” является [прилипание], именно так они обозначают своё взаимодействие с северными оленями. Сам этот их образ жизни - ханты - поначалу был в точности тем образом жизни, которого и сегодня ещё придерживаются в Африке львы, когда сопровождают огромные стада антилоп.

  В процессе такой жизни ханты научились дрессировать оленей, - обращаю внимание, не приручили, - нет! - а именно, что дрессировать, а это очень разные вещи. В результате у них однажды появилась возможность использовать не только вещественные составляющие оленей (мясо, кровь, шкуры, полупереваренное содержимое желудков, и т.д.), но и их невещественную составляющую тоже (физическую силу, умение ходить по глубокому снегу, и т.д.). Таким образом именно здесь, в контексте Урала, никак не позже двадцати тысяч лет тому назад, сошлись вместе три возможности: месторождение каменной соли, замерзающие зимой реки, и северные олени с их уникальными способностями. А так как последняя из этих возможностей была здесь только у ханты, они и были первыми древними человеками, которые смогли объединить их все три вместе.

  Ещё раз, месторождения каменной соли были известны тогда во многих местах. Пр
облема же была в том, что в тех местах, где она была, или не замерзали реки, или не было животных вроде северных оленей, или не было и того и другого вместе. А потому ничего похожего на процесс связанный с добычей и распространением соли, каким он был у ханты на Урале, там возникнуть тогда не могло.
(Кстати, - давайте порассуждаем, - если допустить, что по каким-то причинам на Урале не было бы северных оленей, что тогда?. Тогда логистика процесса добычи и распространения соли подсказывает, что на себе человек за сезон (за зиму) смог бы отнести не более 15 кг соли на расстояние не сильно далее 100 км. А это значит, что сам такой процесс носил бы местечковый, а потому и очень ограниченный характер, и уж тем более он не мог бы такой однажды стать каким-то признаком совместности, чтобы так служить для формирования какого никакого, а коллектива. Проще говоря, в таком его виде занятие солью сделалось бы тогда уделом только одиночек. А это значит, что говорить о создании с помощью такого занятия какого-то коллектива, нам бы тогда не пришлось.

  С возможностями оленей для человеков всё сразу с этим процессом разительно меняется, - на оленях один человек может доставлять соли уже раз в десять больше, и раз в десять при этом дальше. Т.е. эффективность процесса с использованием оленей как минимум в сто раз оказывается выше, чем без них. (Безусловно, точный расчёт такого процесса гораздо сложнее, а потому и не здесь. А здесь вам достаточно знать, что расчётная его эффективность оказывается как минимум не ниже здесь приведённой.)

  Ещё раз, - более чем за десять тысяч лет до приручения лошади, - а в случае лошади это уже было тогда реальное приручение, - и почти за пятнадцать тысяч лет до изобретения колеса, здесь на Урале и нигде больше существовали древние человеки, которые могли совершать поездки с дальностью до тысячи километров. Понятно, что для этого у них уже должно было быть самое мощное тогда коллективное сознание, а значит и язык, которые и помогли им в итоге создать коллектив руси, основанный уже на профессиональном признаке совместности, а именно процессе добычи и распространения соли.

  А профессиональный коллектив руси уже потому пришлось ханты ёх создавать, что этого требовала логистика самого процесса добычи и доставки соли. А она им подсказывала, что нельзя при таком образе жизни, - ханты, - одновременно владеть и оленями, и землёй (в смысле солью, которая в этой земле и была), в любом случае следовало делиться. Делиться (как коллектив) сами ханты тогда не захотели, а вот разделить бизнес, так это пожалуйста! Отсюда из этого их решения позже и формируется профессиональный коллектив руси.

  (Кстати, необходимость разделить собственный бизнес привела к тому, что ханты приняли вполне тогда правильное решение, - будучи единственными оптовыми покупателями соли, потому как все средства её доставки были сосредоточены именно у них, то они, как это и вообще полагается монополистам, завели для себя двух абсолютно разных поставщиков соли, - русь и англичан. И так, играя уже на их взаимных противоречиях, они смогли удерживать для себя необходимую цену на соль. Об этом мы знаем из Языка, - при огромном количестве заимствовании знаний в направлениях “от ханты руси” и “от ханты англичанам”, в это же время почти не происходило обмена знаниями между самими руси и англичанами. (Кстати, если мы сравним древнее ядро английского языка, то это окажется точная калька древнего хантыйского языка. Как это есть и у Руского языка тоже. Впрочем, тема эта большая и интересная, но, к сожалению не совсем наша, - наша тема здесь это исключительно Руский язык, а потому на нем мы здесь и сосредоточимся.) И это при том, что жили они тогда в одном и том же контексте Действительности. Всё это лишний раз подтверждает, что отношения между англичанами и руси тогда были весьма натянутыми, как это и положено вообще отношениям между конкурирующими профессиональными коллективами. Тем более, что у одного из них, - английского, - похоже уже тогда присутствовал национальный признак.

  Более того, в результате соответствующих изменений (обретения знания “Руский путь”), - о них мой рассказ ещё впереди, - руси со временем удаётся в итоге полностью подчинить себе весь европейский рынок соли, весьма динамично тогда развивавшийся, и за счёт этого знания “Руский путь” вытеснить с него англичан. Само это вытеснение следует рассматривать как экономическую войну, вряд ли физическую, потому как те знания, что сегодня у нас есть, подтверждают именно её экономический характер, а не что-то иное ещё. (Проще говоря, для победы в той войне руси вполне хватило соответствующих знаний и обстоятельств (везения), чтобы не вступать в открытые боестолкновения. Хотя, допускаю, отдельные стычки всё же были, потому как просто не могли не быть.) В любом случае, в результате этой войны англичане вынуждены, были уйти отсюда в свои места обетованные. Успеху продвижения на Запад и всех последующих завоеваний англичан способствовало тогда огромное (по сравнению с теми народами, что им потом повстречались) количество знаний, которые они вынесли с собой из Уральского контекста, - ой не зря они перед этим несколько тысяч лет запасали соль для ханты ёх, взамен от них они получили много разных знаний.)

  Вообще из знаний языка ханты можно узнать много чего интересного. Так, будучи охотниками и рыболовами, при этом постоянно кочуя в контексте, где разнообразных признаков действительности было вообще не так, чтобы много, ханты гораздо большее значение придавали такому признаку сознания, как “движение”. Так детализация знания звучания (звука) “(дт)” Древнего языка со значением [коллектив и всё то, что так или иначе с ним связано] у них в контексте происходит как образование знания звучания “т” со значением [движение и всё то, что так или иначе с ним связано]. В смысле, в результате такой детализации знание звучания “д” у них не образуется вовсе (оно так является для языка ханты заимствованным знанием), а из всех знаний из структуры интегрированного значения “(дт)” - [коллектив и всё то, что так или иначе с ним связано] они выбирают только знание “движение” (и все прочие знания, что так или иначе могут быть связаны уже с ним).

  (Кстати, именно такой ход детализации древнего знания звучания подтверждается существованием в Руском языке объединений “друзья” и “трусы”. Тогда по виду отличить древних людей было достаточно затруднительно, если вообще возможно, а потому и отличали их по особенностям их языка. Так тех русов, что старались произносить знание звучания “(дт)” как “д”, называли “д-русы”, а позднее, в соответствии со знаниями связей возникшими уже в Руском языке, “друзья”. Тех же русов (похоже, что были они из ханты), которые предпочитали вместо знания звучания “(дт)” использовать в своей речи знание звучания “т” для примерно тех же самых значений, их называли уже “т-русы”, или “трусы”.

  Из тех значений у этих знаний звучаний “друзья” и “трусы”, что сегодня есть в русском языке, много каких знаний вообще следует. Здесь расскажу буквально о паре из них. Так “т-русы” относительно “д-русов” получается тогда обладали уже гораздо большим знанием, потому как предпочитали добиваться поставленных целей вовсе не ценой собственного здоровья и жизни, как это и делают вообще дураки, а ценой усилий собственного ума и знаний, как поступают именно умные. При том что, похоже, для удобства езды в нартах, они носили под верхней одеждой короткие штанишки, - трусы, - чего у руси тогда даже близко не было за ненадобностью.)

  Детализация “(дт)” в языке у ханты происходит потому так, что их образ жизни вовсе не предполагал формирования больших коллективов. А очень даже предполагал использование небольших лёгких переносных построек, - “чум” ([дом]), - где больше одной семьи поместиться никак не могло. Поэтому в хантыйском языке для знания звучания “(дт)” основным знанием в его структуре значений было не “коллектив, как некая группа человеков“, - собственно у ханты такого никогда и не было, - а “действия, которые у этой группы человеков (коллектива) вообще возможны”. Проще говоря, таким своим выбором ханты предпочли коллективу собственную свободу действий.

  Это их предпочтение подтверждает огромное количество различных знаний различных же признаков сознания “движение” в языке ханты. Они в нём значат порой настолько тонкие нюансы, какие невозможно найти ни в одном другом языке! Так, например, в русском языке “садиться” это куда угодно и как угодно садиться. В смысле при необходимости какого-то уточнения его значения понадобится как минимум ещё одно слово. В то время как в хантыйском языке есть слово со значением [садиться в сани], а не вообще куда-нибудь.

  Или, чего только стоит существование в хантыйском языке огромного количества глагольных приставок, посредством которых задаются дополнительное значение знаням движения! Например: [к берегу] / [от берега], [по течению] / [против течения], [вниз от берега] / [вниз к берегу], [вверх] / [вниз], [сверху вниз] / [снизу вверх], [наружу] / [внутрь], и т.д., и т.п.

  Или привычка ханты за счёт специальных приставок уточнять то или иное действие, она тоже перешла в Руский язык, правда с несколько иными знаниями звучаний. Например “раз” соответствует действию, в результате которого предмет разделяется на части: “раздавить”, “раздать”, “разбить”, и т.д. Или “за”, - соответствует законченности действия: “зайти”, “зарезать”, “забрать”, и т.д. Или “рас”, которое соответствует рассредоточенности действия: “расходиться”, “рассмотреть”, “рассмеяться”, и т.д.

  Или, чего стоит значение “в” [направление] в хантыйском языке! Из него потом уже в Руском языке в контексте “предложение” формируется признак принадлежности “в” (предлог “в”). А то же объединение “ва” Древнего языка всеми тогда воспринималось как [река], но только не ханты, - они не могли воспринимать его иначе нежели как [дорога].

  Ещё раз, - признак сознания “движение” в том или ином виде для образа жизни ханты был гораздо важнее все прочих признаков действительности. Что наложило (просто не могло не наложить) соответствующий отпечаток на весь язык ханты посредством формирования в нём соответствующих знаний связи. Некоторые из них были целиком заимствованы, а некоторые же стали моделью для создания уже у руси в языке знаний связи контекста “слово” основанных на суффиксах и приставках.

  Так, например, знания связи “признак множественности “ы” и “признак принадлежности “и” (”(ь)ы”) в хантыйском языке значили многократность и однократность действия соответственно. В то время как в языке руси они уже начинают значить признаки множественности и однократности всё равно чего, в смысле не обязательно только действия. При том, что “ы” в соответствии с этими знаниями связи приобретает в языке руси своё постоянное место, а именно на конце объединений (слов).

  Интересно происходит в хантыйском языке детализация древнего звука (кгх) со значением [человек и всё то, что так или иначе с ним связано]. Сами ханты воспринимали себя как “человеки “х”, в смысле как человеки, которые значению [человек] у себя в языке задают знание звучания “х”. Но с этим были согласны вовсе не все, кто их тогда знал. Так наряду с объединениями “охота”, “hunt”, “хорошо”, “have”, и т.д., мы находим в Языке такие значения направленные на ханты, в знаниях звучаний которых присутствует уже вместо “х” именно “г”, - “юг” (”й-уг”), “угр”, “Югра” (”Й-угр-а”), “good”, “говорить”,  и т.д. Чем именно это вызвано, сказать сейчас ещё трудно, - для этого как всегда не хватает ещё необдимых знаний, - безусловно только то, что значения всех этих объединений направлены в сторону именно ханты.

  (Кстати, - минутка отдыха, - не все коллективы человеков вели свою “родословную” именно с использованием знаний звучаний (звуков) “к”, “г” и “х”. Очень часто для этого ими использовались знания звучания “р” - [самец] и “д” - [коллектив]. Например различного рода “ары” и “уды”, - татары, сарматы, хазары, мари, и т.д., и чудь(ы), водь(ы), людь(ы), и т.д. Отличались они стратегиями накоплений знаний в их коллективных сознаниях. Те, что использовали в назывании себя “р”, таким образом обозначали своё предпочтение к накоплению знаний в их коллективном сознании посредством патриархата. Те же, кто использовал “д” в назывании самих себя (или другие, кто так их называл), так объявляли всем, что они склонны накапливать знания в своём коллективном сознании посредством не только патриархата, но и матриархата в том числе.

  В этом плане интересны руси, - да, возникли они как профессия, потому и “р”, - в те времена только у мужиков и могла быть какая-то профессия. Но национальным признаком (проще говоря из представителей профессии так они стали представителями народа) они обзавелись уже на основе коллектива (д), а именно коми (зырян).
Что интересно, из знания звучания “хор” значения [олень-бык] следует, что сами ханты, похоже, считали тогда себя потоками северных оленей, а именно оленя самца. Во всяком случае сама конструкция этого объединения вполне допускает подобное у него значение.)

  Ещё раз, передо мной не стоит здесь вовсе задача рассказать про весь хантыйский язык, тем более, что сама эта книга о Руском языке. И тем более, я считаю, что знаний ваших уже вполне достаточно, чтоб сделать это самим. А потому на этом про хантыйский язык я так здесь заканчиваю. Но напоследок ещё одно его слово, которое в дальнейшем нам обязательно пригодится, - “саран”.

  Это слово направлено у ханты в сторону коми и значит [коми]. Но, если мы вспомним знания связи хантыйского языка, то обнаружим, что из конструкции объединения “сар-ан” следует значение [быть с лопатой] (значение “сар” - [лопата]). Наиболее близкие к нему русские значения буду звучать как “лопатный”, “копалыч”, “землекоп”. Само же объединение Древнего языка “сар” в качестве его производных известно в русском языке как “т-сар” (”царь”), “Саранск”, “Саратов”, “сарынь”, и т.д.

  (Кстати, сами руси очень даже ханты уважали, за их знания, что те уже накопили в своём коллективном сознании. Это видно из существования и до сего дня у них в языке таких устойчивых выражений как, - “пошёл на хер” и “хер его знает”. Первое является предложением человеку, по вине которого все остальные оказались в трудной ситуации, пойти к [человеку (х), возможностью (проживания) которого является проход в лес(у)]. В смысле так сходить к ханты, надо думать за советом. А второе именно что заверяет, что кроме ханты никто больше этого знать и не может.

  И вот здесь предупреждаю вас от очень распространённой сегодня ошибки, - подмена значений у “хер” происходит, когда мат стали запрещать. (Как будто это вообще возможно! Эти поцы от власти сегодня вошли в такой раж, что готовы уже отменять отдельные законы природы. Дурилки! Как ни старайтесь, а однажды каюк вам придёт, да хоть все законы природы до того отмените.) А потому отдельным его значениям потребовалось подобрать похожие знания звучаний, чтоб так уже можно было использовать сами эти значения в разговорной речи и дальше. Ведь с запретом знаний, сами признаки запретить никак не получится, - они как были, так и будут существовать дальше. А потому не путайте пожалуйста  первоначальное значение “хер” с тем, что ему дали уже позже. Аминь!)

  Ещё раз, - задача, ради которой ханты и создавали профессиональный язык руси (язык руси хантов), - создавали здесь значит, что так они учили всех тех, кто был занят у них в процессе добычи соли, - была вовсе не в назывании всё новых признаков, хотя и это тоже, а в создании возможности объединения в одном языке знаний, если не всех, то большинства других контекстов Древнего языка, что участвовали в процессе добычи соли. И этого требовала от них ситуация, в которой они оказались. С одной стороны, руси хантов вступали уже в достаточно сложные торговые отношения с представителями большого числа различных контекстов (диалектов Древнего языка), которые требовали от них и других их участников чётких договорённостей. С другой стороны, достичь этих самых договорённостей только с использованием тех языков, что были у участников этого процесса, становилось уже тогда попросту невозможно. Потому как детализация Древнего языка к тому времени произошла уже настолько далеко, что в различных его диалектах тогда использовались в том числе и различные же знания связи. Т.е. это уже были не столько разные диалекты, сколько разные языки. А это значит, что одному и тому же знанию звучания в разных диалектах Древнего языка так могли уже соответствовать разные же значения. Более того, теперь сами структуры значений у них строились совершенно по разному, из чего следовало, что даже при одних и тех же знаниях признаков в структурах их значений, сами они так были уже разными! Обмениваться в таких условиях знаниями было весьма затруднительно, если вообще возможно, требовался как минимум новый язык, построенный в том числе и на новых знаниях связи. И ханты тогда такой язык сделали.

  Глава 5

  Язык руси коми

  (Кстати, - неправильно это, в смысле само название этой Части. Потому как не было никакой такой руси у коми, как и коми у руси. В мысли чего-то оно такое конечно же было, но было только это чего-то вовсе даже и не так, как нас этому раньше не учили. А всё потому, что так мы имеем дело с процессом формирования языка, у которого как и вообще у процессов чётких границ по определению быть не может, если только одни ограничения. Более того, сам этот процесс формирования языка совсем даже нелинейный в отличии от линейных Процесса Осознания и этой книги, с помощью которых мы здесь и пытаемся его осознать. Проще говоря, если это вообще и возможно, то исключительно в пределах возможностей наших сознаний, - кстати, а у вас с ними, в смысле с возможностями ваших сознаний, дела вообще как обстоят? Вы хоть чувствуете, как сложно сейчас вам придётся? Уверены, что сами-то точно потянете? А если нет? Ведь никто и не говорил, что будет легко. А потому приготовьтесь, мы так уже начинаем.)

  Ещё раз, так мы имеем дело с границами, а они к Действительности имеют отношение постольку-поскольку, а потому их использования по возможности следует вообще избегать. А иначе вместо осознания того или иного знания мы только и будем заниматься его демаркацией, чтоб случайно потом чего не перепутать.

  Например, когда это всё начиналось полтора десятка тысяч лет назад, самыми что ни на есть руси у коми были зыряне. А сегодня, -  ну какие же из них руси?! Если никаких таких руси,- [мужиков, возможностью которых является принадлежность “у” им соли], - вот уже несколько тысяч лет как в Действительности нет и в помине, в то время как зыряне - вот они, до сих пор живут рядом с нами. Потому в нашем случае правильно говорить не о носителях знаний руси зырянах, которые давно уже (несколько тысяч лет) как сами знаний руси вовсе даже и не носят, а говорить о самой той совокупности знаний руси, которая однажды с ними и возникла. Ведь она в отличии от зырян и руси с тех самых пор никак не менялась, а как это и вообще положено любой совокупности знаний, всё только развивалась. (Примерно как на дереве могут вырасти только новые ветви, но вот чтобы новое дерево, - нет, так не бывает.)

  Ещё раз, - процесс передачи генетической информации и процесс  передачи знаний, это не один и тот же процесс, чтобы совпадать им полностью. А потому здесь мы будем рассматривать один процесс, -процесс передачи знаний руси, - на фоне уже другого процесса - процесса передачи генетической информации коми (зырян), что безусловно будет гораздо правильнее, чем если рассматривать их вместе как один сопряжённый признак.

  Итак, объединение “кам” похоже возникло в Древнем языке по следующей схеме, - сначала устойчивое сочетание {”а” “м”} образует объединение “ам”, где “а” это знание звучания “сигнал знания присутствия “а”, а “м” это суть Древнего языка [М] со значением [принадлежащий мне, говорящему]. Это объединение и сегодня в первозданном своём виде присутствует в английском языке в качестве артикля “am” с соответствующим значением. (Напоминаю, предки англичан в ту пору, - это примерно 20-15 - 10-5 тысяч лет назад, - жили в этих самых местах.) Далее из устойчивого сочетания {”к” “ам”} образуется объединение “кам”, где значением знания звучания “к” было [человек “к”]. В смысле это были человеки, которые в своей речи предпочитали значению [человек] задавать в соответствие знание звучания “к”. И делали они это совсем не просто так, а потому что. Потому что их образ жизни как и формирующийся в их коллективе национальный признак совместности уже несколько отличались от аналогичных в других коллективах. Проще говоря, знания (в том числе и звучания) в их коллективном сознании относительно других коллективных сознаний уже тогда были разными.

  (Кстати, у знания звучания “к” в языке руси происходит детализация его значения несколько похожая на ту, что произошла в нём до того у значения знания звучания “с”. А “несколько” потому, что хоть результаты этих детализаций и были одинаковыми, - и у знания звучания “с”, и у знания звучания “к” в итоге возникло в языке руси по два значения, - сам ход этих детализаций был у них разным. Причём случилось всё это тогда, когда в Языке кроме контекста “слово” ничего (в смысле контекста “предложение”) больше и не существовало. Собственно сами такие вот результаты детализаций и сформировали тогда необходимость в создании контекста “предложение”, для того чтобы такие (на два значения одно знание звучания, в смысле омонимы) значения с его помощью в языке разделить. (В смысле с помощью контекста “предложение” избежать двузначности в Языке, которая в нём ну никак недопустима.) У знания звучания “к” в результате детализации, как я уже говорил, возникли значения [человек (”к”)] и [принадлежность (человеку) “к”]. Причём “принадлежность (человеку) “к” в большой степени тяготела тогда уже даже не к самому человеку, а к дому, в котором он жил. В контексте “предложение” использовалось уже только последнее значение - [принадлежность (человеку) “к”], в контексте же “слово” использовались ещё оба.

  Одновременно формируется и объединение “ак” для выделения элемента из его множества. Причём, похоже, в языке руси оно так (”т-ак” - !) является заимствованным, потому как (”к-ак” -!) более ему (точнее тем знаниям связи, что в нём уже были) соответствует обратное объединение, а именно “ка”.

  Ещё раз, - оба эти значения возникли у знания звучания “к” тогда, когда никакого такого контекста “предложение” в Языке и близко не было. А был единственно тогда возможный контекст, а именно “слово”, в котором мы и находим оба этих значения знания звучания “к”.

  Например, это самое значение [принадлежность (человеку) “к”] у знания звучания “к” мы находим в языке руси в названиях всех тогдашних домашних животных (напоминаю, значение [домашний] предполагало в то время непосредственное проживание того или иного животного в доме, без разницы, хотел этого сам человек или нет): “кошка”, “курица”, “коза”, “корова”, “крыса”, “конь”, “кролик”. Или в объединениях, знания из структуры значений которых так или иначе были связаны со знаниями из структуры значений объединения “дом”: “кол”, (“колобок”), “кад(ка)”, “кер(ка)”, “ковш”, “кладь”, и т.д. Что интересно, со временем знание “человек” конкретизируется, а потому и сами его значения в некоторых контекстах Языка теряют смысл. А это значит, что использование знания звучания “к” в таких контекстах (словах) становится просто излишним. (Например, это было тогда уже и ежу понятно, что по настоящему говорить могут только человеки, чтобы каждый раз так потом не использовать в своей речи сочетание “человек сказал”, если вполне уже было достаточно только было “сказал”.) В Действительности в речи это выглядело как не произношение знания звучания “к” в тех объединениях, где его значение никакой такой необходимости уже не имело, или, более того, могло внести только путаницу, например, - “клещ” - “лещ”, “knife” - “найф” (здесь русскоязычная транскрипция английского знания звучания), и т.д)

  В соответствии с тогдашними знаниями связи языка руси множественная форма “кам” звучала как “ками” (”кам(ь)ы”). А в результате детализации знаний звучаний “к” и “а” в языке руси более правильно становится говорить “коми”, а не “ками”. Потому как значение, что следовало из “прочтения” знания звучания “коми” гораздо более уже соответствовало Действительности, чем то, что следовало из “прочтения” знания звучания “ками”. (Ещё раз, - менялась Действительность, а потому и не мог не меняться Язык.) В частности в структуре его значений было уже не только знание множественности соответствующих человеков, но и знания, что были они уже объединением (коллективом), и так уже жили общим домом.

  Топоним “Кама” образовался тогда, когда в Языке было “ками”, но ещё не было “коми”. И произошло это в языке руси, потому как произошло в соответствии с его знаниями связи, - “Кама” - “Кам-а” - [(признак действительности река) возможностью которого является принадлежность “а” (земле) кам]. Проще говоря, “Кама” и никак больше иначе могла называться в языке у руси река, которая протекала по земле кам.

  Ещё раз, всё это происходит тогда, когда детализация значения [человек/(его) место] ещё не произошла окончательно, в смысле это было тогда одно только значение одного сопряжённого признака, а вовсе не два как сейчас, - [человек] и [место]. Связано это с тем, что человеки тогда ещё кочевали, а это значит, что где были они, там было и их место. С формированием оседлости происходит и детализация значения [человек/(его) место] уже на два значения, потому как теперь человек не обязательно мог быть там, где он и жил, он очень даже мог быть и в другом месте.

  В те времена, 15-10 тысяч лет назад, район залежей каменной соли представлял собой подобие Вавилона (кстати, попробуйте “прочитать” на досуге значение “Вавилон”, похоже, что строился он в своё время с опорой на знания руси) на Урале, так много собралось тогда там “разноязыкого” (с разными диалектами Древнего языка) народа. Непосредственно в местах залежей соли и рядом обитали коллективы древних людей, которые знали соль, использовали соль, и так от неё уже зависели. Другое дело, что занятие солью было для этих коллективов хоть важным и необходимым занятием, но при этом было оно всего лишь занятием сопутствующим, совсем даже не жизнеобеспечивающим, нет. В смысле без него все эти человеки запросто в случае чего могли и прожить, в отличии от таких жизнеобеспечивающих занятий как охота, ханты, рыболовство, собирательство (бортничество), земледелие. Ведь без занятий связанных непосредственно с добычей пищи прожить в те времена было невозможно, в то время как соль при необходимости всегда можно было заменить золой. А это значит, что и без самого занятия по добычи соли в крайнем случае тоже вполне можно было тогда обойтись.

  Больше всего в коллективных сознаниях накапливались те знания, что были связаны с занятиями, которыми в этих коллективах занимались чаще всего и больше всего, т.е. связанных с жизнеобеспечивающими процессами. А они, жизнеобеспечивающие процессы, уже тогда в разных коллективах были очень даже разными, отсюда и языки у этих коллективов так тоже были уже очень разными.

  (Кстати, напоминаю, любое искусственное знание гораздо проще заимствовать уже готовое, нежели изобретать его самому (в отличии от естественного, его можно только заимствовать). А ведь вместе со знанием признаков сразу всегда заимствуются и соответствующие им знания звучания. А потому, если мы и встречаем сегодня значение [северный олень] с очень похожими на “хор” знаниями звучаний от Англии и до Чукотки (”харт” и “кораны”) , то это вовсе не значит, что когда-то предки англичан и чукчей обязательно встречались, нет. Это значит, что знание ”северный олень” они в своё время заимствовали из одного и того же источника, в нашем случае этим источником были ханты ёх. Представляете, - человеки уже в ту пору могли жить в тысячах километров друг от друга, а до этого и потом никогда не встречаться, но быть при этом носителями одного и того же знания! Древний Мир, он уже в те времена был вовсе не так прост, как это нам порой кажется. )

  А что в таком случае говорить о признаке действительности “соль”, которая совсем даже не (признак действительности) “северный олень” (обладает в отличии от него другими свойствами, а потому никуда так не разбегается и всегда находится на одном и том же месте)? Уже только из этого её свойства следует, что знания о ней древние человеки могли получить из одного только источника, - места, где она и находится. Другое дело, что получать эти самые знания древние человеки могли уже очень по разному. Но даже не это сейчас для нас главное, а то, что подобное её свойство (нахождение в одном каком-то месте), предполагало в последующем централизацию всех процессов, так или иначе с ней связанных. Проще говоря, при определённых условиях (росте количества сознаний и возможностей у них до некого определённого уровня) однажды просто не могло не произойти (а оно и произошло) формирования некого же коллективного сознания основанного на совокупности знаний связанных с признаком действительности “соль”.

  И это был по сути первый коллектив в Истории, который в качестве признака совместности использовал не столь жизнеобеспечивающее занятие как процесс добычи непосредственно пищи, а совсем другой процесс, который хоть и был тоже связан с самой пищей, но несколько уже опосредованно. Вот сама такая опосредованность этого процесса и позволила коллективу, который им и занимался, на первых порах обходиться без национального признака как такового. Настолько, что все прочие коллективы выделяли сам этот коллектив и его представителей уже по одному из его профессиональных признаков, - а именно по признаку действительности “лопата”.

  Так ханты называли представителей этого профессионального коллектива производным от их хантыйского знания звучания “сар” - [лопата], образованным в соответствии со знаниями связи их языка и соответствующим значением, - “саран” - [мужик с лопатой]. Но так как значением самого этого знания звучания в их языке было и есть [коми], т.е. название представителя соответствующего же коллектива, а вовсе даже не то, что и следует из его “прочтения”, то сама такая подмена значений у них в языке могла быть только в одном случае, если само это знание признака “сар” - [лопата] в их язык прежде было заимствовано. Проще говоря, похоже, что сами ханты вовсе и не изобретали лопаты , а получили её уже как готовенькое знание от тех же зырян вместе с соответствующим знанием звучания.

  Ещё раз, - как только то или иное знание (признака) заимствуется в тот или иной язык, то его знание звучания в соответствии со знаниями связи тех языков сразу же образует в нём огромное же количество производных с соответствующими значениями. Отличительной особенностью заимствованных слов в языке является то, что они имеют в нём одно только единственное значение, а именно то, с которым его в этот язык и заимствовали. И значения всех его производных (знаний звучаний образованных с использованием знаний связи) в этом языке тоже строятся исключительно только на этом его значении. В то время как в языке, где само это знание признака (значение) и сформировалось, для соответствующего ему знания звучания будет не одно какое-то значение, а целая структура значений определяемая как [то самое единственное значение и всё то, что так или иначе с ним связано]. А это значит, что значения всех его производных могут в нём очень даже между собой отличаться.

  Более того, из самого этого знания происходит ещё одно важное следствие, а именно, - это ханты заимствовали знание признака “сар” - [лопата] у зырян, но только никак не наоборот. А те в свою очередь, получается, заимствовали его у коми, но это только при условии, что так мы самих зырян за коми тогда считать уже и не будем. В любом случае так вы никуда не денетесь и вам таки придётся в некоторых контекстах рассматривать коми не как некий единый коллектив со своим национальным признаком, нет. А выделить из их числа некую же профессиональную группу, а именно зырян, которая занималась исключительно тогда добычей соли, а значит и была связана со знанием признака [лопата и всё то, что так или иначе с ней связано]. А потому те же коми для называния этого профессионального коллектива и его членов использовали производное от “зыр” - [лопата], образованное уже в соответствии со знаниями связи их языка, а именно “зыряне” - [(мужики) с лопатами].

  Таким образом и хантыйское знание звучания “саран”, и знание звучания коми “зырян” соответствовали абсолютно одному и тому же знанию признака, а именно [мужик с лопатой]. Неизбежная разница знаний звучаний у одного и того же значения (знания признака) в разных языках объясняется разным фонетическим составом этих языков и разными же знаниями связей в них. Проще говоря, при заимствовании знания “зыр” - [лопата] у коми, ханты в соответствии со знаниями связи и фонетическим составом своего языка не могли назвать его ничем иным, как знанием звучания “сар”.

  (Кстати, в подтверждение существования у объединения “зыр” именно этого самого значения [лопата и всё то, что так или иначе с ней связано] мой рассказ от первого лица как жителя того контекста, где всё это когда-то и происходило.

  Ещё в прошлом тысячелетии, когда никаких таких телевизоров не было и в помине, и устная речь уже потому повсеместно сохраняла свои диалектические различия, среди нас, детворы, очень были употребляемы тогда для этого (Руского) контекста такие устойчивые слова и выражения, как “зырь!”, “позырить”, “пошли позырим”.  Значениями их соответственно были [смотри!], [посмотреть], [пошли посмотрим].

  Вроде ничего особенного если бы не одна тонкость, - значение [зырить] тем отличалось от просто [смотреть], что обязательно требовало какой никакой, но предварительной подготовки. В смысле позырить в отличие от посмотреть сразу никогда не получится. Для этого надо перед тем, как посмотреть, как минимум надо что-то проделать. Например куда-то сначала сходить, а там уже только и посмотреть (собственно отсюда устойчивое сочетание {пошли позырим}). Даже, если “зырить” употреблялось и не в составе устойчивого сочетания, а отдельно, то оно в любом случае как минимум по умолчанию предполагало “пошли”.

  Причём здесь [лопата]? Да ровно при том, что в русском языке существует ещё и другое устойчивое выражение с использованием краткой формы этого объединения, а именно, - {зри в корень} - [смотри в корень]. Так вот, чтобы зрить - з(ы)рить (смотреть) в корень, его (корень) предварительно следует откопать, - а вот это и есть “лопата”! И здесь мы таким образом упираемся в судьбу значений вообще. Оказывается, что со временем происходит изменение самого контекста, а через него и значения того или иного знания признака, которое в нём и используется, - с “зыр” то же самое и произошло.

  Когда оно было в контексте коми, то в структуре его значений [лопата и всё то, что так или иначе с ней связано] использовались знания “лопата” и всё то, что так или иначе с ней (как с признаком Действительности) было связано. А потому та же глагольная форма “зырить” подразумевала [откопать (лопатой), чтобы посмотреть, что там вообще есть]. В смысле так зыряне, искали месторождения соли в том числе, т.е. так они их зырили. Это знание со временем попадает в наш, Руский контекст, где никаких таких залежей соли нет, а, следовательно, зырить особенно-то и нечего. Потому из структуры значений “зырить” в том числе пропадает знание “откопать”, - нет признака в Действительности, значит со временем не будет и знания о нём в Языке (коллективном сознании). А потому значением его становится только [смотреть], с тем лишь отличием от самого “смотреть”, что у “зырить” для того, чтобы посмотреть, прежде что-то надо обязательно ещё и сделать (сходить посмотреть, залезть в сумку посмотреть, украсть, и т.д., - вообщем предварительно сделать что-то, без чего потом посмотреть будет просто невозможно).

  А дальше судьба у знания звучания может сложиться очень даже по разному. Так в нашем (где я и живу) контексте сегодня “зырить” по-моему уже и не встретишь, - в структуре его значений не осталось вообще никаких таких знаний. А если и остались в ней какие знания, то так она с ними полностью напоминает структуру значений уже другого знания звучания, а именно “смотреть”. Т.е. так в Языке возникает многозвучность, - это когда одному и тому же значению соответствуют два разных знания звучания, - явление, которое нетерпимо вообще ни в каком языке. Следовательно одно из знаний звучаний в нём обязательно надо “убить”.

  Сам этот выбор, какое именно знание звучания следует “убивать”, происходит очень по разному, на то он и выбор. Причём “убивается” именно только одно какое-то знание звучания, а отнюдь не его производные. А потому, “зырить” как [раскапывать лопатой, чтобы потом посмотреть] в русском языке давно уже нет, а вот его производные такие как “зрачок”, “прозрачный”, “зритель”, “невзрачный”, и т.д. с соответствующими значениями в нем до сих пор ещё есть, - а почему бы им в нём и не быть? - они-то никакой такой многозвучности в руском языке уже и не образуют. )

  Ещё раз, - примерно 15 тысяч лет назад в контексте месторождений соли на Урале в ходе дальнейшей централизации процесса добычи и доставки каменной соли начинают взаимодействовать языки ханты и коми, в результате чего возникает профессиональный язык руси ([мужиков, возможностью которых является их принадлежность “у” соли]), более известный тогда как язык зырян, человеков, которые непосредственно соль тогда и добывали. Руский же язык, как язык соответствующего коллективного сознания со своим же национальным признаком начинается складываться только после окончания эпохи последнего оледенения, т.е. никак не ранее 10 тысяч лет назад, в результате тех геологических и климатических изменений, что тогда здесь и произошли.

  В это время самих знаний признаков с соответствующими им знаниями звучаний и знаниями связей в том же зырянском языке всяко не могло быть более нескольких сотен. (Забегая вперёд подскажу, лично я нашёл таких пересечений в обоих языках чуть более двухсот (производные не считаем).) А это значит, что так мы можем говорить об общности (совпадении) тогдашнего словарного запаса языка зырян со словарным запасом языка руси примерно этак четверти на три. А это в свою очередь подтверждает тот факт, что тогда это были языки одного и того же коллектива, с одним и тем же национальным признаком совместности, но его члены предпочитали уже заниматься абсолютно разной деятельностью, одной из которых и была добыча и продажа соли.

  (Кстати, чтобы вам понять, насколько в таком коллективе всё могло быть запутано, а потому так вовсе даже не способствовало взаимопониманию его членов, приведу следующий пример.

  В профессиональном коллективе зырян, добытчиков соли, накапливаются знания, которые ведут к детализации знания звучания “(св)” и соответствующего ему значения. Чего ещё даже близко не было и быть не могло в языке коми. Проще говоря, у знания звучания “в” в языке руси формируется ещё одно, уже интегрированное значение, а именно [вода]. Это значение - [вода] - меньше всего соответствовало тогдашнему значению знания звучания “в” языка коми, тому гораздо более соответствовало значение знания звучания “л” Древнего языка. А потому зыряне начинают массово, в контекстах где это и требовалось, заменять в объединениях языка коми знание звучани “в” на знание звучания “л”. Так в языке коми возникает чередование “в” и “л” в объединениях. И вот здесь происходит уже интересное.

  Ещё раз, - с одной стороны, у всех прочих коми (кроме зырян)  не было тогда соответствующих знаний, чтобы осознать причины подмены в объединениях знаний звучаний с “в” на “л” без смены при этом значений у самих объединений. С другой стороны, они безусловно понимали, что человеки, которые на подобные замены в их языке способны, обладают уже гораздо большим знанием, чем те, которые не способны. Так в направление первых в соответствии со знаниями Древнего языка они сформировали объединение “л(ь)уд(ь)”, а в направлении вторых объединение “вуд(ь)”. - Я надеюсь, что теперь вы уже наконец поняли, почему в контексте этой книги я предпочитаю использовать объединение “человеки”, а вовсе и не “люди”? - Значением первого было [(признак действительности “человек”, который в своей речи использует знание звучания) “л” (вместо “в”), возможностью которого является принадлежность коллективу (д)]. А значением объединения “вудь” было [(признак действительности “человек”, который в своей речи использует знание звучания) “в”, возможностью которого является принадлежность коллективу (д) ].

  (Кстати в “кстати”, - напоминаю, в те времена встречали совсем даже не по одёжке, она как раз у всех тогда была почти одинакова, а именно по особенностям речи. А потому в значениях объединений “л(ь)уд(ь)” и “вуд(ь)” используются именно сами знания звучания “в” и “л”, а вовсе не их значения. Причём самих таких коллективов “л(ь)уд(ь)” тогда было вовсе даже не один (кроме зырян ещё и англичане, например), а потому уже тогда использовалась только его форма множественного числа, которая без изменений дошла и до сегодняшних дней, - “люди” - “л(ь)уд(ь)ы”. Форма же его единственного числа дошла до нас только в его производных, - “людин”, “людак”.

  Спрашивается, - Какому языку все эти объединения принадлежат, если известно, что объединение “л(ь)уд(ь)“ образовано в соответствии со знаниями связи Древнего языка, производные его формы единственного числа “людин” и “людак” имеют абсолютно одинаковые значения, но одно - “людин” - образовано в соответствии со знаниями связи хантыйского языка, а другое - “людак” - со знаниями связи языка коми, оба используются в языке руси, и признак, которому они соответствуют, существует только в языке руси (англичан пока не считаем, слишком уж они гордые, да и не про них сейчас речь)?

  Я привёл вам этот пример с одной только целью, чтоб наглядно показать, что любой язык, это явление отнюдь не линейное, чтоб посредством “обычной линейки” вроде этой книжки его можно было запросто потом “измерить”.) 

  И в этом плане нам безусловно будут интересны объединения языка руси (а потом и Руского языка) “баламут” и “балагур”, образовавшиеся из устойчивых сочетаний, соответственно {ба ла мут} и {ба ла гур}. Значение первого соответствовало человеку из своих, который в своей речи считал возможным использовать знание звучания “л” вместо “в”, но сам при этом плохо представлял, где это возможно и зачем. Значение второго соответствовало безусловно человеку умному (потому как “г”), который само собой там, где это и было надо, использовал вместо “в” знание звучания “л”. Согласитесь, даже сегодня значение [балагур] для нас, русскоязычных, более уважаемо, чем значение [баламут].

  (До “кучи” здесь можно привести ещё и такое устойчивое выражение русского языка как {вот не надо мне здесь ла-ла} с тем же самым значением [вот не надо мне здесь говорить непонятно]. А что значат объединения “лай” или “балалайка”, я думаю вы сможете определить уже сами.)

  То же самое и в отношении значений объединений “люди” и “вудь”, - подтверждаю лично, что значения производных “вудь”, а именно “вотяк” и “вотянка” (как они такие вообще возникли, это отдельная большая увлекательная история, а потому и не здесь) в конце ещё прошлого тысячелетия имели настолько уничижительные собствоенные значения, что были запрещены к использованию в официальных средствах информации. С “люди” же и его “производными ничего такого не было, потому как люди среди человеков завсегда уважались. Причём настолько, что со временем стали соответствовать одному и тому же значению, - ну очень, тем более тогда, всем человекам хотелось быть уже людьми.)

  Чтобы лучше понять, что именно и как являлось для обоих - зырян и руси - языков общим, правильно будет сравнить у них одинаковые знания звучаний и знания признаков (значения). Чтобы так понять, почему в этих языках порой у одних и тех же знаний звучаний могут быть разные значения, и наоборот, - у одних и тех же значений могут быть очень даже разные знания звучаний. Не поняли ничего? Тогда включайтесь в сам процесс, а там уже точно поймёте. Весь зырянский словарь мы здесь само собой рассматривать не собираемся, - слишком уж это дело большое, а потому и не здесь, - но хотя-бы немного начнём, но прежде...

  Ещё раз, - случайности на то и случайности, чтобы возможности  им быть существовали в том или ином процессе всегда. В нашем же случае, - сравнении словарей руси и зырян, - мы говорим не о каких-то единичных совпадениях (знаний звучаний, знаний признаков, знаний связи), а об их подавляющем количестве вообще для языков, которые мы здесь и рассматриваем (языков зырян и руси). С таким их количеством относительно самих языков все эти совпадения уже никакие такие не случайности, а именно что закономерности для этих языков, их суть. Что лишний раз подтверждает общность их происхождения и совместность какое-то время их существования, прежде чем они окончательно разделились уже на два языка, - Коми и Руский. 

  Итак:

  “А”

  С этим знанием звучания мы вообще ничего никогда не узнаем, потому как оно такое есть вообще во всех языках (а это всё равно, что ни в одном из них его нет) с примерно одинаковыми в них значениями. Это сигнал присутствия “а” Древнего языка, который древние человеки издавали, чтобы обозначить себя или место себя в качестве своего собственного присутствия. В зависимости от контекста и сопровождавших его мимических и жестовых составляющих он мог иметь очень даже тогда разные значения. Со временем, когда сопровождавшие его составляющие ушли из того или иного языка, и осталась только звуковая составляющая, у него в этих языках появляется вполне конкретное значение, свойственное только именно этому языку. Само его значение в том или ином языке гораздо лучше установить по его в нём производным, потому сразу переходим к одному из его производных в языке коми-зырян, а именно, -

  “Абу”

  С “разбега”, что называется, узнать сегодня это слово вряд ли у вас получится, но я вам помогу, - в русском языке существуют такие странные слова, - “абы”, “бы”, “кабы”, - которыми вы безусловно пользуетесь, но сами значения которых вы ни чуть-чуть не осознаёте (примерно как при дыхании вы не задумываетесь каждый раз, как это надо делать, всё происходит как-то само собой). А всё потому, что слова эти очень и очень древние.

  Понятно, что так мы имеем дело с объединениями Древнего языка, в которых участвуют сигнал присутствия “а” и суть [Б] (знание звучания “б” со значением [быть]). Чередование же “ы” и “у” вообще характерно для этого контекста местности (Урала), - “ы” предпочитали носители, скажем так, уральских знаний Древнего языка, а “у” предпочитали носители алтайских знаний Древнего языка. (Самый простой способ отличить одни от других, это посмотреть значение сути [С] у них в языках, - в уральских языках значением сути [С] является [соль], в то время как в алтайских языках её значением является [вода]. Чёткой границы по разным причинам между разными же языками нет и быть не может, потому следует очень аккуратно применять само это знание.) Глубоко вдаваться в сами эти знания сейчас мы не будем, а потому здесь лишь замечу, - со временем в Руском языке у знания звучания “у” формируется значение [принадлежность “у”] с которым оно используется и в контексте “слово”, и в контексте “предложение” (в смысле и в объединениях, и по отдельности). У знания звучания “ы” в нём формируется значение [признак множественности], с которым оно используется только в контексте “слово” и только на конце объединений. (Это связано с тем, что в некоторых случаях знание звучания “(ь)ы” абсолютно совпадает с “и” с несколько уже иным у него значением. И вот чтоб они никогда в Руском языке не пересекались, для знания звучания “ы” отвели его постоянное место в конце объединений.)

  Язык коми я не знаю совершенно, а потому лишь привожу здесь дословно значение в нём объединения “абу” данное ему Павлом Савваитовым, -
- Абу, - безличный глагол и наречие нет, не. В сложение с другими словами означает отрицание, напр. абувесjкыд, неистинный, ложный, фальшивый. Абусjорнiтом, безмолвие. Абусjорнiтысj, не говорящий, безмолвный. Абуылын, недалеко, и т. под., - (Зырянско-русский словарь, 1850г.)

  А потому из-за этого своего незнания я предлагаю порассуждать о таком значении “абу” в языке коми тем, кто сам язык реально знает. Я же, как носитель русского языка, порассуждаю здесь уже о значении “абы” в русском языке.

  Сразу замечу, что для определения столь общего значения знания звучания “абы” одного только абзаца маловато, как минимум для этого необходимо несколько страниц. Но я ограничен здесь самим форматом книги и темой, а потому я полностью самих (структур) значений у интересующих нас слов здесь не раскрываю, а ограничиваюсь только теми знаниями из них, что нас интересуют в первую очередь.

  Итак, объединение “абы” (да “кабы”), как объединение “а” с “бы”, используется в русском языке в начале соответствующих сочетаний, - ”(к)абы ты пришёл”, “(к)абы пришёл ты”. Но только не “ты (к)абы пришёл”, “пришёл ты (к)абы”, “ты пришёл (к)абы”, и т.д. В то время как без “а”, т.е. когда оно ”бы”, оно никогда в русском языке в начале объединений не используется, сравните, - ”ты бы пришёл” и “пришёл бы ты”, но только не “бы ты пришёл” и “бы пришёл ты”. Т.е. те слова, что стоят впереди “бы” в сочетаниях, на самом деле так стоят вместо знания звучания “а”, которое присутствует в объединениях “абы”, уточняя (конкретизируя) таким образом значение самого сочетания в зависимости от контекста, - “ты бы пришёл” = “а бы пришёл”, “пришёл бы ты” = “а бы ты”. Попробуйте поменять порядок слов в этих сочетаниях, и, если вы носитель русского языка,  вам почему-то станет так немного неуютно, - “бы ты пришёл”, “бы пришёл ты”. Связано это с тем, что объединение “абы” было первой попыткой сформировать в Руском языке контекст отличный от контекста “слово”. Проще говоря, “абы” по тем знаниям связи, что в нём присутствуют, является промежуточным объединением между контекстами “слово” и “предложение”. Т.е., с одной стороны объединение “абы” совсем уже даже и не контекст “слово”, но, с другой стороны, оно вовсе ещё и не контекст “предложение”.

  Связано это с тем, что Руский язык изначально формировался как многоконтекстный язык. В смысле все эти коми с их языком с соответствующими знаниями связей были для него совсем даже не единственными его носителями. А так как у многих носителей языка руси значения знаний связи (”порядок” в частности) в их родных языках порой бывали относительно друг друга с точностью до наоборот, то они и придумали с помощью знания звучания “а” и знания связи “порядок” выделять в объединениях и сочетаниях языка руси именно тот признак, роль которого в них являлась основной. Например во фразе “Ты завтра придёшь” роль значения “ты” в сочетании потому основная, что место нахождения его знания звучания в самой фразе в начале.

  Употребление же “а” перед ”ты” саму роль его значения только усиливает, так нам становится сразу понятно, что именно “ты”, а ни кто-то ещё вместо него завтра придёт, - “А ты завтра придёшь.” Причём при использовании соответствующей интонационной составляющей для придания этой фразе вопросительной формы, - “А ты завтра придёшь?” - это усиление здесь как нельзя кстати, так мы понимаем, что в данном случае нас интересует именно “ты”. Поэксперементировав с разным порядком объединений в самой фразе, мы обнаружим, что “а” с этим его значением может быть только в начале фразы, и, более того, в зависимости от контекста оно может заменять любое из его (контекста “предложение”) объединений, - знание связи несомненно полезное для много контекстного языка, когда собеседники могут в точности не знать ни значения того или иного знания звучания, ни самого знания звучания, ни оба их вместе, а потому при первой же необходимости у них будет возможность заменить его в своей речи на “а”.

  Ещё раз, в данной книге у меня не стоит задача разобрать весь язык коми, или объяснить вам весь Руский язык, нет. Это тем более так, что столь огромного знания я сегодня ещё знать просто не могу, потому как сегодня его ещё просто нет, а формировать же его в одиночку трудно и долго, потребуется время. Задача здесь гораздо скромнее, - показать те принципы по которым формируется вообще Язык, чтоб посредством знания их вы уже самостоятельно смогли проследить изменения в формировании значений и соответствующих им знаний звучаний того или иного признака в том или ином языке. Потому слова вроде “баба”, “батя”, и т.д. я здесь пропускаю, - значения их слишком просты и понятны, чтоб вы могли разобраться в них сами. И наоборот, слова Древнего языка вроде “би” (”бi”) - [огонь], не разбираю совсем, - сам разбор в виду его сложности займёт здесь как минимум несколько страниц, а потому он такой для нашего формата здесь просто не нужен.(Мой вам совет, - с объединением “би” идите сразу к англичанам, они на нём буквально весь свой язык потом построили, - любили, “мерзавцы”, погреться у огонька!) Здесь же я останавливаюсь исключительно на примерах, которые интересны нам с точки зрения осознания знаний формирования Руского языка.

  Например в нашем случае мы можем однозначно утверждать, что объединения “абу” и “абы” возникли практически в одном и том же языке, потому как с использованием одних и тех же знаний связи. А это значит, что никакой такой большой разницы между коллективными сознаниями коми (зырян) и руси на момент возникновения самого этого объединения практически не было, как, возможно, и самих таких разных по национальному признаку совместности коллективов тогда ещё не было. Проще говоря, так из знаний Языка мы можем получить сегодня такие знания, какие никаким другим способом сегодня получить уже невозможно.

  При этом напоминаю, что всё это, судя по конструкции самих объединений, происходит в Языке, когда в нём только-только оформился контекст “слово” со всеми его приставками и суффиксами, и только-только начинал формироваться контекст “предложение” уже со всеми его окончаниями. Поэтому нет ничего удивительного в том, что для формирования контекста “предложение” древние человеки использовали примерно похожие (но только не те же самые, нет) знания связи, что уже были тогда в контексте “слово”, - Зачем заново изобретать колесо, когда оно уже есть? Вполне можно сделать похожее, но несколько уже от него отличное.

  Ещё раз, - главное для Языка, это совокупность его знаний связи, которые и образуют его структуру. У каждого языка это какая-то именно только его структура, почему он собственно и есть оригинальный, не похожий ни на какие другие языки, язык. Это, как его “скелет”, на который при желании можно потом “нанизать” любые знания признаков с их знаниями звучаний. Что за “зверь”, в смысле язык, в итоге так получится, зависит теперь только от них, знаний связи. (Я уже где-то здесь указывал, что знания связи английского языка позволяют ему быть информативнее русского языка, уже с его знаниями связей, примерно на 15%. Сразу предупреждаю, рассматривать сам этот факт в категориях “хорошо” или “плохо” неправильно, он просто такой существует, его следует только изучать, ничего больше.) При том, что знания признаков абсолютны, потому как зависят исключительно только от наших органов чувств и Сознания. В то время как знания звучаний относительны того языка, где и используются.

  Прикол весь здесь в том, что знания связи (во всяком случае контекста “слово”) в своё время рускоязычные в большинстве своём получили от ханты. А они предполагают местом знания звучания “сигнал присутствия “а” конец объединений. В то время как контекст “предложение” начал формироваться у руси уже в языке (с участием языка) коми-зырян, знания связи языка которых предполагают местом знания звучания “сигнал присутствия “а” начало объединения. Потому,  по большому счёту, слов начинающихся на “а” вроде “абы” в руском языке сегодня быть бы и не должно. А те, что всё же в нём есть, так получаются заимствованными, от тех же коми (зырян), например.

  Прежде чем двигаться дальше, мой вам совет, - научитесь находить в языке то, чего там нет, но должно было бы быть обязательно, вам это здорово поможет в дальнейшей вашей исследовательской работе. Проще говоря, всегда учитывайте все возможности того или иного языка, что у него вообще уже есть, поясню.

  Представьте, что перед нами стоит очень простая задача, а именно, - придумать язык с одной только целью, считать посредством его всё новые признаки Действительности, что в ней постоянно появляются, и ничего больше. А для этого нам будет достаточно десятка звуков (знаний звучаний), два-три знания связи, и вот, - язык “Счёт” у нас так готов! И всё было бы вообще замечательно, если бы однажды при изучении такого языка мы вдруг не столкнулись бы с ситуацией, когда сразу бы за “6” в нём следовало “8”, а далее всё шло бы опять по порядку (в смысле дальше всё следовало бы тем знаниям связи, что и есть в этом нашем языке “Счёт”, - вот только, как оказалось, нет почему-то в нём “7”). А то после “29” начинается сразу “40”, а далее опять по порядку (в смысле так пропал уже целый десяток двузначных знаний звучаний начинающийся с “3”). Проще говоря, в таком нашем языке “Счёт” в отдельных его местах со временем появились некие “дыры”, которых в нём быть никак не должно. (О том, что “дыры” есть в языке безусловно, как и о том, что быть их там не должно, мы узнаем в том числе по тому, что за “16” в нашем языке “Счёт”, как это вообще и положено в соответствии со знаниями связей, которые в нём есть, следует “17”, а только потом “18”. Как за “26” идёт “27”, а потом “28”, и т.д. - Но вот “7”-то за “6” один чёрт так не следует, а ведь получается должно! ) А ведь они, дыры, в любом языке всегда есть обязательно!

  Причина появления “дыр” в любом языке одна и та же, и она  проста и очевидна, - знания звучания, которых сегодня в том или ином языке почему-то нет, а в соответствии с контекстом самого языка они в нём всяко быть должны, - эти знания звучания безусловно когда-то в нём были, но только однажды они из него попросту исчезли. А всё потому, что перед этим исчезли из Действительности знания признаков, которым они соответствовали, - не стало знания признака в Действительности, значит со временем (пока существует последний носитель этого знания) исчезнет и знание (звучания) о нём из Языка. Но о некоторых из них “память” в самом языке могла сохраниться (и сохранилась) в виде их производных.
Но вернёмся к нашим баранам, в смысле к знанию звучания “ад”. Если за хантыйский язык я спокоен, - в нём нет ни соответствующего знания звучания (”д”), ни соответствующего знания связи (”а” впереди объединений), а значит и “ад” в нём быть не могло никогда, то язык коми у меня вызывает вопросы, - в нём есть и то и другое, но “ад” нету тоже! - Почему так? Давайте попробуем ответить. ( Назло врагам, на радость Родине, - Ох и люблю я это слово “нету”! А потому, перестаньте уже мне твердить, что слова “нету” нет в русском языке, - есть, и ещё как есть! - один только я его раз по двадцать на дню называю, особенно, когда настроение не очень. )

  Единственный ответ, который может здесь быть, напрашивается сам собой, - да, безусловно, когда-то знание звучания “ад” с соответствующим значением в Языке коми было, просто не могло не быть. Другое дело, что само это знание звучания вслед за соответствующим ему знанием признака, которое вслед за самим признаком, которому оно и соответствовало, очень даже быстро из коллективного сознания коми, как и признак из их коллектива, исчезло вообще. В смысле настолько быстро из него исчезло, что возможно никаких таких его производных за то время, что оно в нём было, образовать в нём (языке коми) оно так и не успело. (Успело, как минимум одно из них мы потом здесь рассмотрим.)

  В то время как в том же английском языке для этого объединения “ад” возникает и таким образом в нём сохраняется уже целая куча его производных: hades, bad, mad, add, had, и т.д. Или в руском языке, где соответствующего знания связи (”а” в начале объединений) никогда не было, а были лишь только сами эти звуки “а” и “д”, и где, получается, знание звучания “ад” с его тогдашним значением является так заимствованным, оно при том при всём образует в нём множество производных: “(сз)ад”, “лад”, “пад”, “адам”, “запад”, и т.д., существующих в нём и сегодня.

  Чтобы понять, почему это так, следует разобраться с самим признаком, которому это объединение и соответствовало. С “ад” это тем более легко, что сегодня только ленивый так или иначе представляющий себе так называемых христиан, или всех, кто с ними как-то связан, не знает о самом этом признаке “ад”. Понятно, что доверять верующим, которые всем знаниям, что могут быть в этой Жизни, предпочитают исключительно только те, что основаны на Механизме веры, нельзя ни в коем случае. Но при этом вполне надо себе осознавать и тот факт, что на пустом месте эти знания тоже возникнуть не могли, тем более у верующих, сознания которых ни на что подобное просто не способны (в противном случае так они были бы уже не верующие, а неверующие). В смысле в основе их лежат крупицы реальных фактов (знаний, как реализованных когда-то возможностей), которые в этом поэтическом бреде христиан и иже с ними верующих под названием “ад” нам последует обязательно разглядеть. Тем более, что от одного из адов (похоже одного из первых вообще на Земле) я сегодня неподалёку живу, - так что, как говорится, мне и карты все в руки!

  Ад, похоже, это по началу была землянка, которая естественным образом возникала в результате процесса добычи соли как выемка под землёй. Для этого контекста местности эта выемка была как пентхаус для нас сегодня, - лучшего здесь места для проживания древним человекам тогда желать было просто невозможно. Смотрите,

  - постоянная естественная собственная температура внутри, всегда не ниже +4C° (и это при морозах снаружи до -50C° и более);

  - устойчивость к любым атмосферным воздействиям (не рушится под ветром, не пропускает его внутрь, более того, внутрь не проникают даже дождь и снег, не подтекает вода);

  - долговременность, - такие выемки могли существовать десятки, а может даже и сотни, лет после их попутного основному процессу создания;

  - здоровый, более того, бактерицидный воздух внутри, нет паразитов;

  и т.д., в смысле одни только плюсы у этого жилища перед теми, что тогда уже вообще могли быть. Поэтому не удивительно, что занять ад старались именно те, кто его в своё время и выкопал.

  Понятно, что со временем, с одной стороны, древние человеки накапливают так достаточно знаний, с другой стороны, меняется сам контекст этих знаний, чтоб однажды в аду им уже и не жить. Ад таким образом как признак в Действительности однажды перестаёт существовать, а вместе с ним из языков (в которых они до этого  были) со временем уходят и знания звучания с ним связанные. Это чтоб однажды вернуться туда, но уже с несколько другими у них значениями.

  А столь разное количество производных “ад” в разных же языках, говорит нам о том, что их носители очень по разному этим самым признаком тогда вообще пользовались. Так у меня возникает впечатление (а чтоб это было не впечатление, а реальное доказательство, слишком много пришлось бы мне здесь написать, а этого нам сейчас особенно и не надо, а потому здесь только впечатление и ничего больше), что те же коми в отличии от тех же зырян (руси), сами в аду никогда и не жили, - так, видели ад издалека, но вот чтобы самим в нём жить, так это нет, ни в коем случае.

  (Кстати, о том, где тогда могли жить коми, мы можем судить по существованию у них в языке очень странного объединения, а именно “алачуг”. Странность его в том, что абсолютно такое же объединение с тем же самым его значением [лачуга] существует и в русском языке. Отличаются они, как вы вероятно заметили, только соответствующими знаниями связи, - коми, скажем так, как бОльшие в душе англичане, ставят “а” впереди, а руси в конце этого объединения. Говорить в таком случае, как это делает Павел Саввоитов, о каком-то таком заимствовании из русского языка в язык коми этого объединения, занятие очень и очень сомнительное. Тем более, что само его значение (знание признака) при этом он толкует достаточно поверхностно. С другой стороны не заметить этого его замечания тоже нельзя, потому что так мы имеем дело с границами. А всё потому, что наиболее вероятная версия его происхождения предполагает использование правиЛА, - “ЛА чуг”.

  Потому как дом ханты называется “чум”, то из знаний связи Древнего языка следует, что так называться он может только для тех, кто в нём живёт. Для всех остальных он будет только “чуг” - [[”ч”], возможностью которого является принадлежность “у” ханты]. Значением “ч” (”тщ”) в Древнем языке было [(искусственно) разведённый огонь]. Таким образом чум, это был мой искусственно разведенный огонь закрытый лёгкой постройкой от действий непогоды и для удержания тепла. В отличии от чуг, который был искусственно разведенным огнём закрытым лёгкой постройкой от действий непогоды и для удержания тепла, но уже разведенным не мной, а тем мужиком “г” (похоже угром), который в нём и живёт. Проще говоря, для того, кто в чуме жил, это был тогда чум, а для всех остальных это был уже чуг. Присутствие модуляции “ЛА” в “лачуг” говорит о том, что признак, которому оно соответствует, безусловно похож на “чум” (”чуг”), но при этом несколько от него отличается.

  Итак, - [(а)лачуг] (в языке руси это было [лачуг(а)] - О.Г.) - диал. шалаш из гнутых берёз, покрытый брезентом или дёрном (Большой коми-русский словарь, FU-LAB), но это сегодня. Давайте же представим, как мог выглядеть данный признак действительности тогда, когда никакого такого брезента в том виде, что мы его знаем сегодня, просто быть ещё не могло.

  Ещё раз, - в соответствии с основной версией “чуг” является объединением Древнего языка, и при желании мы даже сможем его “прочитать”. В то время как из конструкции объединения “брезент” следует, что оно могло возникнуть много позже “чуг”, т.е. совсем недавно, если бы не одно “но”, - с арабского дословно “брезент” переводится как “канабис”, в смысле “конопля”. А конопля была по разным причинам вообще самой распространённой культурой в контексте Урала. И уж тем более самой любимой (наряду с ячменём) культурой у коми, - это знание следует из знаний их языка. (Поверьте, никаких таких “ананасов” у них в языке близко нет, а вот значений образованных от признаков “конопля” и “ячмень” у них в языке пруд пруди.) Зная, что именно конопляные волокна использовались двести лет назад для изготовления первых брезентов, давайте представим, как мог выглядеть лачуг уже тогда.

  Итак, для лачуга использовались рядом растущие небольшие берёзы (в отдельных источниках я встречал указания, что это могли быть и осины, но здесь надо смотреть, - берёзы никогда не растут промеж осин и наоборот), верхушки которых наклонялись к единому центру и так связывались. Образовавшийся шатёр из деревьев покрывался циновками из конопляных волокон, поверх которых укладывался дёрн. Допускаю, что перед укладыванием дёрна циновки предварительно промазывались глиной для влагостойкости и дополнительной крепости. Из всех инструментов данная технология требовала только лопату (костяную), но никак не топор (каменный), которого тогда просто могло ещё и не быть. Такое сооружение получалось достаточно прочное и долговременное, похоже, что могло просуществовать оно как минимум несколько лет. (А больше тогда было и не надо, человеки тогда ещё кочевали.)
Таким образом подведём итог: из языка коми следует, что жили тогда они в лачугах, в отличии от зырян (руси). Ошибка Павла Саввоитова вызвана даже не отсутствием чётких границ, а самой возможности им быть в языке коми. )

  С “ад” в языке руси всё происходит несколько иначе, а причина в знании связи их языка, в соответствии с которым руси правильно было произносить само это объединение Древнего языка как “да”. Похоже, что исчезновение признака “ад” из Действительности только способствовало преобразованию его значения в форму утверждения в  языке руси. Само же знание звучания “ад” возвращается в Руский язык (уже не в язык руси) как заимствованное знание, потому как с несколько иным у него значением, нежели тем, что следует из его “прочтения”.

  Далее мы находим в словаре языка зырян древнее знание звучания “ай” со значением [отец/мужик/самец]. В Руском языке это знание звучания согласно его знаниям связи звучало “йа” и значило [я]. У тех же предков англичан это было “ай” со значением [я]. И здесь я ровным счётом не хочу ничего больше добавить, кроме того, что всё это знания одного и того же контекста, и, следовательно, не взаимодействовать они в нём просто не могли. Другое дело, что сегодня ровным счётом никто ещё вопросы этого взаимодействия вообще никак не изучал, чтоб о них можно было бы здесь потом говорить. (А если и изучали, то сами эти работы оказываются настолько засекреченными, что о них никто ничего и не знает, во всяком случае я таких публикаций нигде не встречал.) А потому так я прекращаю дозволенные мне речи, в смысле рассуждения на уровне гипотез.

  Значение очередного объединения, а именно “бур”, вы раскроет сами. Не потому, что я такой вредный, нет, - а потому, чтоб напомнить вам, для чего есть у нас вообще голова. Она вам точно понадобится, чтобы ответить на вопрос, - “Как так получилось, что в структуре значений объединения “бур” Руского языка и языка коми знание “коричневый (цвет)” и близко не присутствует, - его там попросту нет, - в то время как в русском языке в структуре значений “бур” других (кроме “коричневый”) знаний сегодня уже просто нет?” А ведь вы как носитель русского языка абсолютно точно уверены, что знаете, какого именно цвета бывает бурый медведь, но при этом точно так же не уверены, что знаете какого цвета бывает бурёнка, - кстати, а вы видели однажды целиком коричневую корову? Думайте, там интересно, уверен, что если вы осилите это знание до конца, то результаты вас порадуют обязательно.

  Следующее объединение, которое представляет для нас несомненный интерес, это конечно “ва”, значением которого в Древнем языке было [река]. Оно интересно нам тем, что образовано в том числе со знанием звучания “в”, которое в русском языке используется в контексте “слово” с интегрированным значением [вода] и в контексте “предложение” со значением [принадлежность “в”], рассмотрим же их оба.

  Знание звучания “в” со значением [направление движения] возникает в языке ханты ещё в контексте “слово”. Именно в таком своём виде оно и приходит в язык руси, - “вон”, “вот”, “Тверь”, “вера”, и т.д. (”йэр” - “ер” - [место (проход) в лесу], - дословно [место,  возможностью которого является (где живёт) всё равно какой (любой) самец/зверь]). Позднее, с развитием контекста “предложение” значением его в нём становится [принадлежность “в”], или, как предпочитают говорить лингвистики, [предлог “в”].

  У самих ханты, если и была “вода” в структуре значений “ва”, то очень и очень опосредовано. В смысле значение “ва” они воспринимали примерно так, как мы сегодня воспринимаем условие задачи, - [”(из пункта Б) в (пункт) А”], т.е. [”в А”]. Потому как реки для них тогда были в первую очередь возможностью для движения, в смысле дорогами, и только в очень последнюю очередь они были уже сами “вода”. Знания же звучаний знаний признаков в языке у ханты, структуры значений которых безусловно содержат знание “вода”, в большей степени тяготеют к алтайской сути [С] со значением [вода]. И абсолютно ни в каком таком виде они не содержат уральскую суть [В] со значением [вода].

  А всё потому, что уральская суть [В] с интегрированным значением [вода] похоже формируется здесь на Урале, в том числе не без помощи коми, в среде руси в первую очередь. Именно в языке коми объединение “ва” ничего кроме [вода] уже и не значит, - не путешествовали тогда стало быть коми, а сидели на одном только месте и кроме как для получения воды и рыбалки больше никак ва вообще не использовали.

  Существование бъединения “вад” стало для меня неожиданностью. Потому как впервые я “столкнулся” с ним несколько лет назад, когда устанавливал происхождение топонима “Вятка” в русском языке. Всё сходилось, и так я устанавливал всю последовательную цепочку изменений знаний звучаний с их значениями в русском языке до сегодня известного нам “Вятка”, но это только при условии, что до этого в Руском языке обязательно существовало объединение “вад” с соответствующим значением. В смысле самого этого объединения я тогда ни в Руском, ни тем более в коми языках не знал, потому как тогда мне вполне было достаточно знания, что когда-то в них оно обязательно должно было быть. А это значит, что было оно там точно, даже если сегодня его в них и нет. Потому я и не счёл тогда нужным его в сегодняшних языках коми и руси искать.

  Всё изменилось, когда я его обнаружил уже в процессе работы над этой Главой. Порадовался конечно (примерно так, как когда обнаружил Пудвай на том самом месте, что и следовало из “прочтения” его значения), - если бы не его значение, оно оказалось для меня неожиданным. В соответствии со знаниями (словарями) современных лингвистиков “вад” было [вязким, топким болотом (озером) в лесу и почему-то обязательно с лебедями! ]. Я согласен, что значения только и делают, что в Языке постоянно меняются. А потому ничего удивительного нет в том, что однажды тот же большой добродушный медведь, например, так становится только коричневым. С [”вад”] же, получается, случилось нечто похожее. Единственное, что смущало и так побуждало продолжить мои поиски дальше, так это отсутствие в его знании звучания “ль”, только с ним оно и могло быть [болото]. Привыкший в принципе не доверять лингвистикам с их фантазиями, я обратился к первоисточникам. И один из них (конкретно Павел Саввоитов) меня утешил, - значением “вад” ещё двести лет назад было [трясина (зыбкое место)]. И оно полностью сопадало со значением, что следовало из его “прочтения”, - [(место как признак действительности) возможностью которого является движение (человека) в ад (под землю)].

  Ещё раз, - именно “вад” называлось в языках Руси и коми место, где человек никуда больше не мог двигаться, кроме как под землю (его просто туда засасывало). Другое дело, что подобные места всегда находятся рядом с болотами и небольшими лесными озёрами (в смысле так они являются сопряжёнными признаками), потому расширения самого этого значения в языке нам оставалось только ждать, что со временем с ним и случилось.

  Примерно в том же духе можно было бы продолжать и дальше, проблема в том, что новых знаний связи вы так уже не получите. А ведь только они действительно и важны. Это как если бы я учил вас считать до бесконечности, - всем всё уже понятно, а я считаю, и считаю, и считаю всё дальше. Гораздо интереснее вам будет самостоятельно проверить те знания, что вы сейчас получили. А потому предлагаю для начала определить первоначальные (это когда они в языке только-только сформировались) значения объединений вроде “верный”, “старик”, “вежа” (”невежа”), и далее на своё усмотрение. Я же подведу итог этой главы.

  Язык руси коми начинает формироваться как язык зырян, профессиональных добытчиков соли. При этом и зырян, и всех прочих коми тогда объединяло наличие у них общего национального признака совместности. Руский же язык формируется уже на основе языка руси одновременно с формированием у них своего собственного национального признака совместности.

  Но закончить эту часть я всё же хочу историей об одном очень интересном объединении, уверен, вы все его хорошо знаете, а именно “пельмень”. Как видно из него, это объединение возникло в языке Коми как устойчивое сочетание {пель мень} со значением [налимье ухо]. Проще говоря, это был рыбный пельмень, который готовили зимой, и который русь брала с собой в свои поездки по доставке соли. Блюдо очень удобное, достаточно было вскипятить воду, бросить туда пельмени, дождаться, когда они всплывут, подождать ещё минуты три, и сытное сбалансированное блюдо было готово.

  У древних человеков не было традиции измельчения мяса, поэтому мясным пельмень становится совсем недавно, буквально каких-то двести лет назад. Причём так (с мясом) он становится сразу очень изысканным дорогим кушаньем, которое не стыдно было подавать на праздничный стол. Тем более, что руси как продавцов соли к этому времени вот уже несколько тысяч лет как не было.

  Но вспомнил я именно это объединение, потому что не знаю другого такого с похожей судьбой в Языке. Из-за этого своего иносказательного (переносного) значения, с тех пор, как почти семьсот лет назад в Руский контекст пришли московиты, оно ими было потом буквально изнасиловано. Нет, будучи уже испорченными греками, они простых слов коми вроде “пель” - [ухо] и “мень” - [налим] не понимали вообще, а искали значение объединения “пельмень” в пусть и корявых, но несколько похожих созвучиях вроде “пермянь”. Бред конечно, когда не понимаешь, что такое Язык, какой только ерунды во скрытие своей безграмотности не придумаешь.

  А рассказал я вам эту историю только затем, чтобы вы, понимали, что фасмеры появляются со своими фантазиями сразу, как только появляется Язык, и безусловно сразу начинают оказывать огромное же воздействие на него. Поэтому, - хотите вы этого или не хотите, с этим ничего вы поделать не сможете, - сила воздействия на Язык их незнания оказывается порой гораздо сильнее, чем суммарное воздействие всех носителей того или иного языка. А потому не расслабляйтесь и будьте бдительны, когда речь идёт о Языке, -фасмеры, они всегда рядом, даже если вы их и не видите.
 
  Часть 2 Руский язык

  Глава 1

  Руский язык - начало

  Всё, что мы рассмотрели здесь до этого, являлось профессиональным языком руси, т.е. языком представителей различных народов (коллективов только с их уникальными национальными признаками совместности), связанных одним общим делом, а именно с процессом добычи и распространения соли. Чтобы профессиональному языку руси стать уже Руским языком, необходимо и достаточно было, чтоб в профессиональном коллективе добытчиков соли возник свой национальный признак совместности. В смысле, чтоб почему-то однажды все руси вдруг решили заниматься процессом п-п генетической информации исключительно внутри только своего профессионального коллектива и нигде больше. И самим стать таким образом наконец уже народом, а их профессиональному языку стать уже национальным языком этого народа. (Примерно как если бы все строители вдруг решили заниматься п-п генетической информации исключительно внутри только своих коллективов, то так они были бы уже не просто “строители”, а “народ строители”.)

  Это “почему-то” вовсе не так просто, как кажется, хотя бы уже потому, что не наблюдаем мы сегодня сильного желания у тех же строителей стать так народом. С другой стороны История знает немало случаев, когда совместная профессиональная деятельность приводила к возникновению в таких коллективах национального признака, и так уже к формированию соответствующих народов. Потому эту Часть мы посвятим пониманию всех тех причин, в результате которых оказалось возможным формирование из профессионального языка руси уже Руского языка. В смысле из профессионального коллектива уже коллектива объединённого национальным признаком совместности.

  И первой такой причиной безусловно будет сама профессиональная деятельность руси по добыче и распространению соли. В смысле даже не столько она сама, сколько её статус внутри коллектива руси, - ей необходимо было стать так для них уже жизнеобеспечивающей деятельностью. Чтобы достаточно было коллективу руси заниматься потом только ею и ничем уже больше, чтоб мочь так более-менее сносно существовать в этом Мире. А они, насколько мы знаем, и существовали, и совсем даже не сносно, а по сравнению со всеми прочими своими родственниками очень даже прекрасно существовали.

  Понятно, что произошло это не сразу, зыряне потратили не одну сотню лет и немало усилий, чтоб в итоге добиться этого, - сделать добычу и распространение соли для них процессом жизнеобеспечивающим. А именно, всё то время, что они копали соль для руси ханты (единственных вообще тогда распространителей соли), они страшно завидовали их обладанию северными оленями и хотели бы себе таких же. Чтобы так уже полностью взять под свой контроль весь процесс добычи и распространения соли, чтоб сделать так его уже для руси жизнеобеспечивающим. В смысле так снимать вообще уже всю прибыль, что могла быть в этом процессе.

  И, похоже, примерно двенадцать тысяч лет (возраст артефактов подтверждающих приручение северных оленей в этом контексте местности) назад, им это удалось, - они приручили северных оленей. Именно приручили, почему собственно у них в отличии от ханты не было необходимости содержать потом огромный “автопарк” из северных оленей, стада которых могли насчитывать тогда более тысячи животных, и которые уже поэтому требовалось каслать. Приручение же предполагало содержание совсем небольших групп северных оленей (обычно не более десяти на одного хозяина), чего для транспортировки соли одним человеком было вполне достаточно, тем более, что приручение не требовало заниматься касланием, в смысле пастьбой оленей. А это значит, что так зыряне вполне могли уже оставаться на месте и продолжать заниматься своим любимым делом, а именно добычей соли. Чего никогда не могли позволить себе ханты с их огромными стадами оленей.

  Похоже, что поначалу именно сезонность двух этих занятий, добычи и распространения соли, способствовали тому, чтоб весь процесс связанный с солью стал у зырян так уже жизнеобеспечивающим, - соль они добывали летом, а зимой сами же развозили её потребителям, круглогодичная занятость и есть необходимое условие для жизнеобеспечивающего процесса вообще. Постепенно, по мере роста количества оленей у зырян, они вытесняли ханты с рынка доставки соли, пока не произошло окончательное разделение самого рынка соли. В результате вся левая сторона Камы с её притоками и всеми землями, что там были, перешла под влияние ханты. А вся правая часть Камы с её притоками и всеми землями, что там были перешла под влияние зырян. Безусловно сам такой результат мог возникнуть только после предварительного кровопролития, как и принцип такого деления, - только так и никак иначе древние люди делили тогда земли на сферы влияния, т.е. с использованием естественных границ, а именно рек.

  (Кстати, именно к этим славным временам, - появлению приручённых оленей у коми (зырян), - относятся первые же упоминания о Деде морозе, - Санта Клаусе или Николаусе, это как вам удобнее. Уже из его названия следует, что был он коми, как и они имел отношение к соли, но вот эта “ла” в объединении говорит нам, что был он не совсем таким, как они, - похожим очень да, но точно не они. Потому что был он сказочным, - именно такого и ждали к себе в холодные тёмные зимние дни дети. С его к ним приезда, по сути начинала заканчиваться зима. А это значит, что так они её уже пережили и им следовало готовиться к Новому году, от которого ничего кроме хорошего они уже и не ждали. Удивительная традиция! - даже если бы Русь кроме неё ничего бы после себя не оставила, этого было бы вполне достаточно, чтобы считать, что этот народ не зря однажды появлялся в этом Мире.)

  Ещё раз, - уже как минимум двенадцать тысяч лет назад зыряне смогли сделать процесс добычи соли и всё то, что так или иначе с ним было связано, для себя жизнеобеспечивающим, да. Но, масштабов самого этого процесса тогда вовсе было ещё недостаточно, чтоб на основе его в их коллективе уже был создан некий национальный признак совместности.

  Проще говоря, сам этот процесс не мог обеспечить рабочими местами всех тех зырян, что там тогда жили. Для части из них этот процесс по прежнему носил сезонный характер, а потому им приходилось заниматься в том числе и другими отхожими промыслами. Таким образом процесс добычи и распространения соли хоть и был уже у части зырян жизнеобеспечивающим, чтоб на его основе тем можно было потом сформировать национальный признак совместности для некого нового народа, только вот самих членов этого будущего народа было тогда ещё недостаточно, чтоб такой народ мог потом вообще существовать.

  Другими словами, совокупной генетической информации у того количества зырян, для которых процесс связанный с солью был жизнеобеспечивающим, было совсем даже недостаточно для формирования нового народа, - проблема всех сегодняшних малых народов Севера, вынужденных думать не столько о собственном процветании, сколько о возможности вообще выжить в таких условиях. А потому при попытке придерживаться исключительно профессионального принципа в формировании национального признака совместности, русь бы вымерла по естественным причинам гораздо раньше, чем успела бы оформиться как народ. Напоминаю, всё это происходило во времена, когда человеков вообще было не так, чтобы много.

  (Кстати, малые народы, чтобы не исчезнуть из этой Жизни вообще, практикуют такие единственно возможные для них способы пополнения своего генофонда (запаса генетической информации), что многим туповатым их исследователям из “великих” народов, которые с самой такой проблемой никогда не встречались, а потому и не понимают её, те для них кажутся весьма развращёнными и испорченными. Что здесь сказать? - Дураки всегда найдут способ, как погубить этот Мир, и только мудрые, как его сохранить, - малые народы, они мудрые. )

  Таким образом примерно двенадцать тысяч лет назад, возникла ситуация, когда рынок соли был достаточно сбалансирован (в смысле предложение оптимально на нём удовлетворяло спрос) и оставался уже таким ещё какое-то время потом. Сама эта ситуация не предполагала перерождения профессионального коллектива в национальный хотя бы уже потому, что возможности роста у этого профессионального коллектива так уже были исчерпаны. Проще говоря, в этом случае тогдашний масштаб процесса добычи и распространения соли и стал тем ограничивающим фактором, который не позволил профессиональному коллективу руси стать народом Русь.

  Логично предположить, что для того, чтобы сделать последний шаг и стать таким образом из профессионального уже национальным коллективом, руси следовало элементарно расширить свой бизнес. Тем более, - и сегодня мы это уже знаем точно, - однажды они это и сделали, - создали народ Русь, - так остаётся только узнать “Как?”. Давайте же попробуем ответить на этот вопрос. А для этого нам придётся вспомнить те исторические вехи, которые предшествовали, а потом и непосредственно сопровождали само это историческое событие, становление народа Русь.

  Максимум последнего оледенения, в смысле максимальное похолодание в течение последней ледниковой эпохи, имело место 26,5—19 тыс. лет назад. В этот период температура в зависимости от региона была на 4;6,5 °C ниже, чем в настоящее время. Уровень Мирового океана в то время был на 120—135 метров ниже современного из-за того, что вода, накопившаяся в виде льда в ледниковых покровах толщиной 3—4 км, была изъята из гидросферы. Ледники занимали 8 % поверхности Земли и 25 % площади суши (в настоящее время соответственно 3,1 % и 10,7 %). Многих современных мелководных шельфовых морей не существовало (Жёлтое, Северное, Персидский и Сиамский заливы), а другие были значительно меньше современных. Чёрное море было тогда внутриконтинентальным, и значительно меньшим по площади. Чего не сказать о море Каспийском, оно было как минимум не меньше сегодняшних своих размеров.

  Конец оледенения, Голоценовая эра, или человеческая эра, - календарная эра, летоисчисление по которой начинается в 10 000 году до н. э., примерно в начале геологического периода голоцен (более точная оценка — голоцен начинается на 200—400 лет позднее начала голоценного календаря). 2022 год нашей эры соответствует 12022 году голоценовой эры. (Голоценный календарь был впервые предложен Чезаре Эмилиани в 1993.)

  И вот где-то между двумя этими событиями появляются ханты со своими оленями, которые, зная о существовании каменной соли на Урале, начинают распространять её по рекам зимой во всех направлениях (кроме северного, там был ледник) туда, куда это было вообще возможно. Из-за особенностей их образа жизни ханты не могли сами эффективно эту соль добывать, а потому они в помощь себе привлекают древних человеков, что в это же время там непосредственно и жили. Древние человеки с удовольствием втягиваются в сам этот процесс, тем более, что собственных жизнеобеспечивающих процессов в том их контексте им было не так, чтоб и достаточно. Проще говоря, ханты так давали им прекрасную возможность столь необходимого дополнительного приработка.

  Новые знания тогда в этом контексте местности формируются с огромной (относительно всех прочих контекстов) скоростью. Этим не могли не воспользоваться древние человеки, - а они и воспользовались! - причём настолько, что уже двенадцать тысяч лет назад, к окончанию эпохи оледенения, не только ханты, но и они тоже (коми), были в состоянии посредством оленей развозить каменную соль на огромные расстояния. В результате происходит разделение рынка соли между ханты и зырянами на восточную (Сибирь) и западную (Европа) части. Сибирь безусловно считалась тогда наиболее выгодной частью этого рынка, в отличии от Европы. Другое дело, что у неё уже тогда не было таких перспектив роста, какие были потом у Европы.

  Двенадцать тысяч лет назад начинается глобальное потепление. Катастрофическое по своим последствиям, оно воздействовало на жизнь всех тогдашних древних человеков, причём на разных человеков очень даже по разному. Те же ханты  были отодвинуты им на задворки процесса Жизни (Истории), они с тех самых пор практически полностью остановились в своём развитии (процессе накопления знаний), и так уже остаются там и сегодня, и будут там оставаться теперь уже всегда до тех пор, пока за счёт естественных процессов они однажды не исчезнут из этой Жизни совсем.

  С зырянами же всё случилось с точностью до наоборот, перед ними открылись такие возможности, о которых они раньше просто мечтать не могли, в частности они научились по рекам не только ездить зимой на оленях, но и плавать по ним летом. А это и было то самое их преимущество, которое очень скоро выдвинуло их вперёд относительно тех же ханты, и в итоге помогло сформировать национальный признак совместности на основе профессиональной деятельности.

  Ещё раз, это, - окончание оледенения, начало потепления, - была эпоха большой воды. Ледники, которые перед тем формировались по нескольку десятков тысяч лет, буквально за несколько сотен лет растаяли. Вода от них повысила уровень Океана, заполнила внутриконтинентальные низины, а сам ледник изменил направления течений рек. Так Волга соединяется с Камой, а большинству рек Европы (а ледник большей частью был именно в Европе) сток на север в Океан после него был закрыт, так они текли уже только на юг и частью на Запад. Туда, где судоходство было возможно в течении всего года, а не только короткий период летом, что совсем даже недостаточно, чтоб вообще им таким заниматься. А это и было причиной, почему Сибирь тогда оказалась такой бесперспективной.

  К тому времени в коллективном сознании руси уже было достаточно знаний и самих возможностей, чтоб удержать знания о всех этих глобальных событиях. Правда никакой такой письменности тогда у них ещё не было, а потому само это удержание знаний происходило как устная передача знания от одного члена (сознания) коллектива (коллективного сознания) другому. И так было до тех пор, пока не развивается более менее письменность. Именно с её помощью тогда “навечно” фиксируются знания в коллективном сознании, и именно с её помощью мы сегодня обнаруживаем в них тот самый “руский след”, что в них безусловно присутствовал.

  (Кстати, каждый раз, когда мы обнаруживаем то или иное знание там, где вроде бы его быть никак не должно, прежде надо подумать, а как оно вообще туда попало. В этом плане показательно знание “санскрит”, которое мы находим в Индии, и которое является абсолютной калькой знания “древний язык руси”. Потому как сразу возникает вопрос, - “Каким образом одно и то же знание могло возникнуть в двух столь удалённых друг от друга местах?” И тут же отвечаем себе, - возникнуть оно могло только в одном контексте, а именно в Руском. В контекст санскрита оно могло быть только заимствовано из Руского контекста, но никак не наоборот. Потому как именно такой порядок и направление заимствования этого знания мы сможем объяснить запросто, в то время как обратный порядок и направление заимствования этого знания объяснить не сможем никак, нет.

  Смотрите, это знание вместе с его носителями по Каме спускается до Каспийского моря, далее по нему до Ирана, потом пешком до Персидского залива, а оттуда Океаном до Индии. Я могу ошибаться в деталях, но в любом случае всё это будут вполне возможные пути для этого знания, точнее для его носителей, в сознаниях которых оно и появилось в тех местах.

  А теперь представим абсолютно обратную ситуацию, это когда именно аборигены Индии придумали всё это знание “язык руси” и так стремятся теперь привнести это знание зачем-то именно на Урал. (Неужели им так уже соли в Океане мало?). Понятно, что изначально это бессмыслица полная, чтоб ей на самом деле ещё и быть. На то мы именно, что только её допустили, в смысле предположили её гипотетически. Так вот, у этого “гипотетически” есть такие ограничения, которые нам в Действительности просто никак не преодолеть. А именно, это несколько участков движения у этого маршрута по рекам против течения, что в те времена преодолеть было попросту невозможно. Проблема ещё в том, что реки там никогда не замерзают, а это значит, что воспользоваться “такси” в виде северных оленей там тоже не получится.

  Из всего этого следует, что это знание, - “язык руси” - могло следовать с его носителями только в направлении с Урала в Индию, но только никак не наоборот. И именно они, руси, однажды туда его и принесли. )

  Ещё раз, - нигде больше в Древнем мире, как в месте контекста залежей каменной соли, у человеков тогда не было столько знаний в коллективных сознаниях, сколько это было уже у руси (зырян), которые там и жили. Руси, безусловно, вместе с солью распространяли и это своё знание, а по другому его тогда распространить было просто невозможно. Другое дело, что у этого способа были свои ограничения. И самое главное из них это расстояние, на которое можно было отъехать так, чтоб потом обязательно вернуться. В противном случае сам этот способ доставки соли (знаний) так переставал существовать (просто смысла уже не имел, в нём отсутствовало такое необходимое для этого процесса свойство, как цикличность).   

  Пока соль доставляли оленями, всё было нормально, всегда с их помощью можно было ту самую границу возврата найти. А даже если случайно и проскочили ее, то олени всегда могли вернуть всех назад, разве что времени приходилось тратить на это чуть больше. Всё поменялось, когда руси научились плавать по воде, по течению, в смысле на плотах. Так они, не замечая того сами, летом запросто могли отплыть так далеко по течению, что зимой на оленях их невозможно было уже оттуда забрать, - реки в тех местах обычно никогда уже не замерзали. А сами человеки против течения вернуться до кромки льда элементарно уже не могли.А это значит, что назад вернуться они уже не могли никогда.

  Похоже, что таких путешественников-руси (которые понимали, что уже не смогут вернуться назад) в те времена было много. Не думаю, что все они так уж стремились однажды вернуться обратно, это вряд ли. Тем более Мир, что открывался тогда перед ними, был так прекрасен, так не похож на тот, что они до этого знали, и полон таких соблазнов, что не попытаться узнать его, они просто позволить себе тогда не могли. Я даже готов поверить, что именно среди землекопов, как ни у кого больше вообще развита тяга к авантюрным путешествиям. Если бы не одно “но”.

  Но где-то в это же время (примерно десять тысяч лет назад) на берегу Чепцы возникает абсолютно зырянское поселение Адам. О том, что это было именно зырянское поселение, а не чьё-то ещё, говорят особенности его построения, характерные только для поселений зырян и не для кого больше. Потому как сами эти особенности определялись тем жизнеобеспечивающим процессом, которым занимались зыряне, а именно добычей и доставкой соли.

  Итак, Адам представлял собой земляники вырытые на высоком правом берегу Чепцы в один ряд и очень близко к реке. Сам этот ряд тянулся вдоль реки на несколько километров, занимая вообще всю ту площадь, что так возможна была к проживанию. Напоминаю, большинство современных деревень и сегодня строится вдоль дорог, так проще. Вот и зыряне строили свои земляники вдоль реки, которая была тогда ничем иным для них, как дорогой, - как видите, пока всё логично. А вот дальше нелогично вообще уже всё!

  Раньше земляники (”ад”) всегда были побочным продуктом жизнеобеспечивающего процесса зырян, а именно добычи соли. В смысле специально их никто и не рыл, всегда хватало тех, что появлялись сами собой в ходе этого процесса. Так зыряне жили там, где и работали, - очень удобно, не правда ли? Но на Чепце соли нет! Спрашивается, - “А чем именно тогда занимались в Адаме зыряне, если при отсутствии соли в тех местах они не поленились специально выкопать там земляники и переселиться туда?”

  Ответ мы найдём в топонимике этих мест, и он окажется удивительным. Оказывается, примерно 10 тысяч лет назад зыряне обнаружили здесь “начало” и “конец” речного кольцевого пути длиной более двух тысяч километров, который пролегал мимо залежей соли на Урале. А это значит, что посредством его теперь с гораздо меньшими усилиями зырянам можно было доставлять в эти места соли в десятки раз больше, и причём уже летом. Сделав так соль на пятьсот километров ближе к потребителям, а это немаловажно. Уже отсюда соль оленями развозилась зимой, получается уже как миниму теперь на пятьсот километров дальше, чем это было прежде, на Запад потенциальным покупателям.

  Для того, чтоб вы смогли оценить эффективность этого речного кольцевого пути, приведу такие его характеристики: “начальная” и “конечная” точки этого пути разделены сухопутным расстоянием в четыреста метров, - будучи в конце, можно запросто видеть начало! И ещё, у этого пути в Уральских горах есть один небольшой сухопутный участок полтора километра длиной, - и это всё! Представляете? - Путь, более, чем две тысячи километров водой и только два из них по суше! Было-бы странно вот так вот запросто взять и отказаться от использования этого знания, дающего очевидное преимущество, в своих жизнеобеспечивающих процессах. А зыряне и не отказались.

  Так впервые, в налаженном было тысячелетиями процессе доставки соли, происходят глобальные изменения. Которые сами в свою очередь становятся причиной тоже глобальных изменений. Одним из следствий этих изменений было то, что часть зырян переселяются сюда, на берега Чепцы, и единственным их жизнеобеспечивающим занятием становится уже не добыча соли, а её доставка с использованием в том числе речного кольцевого пути. Проще говоря, так они уже никакими зырянами (землекопами) быть не могли, а были они уже самой настоящей Русью, народом, который связал свою жизнь с продажей и доставкой соли.

  А народом потому, что довольно скоро руси в этом месте было уже всяко больше тысячи (по моей оценке в лучшие времена их здесь жило тогда 3-4 тысячи). А этого количества вполне уже было достаточно, чтоб в таком коллективе мог однажды возникнуть и продолжать  существовать дальше национальный признак.

  Ещё раз, именно формирование у зырян знания “замкнутый речной путь” (для удобства здесь и далее будем называть его “Руский путь”) вынуждает их разделиться на тех, кто занимается только добычей соли, и тех, кто занимается её доставкой, - заниматься и тем и другим сразу кому-то одному было теперь невозможно. Потому как с Руским путём доставка соли из сезонного занятия стала уже круглогодичной.

  Те из зырян, что предпочли добычу соли её доставке, остались там, где и были, а значит остались так зырянами (землекопами). Те же, что предпочли заниматься доставкой, переселились в место максимально удалённое от источника соли, куда этот путь мог вообще привести, в Адам. Таким образом так у них появилось уже всё то, чтоб быть им народом, - коллектив со своим собственным уникальным жизнеобеспечивающим процессом, место, где этот коллектив проживал, своё уникальное коллективное сознание, а значит и свой уникальный язык. Эти потомки зырян и стали так уже русь, - [мужики, возможностью которых является принадлежность “у” соли], - как видите, в отличии от тех же “саран” и “зырян” никакой такой “лопаты” в их названии уже нет.


  Глава 2

  Руский путь

  Чтобы доказать, что знание “Руский путь” у потомков зырян тогда уже было, прежде необходимо доказать, что такой существует вообще.

  Ещё раз, - Руский путь, это замкнутый речной путь, который проходит мимо залежей каменной соли, и по которому по воде можно вернуться снова туда, откуда и вышли.

  И для доказательства этого нам понадобится всего-лишь карта. Но, прежде хочу предупредить, -

  - Подробности, они здесь не просто так, а “потому что”. Потому что без них вы не сможете выстроить правильную структуру из знаний связи для знания “Руский путь”. А потому будьте к подробностям  особенно внимательными. В идеале вам следовало бы пройти весь Руский путь в Действительности, так бы вы буквально смогли бы ощутить тогда руский дух этих мест, и избежать множества ошибок, потому как всего на карте так просто не увидать. С другой стороны, сами карты сегодня уже несколько другие, чем были ещё лет десять назад. А потому используйте их возможности на все “сто”, - просматривайте сопутствующие интересующим вам местам фото и видео файлы, изучайте различные ссылки. Я же постараюсь здесь добавить знания из своего личного опыта, которых там нет и которых вам по другому (в смысле минуя собственный опыт) просто никак не получить.

  Точкой отсчёта Руского пути мы выберем место, где сегодня на Чепце находится деревня Адам. (Удивительное название! - такое ощущение, что где-то я его уже слышал, причём совсем даже не в этом контексте, - вам тоже так показалось? Впрочем, обещаю, топонимов в этом доказательстве (в этой Главе) мы касаться пока не будем, нам хватит для этого знаний одной лишь географии, а потому пока “птьфу на них!”, обойдёмся. )

  Адам находится в месте, где Чепца с юга упирается в один из Вятских увалов (небольших гор оставленных ледником) и меняет направление своего течения с “юг - север” на “востока - запад”, так подмывая этот самый увал. Таким образом правый берег Чепцы получается очень высоким (80 метров и выше), а левый низким и заболоченным. Так Чепца течёт вдоль увала примерно 8 км (длину меандра не считаем, на то он и меандр) до места под названием “Солдырь” ( - Неужели дежавю?! - мне на секунду опять показалось, что если даже само это название целиком я нигде больше не слышал, то его части по отдельности слышал непременно, причём в абсолютно разных контекстах, - а вам так показалось? Впрочем, - “птьфу!” - я сказал), где сегодня находится одноимённая деревня. Заканчивается место Солдырь устьем реки Пузеп, который впадает в Чепцу с правого берега.

  (Кстати, - забегая вперёд сразу скажу, - вот эти самые 8 км правого берега Чепцы и есть тот самый Пуп Руси, откуда начались и Руский народ, и Руский язык, и много ещё чего с Русью связанное. А возникли все они здесь именно благодаря знанию Руский путь, которым тогда овладели зыряне. При этом следует помнить, что перебравшись в эти места из родного им контекста “л(ь)уд(ь)” (людей), они так уже попадают в контекст “вуд(ь)” (вотяков), что не могло не наложить (и наложило!) отпечаток и на них самих, и на их Руский язык. В соответствии с исследованиями генетиков, те русскоязычные, что считают себя русскими, являются более чем на 70% угрофинами (вотяками). В то время как разрекламированные славяне родственны нам менее, чем на 10%.) Проще говоря, именно здесь людь и вудь совместно начали формировать и новый народ Русь и его Руский язык. Клянусь, никаких таких славян не только здесь, но и в Действительности тогда даже близко не было! - ведь всё это происходило примерно десять тысяч лет назад, - Так получается, что и не особо славяне нам и родственники, - какая-то седьмая вода на киселе, не более. Впрочем я так отвлёкся, продолжаю.)

  “Читая” сегодняшние карты вам надо понимать, что никаких таких дорог и различных поселений в те времена здесь не было вообще. Кругом был сплошной вековой непроходимый лес. Более того, это был именно что заболоченный лес - знание звучания “л” в объединении “лес” здесь совсем не случайно, - пройти по нему ни тогда ни сегодня не представляется возможным. А единственными дорогами тогда были здесь реки, только по ним и было возможно куда-то вообще пройти. Именно с этих самых позиций нам и следует “читать” сегодняшние карты, чтобы понять, что происходило здесь в те древние времена.

  Руский путь начинался даже не с устья Пузепа, если вы внимательно присмотритесь к деревне Солдырь, то увидите, что из неё вытекает небольшая речушка, которая и впадает в Пузеп. Потому русь безусловно предпочитала сэкономить примерно 7 км и ходила в Пузеп всегда напрямки, по руслу этой самой речушки, а никак не через устье. (Думаете просто пустячок? А вот и нет, для пути длиной в 70 км (расстояние, которое следовало идти вверх по руслу Пузепа до истока), это получается очень даже приятный пустячок, потому как экономит как минимум часа два, а то и больше.)

  Из своего опыта (в своё время я прошёл по руслу Пузепа от места впадения в него этой самой маленькой речушки и до его устья) подтверждаю, - идти по дну Пузепа пешком одно удовольствие, даже босиком. Дно песчаное, очень приятное, почти без ракушек. Галька появляется только в верховьях, ближе к истоку. Глубина по колено и ниже, и только в устье до пояса. Течение спокойное, а там, где есть стремнины, всегда рядом песчаные косы, по которым их можно запросто обойти. От Солдыря и до истока Пузепа можно запросто пройти за три дня. Тем более, что человеки двигались здесь почти налегке, - проблема питания их не мучала совсем, для её решения им надо было протянуть только руки.

  (Кстати, насчёт “налегке”, - не такое уж оно было и лёгкое это “налегке”, давайте же его так “посмотрим”. Итак, у человеков с собой у каждого был каменный топор и каменный нож. На всех вместе с собой у них было 2-3 лука с запасом стрел, несколько копий, трут с кремнем для получения огня, по несколько костяных крючков и запас волос для плетения лесы для ловли рыбы, матка (компас) и ещё что-нибудь по мелочам. У каждого была скрутка, - сшитые вместе шкуры животных, чтобы укрываться от непогоды, а по ночам использовать как одеяло. С собой русь несла большой запас пустых пудов, - высушенный желудков оленей, - предназначенных под соль, а также мотки сыромятных ремней для вязки плотов и подвод. Похоже, что весь этот груз они не несли на себе, а укладывали на подводу, которую и тащили за собой по воде, - просто так им было легче. Любая одежда при необходимости могла быть изготовлена уже в пути, как и съестные запасы тоже можно было заготовить прямо во время похода. Поэтому ничего такого древние человеки с собой в дорогу не брали, тогда гораздо проще было при необходимости пищу добыть, чем тащить её с собой. )

  Исток Пузепа, это нескольких маленьких речек, выбирай из них любую, это и будет Пузеп. Сама линия водораздела, это очень и очень даже сегодня заболоченное место. А в те времена, похоже, здесь были лесные озёра посреди болот (обязательно почему-то с лебедями! - так нам словари говорят). Из этих озёр одни речушки вытекали в Каму (через её притоки, в нашем случае это Кампызеп), а другие в Вятку (через Пузеп и Чепцу). Я это к тому, что никакого такого сухопутного участка между истоками Кампызеп и Пызепа в те времена похоже даже близко не было. А если и был, как это и есть сегодня, то расстояние между ними и тогда не могло быть более четырёхсот метров, как это и есть сегодня.

  Определить направление нужного истока запросто, если он течёт на север, то это в Каму, а если на юг, - то это в Вятку. Север и юг определить можно было на глазок, а ещё лучше для этого подходила матка, - небольшой тоненький, вроде иглы, кусок метеоритного железа покрытый воском. Железо в воске аккуратно опускалось на поверхность воды в какой нибудь коробочке так, чтобы оно не утонуло, - воск помогал железу держаться на поверхности воды, - и таким образом оно служило древним человекам компасом. Похоже, что первые, кто смог использовать такой “компас”, были ханты. Во всяком случае, когда руси ещё не было, “матка” у ханты уже была.

  Где-то в этих местах русь выбирали берег более менее твёрдый, на нем и рубили брёвна, вязали из них плоты. Часть руси в это время занималась заготовкой продуктов в дорогу, - била гарпуном рыбу, охотилась на птицу и мелких (а если повезёт то и на крупных) животных. Задача была собрать плоты достаточные для транспортировки по воде только людей, - а больше руси и не требовалось, - предполагалось, что соль перевозить будут на подводах (подробнее об этом чуть дальше, когда этой самой солью мы уже загрузимся). Работали все, а потому время изготовления плотов не зависело от количества путешественников. Я только могу предполагать, что на всё про всё у руси тогда уходило примерно 3-4 дня. Возможно, где-то ниже по течению, где река уже шире, плоты потом переформировывались, в них вставлялись дополнительные брёвна, это чтобы легче было плыть дальше, ну да это нам сейчас и не так важно. Важно, что русь, привязав свои пожитки к плотам, отталкиваясь баграми от берегов и дна, потихоньку так начинала спускаться уже вниз по течению.

  (Кстати, уже начиная отсюда, как только путешественники отталкивались от берега, ни от руси, ни от погоды, ни от чего-либо ещё теперь ничего уже не зависело. Тем более, что русь не гребла, это было просто бесполезно, а, когда это было надо, баграми направляла плоты. Скорость течения реки не очень сильно менялась в течении лета, а потому русь уже в самом начале могла рассчитать время, когда она так достигнет залежей соли, а потом и вернётся домой. В смысле само это путешествие напоминало сегодняшнюю поездку на поезде с очень у того чётким расписанием.

  По ночам, да и днём тоже, на берег русь не сходила, нет. А потому, если предположить, что средняя скорость Камы в этом месте была примерно тогда 4 км/ч, то получится, что за сутки русь запросто при желании могла проходить около ста километров. (Эта цифра полностью совпадает с той, что я получил во время суточного прохода на байдарке вниз по Чепце, - во время прохода дополнительно специально вёслами никто из нас не грёб.) А это значит, что так на весь речной путь (2000 км) русь тратила никак не больше двадцати дней. А с учётом всех перипетий этого пути, она запросто должна была уложиться в тогдашний месяц, т.е. в сорок дней, с момента выхода их из Солдыря (Адама) и возвращения обратно домой.

  Ещё раз, уже начиная с этого места русь отдавалась на волю течения и ни о чём таком уже так не думала, река всё делала за них. Главным было для них в этой ситуации не пропустить само то место залежей каменной соли. Это было несложно, тем более, что его запросто можно было определить даже ночью, - там жили люди, а значит всегда на берегу горел огонь. Да и сама эта местность большинству путешественников была хорошо знакома.

  (Кстати, кто был на реке, тот знает, как трудно идти на лодке ночью в кромешной тьме. Выручает то, что звуки по воде разносятся на несколько километров там, где русло прямое. И запахи, - в тихую погоду они буквально стелятся по реке по направлению слабого ветерка, если такой вообще есть. Ничего похожего не бывает на суше, тем более в лесу. Добавьте сюда пламя от костра, который горел тогда не потухая, и который в темноте ночи можно было видеть за десятки километров, и вы поймёте, что древние человеки были не такими уж и беспомощными ночью на реке. )

  Где-то на месте сегодняшнего Усолья, там, где есть залежи каменной соли, русь ждал приготовленный заранее груз, - пуды набитые доверху предварительно смолотой каменой солью. Пуд, - это выделанный и высушенный рубец (наибольшая часть желудка) северного оленя. Пуд отличался прочностью и полной влагонепроницаемостью, и, что наиболее важно, стандартным размером. Имел два отверстия, - одно заделывалось ещё на стадии выделки и сушки, а потому было абсолютно герметичным. Другое служило для засыпания соли, - если правильно его потом завязать, то через него не мог попасть внутрь даже воздух, не то что вода. Потому, даже если пуд с солью случайно падал в воду целиком, то соль в нём в любом случае даже через несколько дней оставалась всегда сухой.

  Пуды с солью к прибытию руси уже были загружены на подводы, - небольшие плоты из тонкого бревенника, - основной задачей которых было предохранять сами пуды от их взаимодействия с дном реки. Проще говоря, чтоб случайно они потом не порвались об камни или коряги на дне. Загруженные подводы пребывали в полупритопленном состоянии, - потому и “подводы”, что значит [под водой], - оставалось их только прицепить к плотам и так двигаться дальше.

  (Кстати, - объединение “плот” того же поля “ягода”, что и объединения Древнего языка руского контекста “лёд” (“л(ь)од”) и “лёт” (“л(ь)от”). Возникло оно их позже хотя бы уже потому, что является объединением с ними, - “п-л(ь)от” (“п-л(ь)од”). Значением такого объединения является [приятное/полезное, возможностью которого является лёд (лёт)]. Проще говоря, именно так назывался у русов признак действительности плот, благодаря которому они перемещали приятное/полезное (в нашем случае это пуды с солью) на расстояние там, где этого нельзя было сделать пешком. )

  Забрав подводы с солью, русь по течению спускалась до реки Очёр. Здесь сплав по Каме заканчивался, далее можно было против течения идти только пешком, как в самом начале пути это было возможно по руслу Пузепа. Разница в том, что по Пузепу шли сравнительно налегке, в то время как по Очёру уже необходимо было тянуть за собой большой груз соли. И здесь я даже не допускаю, а абсолютно уверен (откуда сама эта моя уверенность, узнаете чуть дальше), что на Очёре русь ждала специальная команда из своих, единственной задачей которой была доставка груза соли от устья Очёра до его истока (примерно 80 км). (А оттуда полтора километра пешком до истока Чепцы.)

  Похоже, что даже и эти последние полтора километра по суше от истока Очёра и до истока Чепцы соль перевозили на оленях специальные люди. Эти же люди готовили здесь новые плоты для спуска руси потом по Чепце и подводы для соли. Таким образом самим путешественникам оставалось только как следует укрепить груз, крепче связать подводы друг с другом и с плотами, и так уже двигаться дальше к себе домой в Солдырь (Адам).

  (Кстати, если быть точным, то вот уже более двухсот лет между истоками Чепцы и Очёра никакого такого сухопутного участка уже нет. В 1813-1814 годах здесь был выкопан канал Копань, который и соединил оба эти истока. Таким образом мы тем более можем утверждать, что существует замкнутый речной путь протяжённостью более двух тысяч километров, по которому запросто можно по течению доставлять соль с месторождений Урала на берега Чепцы (Солдырь). Я для того вам рассказал про канал Копань, чтоб вы понимали, что истоки впадающие в разные речные бассейны могут начинаться совсем недалеко друг от друга, или даже вытекать из одного озера. В смысле никаких таких непреодолимых преград между истоками разных рек может просто и не быть, чтоб потом их ещё героически преодолевать.)

  Очёр является абсолютной копией Пузепа, с той лишь разницей, что дно у него галечное, нежели песчаное. Преодолевать его с грузом от устья и до истока не составляет никаких проблем. Тем более, что уже тогда этим занимались специальные человеки. И это был единственный небольшой (83 км) участок на этом пути, который требовал каких-то усилий, всё остальное движение с грузом осуществлялось исключительно уже только по течению. После Очёра оставалось спуститься по Чепце, и вот уже через два-три дня путешественники были у себя дома, в Солдыре (Адаме), откуда и начинали свой путь.

  Ещё раз, таким образом мы доказали, что Руский путь существует. Более того, это , - замкнутый речной путь, - явление весьма уникальное, чтоб в таком сочетании оно могло существовать где-то ещё. А потому зырянам с Руским путём можно сказать повезло. Только само это везение не стоило бы для них ровным счётом вообще ничего, если бы зыряне не смогли им воспользоваться. А они смогли, так и появилась Русь и Руский язык.

  И в заключении несколько преимуществ, который давал руси этот путь:

  1. Посредством Руского пути доставка соли оказалась возможна в том числе и летом, что гораздо удобнее и приятнее. (В смысле летом создавался запас соли на берегах Чепцы, откуда зимой её вывозили уже дальше на оленях.)

  2. С Руским путём значительно расширялась потребительская база руси, - так теперь они могли охватить в разы больше покупателей, а значит и продать больше соли.

  3. Себестоимость доставки одного пуда соли в Европу с Руским путём становилась уже в разы меньше, а это значит, что на одном пуде соли русь теперь могла заработать в разы больше.

  И т.д., всех плюсов так сразу и не пересчесть. А потому будет лучше, если какие-то из них вы попробуете назвать сами.

  Глава 3

  Адам и Ева

  Ещё раз, - именно здесь, на берегах Чепцы, в результате обретения зырянами знания “Руский путь”, у той части из них, что тогда предпочла этим знанием обладать и так его уже использовать, формируется коллектив со своим национальным признаком совместности. Проще говоря, так уже формируется новый народ со своим коллективным сознанием и со своим же языком. Именно тогда же, чтобы выделить сам этот новый народ из других народов (да из тех же зырян, например) в его направлении в Языке возникает объединение “рус(ь)” со значением [мужик(и), возможностью которых является принадлежность “у” (им - ему) соли]. Т.е. никакого такого знания “лопата” в структуре значений объединения “рус(ь)” уже тогда не было, потому как добычей соли они уже не занимались вообще, только её доставкой и продажей.

  Напоминаю, задача этой Части вовсе даже не рассказать о Руском языке того времени, - потому как это просто невозможно, его элементарно тогда ещё не было, чтобы было вообще о чём говорить. А на примере топонимов этого контекста местности, который для простоты здесь и далее я буду называть “Руский контекст”, и на примере тех знаний, что тогда в Языке уже безусловно были, показать, как шло формирование совокупности знаний коллективного сознания, сегодня известной нам как “Руский язык”. Начнём, пожалуй.

  Первыми здесь поселились именно, что зыряне, это следует из названия их поселения “Ад” (”Адам”). Именно они, как и все прочие коми вообще, предпочитали при формировании новых объединений (слов) ставить в них знание звучания “а” со значением [сигнал присутствия “а”] на первое место. В то время как в среде самой руси предпочтение отдавались хантыйскому варианту знанию связи, которое предполагало ставить знание звучания “а” последним, в смысле на второе место в объединении. Т.е. в соответствии со знаниями связей Руского языка правильно это поселение было называть “Да”. А если мы сегодня почему-то не находим его в Руском языке с этим его значением [дом], то только потому, что довольно скоро из него в Руском языке сформировалась форма утверждения “да”, значение которого и вытеснило из Руского языка все остальные значения, что были тогда уже у того знания звучания “да” в Руском языке.

  В соответствии со знаниями связи Древнего языка, значением объединения “Ад” тогда было [сигнал присутствия “а”, возможностью которого является коллектив]. Или, - [человек/место, возможностью которого является коллектив]. Детализация самого этого значения через образование объединения “Адам” могла произойти только в том случае, если самих таких признаков “Ад” тогда существовало как минимум несколько. Более того, учитывая сопряжённый характер значений [человек] и [место], в смысле вместо двух этих отдельных значений тогда существовало только одно общее значение [человек/место], можно утверждать, что эта детализация значения [ад] через образование соответствующего знания звучания происходит как результат детализации самого этого признака Действительности. Проще говоря, Адам в отличии от всех остальных адов был именно что первым адом, построенным вне контекста места тогдашнего проживания зырян (т.е. вне мест залежей каменной соли).

  Значением объединения “Адам” является [ад, возможностью которого является принадлежность мне, говорящему]. Значение это было достаточно широко, потому как в его структуре значений тогда присутствовало знание “человек/место”. Со временем происходит детализация этого знания на “человек” и “место” и у объединения “Адам” возникают такие значения как [человек “ад”, возможностью которого является принадлежность мне, говорящему] и [место “ад”, возможностью которого является принадлежность мне, говорящему]. Проще говоря, адамом и никем больше ещё, для меня мог быть и человек, который проживал вместе со мной в нашем с ним общем адаме, и сам этот адам как место проживания.

  А вот для человеков, которые сами в аду никогда и не жили, более того, которые могли и не представлять, что это такое вообще, ад адамом быть просто не мог. Как и “Адам” было для них всего лишь знанием звучания соответствующего знания признака (конкретного человека) без всякой структуры значений у него. Проще говоря, само это знание звучания “Адам” они воспринимали тогда (и так его и использовали) как название соответствующего человека, в смысле как способ выделить его из однотипного множества (коллектива), не более.

  (Кстати, раз уж так мы коснулись упоминания первого вообще человека на Земле (согласно Бибилии) - Адама, то было бы правильно вспомнить как звали первую (согласно той же Библии тогда уже вторую по счёту) женщину на Земле, - Еву. Тем более, что так мы впервые касаемся значения объединения “ва”, к которому не раз ещё будем здесь возвращаться.

  Значением объединения Древнего языка “Ева” - “Йэ-ва” является [”йэ”, возможностью которого является “ва”]. Значение “йа” в Руском языке мы знаем, - это [я], как и знаем, чем отличалось тогда значение “а” от значения “э” в Языке. В смысле, если “йа” это был именно [я], т.е. тот самый “й”, который мной и был, то “йэ”, это уже был “й” вообще любой, но только не мой, т.е. это был кто угодно, но только не я сам. О “рускости” самого этого объединения говорит использование знания звучания “э” со значением [любой] именно на конце объединения, а не в его начале. (Как это есть например у “way” - “вэй” - {в эй} - [направление движения, возможностью которого является всё равно какой (в смысле любой) “й”] - [дорога].)

  Ещё раз, значение “й” в Древнем языке формируется как [обладающий структурой], сегодня ему больше всего соответствует значение [вещественный]. Со временем же оно в Руском языке конкретизируеся и так уже уточняется, но при этом общности самого своего значения с другими значениями не теряет. Наряду со смягчением “ь” знание звучания “й” является основным, на котором в том числе и был сформирован впоследствии весь Руский язык.

  Значением объединения “ва” в Древнем языке было [направление движения в “а” (”человек/место”)], именно таким оно и присутствует в объединении “ева”. Именно так и никак иначе - “йэ-ва” (“ева”)  - рускоязычные называли женщин, которые предпочитали сопровождать группы мужчин (в нашем случае это русь), потому как сам такой их образ жизни давал этим женщинам и их потомству гораздо больше возможностей выжить в этом Мире, чем если бы они попытались жить по одиночке.

  О том, что у объединения “ева” было именно такое значение в Руском языке, нам подтверждают многочисленные детские прозвища сохранившиеся в нём с тех самых времён, - “Вася”, (“Васса”), “Ваня”, “Варя”, “Валя”, “Вадя”, или, чуть сложнее, - “Вова”. Похоже, что их получали дети, которым повезло не умереть сразу и потом в первые месяцы после рождения. (В том же Древнем Риме не считали нужным по этой причине давать ребёнку в возрасте до полугода прозвища, правда объясняли это уже на более высоком уровне осознания самого этого факта, а именно отсутствием до этого возраста у ребёнка души. Поэтому, если ребёнок и умирал в этом возрасте, то сильно переживать и не стоило, - души-то у него всё равно не было, а значит человеком он так ещё не был.)

  Так вот, эти прозвища получали дети, которые уже умели самостоятельно ходить, и значением этих прозвища было [направление движения (”в”), возможностью которого является, - и далее здесь следовало соответствующее уточнение]. Так например значением прозвища “Ваня” было [направление движения, возможностью которого является женщина]. Проще говоря, так называли ребёнка, который при виде женской сиськи стремился попасть к ней поближе, чтобы потом хорошенько поесть.

  И ещё, здесь мы говорим именно о прозвищах, но только не об именах. Имена появляются гораздо позже прозвищ как способ наследования имущества, а потому очень по своим свойствам от прозвищ уже отличаются. И были они, как и имущество, вовсе даже тогда не у всех. Впрочем, тема эта большая, а потому и не здесь.)

  Глава 4

  Право на лево

  Для того, чтобы правильно определить значение того или иного объединения, следует прежде правильно определить сам тот контекст, для которого мы это его значение и определяем. Например, существующее сегодня достаточно распространённое мнение, что объединение “ва” Древнего языка значило [река], ничем иным, как заблуждением просто быть не может. Чтобы понять, что это так, нам достаточно “прочитать” значение самого этого объединения и оценить всю практику его употребления в Древнем языке. Но начнём мы конечно с контекста.

  В контексте Урала и Сибири тогда передвигаться можно было только по рекам, причём по большим и глубоким только зимой, когда они покрывались льдом. А потому в признаке действительности “река” для древних человеков тогда главным свойством была именно возможность движения (передвижения) по нему, что и следует из значения соответствующего объединения “ва”, - [направление движения (”в”), возможностью которого является “а” (человек /место)].

  И вот здесь проявляется первая “тонкость” - в контексте Урала зимой можно передвигаться вообще по всем рекам. Но, если передвигаться можно по всем рекам зимой, то так само такое значение “ва” становится в Языке излишним. В смысле никакой такой необходимости в его использовании в Языке так уже нет. Но в том-то и дело, что оно в нём используется, а это значит, что так оно значит в Древнем языке не совсем то, что перед этим мы в нём “прочитали”. С учётом знаний контекста, удобно предположить, что знанию звучания “ва” тогда соответствовали только те реки (знания признаков), по которым кроме как зимой двигаться было просто невозможно (в смысле большие и глубокие реки, по которым двигаться летом было просто невозможно, в отличии от рек маленьких, по которым возможно было передвигаться и летом).

  Таким образом называние той или иной реки, как способ выделения её из однотипного множества, происходило тогда следующим образом, - некому признаку, с которым данная река и была связана, задавалось в соответствии объединение, первая часть которого и была названием этого самого признака, а второй его частью было это самое объединение “ва” с соответствующим значением. Например, - “Лысь-ва”, “Сось-ва”, “Пуд-ва”,” Прот-ва”,” Не-ва”,” Чус(о)-ва(я)”, и т.д. В смысле та же река “Лысьва” была тогда той самой дорогой, по которой и можно было добраться зимой до этого самого признака действительности “Лысь”. Похоже, что большинство, если вообще не все из этих названий, появились ещё до начала таянья ледника, а это значит, что было это примерно 15 тысяч лет назад.

  Ещё раз, - значением “ва” в названиях рек было именно [направление движения (”в”), возможностью которого является “а” (человек/место)]. Это его значение подтверждается использованием этого же объединения в детских прозвищах. Согласитесь, это по меньшей мере выглядело бы странно, называть ребёнка рекой, - “Ва-ня” - [река, возможностью которой является “ня”].

  Безусловно, знания “река” и “вода” в структуре значений объединения “ва” при всём при том обязательно присутствовали, но тогда они в ней не были главными, - главным было знание “возможность движения” (”дорога”). Другое дело, что так было в контексте ханты, вся жизнь которых это одна бесконечная большая дорога. А вот в контексте тех же коми, которые всю свою жизнь проводили на одном и том же месте, знание “дорога” в структуре значений “ва” главным просто быть не могло, а оно в ней и не было главным. А главным знанием в структуре значений объединения “ва” у них уже было “вода”, - “ва” и никак иначе называли и называют до сих пор коми воду.

  И вот так мы попадаем уже на вторую тонкость, - зыряне, сами вышедшие однажды из среды коми (правильнее будет сказать даже не вышедшие, а продолжавшие всегда оставаться частью этой среды коми), с обретением знания “Руский путь” начинают называть признак действительности “вода” уже не как “ва”, а именно что как “во”, - почему?

  (Кстати, мы сегодня уже не встретим в Руском языке знание звучания “во” со значением [вода], в то время как знания звучания “ва” и “ву” с этим самым значением до сих пор существуют в соответствующих языках. О том, что оно - “во” - безусловно когда-то было, мы можем догадываться по большому количеству его производных, что и сегодня существуют в Руском языке. Например сегодняшнее знание звучания “вода” возникает как устойчивое сочетание {”во” “да”} призванное детализировать тогдашнее значение “во”. (Обратите внимание, в этом объединение заимствованному “ад” они уже предпочитают своё, руское, “да”.) Похоже, что уже на тот момент рускоязычные нашли, что во ([вода]) может быть уже очень и очень разной, чтобы через образование объединения “вода” выделить именно ту во, что можно было пить (в коллективе “да”). )

  Это отчасти связано с тем, что значение “о” тогда окончательно конкретизируется в Руском языке и начинает значить в нём знание связи [объединение “о”]. Что приводит к появлению таких знаний в структурах значений объединений с ним образованных, каких ещё недавно в них просто быть не могло. Так, похоже, что если в случае “ва” это было только [направление движения (”в”), возможностью которого является “а”], которое подразумевало движение именно в одну какую-то сторону туда и обратно, то в случае с “во” это было уже именно что движение по замкнутой траектории (циклу).

  Ещё раз, до этого древние человеки всегда имели дело только с направлением движения “ва”, т.е. любое бревно брошенное в такое направление движения уплывало вниз по течению и больше так никогда уже не возвращалось. Как и человеки, которые на нём были, - их просто никто никогда здесь уже потом и не видел. И вдруг в его жизни происходит нечто, что не могло уложиться в голове древнего человека, - он видит, как мимо него раз за разом на брёвнах вниз по направлению движения уплывают одни и те же человеки, чтоб спустя некоторое время вернуться сюда, чтоб потом снова уплыть и снова вернуться! Собственный его опыт говорил ему, что такого просто быть не может. Тем более, что русь, а это были они, вовсе и не собирались делиться с кем-то ещё этим своим сокровенным знанием “Руский путь”. Потому путь со столь волшебным свойствами просто не мог у древних человеков называться так, как и вообще все пути, т.е. “ва”, - у него обязательно должно было быть своё, только его название, которое так отличило бы его от всех других путей. И мы знаем, этим названием у рускоязычных стало тогда “во”.

  Помимо “вода” тогда в Руском языке формируются объединения “пра-во” и “ле-во” и вот почему. Знание “Руский путь” предполагало один очень важный момент (знание), - для того, чтобы соблюсти само это знание, человекам точно надо было знать, когда уже следует повернуть направо (в устье реки Очёр), чтобы так не проскочить сам этот путь. Ошибка здесь носила фатальный характер, - проскочив поворот (Очёр) русь в лучшем случае теряли весь груз соли, а в худшем и возможность самим вернуться однажды обратно. Из чего следует, что знания “лево” и “право” в структуре значений знания “Руский путь” играли наиважнейшую роль. Значением “лево”, как и следует из его “прочтения” было [(любой - “э”) берег с нечёткой береговой линией (”л(ь)э”), возможностью которого является “во”]. А значением “право” было [”пра”, возможностью которого является “во”]. Давайте же разберём их оба.

  Из знания Руского контекста следует, что заболоченным берегом с нечёткой береговой линией в нём был именно левый берег Чепцы. В то время как правый берег Чепцы был высоким, именно на нём и селились зыряне. Значения “пр” я здесь не касаюсь, оно слишком большое, чтоб быть здесь рассмотренным. Тем более, что я обязательно коснусь его, точнее даже не его, а его значения, дальше. Здесь же замечу, что значение объединения “пр” очень даже обобщающее, настолько, что в Руском языке оно впоследствии становится приставкой. Более того, так оно уже само используется для называния вообще приставок.

  Ещё раз, с одной стороны у нас сейчас абсолютно нет необходимости знать точные значения “лево “ и “право”, нам вполне достаточно понимать, что на них таких очень скоро в Руском контексте сформировались значения [лево] и [право]. С другой стороны точные значения понимать всё же надо, чтобы убедится, что они соответствуют именно Рускому контексту. Проще говоря, из знания точного значения “лево” следует, что оно такое могло появиться только в Руском контексте и нигде больше, потому как полностью ему соответствует. (В смысле именно левый берег в Руском контексте и является заболоченным, и через него пролегает во.)

  Чтобы не пропустить правый поворот на Руском пути, следовало двигаться по Каме вдоль её правого берега. Так формируются новые значения у “право” и его производных, - “править”, “правильно”, “правитель”, “правила”, и т.д. Значение объединения же “лево” противопоставляется значению объединения “право” и так начинает приобретать уже несколько негативный оттенок, - “лево”, это неправильно, потому как не “право”.

  Объединения “вода”, “право” и “лево” не единственные, что тогда были сформированы в Руском языке с участием “во”. Сегодня известны такие сохранившиеся с тех пор объединения как “восток”, “вокруг”, “воля”, “ворот”, и т.д. О некоторых из них мы здесь ещё поговорим, другие вы запросто сможете разобрать уже сами.

  Ещё раз, нам важно сейчас понимать, что такие знания звучания “право” и “лево” с соответствующими им значениями могли возникнуть только здесь, в Руском контексте, и нигде больше.

  Глава 5

  А на реке

  Знание “река” становится однажды в коллективном сознании никакой уже не [ва] ([дорогой]), тем более и никакой не [водой], а именно что [рекой], это когда и у неё самой, и у всего того, что на ней тогда уже было, появляются собственные названия. Структуры “ва” по сравнению со структурой “во” достаточно просты, чтобы в них были какие-то названия, - всё, что от “ва” тогда требовалось, так это наличие в их структурах значений таких знаний, которых было бы вполне достаточно, чтобы зимой при необходимости съездить по этим самым ва туда и обратно и при этом не заблудиться, - никаких там тебе поворотов, никаких там тебе переправ и т.д. на ва в отличии от того же во никогда не было. Поэтому, ещё раз, для выполнения всех этих задач для ва вполне хватало называния её самой, не более.

  С во всё было гораздо уже сложнее, хотя бы потому, что её структура значений была сама по себе уже гораздо сложнее, чем это было у ва. Так для во в структуре её значений необходимы были уже такие знания, как “(тот самый правильный, из которого и следовало отправляться), исток”, “место залежей соли (которое следовало посетить обязательно, для чего собственно во и была нужна)”, “поворот (к началу уже другого истока, который никак нельзя пропустить)”. Чтобы удерживать все эти знания в коллективном сознании для них требовались соответствующие названия. Так у во в Языке появляются названия, а с ними во была уже не просто во или тем более ва, а именно что самая настоящая река с указателями, по которой летом, - не зимой, нет, - плавали древние человеки.

  Чтобы представить значение знания звучания “река” правильно, необходимо будет прежде рассмотреть значение знания звучания “речь”. Из его “прочтения” следует значение [любой мужик (и всё, что так или иначе с ним связано), возможностью которого является “тщ” (”ч”)]. Значением модуляции “тщ” в Руском контексте Древнего языка является [действие челюстью], - “т” - [действие], “ш(ь)” - [челюсть]. Само по себе это объединение уже очень руское, - “э” находится после “р”, а знание звучания “тщ” именно в руском контексте Древнего языка имело тогда большое распространение. (Было бы странно, будь это иначе, потому как знание звучания “тщ” и признак “действие челюстью” являются сопряжёнными. Проще говоря, действовать челюстью и при этом не чавкать, подобное у древних человеков было просто невозможно.) Таким образом значением самого объединения “речь” тогда получается [любой мужик (и всё то, что так или иначе с ним связано), возможностью которого является его действие челюстью]. Проще говоря, речью было тогда то нечто членораздельное, что получалась у мужика в результате его работы челюстью и не было при этом связано с процессом пережёвывания пищи. В смысле речью назывались тогда именно чистые знания звучаний сказанные специально челюстью и без всяких у них интонационных и жестовых составляющих .

  Ещё раз, тогда многие знания звучания возникали как сопряжённый признак у того или иного значения. Например знание звучания “св” сопровождало процесс питья с поверхности, отсюда и все те значения, что у него были в Языке. Стоило кому-то сложить губы трубочкой и издать знание звучания “св”, как всем сразу вокруг становилось понятно, что этот кто-то так говорит именно о питьё с поверхности, даже если самой такой поверхности (с водой) при этом рядом не наблюдалось.

  В случае же речи как способе формирования соответствующих знаний звучаний, никакой такой речи о сопряжённом тому или иному знанию звучания, что с помощью речи издавался, признаке вообще не шло. Чтобы понять значение того или иного знания звучания обозначенного речью, следовало прежде увидеть сам признак, которому оно соответствовало. Как правило новому признаку подбиралось знание звучания, соответствовавшее другому признаку, но такому, что у обоих этих признаков были общие знания в их структурах значений, поясню.

  Например, одним из первых знаний звучаний, которое придумали русь в Руском контексте посредством речи, это было название реки, на берегах которой они в нём и поселились. Сегодня мы знаем её как Чепца, но так в те времена она называться просто не могла. Потому как в Руском языке отсутствовала модуляция “тс”, а вместо неё использовалась тогда модуляция “тщ” с тем же самым значением [действие челюстью]. (Существование двух разных знаний звучаний с одним и тем же значением привело бы к многозвучности, что недопустимо вообще в Языке, - потому модуляция “тс” (”ц”) в Руском языке тогда и отсутствовала.) Из существования и сегодня у Чепцы притока с названием Чепык, значением которого в соответствии со знаниями связи Древнего языка является [приток (притык) Чеп(а)], логично предположить, что тогда эта река называлась Чеп. Но именно так же называлось тогда в том числе орудие для выбивания зёрен из злаков, представлявшее собой две-три связанные за концы палки. Из “прочтения” его знания звучания мы получаем следующее его значение, - [действие челюстью, возможностью которого является приятное/полезное]. Проще говоря, так называлось орудие предназначенное для замены действия непосредственно челюстью по перетиранию злаков, чтобы извлечь из них зёрна, - не самая тогда лёгкая работа.

  Но, если орудие назвали по общему признаку, что было у него с челюстью, - они оба служили для извлечения зёрен из злаков, - то уже реку назвали по общему, признаку, что было у неё с орудием. В смысле никакого такого знания “челюсть” при назывании реки Чеп уже близко тогда не было. А было единственно тогда возможное знание, - “орудие для обмолота зерновых Чеп”. Остаётся понять, чем именно был тот общий признак, который и позволили так назвать тогда эту реку.

  Чепца из-за специфики её происхождения несколько отличается от других рек, что протекают в контексте Урала. Будучи достаточно полноводной, она совсем даже не образует на всём своём протяжении спокойного и ровного течения характерного для равнинных рек, нет. Участки стабильного течения на ней обязательно перемежаются короткими отрезками перекатов, где течение стремительное и бурное. Особенно они проявляются перед меандрами, петлеобразными изгибами реки, где река вдруг резко меняет направление движения. Потому ничего странного, что древние человеки увидели в чередовании достаточно спокойных и достаточно быстрых участков реки некую же аналогию с устройством чепа. В нем тоже прямолинейные участки деревянных палок перемежаются с коротким и гибким участком ремешка между ними. Тем более, что чеп предназначен для обмолота зерновых, а эта река в случае ошибки плотогонов как заправский чеп могла запросто “обмолотить” подводы с солью так, что пуды бы с них, как какие-нибудь зерна из колосьев после удара по ним чепа, разлетелись бы в разные стороны.

  Ещё раз, древние человеки не просто тогда давали названия признакам, а старались через сами названия сообщить дополнительную информацию о признаках. Так, чтоб даже те, кто никогда до этого сам признак и не видел, а только слышал о нём ( слышал его название), мог с лёгкостью при встрече с ним в Действительности запросто его уже узнать по той информации, что была у того в названии.

  Так изменение названия “Чеп” на “Чепца” тоже ведь происходит в своё время не просто так, а потому что. Потому что к тому времени древние человеки уже получили знание, что Чеп сам является всего-лишь притоком более крупной реки (в нашем случае это Вятки). А это значит, что как приток в соответствии с правилами того времени в Руском контексте Руского языка, он должен был называться с окончанием на “ца”, - “Чеп-ца”. Т.е. добавление “ца” на конец объединения таким образом добавляло самому объединению необходимую информацию, тем более тогда, когда всякие визуализации этого знания в виде бумажных карт просто ещё отсутствовали.

  И такие названия русь буквально “рассыпала” повсюду в этих местах, где она тогда жила. Возьмём например название “полом”, оно интересно тем, что в своём первоначальном значении сегодня уже отсутствует, а всё потому, что признак, которому оно соответствовало, давным давно исчез из Действительности, - нет признака в Действительности, значит очень скоро не будет и знания о нём в Языке. А вот его производное “поломка” и сегодня в Руском языке ещё есть, и очень даже широко в нем используется. Давайте же с ним разберёмся, тем более, что это так интересно.

  На самом деле значение этого объединения очень даже сложное уже потому, что было оно образовано в два этапа, - {”п” (о) “л”} - {”пол” (о) “м”}. Объединение “пол” очень даже похоже на “под” и значит [приятное/полезное, возможностью которого является “л”]. Проще говоря, “пол” называлось тогда вообще всё то, что можно было найти на полу (мелководье). Это характерно для того времени, когда разные признаки имели одинаковое знание звучания. А всё потому, что были они тогда сопряжёнными, в смысле один без другого тогда просто не существовал. Так “пол” называли тогда и соответствующую поверхность, и то, что на ней и было.

  Обычно вкусненькое искали на полу женщины и дети, мужчинам считалось за баловство само такое занятие. Достойно мужчин было сделать для женщин и детей “полом”, - [пол, возможностью которого является принадлежность мне говорящему]. Уже присутствие знания звучания “м” говорит об искусственности происхождения полома, - тогда принадлежать тебе могло только то, что ты сам и сделал. А чего ты не делал, то принадлежало вообще уже всем.

  Полом представлял собой изгородь в самом узком месте реки, которая впадала в другую, более крупную реку (в нашем случае в Чепцу). Весной, после разлива, из Чепцы в малые реки, её притоки, на нерест заходила крупная рыба, чтобы уйти после нереста обратно. Полом на время захода рыбы был открыт, а как только начинался нерест, его сразу же закрывали. Потому после нереста вся крупная рыба оставалась здесь же в малой реке, недалеко от изгороди полома. Вскоре уровень воды в малой реке сильно падал, но его было вполне ещё достаточно для вылупившихся мальков, чтобы те, набрав перед тем необходимый размер, легко потом скатились в Чепцу минуя заграждения полома. Но только не крупная рыба, нет, - её размеры не давали скатиться ей сквозь прутья полома обратно в Чепцу. (Если конечно не какая нибудь поломка в поломе, - дыра в изгороди сквозь которую могла уйти вообще уже вся рыба.) Рыбы в поломе оставалось так много, и при низкой воде им было так тесно, что женщины и дети запросто руками могли поймать большинство из них. Тех, кого они не могли поймать руками, тех били острогой. В любом случае каждый раз из полома они брали столько рыбы, сколько им надо было для еды, ни больше, ни меньше. (Напоминало сегодняшний наш поход в рыбный магазин, где есть отдел живой рыбы.)

  Понятно, что топонимы из тех, что сегодня вообще ещё существуют, появились не все сразу и именно в таком виде, в каком мы знаем их сегодня. Знания звучания некоторых из них со временем менялись (например та же Чепца), а причиной тому появившиеся новые знания в коллективном сознании руси. В любом случае по их конструкции, по их значениям, мы можем примерно судить, когда они вообще появились.

  Так, например, место недалеко от Адама однажды начинает именоваться “Солдырь”. Понятно, что оно образовано из устойчивого сочетания {”сол(ь)” “дыр(ь)”}. Значение “соль” вы все уже знаете, а вот “дырь” следует пояснить. В Руском языке оно существует в трёх разных формах, с примерно похожими значениями, а именно “...дырь” (”солдырь”), “...тырь” (”богатырь”), “...дарь” (”сударь”), - во всех оно так или иначе значит [мужик как его профессия]. Различия же в этих знаниях звучаний призваны отразить те тонкости в значениях, что у них есть безусловно. Так “дарь” значило некого мужика, который предпочитал работать в одиночку, - “бондарь”, “сударь”, “государь”. Те же мужики, что работали в составе команды, назывались через “ы”, - “солдырь”, “поводырь”, “богатырь” (но “вратарь”, он номинально в составе команды, но действует по своему собственному усмотрению). Обращаю внимание, там, где деятельность мужиков не была связана с чем-то вещественным, в смысле являлась так обыкновенной службой, в объединении вместо “д” использовалось “т”.

  Этих знаний вполне уже достаточно, чтобы определить точное значение объединения “солдырь”. Или “поводырь” - [мужик, который в составе команды (солдырей) отвечает за точное соблюдение маршрута во]. Проще говоря, “поводырь” и никак больше ещё звали тогда мужика, который знал в точности весь маршрут во, и наличие которого в команде таким образом гарантировало успех всей экспедиции. Другое дело, что в контекстах, где никакого такого во никогда не было, само это значение однажды не могло измениться, - а оно и изменилось. И теперь значением “поводырь” в Руском языке является [человек ведущий за собой слепцов, т.е. человеков, которые сами путь представить себе не могут].

  (Кстати, пытливому уму безусловно бросится в глаза связь между руским “...дыр", немецким “Der” и английским “-er”. Напоминаю, это была эпоха, когда детализация Языка только-только началась. Поэтому в разных языках тогда можно было обнаружить гораздо больше общего, чем отличий у них.)

  Ещё раз, это сегодня, когда мы уже не помним структуры значений топонимов, а это значит, что не представляем ни чуть-чуть те знания, что в них тогда безусловно были, ничем иным кроме как просто названиями они для нас не являются. В то время как для древних человеков они безусловно прежде всего были источником соответствующей информации. В этом и есть основное отличие от восприятия человеком топонимов тогда и сегодня.

  Потому существование сегодня недалеко друг от друга двух речек с одним и тем же названием говорит совсем не о бедной фантазии наших предков, - у них с нею как раз всё было нормально, - сколько об одинаковом значении для наших предков самих этих речек, - речки разные, а задачи, которые посредством их могут быть решены, одинаковые. Потому и названия у речек тоже одинаковые, - главное одинаковость решаемых с их помощью задач, а вовсе не разность самих речек. Я говорю так о Пузепах, их два, оба являются правыми притоками Чепцы, и оба в итоге выводят к месту, где начинаются истоки Кампызепа, - один, скажем так, справа, другой слева.

  (Кстати, - ”Пызеп”, - вудь в нашем контексте местности допускает чередование “ы” и “у” без всякой потери при этом исходного значения у объединения. Признаюсь, я большую часть своей сознательной жизни руководствовался именно устной традицией. А потому для меня в своё время было большой неожиданностью узнать, как “правильно” называть Пузеп, - “Пызеп”. Ещё раз, так мы имеем дело с Языком, а у него не может быть категорий “правильно” и “неправильно”, это если только для самих лингвистиков, чтоб было им потом чем заниматься.)

  Значение “Пузеп”, которое следует из его “прочтения” будет, - [исток (приятного/полезного), возможностью которого является принадлежность “у” истокам (приятного/полезного)]. (Полное значение чуть сложнее, здесь же я для экономии времени его чуть упрощаю.) Проще говоря, этот исток объединял тогда вообще всё истоки, что в свою очередь вели к Кампызепу. Для древнего человека это значило, что достаточно было дойти до конца любого конца этого истока, чтобы через небольшой (2-3 км) сухопутный участок потом можно было попасть в исток уже Камы (Кампызеп).

  “Чтение” топонимов дело приятное, тем более, когда знаешь, как это правильно делать, - узнаешь много нового, порой даже неожиданного. Но задача этой Части вовсе не прочитать их все, а именно что найти такие, существование которых доказывало бы, что Руский язык возник именно здесь и нигде больше, потому что такими, какими мы их сегодня знаем, они могли возникнуть именно только здесь.

  Глава 6

  Север-юг, запад-восток

  Ещё раз, - задача этой Части вовсе не “прочитать” значения всех топонимов Руского контекста, нет. А задача найти именно такие среди них, существование которых однозначно доказывало бы, что Руский язык возник именно здесь в Руском контексте и нигде больше. В смысле, доказать таким образом, что те значения, что и следуют из их “прочтения” могли образоваться только здесь в Руском контексте и нигде больше. И в этом плане ничего более подходящего, чем топонимы “север”, “юг”, и “восток” вряд ли можно представить вообще.

  А подходящими их делают именно их знания звучаний, - только в Руском языке и нигде больше сторонам света соответствуют те же самые знания звучания, что первоначально возникли в Руском контексте как названия (топонимы) соответствующих мест. Из чего запросто можно сделать вывод, что знания звучаний, которые этим названиям (топонимам) соответствовали в Руском контексте, со временем теряют с ним связь в Действительности. А это значит, что  сами топонимы так меняют своё значение уже в Русском языке. Теперь их значением в Русском языке является не называние какого-то конкретного места, о котором никто уже и не помнит, потому как такое оно в Действительности вот уже несколько тысяч лет как не используется, а является называние соответствующей стороны света.

  Проще говоря, однажды в Руском языке возникли названия соответствующих мест, - “север”, “восток” и “юг”. (Места с названием места “запад” в Руском языке никогда не было, потому как и быть не могло. Почему так? - об этом подробнее здесь же, но чуть дальше.) По мере детализации Руского контекста (дальнейшего распространения руси и освоения ими всё новых территорий) происходит обобщение значений знаний звучаний “север”, “восток” и “юг”. И теперь вместо называния конкретных мест в Руском контексте, о которых особо никто и не знает, они начинают значить конкретные стороны света уже в Русском языке. Давайте же посмотрим, как всё это происходило. И начнём мы с “север”. И начнём с грустного.

  Результаты переписи в 2010 году показали, что деревни Север сегодня фактически больше нет. Это значит, что в ней на тот момент проживало ноль человек. А ведь деревня Север наряду с Адамом и Солдырем, является одним из тех немногих мест, откуда однажды и пошла Русь. А сегодняшнее её состояние лишь отражает наше отношение к собственной Истории вообще, - уходит эпоха, насчитывающая как минимум десять тысяч лет формирования и существования руси как народа, а мы сегодня, как неблагодарные её дети не помнящие своего родства, так и стоим закрыв глаза и не желаем этого видеть совсем. Что будет с нами с таким нашим отношением к собственной Истории предсказать совсем не трудно. Впрочем я так отвлёкся, продолжаем.

  (Кстати, - гримаса Истории, - сегодняшние “благодарные” потомки тратятся на устройство на Солдыре различных памятников той же вуди, которая тогда, когда в эти места пришли морды (морты) (3,5 тысячи лет назад) вместе с ними осуществляла здесь на протяжении нескольких лет геноцид руси. Саму же русь, которая в отличии от тогдашних мало чем отличавшихся от говорящих мартышек вотяков, - настолько мало было у них знаний в их коллективном сознании относительно коллективного сознания руси, - уже создала огромное же количество знаний, которыми до сих пор пользуется сегодня весь цивилизованный Мир, - русь здесь не знает вообще никто. Где ещё в этом Мире вы знаете место, чтобы потомки жертв собственноручно воздвигали памятники их палачам? Кроме Солдыря лично я таких мест больше не знаю. Незнание никогда до добра ещё не доводило. )

  Деревня Север появляется в своё время на месте Север, на нём уже как минимум десять тысяч лет назад, если тогда и не жили, то уже постоянно останавливались древние человеки. Потому как место это находится между двумя истоками, - Пузепом, притоком Вятки, и Кампызепом, притоком Камы, между ними здесь не более 2 км. Понятно, что само это знание “север” возникло здесь задолго до появления во, потому как оно само является одним из знаний, из которых и состоит Руский путь (во), - чтобы сложиться целому, сначала необходимо чтоб возникли его части, из которого это целое и состоит.

  Также нам сегодня понятно, что древние человеки уже тогда представляли, что именно на этом месте, через его минование, они переходят так из одного речного бассейна уже в другой. В смысле, если до этого они двигались сюда по руслу истока, и исток при этом становился всё только меньше и меньше, пока на этом самом месте не заканчивался родником, то, начав движение уже от другого родника, который бил здесь же неподалёку, русло источника по мере движения становилось только всё больше и больше. А это значит, что земли по которым он протекал, могли быть вместе с ним только больше и больше.

  (Кстати, и это нам потом ещё пригодится, - место, откуда начинался источник (бил родник) у руси называлось “пуп” - [источник, возможностью которого является принадлежность “у” источнику]. В этом плане то, что есть у нас на животе, в соответствии с правилами Руского языка следует называть только “пупок”.)

  “Чтение” значения знания звучания “север” (”с(ь)э-в(ь)эр”) - “сивер” (”с(ь)ы-в(ь)эр”) затрудняет присутствие в нём очень древнего знания звучания, а именно “эр”. Оно вошло вообще во все языки, предки носителей которых жили здесь вместе с ханты ещё двадцать тысяч лет назад. У нас сейчас не стоит задача рассмотреть формирование его значения в разных контекстах, тем более во всех тех языках, что тогда здесь уже были. А потому, чтоб вы лучше смогли понять значение “эр” в “север” я лишь приведу в пример (заметили? - “прим(ь)-эр”, - без “эр” не обошлось!) объединения с похожими у “эр” в них значениями.

  Но прежде одно замечание, - объединение “север” это очень сложное объединение, гораздо сложнее, чем “пер” (”п(ь)эр” - “пэр” ) или “сэр” Древнего языка, а значит оно могло возникнуть только гораздо позже их. И это при том, что в них уже происходит замена (чередование) “п” на “с” без изменения значения самого объединения. А всё потому, что древние человеки теперь в качестве приятного/полезного (”п”) уже использовали соль (”с”). Проще говоря, уже в те времена значением знания звучания “с” в контексте “слово” тогда было [соль]. Из чего легко сделать вывод, что “с” в объединении “север” (”сивер”) ничего больше кроме как [соль] значить больше (в смысле то же [быть “с”]) просто не может.

  А это в свою очередь значит, что место, которое древние человеки назвали объединением, в котором присутствует знание “соль”, было связано с признаком “соль”. Самой соли мы в этом месте не находим, из чего мы делаем вывод, что соль здесь только возили. Древние человеки понимали, что начиная отсюда начинается Земля, совсем даже не меньшая (а может быть и большая) той, на которой жили они сами. И людей, похоже, там было не меньше, чем было у них. Но, и это самое главное, у этих людей, похоже, не было соли. А это значит, что этой самой соли русь могла продать там немеряно! - знай только вози. Напоминаю, всё это (доставка соли) происходила до этого (до обретения знания “Руский путь”) всегда только зимой, когда никакого такого Руского пути (во) и близко ещё не было.

  Таким образом значением объединения “север” получается [соль (любая - присутствует “э”) , возможностью которой является “в(ь)эр”], осталось разобраться только с “в(ь)эр”. Понятно, что только ханты могли тогда дать название этому месту, потому как никто кроме них тогда им так пользоваться просто не мог, а всё потому, что только у них тогда и были ездовые олени. Само объединение “в(ь)эр” могло образоваться только по единственной вообще возможной схеме устойчивого сочетания, а именно {”в” “эр”}. Значение “в” в хантыйском языке мы знаем, - [направление движения], с “эр” будет несколько трудней. Потому как значением того же “р” в Древнем языке являлось [мужик (самец), и всё то, что так или иначе с ним связано]. Трудность и состоит в определении общности (интегрированного значения) всего того, чем и являлось знание звучания “р” для ханты, ведь даже уже в те времена с мужиками много чего было вообще связано.

  Как и обещал, для составления собственного представления об интегрированном значении “эр” привожу объединения, которые содержат “эр” с примерно одинаковыми у них там значениями: “зверь”, “дверь”, “кер(ка)”, “вер(а)”, “эркер”, “хер”, “Тверь”, и т.д. Если у вас свободна пара недель, то в результате анализа этих и других похожих объединений, вы уже к концу второй недели придёте к выводу, что значением “эр” у ханты было тогда [проход в лес(у)]. Таким образом мы установим, что именно имели руси ханты в виду, когда называли это место “север”, - как видите никакой такой стороны света у них там и близко не было. И это тем более так, что уже для называния именно стороны света “север” в своём языке в то же самое время ханты использовали совсем другое знание звучания.

  Ещё раз, - объединение “север” использовалось ханты для называния конкретного места, а никакой такой стороны света. Для называния соответствующей стороны света у них в языке тогда уже было необходимое объединение.

  Знания тем и отличаются, что будучи невещественными процессами, при необходимости легко потом заимствуются из одного коллективного сознания (языка) в другой. Со знанием “север” со временем случилось то же самое, - однажды из контекста (коллективного сознания) ханты оно попадает в контекст коми. Понятно, что это и тогда были абсолютно разные контексты, чтобы значение одного и того же знания (в нашем случае это “север”) достаточно в них сильно отличались. Никакого направления движения, никакой собственной структуры значений у этого знания в языке коми уже не было. Оно именно что было в нём всего-лишь названием соответствующего места и ничем больше. Всё это помогло впоследствии этому знанию звучания обрести значение стороны света уже в Русском языке.

  Ещё одним топонимом из этой же серии будет “юг”. Да, это место с этим его знанием звучания и сегодня ещё существует на карте. И соответствует оно реке. Сразу обращаю ваше внимание, - нам вовсе даже недостаточно знать, что эти топонимы вообще существуют, гораздо, важнее для нас знать, где (в каком месте) они именно существуют. Это потому, что сами их современные значения могли возникнуть только в результате их взаимодействия относительно во (Руского пути).

  “Юг” впадает в Каму ровно напротив устья Очёра, места, где во поворачивает уже на Чепцу, запомним это. Знание звучания “йуг” очень древнее, потому такое и короткое. Значением “й” в Древнем языке было [человек/место], похоже, что именно с таким его значением в Языке и возникает объединение “йуг”. Значение, что следует из его “прочтения”, будет [человек/место, возможностью которого является принадлежность “у” человеку “г”]. Человеками “г” в те времена были различные угры и среди них ханты в том числе. Со временем происходит детализация значения [человек/место] на [человек] и [место], а с ней “юг” (”Югра”) начинает уже значить только место, где эти самые угры живут. Река же “Юг” начинает называться по имени того места, где она и протекала. Обращаю внимание, так назвать реку могли только те, кто сам на ней никогда не был, в нашем случае это были коми. (У них звучало это как предупреждение, - “Ты, это, на (за) эту реку не ходи, потому как это (уже) юг.”)

  И вот оно случилось, из разрозненных знаний “север” и “юг” однажды возникает структура гораздо более сложного знания, а именно “во” (”Руский путь”). В контексте уже этого знания значения знаний “север” и “юг” не поменяться не могли, а они и поменялись. Давайте посмотрим, как всё это и произошло, и сделаем мы это относительно во, который все эти значения и породил. А за точку отсчёта мы возьмём самую дальнюю точку, на которую мог вообще вывести во, с которой собственно и начинался каждый поход по во за солью у руси.

  Этой точкой является место “Солдырь”, на ней и сегодня существует одноимённая деревня. Именно от неё мы и начнём свой путь по во, чтоб в итоге вернуться сюда же обратно. Итак, двигаться по руслу Пузепа мы будем на север, в смысле к тому самому месту “Север”, где уже заканчивается исток Пузепа, а рядом находится уже исток Кампызепа. Но это знаем мы с вами, кто однажды здесь (на Севере) уже побывал. А как быть с теми, кто идёт вместе с нами впервые и Севера ни разу до этого не видел (не был там)? Они в отличии от нас просто идут на Север, в смысле для них Север, это не какая-то точка на карте к которой и надо стремиться, а всего лишь направление (они же явственно слышат, что это именно направление в “север” и есть - присутствует “в”), по которому и надо идти.

  А что говорить вообще о тех, кто вместе с нами на Север не идёт, а сидит и ждёт нас дома на Солдыре? Для них тем более “север” это лишь направление относительно Солдыря, и они его знают, - направление “север” для руси было там, где было место Север. Так у руси постепенно начинает у знания звучания “север” помимо значения [(конкретное место) “Север”] формироваться ещё и значение [направление (сторона света) “север”]. Но для нас сейчас даже важно не это знание, а знание того, что относительно Солдыря Север находится именно что на севере. А это значит, что само такое название направления (стороны света) “север” в Руском языке могло возникнуть только здесь, в Руском контексте, и нигде больше.

  Достигнув Севера, мы переходим в исток Кампызепа. Но для нас, руси, это будет уже никакой такой и не “(ь)ы-сток”, т.е. сток всё равно чего, главное, чтоб много (ы), а самый настоящий сток во, по другому “во-сток”. И, - неужели совпадение? - стоило только востоку начаться, как его направление тут же совпадает с тем направлением (стороной света), что известно в Руском языке как “восток”. Нет, конечно, никакого такого совпадения здесь нет, а есть обычная для Языка вообще смена значения, как это и было с Севером, - однажды вместо значения конкретного места, оно начинает значить сторону света. Потому сама такая смена значений даёт возможность использовать то же самое знание звучания, но уже абсолютно в других контекстах Русского языка, где про во никогда и не знали, в значении [направление (сторона света) “восток”].

  Так мы двигаемся по во до залежей соли, где и набираем соли столько, сколько сможем потом на подводах увезти по реке, и уже оттуда река несёт нас на Юг. В смысле к тому самому месту под названием “Юг”, где мы должны обязательно повернуть направо в Очёр, чтобы двигаться так уже к истоку Чепцы. И опять, - знание звучания места “Юг” потому совпадает со знанием звучания направления “юг”, что это одно и то же знание звучания. Просто со сменой у него контекста в них изменилось и его значение. А это и доказывает, что всё это происходило здесь, в Руском контексте. Потому как только в нём и нигде больше есть соответствующие признаки действительности (в нашем случае это река под названием Юг).

  Повернув направо в Очёр мы так уже двигаемся на запад, к истоку Чепцы, в сторону своего дома. Абсолютно не претендую раскрыть сейчас точное значение объединения “запад”, дело это довольно сложное, а потому большое, а потому и не здесь. Здесь я лишь отмечу, что само это объединение возникло в контексте “слово” как устойчивое сочетание {”за” “пад”}. Значением “за” в хантыйском языке было [завершённость действия] и использовалось оно в нём как приставка. Будущие же рускоязычные старались в качестве структуры своего Руского языка использовать знания связи именно хантыйского языка. Потому логично будет предположить, что в их объединении “запад” знание звучание “за” имеет то же значение, - [завершённость действия]. Таким образом значением “запад” у них получается [завершённость действия, возможностью которой является “пад”]. Из “прочтения” же объединения “пад” следует такое его значение, - [приятное/полезное, возможностью которого является ад]. И на этом я прекращаю, заметив только напоследок, - подобное совпадение знания звучания “запад” со значением [завершённость действия, возможностью которого является “пад”] со значением [направление (сторона света) “запад”] могло произойти только здесь, в Руском контексте, где для этого уже тогда существовали все необходимые признаки действительности.

  Ещё раз, абсолютно полное совпадение существующих сегодня в Руском языке объединений со значениями [(сторона света) север/юг/запад/восток] со знаниями звучаний соответствующих топонимов и объединений Руского контекста доказывает нам, что они такие возникли именно здесь, в Руском контексте и, более того, именно такими они не могли возникнуть больше нигде.

  Глава 7

  Очёр

  Сразу должен предупредить, - это последнее здесь доказательство того, что Руский путь существовал и существовал именно в этом месте (в Руском контексте) и нигде больше, - “Руский путь” и “Руский контекст” это сопряжённые признаки, в смысле один без другого существовать просто не может. А последнее оно не потому, что у меня больше нет доказательств, - их море! - а потому, что на самом деле достаточно только одного из тех доказательств, что я здесь уже привёл, чтобы само это утверждение, - “Руский путь существовал когда-то в этом самом месте”, - так было уже доказано. Потому нет большого смысла ещё в одном “железобетонном” доказательстве, а если я его и привожу здесь, то исключительно с целью дать вам дополнительные знания, чтоб с ними вы лучше понимали саму эту тему “Руский путь и Руский контекст”, с одной стороны, и то глобальное влияние на весь остальной Мир, которое оказали сформированные в нём знания, с другой стороны.

  А начну я это последнее своё доказательство с напоминания, что древние человеки называли тогда признаки действительности не просто так, а потому что. Потому что в названиях они отображали необходимые для них знания, в смысле само название было для них источником знаний о самом признаке действительности, которому оно и соответствовало. Вспоминаете “полом”? - так называли или саму речку или место на реке где этот полом и был построен. Потому человек, который ни разу на этой реке или в этом месте не был, по одному только их названию “полом” уже знал, что он там в итоге найдёт.

  И начнём мы издалека, за тысячу километров к югу от Соликамска, там где река Орь впадает в реку Урал и сегодня находится город Орск. Я не для того потащил вас в такую даль, чтоб просто так над вами потом поиздеваться, нет. Просто там мы найдём необходимое нам знание, которое давным давно является уже общепринятым. В отличии от наших мест, где похожее знание нам только ещё предстоит доказать.

  Этим знанием является название реки Орь, которое соответствовало той её роли, что она играла в бронзовом веке, - это примерно 3,5 тысячи лет тому назад. Тогда она была участком древнего торгового пути под названием “Канифа юлы”, или “Дорога Канифы”. По ней с Урала в Азию, Индию и Китай везли восстановленную медь и бронзу, драгоценности. Но даже не это нам сейчас важно знать, - что-то везли, да, - а именно только то, что это  “что-то” везли по реке Ор(ь) совсем не по течению, а именно, что против течения, - вот это знание нам здесь действительно сейчас пригодится. Ведь везти по течению, это значит весь путь отдыхать, в то время как везти против течения, это тем более тогда значило весь путь потом вкалывать. Таким образом нам осталось только узнать, что за знания древние человеки вложили в название этой реки “Ор(ь)”, чтобы так уже понять, чем именно эта река была для них на торговом пути.

  Удача! - оказывается объединение “ор” до сих пор существует в Руском языке хотя бы потому, что имеет в нём собственное значение и так с ним в нём и используется, - “ор” - [громкий, обычно невнятный крик нескольких человек]. Но это сегодня, потому как из его “прочтения” следует несколько иное значение, - [объединение мужиков]. Давайте же разберёмся, как объединение мужиков со временем в Руском языке стало криком кучки гОРлопанов. А для этого нам понадобится вспомнить первые производные, что это объединение образовало тогда в Руском языке. И начнём мы пожалуй с “орало” и иже с ним.

  “Орало” - [плуг], “орать” - [пахать], “борона” - [суковатое бревно для разбивки комьев на пашне], “пора” - [время начала работ], и т.д. Понятно, что все эти объединения включают в себя объединение “ор” со значением [объединение мужиков]. А всё потому, что все они так или иначе относятся к совместным действиям мужиков. В смысле пахать [орать] одному мужику тогда никак бы не получилось, - обязательно было надо, чтоб для этого несколько мужиков тащили орало [плуг], а сам мужик это орало уже направлял. Другое дело, что этот процесс совместной работы у мужиков проходить без крика тогда просто никак не мог, на то они и мужики. Потому со временем более точным, потому как полным значением объединения “ор” становится [совместная работа мужиков сопровождаемая громким криком], здесь крик был уже сопряжёнными признаком.

  А дальше уже начинаются детализации самого признака и соответствующего ему знания (значения), - мужиков на вспашке заменяет бык (лошадь), так из Действительности исчезает один из совмещённых признаков, а с ним и его знание из структуры  значении объединения “ор”, а именно “совместная работа” - совсем уже так не осталось в нём мужиков, - а вместо них в самой структуре значений объединения “ор” остаётся одно только знание, - “неприятный визгливый ор кучки горлопанов”, которые сами вовсе и не работают, а только и знают, что орут. Именно с таким значением объединение “ор” и дошло потом до наших дней.

  Таким образом мы вполне можем утверждать, что так, - “Ор(ь)”, -эту реку назвали потому, что на ней мужики постоянно предавались удовольствию совместной работы по переноске тяжестей. А можем мы сформулировать эту мысль и наоборот, - “Ор(ь)” только так и никак иначе могла называться река, по которой древние человеки вынуждены были проводить грузы против течения. Ну, что? Вооружились знанием? Если да, то тогда всех прошу пожаловать обратно, взад, в смысле в Руский контекст.

  В Руском контексте существует река Очёр, - та самая, которая является участком уже другого торгового пути, который возник на несколько тысяч лет раньше того же “Канифа юлы”, потому как использовался как во (”Руский путь”) для торговли солью. Именно Очёр и был тем участком этого торгового пути, где древние человеки вынуждены были вместе с грузом двигаться против течения. Отсюда и название самой этой реки, - “Оч(ь)-ор”, - да, чуть посложнее будет, чем просто “Ор”.

  Из “прочтения” объединения “оч(ь)-ор” следует такое его значение [”оч(ь)” возможностью которого является “ор”]. Если со значением “ор” мы только что разобрались, то значение “оч(ь)” у нас вызывает пока одни только вопросы. Чтобы ответить на них, давайте вспомним объединения, в которых оно точно присутствует и значения которых мы точно знаем: “очаг”, “очи”, “очень”, “ночь”. Впрочем не буду вас томить, - полный анализ значения того или иного объединения Древнего языка занимает несколько дней и несколько же страниц, а потому здесь я привожу всего лишь результат, - значением древнего объединения “о(тщ)” (”оч(ь)”) является вовсе не [объединение “действующих челюстей”], как с первого взгляда могло бы показаться, а [искусственно разведённый огонь].

  Похоже, что со значением “оч” в Языке произошла история похожая на ту, что произошла со значением “ор”. В результате детализации самого этого признака, для древних человеков со временем использовать огонь только для готовки барбекю оказалось не столь важно, вскоре они нашли для него другие, гораздо уже более важные применения, отсюда и смена значения у самого знания звучания “оч”. В любом случае, из конструкции самого объединения “Очёр” следует, что так тогда называлась даже не сама река, а место на берегу, где по ночам горел огонь, - [огонь (костёр), возможностью которого является ор]. А уже по названию этого места и была названа река, которая в этом месте впадала в Каму. В смысле этот огонь так был сигналом и зажигался для того, чтобы обозначить устье реки, куда руси следовало свернуть обязательно.

  Ещё раз, русь с грузом соли двигалась тогда днём и ночью, не выходя при этом на берег. В темноте проскочить устье небольшой реки, где им необходимо свернуть, было запросто. Потому, чтоб ничего такого не произошло, в устье Очёра всегда были специальные человеки, которые на время навигации по Рускому пути жгли здесь костёр. Тем более, что дров им хватало, - русь в этом месте сходила с плотов, бросала оставшиеся от них брёвна, а против течения по Очёру тащила пешком только подводы с солью. Таким образом огонь на берегу в этом месте значил, что именно здесь начинается ор.

  Никакой такой необходимости в костре на реке же Орь не было, - река Урал не такая большая как Кама, более того, по сравнению с ней так она просто маленькая, примерно такая же как сам Очёр. Потому подобных проблем с поиском необходимого поворота, какие есть на Очёре, там просто нет. А это значит, что не было там никогда и костра на берегу, - он был там просто не нужен.

  Таким образом, существование у реки Очёр такого её названия лишний раз доказывает нам, что эта река примерно десять тысяч лет назад уже использовалась древними человеками как участок во (Руского пути) для перевозки соли по воде. А это в свою очередь доказывает, что Руский путь тогда уже был, как и был народ Русь, который этим ремеслом предпочитал заниматься. Но даже не это удивительно должно быть для нас, а вот что.

  Глава 8

  Русь и все, все, все

  Вспоминаете? - перед этим мы “прочитали” значение названия реки “Орь” на том самом Древнем языке, на котором разговаривала тогда русь. Абсолютно не утверждаю при этом, что русь сама за тысячу километров от мест, где тогда жила, туда проникла, нет. Хотя сам такой вариант столь же абсолютно не исключаю. Безусловно здесь то, что знания, которые впервые сформировались в местах залежей каменной соли, однажды проникли и сюда, в степи Южного Урала. Как это случилось, это уже другой вопрос, нам лишь надо понимать, что знания в отличии от генетической информации являются невещественными. А потому они хоть и распространяются человеками, но вовсе не с самими человеками, в отличии от генетической информации, которая без человеков просто никуда.

  Надо понимать, что именно Руский контекст с его Руским путём стал тогда интегратором знаний в Древнем мире. Знания появлялись в Руском контексте со скоростью в разы большей, чем это было везде. Поэтому неудивительно, что русь так со временем стала значительно уже умнее, чем все остальные. Понятно, что эффективное знание всегда является востребованным и все его так стремятся перенять. Потому ничего удивительного в том, что когда те же аборигены Индии повстречали однажды светловолосую русь, - они настолько были поражены возможностями их речи, - что решили перенять их язык, - свой-то у них был очень даже убогим по сравнению с Руским. Так в тех местах появился санскрит.

  А Счёт? Десятичный счёт, к которому все мы привыкли, возникает и получает развитие именно в Руском контексте. И уже из Руского контекста он со временем покоряет своей простотой и удобностью весь прочий мир. А Календарь? - он тоже впервые возникает именно здесь, в Руском контексте. Причём даже по тому времени (десять тысяч лет назад), это был очень и очень точный календарь. Похоже уже тогда в нём было 365 дней в году, что предполагало накопление сколь-либо заметной систематически ошибки за многие сотни лет. А этого было вполне тогда достаточно для древних человеков, которые только-только этот Календарь и придумали.

  Не стоит думать, что знания руси, это были знания исключительно только самой русью и сформированные, не совсем так. Русь как этнос (как коллектив со своим собственным национальным признаком совместности) формировалась на фундаменте из множества народов, у которых в коллективных сознаниях уже были свои знания. А русь таким образом интегрировала все эти знания.

  Ещё раз, - я сейчас имею в виду совсем даже не знания Языка, которые само собой интегрировала русь, а знания огромного количества искусственных вещественных признаков, которые она заимствовала у тех народов, из которых и вышла. Это интеграция знаний Русью позволила ей со временем стать относительно других народов наиболее тогда развитым коллективным сознанием вообще.

  (Например знание “матка” (компас) впервые, похоже, появляется у ханты. Но, когда русь начинает уже сама развозить соль, то без этого знания обойтись они никак не могли. Или знание “абак” (аналоговый компьютер Древнего мира), - абсолютно ненужное ханты ёх с их образом жизни, оно очень даже могло быть востребовано руси ханты. В любом случае нам следует воспринимать русь тогда как народ, чей образ жизни способствовал, с одной стороны, интеграции уже существующего в Древнем мире знания, и, с другой стороны, распространению этого самого знания среди всех прочих коллективных знаний. Проще говоря, знание возникшее в одном каком-то месте, посредством руси могло теперь запросто распространяться на тысячи километров от этого самого места.)

  Потому ничего нет удивительного в появлении где-то на Ближнем востоке у мальчика имени Адам . Или блюда похожего на пельмень у этрусков, как и названия самих этрусков. Или..., - продолжать можно бесконечно. Проблема в том, что сегодня у большинства человеков (если вообще не у всех) нет ещё представления, что есть “знание”, чтоб уже изучать тогдашние пути его распространения. Всё это я вам рассказал, чтоб вам захотелось самим однажды это знание наконец себе получить. А с ним ответить уже на все те вопросы, на которые с их знаниями, точнее с полным их отсутствием, лингвистики просто ответить не смогут. Ну, что? Дело за вами, -дерзайте же уже!