Безусловная любовь

               


В уютном городе К., с прекрасной архитектурой, множеством аллей и парков, ходило по улицам немало ухоженных, со вкусом одетых беспалых женщин.
Объяснялось это тем, что, когда ребёнок в семье достигал шестнадцати лет, маму вызывала специальная комиссия. Если мамы, по какой-то причине не имелось, роль эту брала на себя бабушка, тётка или же опекунша. Любая, кто заботился о ребенке. Не пойти было нельзя, таков закон, а жители города закон соблюдали неукоснительно. Независимо от того, что решила женщина, явиться надлежало каждой, чтобы решение обнародовать.
Комиссия заседала за длинным роскошным столом красного дерева. Встречу всегда назначали за день до дня рождения ребенка. Звонок, с тем, чтобы назначить час, мог раздастся в любое время дня. Поэтому работающим дамам предоставляли отгул.
Женщины готовились загодя; одежда, прическа, макияж, маникюр.
Всё и почти всегда, за редким исключением, происходило по одному и тому же сценарию.
Волнуясь, женщины открывали тяжёлую дверь, поднимались по широкой мраморной лестнице, шли по едва освещенному коридору и наконец оказывались в большой светлой комнате, где и заседала комиссия.
Глава жестом предлагал присаживаться. Какое-то время сидели в полной тишине. Затем глубоким бархатным голосом, предварительно откашлявшись, глава вопрошал:
- Вы готовы, мадам? Есть ли у Вас вопросы? Возражения?
Онемев от переживаний, женщина, как правило, согласно кивала: готова, мол. Вопросов и возражений нет.
После чего один из присутствующих поднимался со своего места, извлекал из-под стола чёрный кожаный саквояж и, бесшумно скользя по толстому ковру, приближался к посетительнице. Палец, которого предстояло лишиться, выбирала дама.
Процедура, за многие годы практики, доведенная до автоматизма, происходила быстро, почти бескровно. Обрубок немедленно обрабатывали специальным составом, а палец исчезал в недрах чемодана.
Женщине наливали немного хорошего коньяка и отпускали с миром.
С этого дня жизнь текла своим чередом.
Однажды город навестил журналист, представитель одного из крупнейших изданий в стране. Слухи о странном, зловещем ритуале, достигли его любознательных ушей, и журналист отправился в путь. Дорога была неблизкой, пролегала через леса и реки, но желание убедиться, узнать, увидеть, гнало журналиста вперёд.
И вот, через десять дней пути, показались крыши города К.
Чужакам и раньше случалось заезжать в город, но надолго задерживались единицы. Город К., надо признать, обладал весьма специфический атмосферой. Объяснить невозможно, лишь почувствовать, едва вдохнув. Любой, кто оказывался на улицах этого города, сразу же понимал, задержится ли он хотя бы на пару дней, или же уедет тотчас.
Журналисту в первую же минуту стало ясно: надолго он не останется, но несколько дней в запасе есть. В связи с этим, он решил приступить к делу, не откладывая, не дав себе возможности отдохнуть с дороги.
Остановился гость в маленьком отеле на центральной площади.
За стойкой его встретила стройная дама, лет сорока пяти, на чьей левой руке не хватало двух пальцев. Дама приветливо улыбнулась ему и протянула ключи от номера.
Бросив вещи, журналист отправился на поиски того, кто согласится поведать ему ЧТО же происходит в городе К.?
В первый день он не нашёл желающих поделиться. Горожане отказывались говорить, неизменно вежливо, непременно с улыбкой, ссылаясь на неотложные дела, головную или зубную боль.  Отговорки могли быть любыми, самыми нелепыми и неправдоподобными. Результат один - отсутствие достоверной информации.
Расстроенный журналист бродил по улицам города, подумав о том, что осмотреться, прочувствовать дух ему никак не помешает. В городе имелось множество крошечных магазинчиков, лавочек и лавчонок. Вскоре журналист заметил, что название "Дамские пальчики" встречается чаще других и решил заглянуть. В помещении было прохладно, вдоль стен располагались стеклянные стеллажи, на коих покоились болванки, с натянутыми на них перчатками. Их было множество, самых разных фактур, цветов и размеров. Зрелище, надо сказать, жутковатое. Будто лишившись хозяина, кисти застыли в ожидании.
- Дамы нашего города получают этот товар абсолютно бесплатно -  неожиданно произнёс маленький человечек, появившейся словно бы из воздуха.
- Что вы говорите! - изумился журналист, вздрогнув от звука его голоса.
-Местные власти оказывают эту услугу. Если женщине не нравится ничего из представленного, она в праве потребовать что-то свое. Ограничений нет. Полет фантазии и только. Хотите шёлк? Пожалуйста! Быть может атлас? Или лайку? Никаких проблем! Пусть каждый пальчик будет разного цвета? Как пожелаете!
В ручках наших женщин благополучие целого города! Ни больше, ни меньше!
Как только изделие готово, мы отправляем к заказчице курьера с извещением. Мадам приходит, мерит и если остаётся довольна, то уходит. А нет, так мы переделаем столько раз, сколько мадам пожелает. Они могут капризничать бесконечно долго, это их право, а наша обязанность исполнить каприз.
- В перчатке специальные вкладыши? Они создают иллюзию полноценной руки? - догадался журналист.
- Совершенно верно, молодой человек. Безупречную иллюзию.
- Какое потрясающее исполнение! - восторженно воскликнул журналист, коснувшись одной из перчаток.
- Мы очень стараемся для наших женщин. Очень, поверьте - ответил человечек. - А теперь вам пора.
- Но... Что же здесь все-таки происходит?! Как это все объяснить?! - журналист обернулся, чтобы увидеть глаза собеседника, но тот исчез так же внезапно, как появился. Затем погас свет, а дверь сама собой отворилась, намекая на то, что помещение следует покинуть.
Заинтригованный, взволнованный журналист долго ещё плутал по улицам и переулкам, неоднократно предпринимая безуспешные попытки, разговорить прохожих.
Так и не узнав ничего больше, раздосадованный журналист вынужден был отужинать в одиночестве в одном из многочисленных ресторанов и отправиться на боковую.
Однако на другой день, когда журналист уже было отчаялся, зашёл в парк и уселся напротив пруда чтобы подумать, рядом опустилась элегантная дама в длинном кашемировом пальто серебристо-серого оттенка.
- День добрый, молодой человек, - вежливо произнесла незнакомка.
-  Здравствуйте! - несколько более энергично, чем следовало, отозвался журналист.
Дама мягко улыбнулась и продолжила:
- Я знаю зачем вы здесь. Мы все это знаем. Я помогу вам насколько это возможно. Пролью немного света, поскольку совсем скоро вам надлежит уехать, а больше вы сюда не приедете. Это я, все мы, знаем точно. Будет невежливо, если мы отпустим вас ни с чем - с этими словами она стянула перчатки и журналист увидел, что на обеих руках у собеседницы не хватает пальцев. На левой руке отсутствовал мизинец и безымянный, а на правой недоставало большого.
Словно завороженный, потеряв всякое представление о приличиях, журналист, уставился на представшие руки.
- Ничего, ничего, - успокоила его дама, - я вас понимаю. Мы здесь привыкли к такой реакции. Чужаки так реагируют всегда. Это вполне естественно.
Она снова спрятала руки в перчатки, и уже никто бы не догадался, что изящные эти ручки покалечены, изуродованы безвозвратно.
Журналист с трудом сглотнул, ощутив небывалый, не свойственный ему трепет.
- Всё просто, - сказала, меж тем, элегантная дама. - Ещё со времен моей прапрабабушки мы, жители города К., знаем: если женщина, у которой есть ребёнок, за день до его шестнадцатилетия, позволит лишить себя пальца, ребёнок будет счастлив, здоров и найдёт свой путь. В нашем городе нет больных, бедных и несчастных людей. И каждый наш житель на своём месте.
- И что же, ни одна не отказалась? Не уехала? Не попыталась предоставить судьбе решать самой?
- Ни одна. Хотя у каждой есть такая возможность.  Принуждения нет и никогда не было, в этом все дело. Для этого собирают специальную комиссию. Все абсолютно добровольно, голубчик, абсолютно. Уж вы мне поверьте - снова улыбнулась дама и, похлопав собеседника по руке, поднялась.
-  Я рассказала вам все, что следует знать. Прощайте, молодой человек, мне больше нечего добавить.
Дама ушла, оставив в воздухе тончайший аромат изысканных духов, а журналист ещё долго сидел, глядя на гладкую поверхность пруда. Он думал о том, много ли в его собственном окружении женщин, готовых добровольно расстаться с пальцами, ради благополучия своих детей?

Конец