Рубеж - 69. Негаданная встреча

68. Схватка в степи http://proza.ru/2022/02/20/1791

Гоннар и Сотан торопливо обыскивали трупы, когда к ним подскакал Улеб.
- Всех положили? – спросил он. – Отменно!
- Ты, однако, хорош! – неодобрительно произнес Сотан. – Зачем выскочил вперед?
- Без драки все равно бы не обошлось, - сказал Улеб. – Или ты хотел, чтобы они первые на нас напали?
- Запросто могли всех перерезать.
- Могли. Но ведь не перерезали.
- Что теперь спорить? - сказал Гоннар. – Дело сделано.

Они добили раненную лошадь и оттащили в кусты трупы убитых. В их седельных сумках нашли кольчуги и немного провизии. После этого стали решать, что делать дальше.
- По дороге опасно ехать, - сказал Улеб. – Можем опять нарваться на кунский отряд. Хорошо, если небольшой.
- У нас теперь шесть лошадей, - сказал Гоннар. – Дождемся ночи, а потом поскачем вверх по Сери прямиком через степь. Будем по ходу менять лошадей. День переждем в какой-нибудь балке, а завтра доберемся до Непры.

План был рискованный, но после обсуждения его приняли.
- Загоним лошадей в лес и стреножим, - решил Сотан. – Пусть пасутся на берегу до вечера. А как стемнеет, двинемся в путь.

Так они и поступили. За узкой полосой прибрежного леса у подножия невысокого мыска друзья обнаружили заливной луг с хорошей травой. Коней расседлывать не стали, чтобы в случае опасности можно было немедленно ими воспользоваться. Сотан нарезал мечом сосновых веток и устроил себе постель, а Гоннар и Улеб отправились на вершину мыска, откуда хорошо просматривалась река и оба берега. Улеб принес с собой пару ржаных лепешек и кусок сыра, чтобы подкрепить силы после боя. Некоторое время они сидели молча. Потом Улеб спросил:

- Ты ведь не держишь больше на меня зла, старина? Я могу считать тебя своим другом, как прежде?
- Я не знаю, - честно ответил воранг. – У друзей могут быть свои секреты. Но, если кому-то из них грозит беда, между ними не должно быть тайн.
- Так и есть, - согласился Улеб. – Поэтому я и выступил за тебя на суде.
- За это я тебе, конечно, благодарен. Но ведь ты сказал тогда не всю правду. Самое важное ты утаил.
- Почему ты так решил?

- Ты ловкий и изворотливый парень, Улеб, - вздохнул Гоннар. – Признаюсь, мне нелегко с тобой в этом тягаться. Но ведь и я не совсем дурак. Я тоже кое-что замечаю и делаю свои выводы. В тот день, когда произошло покушение, я столкнулся в твоем доме со слугой проповедника. Он заходил к тебе?
Лицо у Улеба потемнело. Он отвел глаза в сторону и пожал плечами.

— Нашел, о чем вспоминать! Дело давно прошедшее. Выкинул бы ты его из головы.
— Вот видишь! – сказал Гоннар, поднимаясь. – Дружба может быть только тогда, когда есть вера. А какая у нас с Сотаном может быть к тебе вера, если ты постоянно юлишь и двурушничаешь.
- Погоди, не уходи! – Улеб схватил Гоннара за полу полушубка. – Я скажу, хотя это и не моя тайна. Да, Григор приходил тогда ко мне. Намекнул, что его прислал Сарычан. Собственно, ему был нужен не я, а Домна. Я только должен был передать его слова.

- И что ему было надо от нее?
- Да сущий пустяк. Григор завел разговор о женщинах-друдах, явившихся в Велигард на поклон к Кошме. Некоторые из них подрабатывали в тереме поденной работой, и Домна могла бы, не вызывая подозрений, провести одну из них в терем во время пира. Ведь работы предстояло много. Лишние руки не помешали бы.
- Домна исполнила его просьбу?

- Разве она могла отказать Сарычану? Ты же знаешь… Эти друдки держатся особняком, мало кто замечает их лица. Мы, конечно, ничего плохого не могли подумать… 
- Но потом, - глухо произнес Гоннар, - когда прошел слух, что конунг ищет неизвестную женщину, передавшую Камосе склянку с ядом, ты все понял?
- Потом мы все поняли. Да только ничего путного рассказать все равно бы не смогли. Женщина эта пропала без след. Где ее искать мы не знали. И потому решили молчать.

- Решили молчать! – с возмущением повторил Гоннар. – А то, что во всем обвинили хаканесу вам было все равно?
- Нет, нам, разумеется, было жаль Камосу. Она молодая, доверчивая и все такое. Но только ведь она все равно была обречена. Виновна она или нет, путь у нее был один – с мужем на костер. А нас с Домной притянули бы к ответу. Еще неизвестно, смогли бы мы оправдаться.

- Вы знали, что в этом деле замешан Копотопас! Что его не казнили только потому, что не нашли прямых улик. У вас была эта улика, но вы ее утаили от конунга.
- Да плевать нам было на проповедника! – с сердцем произнес Улеб. – Нам с ним детей не растить. Будь дело только в нем, мы бы ни мгновения не колебались. Но я же тебе сказал, что за всем этим стоял Сарычан! А кто стоял за Сарычаном даже подумать страшно. Ведь эта кошка, будь она неладна, так вовремя и так удачно оцарапала лицо Камосе, что поневоле задумаешься, случайно ли все это произошло. А  Офимия – госпожа и покровительница Домны. Я, быть может, и мог бы о чем-то сообщить, но Домна ни за что бы против нее свидетельствовать не стала. Сам посуди, чем бы закончилось мое выступление? Сарычан бы вывернулся. А Офимию в чем можно обвинить? В том, что у нее кошка злая? Ничего бы из моих показаний не выгорело, а врагов бы мы нажили себе таких, что впору бежать без оглядки из страны. Вот мы и решили ни о чем не говорить. Да и откуда нам знать, что именно эта женщина передала Камосе яд? Я ее вообще в глаза не видел, а Домне только раз с ней на ходу переговорила. Может быть, она здесь вообще ни при чем.

- Ловко у тебя выходит, - с сердцем произнес Гоннар. – Здесь спокойнее промолчать, там – не донести. Все равно, дескать, ничего не изменится! А то, что из-за этого невинных людей все считают злодеями и убийцами – ерунда!
- Ладно, - угрюмо произнес Улеб, - давай так решим: если ты мне друг, я сделаю, как ты скажешь. Тем более, что Сарычан теперь уже далеко не в такой силе, как прежде. Но если ты решишь, что каждый сам по себе, то и мы с Домной будем думать прежде всего о себе.

Не глядя Гоннару в глаза, Улеб протянул руку. Гоннар поколебался одно мгновение, но потом все-таки пожал ее.
- Я поверю тебе в последний раз, Улеб, - сказал он. – Мне думается, что боевое братство для тебя не пустой звук. И никакие женщины, даже такие как Домна, между нами стоять не будут. Но только не забудь про свое обещание.

- Не бойся, друг, - с облегчением произнес Улеб, пожимая его руку, - я свое слово сдержу. Нам бы только до Годамира живыми добраться. Я конунгу все расскажу, что знаю. И Домна тоже все скажет, можешь в нас не сомневаться.
- Хорошо, - улыбнулся Гоннар. – А Сотану надо говорить, как ты думаешь?

- Как ты пожелаешь, - так я и поступлю повторил Улеб. – Не уверен только, что он после этого не захочет со мной поквитаться. Ты же знаешь, что Сотан к хаканесе неровно дышит. Тогда в Серенске, он ведь ее искал! Я сразу догадался, что никаким кунам он хаканесу не передавал, а спрятал у своей родни в крепости. Сотан до сих пор не знает жива она или нет. И решит, небось, что это мы с Домной во всем виноваты. А ведь мы, если во все беспристрастно вникнуть, вообще здесь самые крайние. Если во что и замешаны, так совсем чуть-чуть и то не по своей воле.
Гоннар, смотревший вдаль ничего не успел ответить.

- Корабль плывет, - тихо сообщил он.
- Какой корабль? Где? – встрепенулся Улеб
- За поворотом. Слышишь голоса?
Улеб прислушался.
- Слышу, - сказал он. – Вроде, по-склавски говорят.
- Мне тоже так показалось. Да только откуда здесь склавы?
- Надо посмотреть. Будить Сотана?
- Да! Сбегай за ним поскорее.

Улеб бросился вниз по склону и вернулся с Сотаном.
Вскоре из-за поворота реки показался неведомый корабль. Это была ладья на два десятка гребцов с высоким полуютом, поднимавшимся над палубой.
Гребцы старательно налегали на весла, но шли против течения не очень ходко. Гоннар всматривался в человека, стоявшего на полуюте. Его лицо показалось ему знакомым.

- Да ведь это же фрязский купец Олбьер, - с удивлением произнес Сотан. – Что он здесь делает? Не знает, что ли про кунов?
- Давай, спросим, - решил Гоннар.
Поднявшись из своего укромного места, он стал размахивать руками, а потом окликнул плывущих:
- Эй, на корабле!

Олбьер с удивлением посмотрел на появившегося неизвестно откуда незнакомца и велел своим гребцам грести в полсилы, чтобы ладья оставалась неподвижной на месте. Однако, к берегу он ее не направил. Более того, его люди схватились за оружие, а некоторые направили на Гоннара взведенные арбалеты. Видя это, Сотан так же вышел на берег и крикнул:

- Все в порядке, господин! Это я, Сотан! Ты ведь помнишь меня?
- Конечно! – ответил Олбьер. – Я узнал всех троих. Опустите оружие – это мои друзья. Откуда вы?
- Были в осажденном Тумаше, - сообщил Гоннар. – И чудом вырвались из города вчера, когда он был взят Тюпраком. А сейчас мы тайком пробираемся к Велигарду.
 
- О, да, - вздохнул фряз. – До меня уже дошли известия об этом прискорбном событии. Хакан отправил меня в ставку Тюпрака вести переговоры. Для Осломысла было бы большим подспорьем, если бы город продолжал обороняться. Но что случилось, то случилось.
- А ты сам-то как вдруг превратился в дипломата? - спросил Улеб. – Помнится, в прошлый раз, когда мы встретились, ты был пленником у кунов.

- С тех пор многое изменилось! Наша торговая компания сделала надлежащие выводы. С Тюпраком завязали переговоры и заключили договор. Хан выдал нам ярлык и любезно разрешил вести торговлю во всех своих владениях. Так что теперь я пользуюсь его покровительством и каждый, кто посмеет посягнуть на мою жизнь или имущество, ответит по всей строгости закона. Потому Годамир и отправил меня сюда. А вам, значит, нужна помощь?
- Если бы ты нам ее предложил, мы бы не отказались, - ответил Улеб.
- Я так и поступлю!

Олбьер отдал короткую команду гребцам, и те направили ладью к берегу.
- Мы сейчас! – крикнул Сотан.
Друзья собрали свои вещи и развязали ноги лошадям, чтобы они сами могли о себе позаботиться
Вскоре плаванье продолжилось, а Олбьер пригласил новых пассажиров к себе в каюту. Выслушав их короткий рассказ о падении Тумаша, он сказал:

- Хакан хочет завязать с Тюпраком мирные переговоры. Он специально выбрал меня для этой цели, так как наша компания имеет с кунами давние торговые отношения. Что касается вас, то с этой минуты вы находитесь у меня на службе. Я беру вас к себе гребцами. А когда переговоры закончатся, вернетесь вместе со мной в столицу.
- Спасибо, господин, - сказал Сотан. – Мы по гроб жизни будем твоими должниками.
 
- Чтобы куны не обратили на вас внимание, переоденетесь в костюмы моей челяди. Сможете сыграть эту роль?
- Думаю, что да, - сказал Улеб. – Я говорю по-фрязски, хотя и не очень чисто.
- А я говорю довольно прилично, - сообщил Гоннар.
- Я фрязского языка совсем не знаю, - признался Сотан. – Да, если бы даже и знал, по лицу всякий поймет, что я не фряз.
- Ничего, ты тоже переодевайся, - решил Ольбьер. – Я скажу, что нанял тебя ухаживать за лошадьми и сделал своим слугой.

С этими словами Ольбьер отпер большой сундук, служивший одновременно своему хозяину кроватью, и достал оттуда три рыжих кафтана, трое широких шаровар и три подбитых беличьим мехом шапки.  Вскоре трое друзей ничем уже не отличались от остальных слуг Олбьера. Покинув каюту, они уселись на последних скамьях и стали усиленно работать веслами наравне со всеми.

70. Ожидания  http://proza.ru/2022/02/23/1462

«Заповедные рубежи»  http://www.proza.ru/2013/07/08/294