Истории Евсея. Часть 2. Глава 10

       Испытательный месяц пролетел незаметно. Испытание получилось условным: мы сразу включились в жизнь общины, стали её частью.
       А результатом раздельного проживания с женщинами нашего дружного отряда стало появление новой семьи: Назир и Юния не выдержали разлуки, быстро составили союз, и община выделила им отдельный шатёр из тех же тёмных шкур. Это была мастерская, где чесали и пряли шерсть. Решением совета старейшин её превратили на время в дом для молодой семьи.
       Пример Назира и Юнии заразил неизлечимым природным вирусом не только Асану с Аланом, но и Натана и Адонию – они стали дружить с сёстрами-близнецами, двоюродными правнучками или праправнучками Захарии. Это происходило на глазах всей общины, здесь всегда всё было на виду, да и размеры братьев и деяния не позволяли им оставаться незамеченными, так что обратного пути уже не было. Хотя вряд ли у них могли быть мысли об отступлении, они умели только наступать.
       Братья успевали везде: строили, ухаживали за красавицами сёстрами, по вечерам на поляне у реки занимались с молодёжью борьбой. Занятия эти стали заметным развлечением в общине – юноши старательно боролись, а девушки, взяв с собой жареные фисташки, ходили смотреть на это зрелище.
       Лука стал настоящим кузнецом, мастером своего дела. Я тоже появлялся в кузне каждый день, но не проводил там столько времени, сколько Лука. Я принимал участие в собраниях совета старейшин, куда меня пригласил Захария, в общих встречах два-три раза в неделю, в общениях со священником общины, который был выбран из верующих советом старейшин при решающем слове Захарии.
       За три месяца в общине мы с Лукой успели передать кузнечные секреты местному мастеру и двенадцатилетнему подмастерью: научили их изготавливать качественную сталь, поделились особенностями закалки для сталей разного назначения.
       Лука, поддавшись общему настроению или, возможно, опасению, что такой выбор невест больше не представится провидением, стал дружить с зеленоглазой девушкой. И конечно, для него это не могло быть (как случается в современности) несерьёзным шагом. Лука был ответственным, зрелым человеком, несмотря на свои восемнадцать лет. Хотя тогда в таком возрасте мужчина обычно уже думал о составлении семьи, а девушки и того раньше – таковы были условия жизни.
       Ну а я, глядя на всё это, крепко сдружился с мудрым старцем Захарией и занимал себя рассуждениями и размышлениями. Та часть моего сердца, которая у мужчины принадлежит женщине (у кого больше, у кого меньше), находилась далеко отсюда, в маленьком эллинском городке у южного берега Эгейского моря. А во мне эта часть была большой – меня очень тянуло к Ани. И не было дня, особенно вечера, чтобы я не вспоминал о ней: её глаза, её руки, её нежность… Видимо, поэтому я часто посвящал вечера разговорам с Захарией, когда друзья общались с девушками или занимались борьбой и общением с девушками одновременно…
       Поделюсь интересным из бесед с мудрецом, ставшим мне другом.
       – В общине не едят мясо. Почему, Захария? – спросил я. – Я не знаю слов Учителя об этом. И Дед ничего такого не говорил.
       – Это не связано с Машиахом, Евсей. В двадцать лет я ушёл из Александрии в Иерусалим. И был ессеем до встречи с Учителем. Мы не ели мясо, старались быть чистыми в ожидании Машиаха… Ессеи ждали Его почти двести лет, а узнали Его немногие.
       Мы считали, что мясо утяжеляет душу, так как в нём живёт страх убитого животного. Душа находится в земных оковах, как в тюрьме, а когда освобождается от оков, то радуется и возносится в Небеса. И чем чище душа, тем выше она возносится и больше радуется…
       Ну вот, очиститься желали все ессеи, а приняли Посланника единицы… Умная голова, и не только умная, заполнена многими умозаключениями – и своими, и чужими, и расставаться с ними не хочет, поскольку они уже стали частью человека… Это большая проблема. Любой человек, будь то царь или пьяница, хочет изменить всё вокруг под себя – кому охота менять себя под Божье?
       – О мудрец! Здесь в общине, в твоей общине, Павла называют лжеапостолом, вероотступником, пророком диавола. Это твоя оценка?
       – О мой друг, ученик мудреца и уже мудрец, позволь, как старшему по возрасту, сначала мне спросить тебя, – улыбался Захария. – Каково твоё отношение к Павлу, его учению?
       – Ох, – вздохнул я. – Попробую коротко. Как понимаю сегодня… Павел не был учеником Рабби. А апостол – это тот, кому Учитель сказал идти с Вестью ко всем народам. Но Рабби не был знаком с Павлом, а значит, не мог при жизни своей поручить ему такое. Значит, Павел не был апостолом по поручению живого Учителя.
       Павел узрел Христа в видении, без свидетелей того, что именно он узрел в этом видении, и получил задачу – идти к язычникам с Вестью о Христе, Слово которого не слышал и которого не знал при жизни Его.
       И я думаю, что Павел не мог видеть в снизошедшем на него видении настоящего Рабби: Учитель уже давно попрощался с учениками до нового Явления и ушёл к Отцу…
       Я не согласен с учением Павла, с его размышлениями о Христе. На мой взгляд, он попытался создать какую-то свою школу в иудаизме и вместо сакральности обрезания, кровного союза иудея с Богом Израиля, ввёл новую сакральную идею – кровь Христа, расплатившегося за грехи поверивших в Него и выкупившего всех нас на свободу. И на этом построил своё учение. Но в его письмах и посланиях почти нет Божьего Слова, высказываний, проповедей Учителя, лишь собственные выводы и озарения, которые ему якобы даёт Господь. Сам упоминает об этом в письмах своих. Пишет о себе, что распят вместе с Христом и живёт уже не он, а Христос в нём. Упоминает и о третьем небе, на которое был вознесён…
       – Да, Павел – мистик, – кивнул Захария. – Пророк откровений, явленных свыше, искренне поверивший в то, что было явлено ему. И вероятно, знакомый с практикой Движения Колесницы.
       – Захария! Ведь в Израиле куда ни повернись, везде пророки. И так было тысячу лет. Но почему-то в Закон включена малая часть от них. Кто принял такое решение? И как определяется пророк?
       – Сынок! С твоим взглядом на Павла я, в общем, согласен. А истинность пророка определяется только одним путём: если то, что сказал пророк, не сбудется и не исполнится, значит, этого Господь не говорил. Говорящий такое – лжепророк и даже подлежит смерти. Так определил Господь через Моисея. Быть пророком в Израиле смертельно опасно.
       – Ну вот! А Павел был убеждён, что Христос скоро вернётся и он, Павел, живой, во плоти, дождётся Его. Сначала, по его пророчествам, воскреснут уже умершие с верой в Христа, а потом мы, живые, вместе с воскресшими будем унесены на облаках встречать в воздухе Господа… Ничего этого не произошло. Павел не был вознесён живым на облаках. И в воздухе не появился Господь, который встречал бы живых и мёртвых… Пророчества его не сбылись. И Господь через него не говорил. Значит, он лжепророк.
       – Вот видишь, ты сделал вывод, который сделали и здесь. Моисей давно сказал, что Господь пошлёт того, кто будет говорить от Его Имени. Павел признаёт, что Иисус – Слово Бога, Помазанник. Но ведь только один может быть Помазанником и говорить от имени Господа. Если это Иисус, то Павел никак не может говорить от Имени Господа. Как и мы с тобой, – улыбался Захария. – Но письма и послания Павла продолжают расходиться по общинам и церквям империи, а с письмами распространяется и взгляд Павла на Христа, и люди на этом строят веру свою…
       Поэтому мы поступили просто. Здесь никто не читает послания Павла. Это моё решение. Возможно, не лучшее… Я не хотел бы, чтобы наша молодёжь, только крепнущая в вере, подходила к ней так, как предлагает Павел. Но, друг мой, если людям будет близко то, что проповедует Павел, они будут брать это, распространять и строить на этом веру свою, независимо от того, прав был Павел или нет. Поэтому так труден Путь исполнения истин Любви, принесённых Учителем… А вот чей пророк или посланник Павел? Привязывать ли его к диаволу? Я не сторонник подобных рассуждений и оценок. Такой вопрос может коснуться любого из нас. Когда мы поддаёмся на искушение, предложенное Искусителем, который знает нас лучше нас самих и умнее нас с тобой, и искушение становится поводырём нашей гордыни – чьим посланником и пособником мы становимся тогда? – Захария говорил не спеша, немного раскачиваясь. – Верно, становимся сторонником Сатаны.
       Сатана или Сатан, Князь тьмы, Владыка демонов, диавол – ещё одна из тем наших бесед с Захарией.
       – Мудрейший! Сатана, Искуситель, Князь тьмы, диавол… Это всё об одном. Как понимаю из Торы и пророков, так обозначен ангел Господа – Сатан, который в Воинстве Господнем находится слева от Него. А демоны, злые духи, тот бес, которого мне надо выгнать из мальчика – это чьи посланники, чьи слуги? Ангела Господа?
       – Интересная тема, Евсей, непростая. Конечных знаний или точных знаний об этом, как и о многом, мы не имеем и не можем, видимо, иметь. И к сожалению, не имеем ответов Учителя на эту тему. Такова Воля Высшая.
       Из устной и писаной Торы картина сложилась у меня такая… Скажу сразу, пока не ушли далеко, что не стал бы включать определение «диавол», то есть «Клеветник», в твой ряд.
       Без рассуждений приступим к выводам, исходящим из древнего Закона. Сатана – ангел Творца, создан, как и всё в Мирах, непостижимым Творцом. Ангелы созданы быть посланцами Творца. Значит, Сатана – тоже посланец Творца. Его назначение – искушать, соблазнять, подстрекать к совершению греха, а в конечном итоге – обвинять. Он проверяет человека на верность Господу, а неверного обвиняет перед Господом на Высшем суде. Незавидная роль. Но кому-то надо это делать. Соответственно, все демоны, злые духи и черти – это тоже творения Всевышнего. И созданы они для того же – мешать людям исполнять Волю Творца, приносить преграды, испытания, чтобы у людей был выбор между добром и злом, была возможность для духовного роста. Хотя, конечно, тут заложена и возможность падения. Но выбор свободен, он есть.
       – О мой мудрый друг! Получается, бес, который находится в мальчике, это тоже творение Господа. Это не вопрос, это вывод. Но какой выбор между добром и злом в такой ситуации? Как мальчик может сделать выбор, когда бес сидит в нём?
       – Значит, мальчик сделал неверный выбор до беса, а бес пришёл уже на последствия выбора. И теперь будет подстрекать его и дальше делать неправильный выбор.
       – Но мальчик ещё не знает законов.
       – А Закону не важен возраст. Закону не важно, знает его мальчик или нет. Закон действует.
       – Ответ получен, Захария! Но вопрос не исчерпан.
       – Так-так-так! – улыбался мудрец. – Продолжай, сынок, заставляй мои древние мозги шевелиться. Дольше жить буду!
       В такие моменты я настолько увлекался, что мои мысли (а было вечернее время) не могли соприкасаться с образом Ани. Вывод: о деле мужчине надо думать, а не о женщине.
       – О мудрец! Рабби поведал об Отце Любви и Света, который призывает нас любить врагов и ненавидящих нас, творить им добро, несмотря на их ненависть. И тогда мы шагнём в Вечность и перестанем знать смерть. Получается, один и тот же Творец провоцирует нас через своего ангела к греху, создаёт беса для мальчика, и Он же учит Любви бескорыстной к ненавидящим нас и подставлять вторую щёку, когда ударили по первой?!
       – Я пробовал обдумывать и этот вопрос, Евсей. Далеко не ушёл… Речь идёт о разных качествах Его Сущности, о разных гранях Всевышнего. Хотя древний Закон не говорит о Сущности непостижимого, лишь о Его деяниях. Мы сейчас перешагнули это правило.
       – Ну я-то язычник, необрезанный, не все правила знаю. А ты, Захария, иудей, дождавшийся Машиаха. И мы сейчас пробуем понять, какое Рабби имеет отношение к древнему Закону, исходя из того Нового, что Он принёс, – улыбался я. – Поэтому продолжаем – мы уже перешагнули. И получается, что один и тот же непостижимый и неизменный Творец сначала даёт заповедь «Ненавидь врага своего, око за око», а потом меняет своё мнение и даёт заповедь «Люби врага своего».
       – Таково действие Его, непостижимого. Для нового времени – Новый закон.
       – Ещё не всё, родной Захария. Учитель открыл нам Имя Господа, так сказано Им. Имя бога иудеев – Яхве, это все иудеи знают. Тогда какое имя открыл Рабби?
       – Да, сынок. Он открыл Имя Отца Любви и соответствующий этому Путь.
       – Тогда Яхве – это не Отец Любви?
       – Возвращаюсь лишь к одному ответу, другого у меня сейчас нет:
       «Владыка Миров создал всё и увидел, что всё, что Он создал, весьма хорошо».
       – Это допускает, что Владыка Миров мог создать и Отца Любви и увидеть, что это очень-очень хорошо!
       – Всё может быть, Евсей. Ибо Он создаёт Всё.
       – Но тогда я вправе выбрать Путь. Ибо выбор предложен. Мой Путь – это Путь Отца Любви и Света. Но не Бога избранного народа. Если Абсолютный Владыка Миров создал всё, то кроме Отца Любви, Он мог создать, как один из своих Миров, и Бога Израиля. И это невозможно отрицать, как, впрочем, невозможно и утверждать… Но Отец Любви не может в Сути своей сказать такое, что Бог Израиля сказал Моисею. Мудрейший, я приведу эти слова, сказанные избранному народу: «Когда Господь, ваш Бог, приведёт вас в страну, овладеть которой вы идёте, и изгонит из неё множество народов, семь народов, более многочисленных и сильных, чем вы, когда Господь, ваш Бог, отдаст их в ваши руки и вы победите их, то предайте их заклятию – уничтожьте! Не заключайте с ними договоров и не давайте им пощады. Не вступайте с ними в родство, не выдавайте своих дочерей замуж за их сыновей и не берите их дочерей в жёны своим сыновьям. Иначе они отвратят от Меня ваших сыновей, и те будут служить другим богам! Тогда Господь разгневается на вас и немедленно вас уничтожит»…
       Кровавая цена избранности! Заканчиваю, родной Захария, свои рассуждения. Для меня Новый закон несопоставим и никак не совместим с Древним законом твоего народа. Новый союз означает отказ от исполнения вышесказанного, отказ от исполнения сказанного Моисею и принятие единственного спасительного Пути – Пути Любви. И нет другого пути к воскрешению из мёртвых, о чём веками мечтают иудеи!
       Мы помолчали.
       – Горячо сказано, сынок. Но не могу не согласиться с конечным выводом, – Захария обнял меня.
       – Захария, хочу поделиться с тобой. Только не спеши отрицать, что услышишь, выслушай.
       – Тебя интересно слушать, сынок. Радостно, что следом идёт такое поколение. Слава Всевышнему, на всё Воля Его! Продолжай, Евсей.
       – У меня есть невидимые друзья, невидимые многим. Духи природы, Хранители земель или Хозяева. Мой близкий друг с детства – красивая девушка, которая красива всегда, Хозяйка оливковой рощи у меня на родине…
       – Ты всё же мистик, родной мой. Только без вспомогательных практик и очищающих голоданий, – обезоруживающе улыбнулся Захария.
       – Скажи-ка, старец, – спросил я, вспомнив Деда, – а кто есть ты? Каким образом ты увидел беса в мальчике? Ответь без шуток, если можно…
       – Я увидел его по проявлениям мальчика, – продолжал улыбаться Захария.
       – И только? – тоже улыбался я.
       – Ещё обратил внимание, что беса таких очертаний никогда не встречал, – шутливо поднял брови старец.
       – Вот оно! Ты мистик, Захария!
       Захария лишь хохотнул в ответ, совсем как это делал Дед, и сказал:
       – Внимательно слушаю продолжение рассказа про вечно красивую девушку.
       – Так вот. Оливия, так её зовут, появилась на Земле вместе с человеком, видела разных богов древности. Она говорит, что приходили боги, уплотнялись и рождали от земных женщин долгоживущих людей. Но главное вот в чём: она видит, как приходят и уходят боги, но откуда приходит и куда уходит человек, куда ушёл Рабби, она не видит. Хотя видит человека сорок дней после смерти тела, а потом человек огненной или солнечной вспышкой уходит куда-то… То есть она не видит Мир Отца, ни рай, ни ад, ни чистилище, если оно есть…
       – Вопросы очень интересные, родной. Есть о чём подумать и поговорить… Жаль, что возраст поджимает, – пошутил старец. – Но есть сразу вопрос или предположение к сказанному. Ты мог ведь и сам создать красавицу, своим воображением?
       – Такое можно предположить. Но её вижу не один я. И она жила и живёт независимо от моих мыслей. И имеет знания, которых не имею я. А если, Захария, я позову её, и ты тоже увидишь?
       – Погоди, сынок. Это будет слишком для одного вечера. Давай отложим до другого раза.
       – Хорошо, Захария. А по поводу бесов позволь не согласиться с тобой, мудрейший… Отец Любви и Света, наш Отец, не может быть отцом демонов. Ибо демон бежит от Света, как от смерти, опасней Силы для него нет. Свет порождает только Свет, но не Тьму… Ты натолкнул меня вот на какую мысль. Демонов способны порождать или породить мы сами. Мы ведь боги, мы способны творить, так как подобны Сотворившему нас. Только Тьму нам творить легче, чем Свет. Потому что мы только начинаем учиться любить… Это как в детстве: из страха можно слепить что угодно, хотя в пугающей нас темноте никого нет…
       Ну вот, пока всё. В следующий вечер подберу более точные слова…