Овчарная технология

Овчарная технология.
(Как говорит мой друг  Гена Мошенко нужно писать лаконично. Чехов: «Краткость -  сестра таланта». Мошенко: лаконичность. Пробуем).
   Восточная Германия. Городок NN. Рядом фермерский сосновый лес, в котором прочно засела густая, плотная темнота, редкие, мелкие просветы между деревьями. Их очень мало, но они есть.
   По дороге к лесу двигаются два БТР. Следом чёрная «Волга». Она может обогнать бронированные машины, выпускающие удушливую гарь, но водитель не делает это.
   Они останавливаются на окраине леса.
   Из «Волги» высаживаются генерал Кузнецов - шеф Особого отдела армии, расположенной в городе Дрезден и полковник Иванов – шеф особого отдела дивизии.
   Генерал хмуро смотрит на лес, на лице недовольство, ему не нравится темнота в лесу, он мрачнеет и переводит взгляд на полковника, который тоже смотрит на лес, но в отличии от лица генерала с недовольством, на его лице задумчивость.
- Где он засел?
   Голос генерала придушенный. Взгляд бегающий. Полковнику уверен, что в его шефе засело не одно только недовольство.
- В лесу на полянке засекли.
- Что у него?
- Автомат с двумя рожками.
- Что? С двумя рожками. Это сколько же он сможет ухлопать солдат, если мы пустим их на него?
   
   Голос сухой, генерал сверлит взглядом полковника, морщит лоб, шевелит губами. 
- Многовато.
   Полковник понимает, что в другой ситуации генерал распёк бы его.
   На дороге показывается «Трабант» и огромная будка. С лица генерала исчезает недовольство.
- Правильно сделал, что вызвал, - с облегчением говорит он полковнику, который, глядя на будку, матерится про себя.
- Я их не вызывал. У них собачий нюх на такие ситуации.
   Из «Трабанта» высаживается Ганс: шеф районного отдела МГБ. Он знает русский язык.
- Покажи, - говорит генерал.
   Ганс открывает дверь в будке. Выскакивают овчарки.
   Генерал считает: десять.
- А не мало?
   Ганс улыбается. Ему ли не знать: сколько нужно.
   Полковник смотрит на улыбку Ганса. Он видит, что на ней написано и мысленно читает: я хочу в первую очередь проверить, как работает моя команда, а помочь русским не главное.
- Мы делаем так, - говорит он. – Солдат нужно беречь. Я расставляю собак. Одна от другой десять метров. Получается полоса шириной в сто метров. Впереди ставлю вожака и указываю направление, отпускаю. Ему не уйти. Будет стрелять – всех не перебьёт. Достанут.
- А не промахнуться?
- Обучены. Натренированы. Не раз применял в практике.
- Порвут стрелка.
- Зато остальные солдаты останутся целыми.
- Да. – Генерал слегка зевает. - Беречь солдат нужно.
- Товарищ генерал, - вмешивается полковник. – Не нужно собак. Я пойду к нему, поговорю и выведу.
- А если он в тебя стрелять начнёт?
- Не начнёт. В собак будет палить, а в меня нет.
- Ты уверен?
- Да.
- А почему он не станет стрелять в тебя? Ты что: его родственник.
   В голосе генерала ехидные нотки.
- Я русский.
- И что?
- И он русский. Мы поймём друг друга.
- Ну, смотри. Я тебе не приказываю. Сам решил, сам и делай. А сколько он уже в бегах?
- Три дня.
   Полковник обращается к Гансу.
- У тебя хлеб есть?
- Для собак. Я их перед такими делами голодными держу, так что хлеб для них слаще мяса. А тебе зачем он?
- Голодный. Есть хочется. Дорогой пожую.
   Генерал с недоумением смотрит на полковника. В такой ситуации есть хочется?
   Полковник получает буханку хлеба и уходит в лес. Десять минут, двадцать, полчаса. Генерал всё чаше и чаше посматривает на лес. Он ждёт выстрел.
   Показывается полковник. С ним прихрамывающий солдат. На плече автомат, в руке полбуханки хлеба.
   Генерал с изумлением смотрит на солдата и срывается.
- Почему убежал ёб твою мать?
- Меня били старослужащие. Не выдержал и убежал.
   Лицо генерала тускнеет. Он поворачивается к полковнику и бросает.
- Разберитесь и доложите.
   Звенит голос полковника: слушаюсь. Генерал быстрым шагом направляется к «Волге». Садится. Она разворачивается и исчезает.
   Полковник идёт к БТР. За ним солдат, доедая хлеб.