Тот, кто слушает

Есть те, кто рассказывает о своём житье-бытье в блогах и мемуарах. Есть те, кто собирает целые залы зрителей, готовых заплатить за чужие истории. Есть те, кто и рад бы избежать огласки, но всем-всем-всем вокруг почему-то интересно, как они живут, и многие журналы заполняют не одну страницу биографиями этих людей.

А ещё есть те, чьи жизни — одни из многих, и никто не станет читать или слушать их рассказы, даже если очень хочется поделиться. И тогда появляется тот, кто слушает. Встречается на улицах, на чужих праздниках, заходит в гости на рюмку чаю. Садится рядом, молчит и слушает.

Не тупо кивает, думая о спичках для закрывающихся глаз и оставленном дома утюге. Не выполняет тяжёлый долг. Нет, тот, кто слушает, всем существом проникает в жизнь рассказчика, сочувствует, сопереживает. Трясётся с ним в поезде, направляясь в далёкую командировку. Гордится сыном, получившим высокий пост. Любит вторую тёщу и втихую проклинает первую — чем ей не нравился дочкин муж, зачем развела? Любит джаз, который никогда не слушал, и боится ядерных бомб, которые раньше представлялись чем-то далёким и абстрактным.

Тот, кто слушает, не пытается перебить или в паузе дать развёрнутый ответ — представить собственную историю. Даже не переживает, что рассказчику не известно имя собеседника. Тот, кто слушает, знает, как дороги иногда честное молчание и внимательные глаза. Он знает, как не хватает порой людям веры в свою жизнь и как важно для них видеть, что вот сейчас, именно для этого человека, незнакомого, безымянного и безголосого, их жизнь обретает смысл, плоть, силу настоящей легенды или сказки.

Тот, кто слушает, собирает истории, которые никогда никому не расскажет. Просто кусочки от разных мозаик, разбросанные тут и там. Грустные, счастливые, смешные, горькие. Истории, полные приключений, чудес на каждом шагу, невезухи на грани фантастики или несправедливости и жестокости людей. Он плачет и хохочет, ликует и страдает. А потом, попрощавшись, пожелав всего хорошего и сев в почти пустой трамвай, молится. За того, кто плакал. За того, кто хохотал. За ликовавшего и за страдавшего. И за ту несчастную, что сидит в конце вагона и костерит водителя, которому никак не удаётся пересечь запруженный перекрёсток. Наверняка история этой женщины грустна и тяжела, как её старое пальто с большими серыми пуговицами.

Тот, кто слушает, мог бы рассказать очень многое. О небе Лондона, на котором самолёты чертят шахматную доску для голубей. О нечеловеческой красоте замков Европы, построенных руками людей, не умевших даже читать. О том, как выглядят горы с высоты птичьего полёта и как выглядит море на глубине. О том…

Он не станет рассказывать этого женщине в трамвае. И вернувшемуся из поездки мечты другу не будет ничего говорить, внимательно слушая знакомые истории о знакомых местах. И даже маме, звонящей с очередным отчётом о делах родни, ничего не скажет ни про сказочный, освещённый солнцем снег за окном, ни про уже рвущиеся наружу соцветия вербы. Потому что он-то знает, как важно, чтобы в мире, где так много рассказчиков, певцов, авторов, был тот, кто слушает. Чтобы люди знали, что их жизнь — действительно особенная.