Состояние

   Это было похоже на сон, который находился в той фазе, когда сознание, точно поплавок при поклёвке ныряло и выныривало, болтаясь между видениями и реальностью. Оно было уверенно, что в нужный момент сможет отдать приказ векам, и они откроются, смахнув ресницами любой кошмар, если он появится. Но в этот раз ни тревога, ни страх не душили своими видениями. Наоборот - сознание качалось в ощущении удивительной лёгкости и невесомости, без боли отрываясь от оболочки, одновременно видя собственное восхождение и изнутри, откуда оно выходило, и снаружи, сверху. Сладость момента напоминала расчёсывание заживающей
болячки. Видения прошлого, ссыпавшиеся песочной струйкой из колбы в колбу и
проносящиеся без счёта за миг, одновременно, в параллельном измерении замедлялись, почти
останавливаясь так, что можно было рассмотреть каждую песчинку в отдельности, потрогать
её пальцами и отпустить обратно.
   Сознание видело на подушке свою улыбку, видело, как, поднимаясь вверх к сияющему
свету, натягиваются и поочерёдно лопаются нити, удерживающие его с ней, как
отваливаются куски оболочки, словно шелуха с созревшего плода. Желание оставить в себе
это чувство таким, каким оно ощущалось именно сейчас, не забыв его после утреннего
пробуждения, заставило послать импульс векам, рукам, поднять тело, чтобы дать ему
насладиться чашкой кофе, сдобренной ароматом первой сигареты.
   Но этого не произошло. Импульсы бежали по нитям, и в местах обрыва бусинками
скатывались в пространство. Сознание потерялось, не понимая, где находится сон – там,
вверху, куда втягивает непреодолимая сила, или там, где лежит улыбка, в которой оно,
сознание, жило лишь временно, как квартирант? Оно бегло глянуло на песчинки, ещё не
ссыпавшиеся из верхней колбы. В них ещё шевелились картинки планов о том, что
необходимо сделать в ближайшее время, а что передвинуть в порядке очереди…
Но песок остановил своё движение, и отсечённые картинки, которым уже не суждено
просыпаться, словно почувствовав это, задрожали и засуетились, медленно превращаясь в
засвеченные негативы.
   Постепенно подъём к свету и невесомости замедлился и прекратился. Одна, оставшаяся не
порванной, нить, ещё связывала сознание с улыбкой, и оно не могло понять, что же лучше:
оторваться или потихоньку вернуться обратно? Оно безучастно наблюдало, внутренне
согласное с любым исходом, но вдруг совершенно отчётливо вместе с внезапно обретённым
чувством себя, как осязаемого, пронзило понимание, что вместе с обрывом этой последней
нити исчезнет и само оно, сознание! Не будет не только ощущений – ничего! Ни света, ни
тьмы, ни сна, ни яви… Ничего!
   Оно ухватилось дрожащими руками за нить и, медленно перенося себя по миллиметру,
начало втягиваться обратно.
Холодея от страха, что нить не выдержит, оно ползло и ползло…
   Песчинки планов, застывшие в стекле молча, смотрели на это движение, сжав свои
маленькие кулачки. Улыбка, помогая ему, превращалась в оскал, а пальцы сжимали
простынь, словно участвовали в каждом пройденном отрезке.
   Когда путь окончился, и сознание, переводя дух, оглянулось назад, прежде чем войти в
тело, ему показалось, что там, наверху, в слепящем сиянии, кто-то поднял свой палец и
погрозил им...
21.02.2022.