Алка-пулемётчица, краткое содержание

(Из серии «Факты не для печати»)

     Секретарь-машинистка в приёмной директора рыбозавода – это кто? Существо для пулемётно-быстрого перепечатывания докладов, отчётов, приказов, для исправления начальнических орфографических ошибок и… больше ни для чего, да?
     Ну, ну!
     Секретарь-машинистка Алла, с которой познакомился на Севере журналист, главный герой серии «Факты не для печати», прослыла Алкой-пулемётчицей по совершенно другим причинам. Печатала, да, с пулемётной скоростью, порядка ста пятидесяти ударов в минуту… но не это главное, говорил инспектор Грегсон сыщику Холмсу в рассказах доктора Ватсона! Ей довелось исправлять серьёзные ошибки, а она их – исправила.
     На рыбозаводе поворовывали. Начальника обманывали, отчётность подделывали – и поворовывали. Широко. Раздольно. По-северному. То есть: просто крали, да и всё. С простотой, которая ещё хуже воровства. Тех, кто протестовал, – уничтожали: подсовывали директору на подпись приказы о взысканиях и переводах на нижеоплачиваемые должности. (Хотя могло быть и хуже. Идёшь домой с работы, например, а к тебе вдруг хулиганы пристают. Ни к кому больше не пристают, посёлок – маленький, все друг дружку знают, откуда взяться незнакомым людям? Но к тебе, вот, – пристают. Именно к тебе).
     Старушка-машинистка знала обо всём. Одна из двух машинисток. Не та, которая молодая Алла в зальчике с табличкой «Приёмная» на дверях. Другая. Которая просто машинистка в комнатке с табличкой «Машбюро». Она перепечатывала рукописные доклады, отчёты, приказы… в том числе приказы о своей премии… и… больше – ничего! Почти ничего. Вслух возмущалась. Перемывала с Аллой кости и прочие органы начальству… ахала… охала… морально страдала… взывала к небесам и к ОБХСС о справедливости… сокрушалась на тему «наш район – пол-Франции размером, до милиции, если затравят, – два часа на вертолёте или два дня на катере вдоль жуткого морского обрыва с жутким прибоем, а до больницы, если отравят, – то же самое»… выражала надежду, что-де «перестройка у нас – не на один год и Мишка Горбатый до всех доберётся»… но больше – ни-ни! Ничего сверх меры!
     То, что сверх меры, – сделала однажды Алла.
     Отчётность в рыбозаводских папках оказалась вдруг не липовая: настоящая, т. е. со скверными цифрами убытков. На рыбозавод приехал вдруг читать эту отчётность капитан из ОБХСС. Именно вдруг. Прилетел из района, хотя весенняя капризная погода была отнюдь не для перелётов. Директор грозным шёпотом призвал Аллу к себе «на разговор». Алла явилась. Поговорили. О чём поговорили да как договорились, – предприятие не знало, двери в административном здании – почти герметичные. Но Алла вышла из кабинета в приёмную боевой походкой, с красными щеками, с развевающейся гривой волос (которые у неё были, как у льва: ведь не скажешь, что – как у львицы, грив у львиц нет). Перевернула кверху дном пишущую машинку «Ятрань» (читатели знают, во сколько раз «Ятрань» второй половины 1980-х годов была тяжелее компьютера первой половины 2020-х, на котором сейчас ведётся документация), отрегулировала отвёрткой какие-то рычаги, которые почему-то как-то взяли да разрегулировались, – и начала работу. Работы у секретаря-машинистки всегда много. У капитана оказалось тоже много работы... и именно он первым назвал Аллу: Алка-пулемётчица.
     Основную часть последующих приказов на увольнение местных сотрудников и сотрудниц печатала, впрочем, не она.
     Другая машинистка возложила сию тяжкую ношу на себя лично.
     С удовольствием возложила.
     Ещё факты: в партию Алка вступила после этих событий. К первому секретарю райкома КПСС (район – пол-Франции размером, до райкома – два часа на вертолёте или два дня на катере вдоль жуткого морского обрыва с жутким прибоем!) съездила дважды после того, как молчаливый рыбозаводской парторг вызвал её, по примеру директора, в свой герметически закрывающийся кабинетик… но – вступила. И пробыла в партии с 1988 года по 1991. И из партии не вышла: партия сама ушла от Аллы, когда Ельцин издал известный указ. И партбилет свой не сожгла тайком где-нибудь в подвале, как сделали многие. Он у неё хранится. В шкатулке с медалями мужа-десантника, убитого к югу от Памирских гор.

     1990-2022.