Роксолана - звезда Империи

Алексею Валерьевичу Серебрякову


что-то кажется, всё моё существо за подправить Роксолану. Простите, те кто не любит вел век...

 Жить, несмотря ни на что

Александру Аникину
Фёдор, жених Александры, был в отчаянье. Он попытался собрать своих друзей, и найти похищенную невесту.

Но этот отряд её не нашёл. Фёдор тогда пришёл к отцу Саши – Ивану Порфирьевичу. Ребята просили рассказать перепуганную Марину о том, что произошло. Иван Порфирьевич заплакал: он понял, что дочь они не найдут, и махнул рукой. Степан стал готовиться в военный поход, чтобы найти смерть верную –
житья ему не было без возлюбленной.

Обучение Хюррем началось с изучения арабского языка. Девушка оказалась на удивление способной, что вызвало любопытство у жены
Султана Михедерван. На дворе стоял 1520 год. Сулейману, недавно вошедшему на престол после смерти 54-летнего отца, было 26 лет. Саше – около 18. Сулейман был красив лицом, у него был высокий лоб, орлиный нос и пронзительные карие глаза, которые проникали во внутрь души любого. Своего жениха Александра ещё не видела. При Топ Капе ей дали имя Хюррем, что означало "весёлая". На самом деле Саша не ждала что попадёт в какой-то дворец, который был на удивление шикарен, и в нём были удобства. Девушку поселили к другим жёнам Сулеймана не сразу. Она вначале жила одна – в закрытой комнате. И её проверяли - не беременна ли она. Саша была
чиста и невинна, поэтому её несколько смутил какой-то странный осмотр врачей.

Девушка оказалась не беременной, и её поселили рядом с другими женщинами Сулеймана. Русских в серале, кроме Лисовской не было, и девушка стала не понимать, о чём говорят женщины. Когда Саше стало ясно, что над ней смеются, она грозно что-то сказала на русском, что привело старшую из женщин – Михедерван, которой был 21 год – в весьма яростное удовольствие. Младшая из девушек, 17-летняя Жасмин, увела Александру подальше от насмешек и с той поры стала для неё подругой. Она утешала Александру на арабском. Та не поняла языка, и решила, что
плакать нечего – всё равно ничего не понятно, и стала присматриваться к сералю и его обитателям. Михедерван была очень красива. Раскосые глаза, тёмные волосы выдавали в ней явно черкешенку. И Александра поняла, что от неё не ждать пощады. Гюльфем-хатун, которую в жизни звали Розой, была польского происхождения, и поняла, что они с Александрой не поладят. Гюльфем-хатун единственная в гареме знала русский язык. Она подошла к Александре и спросила:

- Ты из Московии?
Александра удивилась, что её зовут по-русски, и сказала: «да». Гюльфем-хатун тяжело вздохнула, и вернулась на свою постель. После короткого знакомства Александру снова увели учиться. Способности девушки быстро оценила мать Султана - Айше. Она присмотрелась к рыжеволосой Саше.

Стройная, красивая и мудрая не по годам – она должна была надолго полюбиться Султану Сулейману. Александра, кроме того, умела молчать. В глазах Саши была какая-то дикая тоска, и сильное желание жить. Сбегать, как другие, Лисовская не пыталась – некогда. Когда кончались уроки, она пыталась всматриваться в окна, словно пытаясь понять, в какой стране она находится. Как-то Айше решилась к ней подойти.

- Откуда ты? – Спросила она, стараясь чтобы вопросы были по возможности простыми.
- Москва. – Постаралась также просто объяснить Саша. – Меня похитили, когда мы отмечали свадьбу подруги. Айше задумалась. Она поняла, откуда Александра родом.
- Я надеюсь, что ты скоро получишь подарок. – Улыбнулась Айше и Саша не поняла, о чём идёт речь.



Когда Сулейман предложил Александре поужинать с ним, Михедерван - Сулейман в покоях был с другой. Жасмин спокойно изучала священные писания, а Гюльфем просто сидела, поджав губы. Ужин оказался великолепным, и Саша - к удивлению Сулеймана – даже не противилась тому, когда он поцеловал её в конце. Поцелуй девушке понравился, и она рискнула ответить на него, пока Сулейман не повалил рывком её на мягкие красивые, красочные подушки. Иван Порфирьевич, отец Саши, посчитав, что его дочь погибла, постучался в ближайший монастырь с просьбой постричься в монахи, когда его дочь чувствовала, что влюбляется в умного и начитанного Сулеймана, который был хорошим любовником и интересовался всем, что она проходила в школе. Особенно Сашу забавляло то, что Сулейман подсказывал ей ответы на уроки.
Очарованная Сулейманом, Александра, прозванная Хюррем – не обращала внимания на гаремные интриги. Михедерван и Гельфен быстро почувствовали в Саше соперницу. И решили избавиться от неё. Жасмин к участию в разговоре не привлекали, и шушукались на стороне. Когда после дневной прогулки с Султаном, счастливая Александра вошла в комнату, Гюльфем закатила скандал. Она распалялась всё более, и её нельзя было остановить. Гюльфем-хатун осыпала Александру всяческими оскорблениями, обвиняла в шпионаже, и каких-то преступлениях, чуть ли не в воровстве. Кроткая и застенчивая Жасмин, стоя в сторонке, всхлипывала. Сильный удар был нанесён по лицу Хюррем, и девушка упала на пол. Гюльфем попыталась ударить её ногами, это у неё получилось, и она стала бить сильнее. Хюррем поняла, что беспомощна.

Михедерван опомнилась. Она набросилась на Гюльфем и укусила её в шею. Гюльфем вскрикнула, и уже дралась с Михедерван. Вбежал перепуганный Агер-ага – смотритель сераля. Он быстро привёл Гюльфем в чувства.

- Что ты делаешь, несчастная! – Закричал он что было мочи. – У тебя сын болен. Смотри как бы он не скончался, а то получишь от Сулеймана за это повестку в Босфор.

Гюльфем как очнулась от пережитого шока, и кинулась к больному шехзаде. Михедерван бросилась к своему ребёнку – полагая, что болезнь заразна, и что она может потерять сына. Хюррем еле очнулась. Жасмин уложила её на постель. И приготовила девушке чай с травами и лекарственный сбор. Жасмин хорошо ухаживала за Хюррем, которая плакала, что больше повелитель не захочет её видеть - тело и лицо было всё в синяках. Жасмин сжалилась над Хюррем. Она позвала Агер-ага и
сказала:

- Пожалуйста, расскажите о том, что случилось Повелителю. Видите, как
она его любит.

Агер-ага посмотрел на Хюррем, которая металась в горячке. Он кивнул
головой и тихо сказал Жасмин:

- Хорошо, только если из-за этого пострадает Гюльфен…

- Гюльфен сама виновата. – Сказала Жасмин. – Она не любит повелителя.
А Хюррем любит его. Прошу Вас, сделайте что я прошу.
Агер-ага рассказал Сулейману о происшествии. Сулейман пришёл в бешенство.

- Так вот почему эта Жасмин отказалась пустить меня к Хюррем. – Сказал он грозно, и тут же смягчил голос. – Простите, я виноват. Я думал, что Жасмин против меня, а она так ухаживает за моей Хюррем. Кто это сделал?


- Гюльфен-хатун. – Честно сказал Агер-ага.
- Сто ударов палками. Потом с ней разберусь. Я хочу видеть Хюррем.
- Но она Вас не захочет видеть – у неё лицо всё в синяках.
- В конце концов Султан я или не Султан? – Взревел Сулейман и побежал
к любимой женщине. Сулейман хорошо ухаживал за возлюбленной, и
вскоре Хюррем стала дарить ему ночи любви. Михедерван и Гюльфен было
не до страсти: у них болели дети, и Агер-ага следил за тем, чтобы матери

за ними хорошо ухаживали. Поскольку болел шехадзе, наказание для
Гюльфен было смягчено, и она отдалась вся больному ребёнку, который,
увы, через год скончался. Вслед за ним ушёл на другой свет и сын
Махидевран…

Махидевран с той поры сделалась очень печальной, как и Гюльфем Хатун, к которой Сулейман давно не захаживал из-за того, что постоянно проводил время с роскошной Хюррем. Валиде Айше была недовольна появлением Хюррем во дворце, и постоянно попрекала этим вместо поддержки Махидевран. Сулейман разрывался между трёх женщин, не забывая посещать советы Дивана и заниматься политикой. Как-то 79-летний Али Паша, влюблённый в Хельгу Хатун, прогуливаясь с Сулейманом по саду, залитому солнечным светом, спросил Сулеймана о том, как он справляется со своими женщинами. Сулейман поведал Али Паше про своё горе - два сына не так давно покинули этот бренный мир, и теперь в виде ангелов находятся на небесах.

= О, Аллах!- Только и мог ответить Али-Паша. - Пошли же Господь Вам с Хюррем побольше детей, чтобы Вам не было так грустно.

- Хорошо когда дети маленькие, - улыбнулся Сулейман Кануни грустной улыбкой, - но когда на нас влияет закон Фатиха, очень сложно видеть казнь своих же детей. Но я постараюсь сохранить жизнь детям Хюррем, если они у нас с ней будут настолько долго, насколько это возможно. Знаешь, мне с чего-то хочется, чтобы наши шехзаде даже поучились управлять Манисой. Но править будет Мустафа. И все равно рано или поздно других детей приберёт Аллах.

- Пусть поживут подольше Ваши другие чада. - Улыбнулся Али-Паша Повелителю. Над мужчинами сияло Солнце, было жарко и ярко-синее небо было над их головами. Неожиданно, Али Паше показалось, что между деревьев мелькнуло светлое платье его возлюбленной Хельги Хатун. Султан Кануни понял, и улыбнулся.