Обстоятельства

Щепинские рассказы, или Яшкины были.

из цикла: "Семейные хроники"

                = СОВЕСТЬ =
                * быль *

" Неужели Вы! Осуждающие нас потомки! Не нюхавшие пороха сражений за Свободу,и не видящие за ширмой купечества Истины, не захлебнитесь в злобе и невежестве своём, холопства. Мы, предаём Вас своей совести..." - ответ декабриста, словами штабс-капитана Корниловича Александра Осиповича (1800.07.07.-1834.30.08.)участника сражений на Кавказе с горцами в Дагестане, сыну офицера драгуна, который позволил себе, непозволительные речи о декабристах каторжанах.         
                июль 1858г. Шуя.
                Кн.Щепин-Ростовский Д.А.


И лишь поэты на Земле
Стоят пред властью непокорны!
На Русской, Праведной Земле
Политой кровию казнённых...

Идите ж, в Рай все богословы
Смиренно головы склоня
В крови народов ваши  стопы
Вас Бог прощает, но не я...

Кн.Щепин-Ростовский Д.А. 1827г.


   Князь Дмитрий Александрович Щепин-Ростовский, находившийся по воле судебной власти и императора, все последние четыре года каторги в Кургане, часто вспоминал о доме и родных. Особой болью в его сердце отзывались те,давние печальные события произошедшие в семье Ростовских с батюшкой князем Александром Ивановичем. Они давили на его душу тяжким грузом и беспомощности от того, что невозможно вернуть прошлое. Он прекрасно понимал и с большой горечью осознавал, при этом абсолютно трезво оценивая будни, что жизнь есть жизнь и она управляет людьми,а не они ею, и потеря, такая несвоевременная смерть батюшки в декабре 1821 года, повлияла на его женитьбу, дальнейшую жизнь и карьеру. Себе же, находясь уже в Сибири на рудниках, он объяснял законы бытия просто, думается, скорее всего, когда князь разговаривал и обсуждал эти моменты с друзьями, всё таки на это влияли годы и его возраст, как неизбежность и неотвратимость последствий неких решений всевышней небесной воли. Князь старательно избегал размышлений о будущем, о своих близких,не строил каких-либо планов для семьи и своих детей, потому что боялся от этих мыслей сойти с ума. Разумно надеясь, что когда пройдут сроки испытаний и бурь, всё уляжется и образумится по воли божьей, а гадать он не намерен. Он болезненно,скорее чисто по стариковски, исходя из своего жизненного опыта, понимал, что бывают конечно иные обстоятельства против воли божественных сил, и довольно часто, как ему оговаривал священник-духовник, но это лишь только подтверждало его несносные умозаключения. Когда же он узнал, в марте месяце 1851 года, из тайного письма родственника Князя Лобанова-Ростовского, что скончалась его матушка в январе, он впал в отчаяние. Старый каторжанин переживал болезненный душевный перелом и тянущую боль в сердце, особенно после получения подтверждения от коменданта Лепарского. Видеть угасающую жизнь родного для семьи человека было невыносимо, а матушка Ольга Мироновна, была для него светом в окошке,она снилась ему каждую ночь, и всё спрашивала его плача, и словно скорбя по нему, кто знает о сем,а может княгиня оберегала от некой беды:    "- Сынок, где же ты? Мне благостно тут, но ты не спеши. Берегись танцев и балов. Знаешь, мне привиделся по случаю праздника, сам Корсаков из министерства,и Бычков предводитель Рыбинского дворянства. К чему это, наверное за их мерзкие дела и ложь к нам, призвали к ответу небеса...Дитя моё, вспомни слова батюшки Александра Ивановича, говорившего в гневе своим друзьям противникам решившим осудить батюшку Суворова: "Не платишь Богу кровью, расплатишься слезами...".

(должен однако пояснить дорогому читателю, что нам известно от родных декабриста.
От автора:- Не отравление ли князя, предвидела его матушка Княгиня Ольга Мироновна случившееся с ним после возвращения из каторги в 1856 году? Как известно нам, князь был отравлен на одном из балов, которое дало местное дворянское общество. После бала и длительной беседы с молодёжью о своей жизни в Сибири и товарищах, князь вдруг почувствовал себя неожиданно плохо и был к ночи отвезён в усадьбу в сопровождении домашнего доктора-француза Левье де Скена. И это точно. На утро тот созвал совет из прибывших в усадьбу (двадцать шесть вёрст от Ростова Великого)для решения вопроса о возможном дальнейшем лечении старого князя, при всем этом князю временно стало много лучше, и он уже даже разговаривал и строил дальнейшие планы по хозяйству и о выплате скопившихся долгов к банку. Консультанты, видя столь большие свои успехи, оставив одного врача,отъехали. Но к вечеру второго дня,князю резко стало плохо, начались кровавые рвота и нарушение дыхания, кашель и синева лица. Дмитрий Александрович составил завещание и говорил с духовником и детьми.Но вскоре впал в беспамятство и бред, и чрез три дня 22 октября князь скончался не придя в сознание. Факт без сомнения ясный, несмотря на дальнейшие споры лечивших его врачей о причинах смерти. Дело к обоюдному согласию лекарей и власти быстро замяли, сказав, что усталость и невзгоды повлияли на состояние здоровья князя, и дали другое заключение о причине смерти помещика-декабриста).

  Осунувшееся серо-чёрное лицо больного Князя, временами казалось лицом словно у мертвеца, оно привело многих его товарищей в смятение от этих видений. Голова и плечи, спина несчастного каторжанина, опустились словно у дервиша и он стал редко смотреть товарищам прямо в глаза, что вызывало у них особую тревогу, не смотря на благоприятные прогнозы врачей. Князь, в последние годы иногда внезапно терял сознание, правда не надолго,но он,крайне не любивший докторов и не доверявший им, как впрочем и лекарям от народа, которых он не раз посещал в своей долгой жизни, ему от них становилось не по себе, он всегда старался поскорее покинуть сей лечебный приют. Но, в этот раз, его товарищами был вызван очень знающий доктор, как они говорили местного разлива-каторжанин, поляк по национальности. После осмотра и каких-то странных постукиваний по груди и спине, он отойдя в сторону от больного, одевавшегося в сторонке декабриста, высказал свои опасения его друзьям и сказал что придёт ещё раз вечером и принесёт микстуры и лекарства от простуды...
Так проходили недели, месяцы. Ссыльный, никого не беспокоя проживал отчитанные ему годы, временами, после разговора с городничим и дачи ему денег, он мог позволить себе выехать к семье, жене и дочкам с сыном, обитавшей в дальнем селе, где он мог редко позволить себе почувствовать себя свободным человеком и отцом. "...Но, в последнее время, писал своим друзьям князь, городничий так завысил мне цены, что я решительно воспротивился и поднял "бунт", окончившийся удалением сего многодетного городничего". После всех происшествий и событий в Кургане отмеченных большими хлопотами и нервотрёпкой,говорить же нам о какой-то некой любви к власти губернаторов, особо к императору, ему, старому князю  не приходилось, так как они не привечали друг-друга почти более тридцати лет. Начались же происшествия  и сии дерзкие дела, как многих заключённых попавших в руки некого "правосудия" царского режима,противостояние и поступки ещё тогда,когда тот был в сырых Петро-Павловских тюремных казематах.
"- Там помнится нам, писал декабрист матушке Ольге Мироновне, даже охрана, самым коренным образом отличался от гвардейской экзекуции, да и тем, более казарменного лексикона, той матушка, своей оскорбительной для нас, особой манерой тюремного говора, как склизких плевков от  грубых окриков бездушия, некого своего поведения и культурой общения "падших" господ..." письмо от 27 октября 1847 года.
Щепин-Ростовский Д.А., по воспоминаниям каторжан, старательно, заставляя себя, не был высокомерен и нагл в разговорах с тюремщиками и тем более с Колосовым, как и со многими более мелкими служилыми надзирателями тюрьмы, оставаясь истинно чисто русским человеком и дворянином, хотя уже не одно местное поколение крестьянских "ватаг", освоило тюремное ремесло палачей и приживальщиков в столице. При этом правда, и  в каторжном Петровском остроге, было не лучше,но в отличии от тюремных правил,много свободней душою. По ослаблении режима в нём, князь бывало выходил из душной камеры, как и его друзья по четырнадцатому, и сидя на скамье, что не вдалеке от ограждений, или же на ступенях при входе в само здание, мечтательно слагал свои стихи, записывая их на листы бумаги, пряча от людей свою Душу, словно прятавшийся от своей бабки Елизаветы на колокольни церкви в Тарханах, Михаил Юрьевич. Как много схожего в душах поэтов.
Запомнился многим каторжанам, подвиг и мужество друга княызя, Ивана Сухинова, пытавшегося бежать с рудника, но из-за доноса стукача он был схвачен и приговорён к смерти. При этом, зная чего хотят начальство рудника и жандармы, он, жертвуя собою всех обманув, повесился ночью, так и не выдав своих сотоварищей, не дав начальству насладиться видом самой казни экзекуции в поучению и страху к другим каторжанам.Смелый и дерзкий был человек.Необычайно свободолюбивый и справедливый.
  Старость, как ни печально это звучит для многих господа,даёт нам "преимущество" перед молодёжью - лёжа вечером в своей комнатке, думал князь - хотя для многих и не стойкое.
"Страх..., именно из-за непонимания краткости жизни и времени, отведённое нам на этой Земле. Старость господа, уже видит сияние серебра и блики холодной в своей красоте Луны. Она, на много ближе к смерти, чем юность, и все её отголоски уже напоминают человеку о приближении последнего шага на пути к небытию. Храните же сознание в своих розовых снах господа - писал в своём дневнике декабрист." 1855г.
Сделав последнюю запись и загасив свечу-лампадку на столике, князь попытался заснуть, но это ему так и не удалось. Мысли старика, обуревали разгорячённую голову, не давая насладиться отдыхом. Отдохнуть, как все нормальные люди. Князь рассмеялся от такого случайного словосочетания.
Князь понимал, что каждый раз чуть уступая силе обстоятельств, человек нарушает баланс весов, и их ровное земное равновесие и стрелка весов, может по дуновению иных обстоятельств, случайно качнуться в любую сторону, ломая любые стереотипы бытия. Вот и ныне, прокручивая всю жизнь, вспоминая лица своих друзей и врагов, он, помнится однажды, только увидев бессознательно равнодушное лицо надзирателя, окончательно понял, что надо быть сильным, чтобы ломать обстоятельства и чувства, перебороть отвращение к сей серой личности стража. Страх и тот надобно обернуть в свою пользу. И всё же он содрогался при одной мысли о том, что может произойти в отношении к его семье,если он неразумно потеряет устои друзей полка, или внезапно скончается. Князь Дмитрий Александрович, не раз задавал тогда себе и своим ротным товарищам закономерный в той сложившейся обстановке вопрос:
-А что же дальше господа офицеры, жить вне законов? Запомните, в воде не за что зацепиться, хотя история и даёт нам некий шанс. Мы друзья, как Царь Алусиан, восставший против Византии. Дерзко, но трагично, красиво, но смертельно опасно.
После своего злополучного визита на Сенатскую площадь,где,как описывает декабрист в своих воспоминаниях, штабс-капитан довольно  резко разговаривал с офицерами в той, для восставших неудачно сложившейся ситуации противостояния Царя и Гвардии, и дерзким "законным" наследником престола Николаем Павловичем Романовым. Тот "сир", рождённый в тёплых атрибутах ненавистного в браке отца, не мог претендовать на российский трон, хотя, по спорному для многих современников "завещанию" Великого Князя Константина Павловича, правда на то время уже "устаревшему", ибо князь за три дня до трагедии составил новое, и старое, как-бы потеряло свою законную силу. При этом юридическом факте-казусе, который видел скорее всего заинтересованный Сенат, как "безупречный адвокат" Николая, и его семьи, хотя пока и неофициально признав его императором, что  это также накладывало особые права на наследника. Прецедент уже был в самом конце 18 века в семье Романовых, когда, как говорили противники семьи императора, незаконно рожденный Павел занял трон. Таких примеров, если вспомнить историю, было довольно много в истории России. Князь, в разговорах с товарищами, вспоминая по рассказам своего батюшки, о императоре Павле Петровиче, не мог не осознавать, что Павел I, хотя, многие его друзья считали Павла нелепым принцем на престоле Российской Империи, всё таки был сыном своей эпохи. Как писал декабрист в своём, случайно не изъятом при аресте имущества в селе Иваньково, письме другу К., от 23 ноября 1824 года:"- Император Павел Петрович, как я понимаю друг, был скорее последнем звеном в русской истории, который душою и сердцем понимал что такое Россия и каково её предназначение в Европе,и что ей надобно вскоре. Его мысли,сдобренные советниками и целой толпой окружавших его фаворитов, среди которых многие тайно мечтавшими о его отречении. Император думал о скором походе в сказочную Индию и планах захвата и освобождении Константинополя от турков. По видимому именно они, дали основание для обращения его Души к древнейшую образу мышления "религии" масонства, "тайном" для России, но не Запада Европы, Великом братстве каменщиков. Я плохо в этом разбираюсь, хотя мои в прошлом были их членами. Так вот очень многие, из этих его приближённых и фаворитах, мой друг, всё знали об этом ярком факте, как знали о дрязгах и в семействе Романовых, но, они все ничего даже не предпринимали, осознанно или нет, не знаю, скорее  всего, как мне думается, ради своей личной выгоды. Мне думается, что они знали поимённо всех тех, кто казнил невинного царя словно разбойника, ставшего неудобного и неугодного Европе императора..."

В один из осенних дней, князю вновь стало плохо и его товарищи вызвали лекаря.
- Слава всевышнему - громко произнёс помощник лекаря оглядывая потерявшего вдруг сознание князя - у него всего лишь нервный срыв, общая усталость. Очнётся скоро, главное что князь вырвался из лап смерти и выжил. У него, по нынешним временам беспокойств и тревог в обществе, удивительно крепкое сердце, и это было главное на сегодня. Всё налаживается господа, хотя и с некоторыми трудностями для него. Ясно одно, ныне хозяином в доме будет тот, не волнуется, стоек к невзгодам и кто жив. Уже через неделю, благодаря уходу и процедурам, творимых доктором поляком и хозяйкой, Дмитрию Александровичу стало много лучше, как вспоминали его товарищи, он стал вставать и прогуливаться по улочкам Кургана, правда всё же с палочкой и в сопровождении супруги, но сам. Гуляя, он как мальчишка, с увлечением рассказывал своей суженой половинке, о матушке и отце, своём детстве и учёбе, о всех своих пристрастиях и беспокойствах. Даже о некой созданной ещё батюшкой, капитаном и князем Александром Ивановичем, коллекции редчайших инструментов. Князья Щепин-Ростовские собирали разные музыкальные инструменты с незапамятных времён, покупая их сначала у своих крестьян на посиделках, в том числе дудки, гусли и шарманки, и было у них их 12 штук. А сам их профессиональный интерес к сему действу шарманок, начался помнится в средине января 1825 года, когда у них в гостях в Ростове Великом, гостил некий учитель из Франции, до 1812 года обучавший наукам молодого княжича Дмитрия Александровича, будущего декабриста. Так вот, учитель-француз привёз с собою подарок семье княжеской в знак уважения и благодарности к ним инструмент. Этим подарком оказалась шарманка итальянского мастера Джованни Барбери. Она была старая, но извлекала такие звуки, что хотелось плакать слушая её. (Прошли года, почти 200 лет, коллекция сохранилась у родных семьи)

- ХХ век.

Князь Александр Сергеевич перевернул последний лист старого отцовского дневника. Интересное чтиво на этом почти закончилось, князь вздохнул и задумался, листки истрёпанные временем, пожелтевшие страницы дневника, казалось отдали всё что могли рассказать, но на обложке, уже не чернилами, а химическим карандашом, было дописано. Это было скорее даже не записи, а просто пояснения для себя и своей памяти, так небрежно и неряшливо они были очерчены хозяином бумаг:
 
(Во время второй мировой,из Бердичева,где жила родня княжеской фамилии, коллекцию раритета похитил немецкий полковник СС. Просто забрал, а деда повесили за связь с партизанами... Больше, особых подробностей, мы не знаем - автор.)

Одно время, до войны, князья Щепины-Ростовские владели  во Франции  виноградной плантацией  и хотя она была небольшой, но производили до пятисот бутылок вина , на половину дешёвое для обывателей-работяг, и экстра класса, и оно неплохо расходилось, но пришли немцы и владельца расстреляли, а его детей, к счастью не всех, в лагерь. Причиной было то, что им не понравилось вино, его качество, им показалось что  им дали, как в кинофильме "ослиную мочу". Как потом оказалось, на них написал донос один из конкурентов, он буд-то бы в одном из разговоров с князем, упомянул что как патриот Франции, отравленное вино отправит немецким солдатам на рождество.  Чушь конечно, но! Правда  потом, надо отдать всё таки должное немцам, они разобрались и отправили в свою очередь этого лгуна и доносчика в лагерь. Двое сыновей бежали в Латинскую Америку к родным, которые эмигрировали из Крыма после поражения белогвардейцев в 1920 году. Однако так и осталось загадкой, как подменили вино...


фото: Кн.Щепин-Ростовской
2000г. с. Иванково (Иваньково)