11 годовщина нападения НАТО на Ливию

По материалам международной прессы.

3 Мировая Война. На Североафриканском Фронте. Ливия.

19 марта 2011 года французские, британские и американские боевые самолеты поднялись в воздух. Их цель — Ливия, где на морском побережье у города Бенгази уже более месяца продолжались выступления местных жителей против центрального правительства полковника Муаммара Каддафи.

Французский президент Николя Саркози взял на себя роль главного зачинщика боевых действий. Он утверждал, что без вмешательства сил Запада восставший анклав ждали бы массовые убийства, сравнимые с боснийской Сребреницей.
 
Опубликованные за прошедшие 11 лет документы свидетельствуют, что Париж имел в виду и свои собственные интересы. Саркози рассчитывал увеличить французскую долю в ливийской нефтедобыче и помешать планам Каддафи по созданию общеафриканской валюты, которая могла бы вытеснить денежную систему, завязанную на Париж.
 
Как раз, перед 19 марта, ливийские власти объявили о приостановке боевых действий, но предотвратить вторжение западных сил дипломатическим маневром не смогли. Война на севере Африки стремительно приобретала новый оборот.

Волнения в восточной провинции Киренаика, включавшей в себя Бенгази, никогда не переставали быть угрозой для Муаммара Каддафи, сосредоточившего в своих руках власть в Ливии после военного переворота 1969 года.

В прошлом столица всей страны, Бенгази при этом правителе начал стремительно терять свое значение. В пику восточным племенам, защищавшим свергнутую им монархию, ливийский вождь окружал себя представителями западных племён.

Созданная им административная модель предусматривала неравномерное распределение доходов от нефти: города Бенгази и Дерна систематически недофинансировались, а существовавшая в них социальная инфраструктура приходила в упадок.

Денег от нефти было много, а простые люди жили в нищете. Новое жилье не строилось, предприятий не открывалось, и выросло поколение людей, которым не находилось места в жизни.
 
Каддафи, когда пришел к власти, экспроприировал дома у богатых и раздал бедным, но на этом все и закончилось.

После 2002 года Каддафи приступил к рыночным преобразованиям, но честность их ставилась под сомнение.
 
Киренаику, слабо представленную в окружении вождя, обошли при приватизации национальных богатств. Зато последовало повышение цен: по совету экономистов центральное правительство понизило курс местной валюты к доллару. На копившееся раздражение накладывался психологический фактор. Повзрослевшие дети Каддафи вели образ жизни, далекий от ислама, и в набожной Киренаике их кутежи за границей воспринимались с огромным раздражением.

Все резче раздавался голос религиозных фундаменталистов — они еще покажут себя в Ливии.
Начавшееся в феврале 2011 года ливийское восстание вдохновлялось успешными революциями в Тунисе и Египте, но в отличие от них ограничивалось единственным недовольным регионом — Киренаикой и прилегающей к ней почти безлюдной пустыней.
Каддафисты быстро утратили за ними контроль, вернуть который попробовали силой. Неспособность подавить восстание за несколько недель поставила власти в чрезвычайно невыгодное положение.
 
Бенгазийцы успели создать собственное правительство и обратиться за помощью к иностранцам. Поначалу откликнулась только Франция. Уже 10 марта с восставшими встретился Николя Саркози. Через несколько дней на саммите "Большой восьмерки" он призвал к международному вмешательству в дела Ливии, но получил отказ от канцлера ФРГ Ангелы Меркель.
 
Точку зрения французов безоговорочно поддержали только британцы.
Подоплека происходивших тогда событий стала яснее в 2015 году, когда хакерская атака на почту экс-госсекретаря Хиллари Клинтон сделала всеобщим достоянием сведения, не предназначавшиеся для широкой публики.
 
Выяснилось, что США знали мотивы Саркози и скрыто им потворствовали.  "...стремление добиться [для своей страны] большей доли в ливийской нефтедобыче, нарастить французское влияние в Северной Африке, улучшить для себя внутреннюю политическую ситуацию во Франции, предоставить французской армии возможность восстановить свои позиции в мире, ответить на обеспокоенность своих советников, опасавшихся планов Каддафи по созданию общеафриканской валюты, которая заменила бы [печатавшийся во Франции] франк CFA".
 
Другая запись из файлов Клинтон продолжила ту же тему. В сентябре 2011 года — если верить американским источникам — Саркози называл своим ливийским союзникам и конкретные цифры: 35% местной нефтяной индустрии передать французскому крупному бизнесу.
Ливийцы соглашались принять это мнение в расчет и вступить в переговоры. К тому времени до окончательного крушения режима Каддафи оставался месяц.

Когда 19 марта в 12:30 французские самолеты поднялись в воздух, свои действия они объясняли резолюцией номер 1973 Совета Безопасности ООН, принятой двумя днями ранее.
Эта резолюция воспрещала местное и гражданское авиасообщение над территорией Ливии, мотивируя это недопущением бомбардировок городов Киренаики силами Каддафи.
 
Полеты иностранных военных под запрет не подпадали. Французы, к которым в тот же день присоединились британцы и американцы, начали с поиска самолетов, верных Триполи и нарушавших положение о бесполетной зоне. Первый такой удалось обнаружить спустя пять дней — 24 марта.

Одновременно, союзники сосредоточились на уничтожении военной инфраструктуры каддафистов — системах ПВО, танковых соединениях и бронетранспортерах. Разрозненные действия сменила общая для всех операция НАТО, начатая 23 марта. Эту перегруппировку сил без удовольствия встретили в Париже, где рассчитывали сохранить за собой лидерство.
 
С финансовой точки зрения так и вышло: ни одна из стран Запада не потратила на ливийскую войну так много, как Франция, — €320 млн. Но в политическом отношении влияние Парижа только падало по мере того, как на первые роли выдвигались американцы.
 Президент США и лауреат Нобелевской премии мира Барак Обама сделал себе имя на призывах к прекращению войн.
Но 19 марта он счел за лучшее поддержать Саркози, подталкиваемый всем сонмом своих союзников — от Великобритании до Саудовской Аравии и ОАЭ, имевших давние претензии к Каддафи.

То, что начиналось как операция по помощи осажденным повстанцам, превратилось в затяжные боевые действия, ход которых логически вел к смене власти в Триполи.
Резолюция номер 1973 не предусматривала насильственного переустройства Ливии, и это ставило руководство НАТО в неудобное положение. Генсек альянса Андерс Фог Расмуссен не раз заявлял, что его военные лишь оказывают помощь восставшим и не считают своей целью Каддафи лично.
 
В ночь на 1 мая натовцы едва не лишили ливийского лидера жизни: бомбардировка бункера оставила после себя жертвы — сына полковника и трех его внуков. Позже в британском Министерстве обороны признали, что собирали информацию о местонахождении ливийского лидера и делились ею с вооруженными формированиями повстанцев.

Оттесненный из столицы Триполи в свой родной город Сирт Муаммар Каддафи встретил осень 2011 года на грани отчаяния, тогда как его враги — повстанцы, французы и американцы — взаимодействовали все теснее.
 
Гибель полковника в октябре 2011 года стала результатом совместных усилий этих трех сторон. Спасавшийся из Сирта Каддафи бежал в сопровождении охраны и сына Мутассима на машинах, но был выслежен американским дроном, после встречи с которым вынужденно изменил маршрут — но не смог спастись от обстрела французской авиации.
 
Ее удар оказался слишком сильным: французы оставили после себя несколько десятков трупов и сделали дальнейшее продвижение автоколонны невозможным. Чудом выживший Каддафи спрятался вместе с сыном в находившемся поблизости здании, но там его самого обнаружили повстанцы.
 
Мутассим предложил отцу бежать дальше — скрываться в канализации,  и все же из этой попытки ничего не вышло. В завязавшейся перестрелке Каддафи ранили, а затем он оказался в руках своих врагов, прибегнувших к суду Линча.
Потерявшего сознание полковника все же вырвали из рук убийц, госпитализировали, но спасти  жизнь не смогли: он скончался в больнице города Мисураты 20 октября 2011 года. Вскоре за ним последовал и Мутассим.

Ливия после Каддафи разочаровала тех, кто долго стремился увидеть ее собственными глазами. Неустойчивый мир сменился серией гражданских войн, мятежей и волнений. Вспышка насилия очень скоро произошла и в Бенгази. "Когда закончилась война с Каддафи, все, кто воевал, начали расходиться по домам и сдавать оружие, а вот исламистские группировки не захотели этого делать.

Эти банды начали прибирать все к своим рукам, захватили центральную больницу, гарнизоны, организовали блокпосты с черными флагами. Людей это стало раздражать, многие начали выступать против них, вот тут и началось: покушения, взрывы начиненных машин и просто отстрел всех, кто против.

Исламисты уничтожили все полицейские участки. Если на блокпостах кто-то попадался с военным удостоверением — перерезали горло или тут же расстреливали.

Вторая гражданская война в Ливии, стартовавшая в 2014-м, продлилась еще дольше — шесть лет. За это время изменилось отношение Запада к Ливии: в ней стали видеть источник проблем, не существовавших в эпоху Каддафи, главная из которых — массовый трафик запрещенных товаров и нелегальная миграция.
 
Ретроспективно изменилось и отношение к войне 2011 года. В 2016-м комитет по международным делам британского парламента признал, что подозрения в адрес Каддафи, послужившие прологом к войне, были преувеличены, а мотивация Парижа, вовлекшего Лондон, строилась на французских узконациональных интересах.

Разочаровались и в самой Франции: в 2018 году президент Эмманюэль Макрон осудил операцию в Ливии как бесполезную. По его словам, страны Запада стремились изменить Северную Африку к лучшему, но не преуспели, потому что ни в одно общество невозможно привнести демократию извне. Теперь у французской исполнительной власти иные приоритеты. Гораздо разумнее Париж поступил в 2003 году, когда отказался помогать США в Ираке, резюмирует Макрон.

В начале 2022 года, французские официальные лица объявили о завершении первого этапа вывода иностранных наемников из восточной Ливии.
Эта новость появилась на фоне безуспешных усилий ООН по проведению выборов в осажденной североафриканской стране в конце 2021 года.

Избирательная комиссия Ливии решила, что такое голосование не может состояться по многим причинам. Присутствие иностранных сил на ливийской земле, несомненно, было одним из деликатных факторов, добавлявших сложности и противоречий к отложенным выборам, запланированным на 24 декабря.

Тем не менее, даже с учетом того, что некоторые наемники из стран НАТО покидают Ливию, ничто не говорит о том, что турецкие военные или российская группа Вагнера покинут страну в обозримом будущем. На это есть две основные причины.

Во-первых, турки и русские слишком многое выиграют от пребывания в Ливии.
 
Во-вторых, “Вашингтон не заинтересован в Ливии, особенно в это время, когда есть гораздо более насущные проблемы – от Донбасса до Северной Кореи, Китая и, прежде всего, огромных внутренних проблем, с которыми сталкивается администрация Байдена”, - сказала Федерика Сайни Фазанотти, научный сотрудник-нерезидент Центра безопасности, стратегии и технологий в программе внешней политики Института Брукингса.
“У Байдена нет стратегии [для Ливии]", - сказал Джалель Харчауи, старший научный сотрудник Глобальной инициативы по борьбе с транснациональной организованной преступностью. “Администрация Байдена недостаточно серьезна, чтобы иметь стратегию. Поэтому, когда речь идет о решении проблемы присутствия иностранных субъектов в Ливии, это не следует воспринимать всерьез»/

Вооруженный турецкий и российский персонал останется частью архитектуры безопасности Ливии до тех пор, пока обстоятельства существенно не изменятся.
С точки зрения Вашингтона, это не обязательно является проблемой до тех пор, пока присутствие группы Вагнера не расширится. Из-за таких опасений по поводу расширения присутствия российских войск в Ливии США рассматривают присутствие турецких военных в поляризованной североафриканской стране как лучший результат, которого Вашингтон мог реально ожидать.

Единственный механизм для сдерживания РФ в Ливии, которым располагают Соединенные Штаты, - это турецкое присутствие. Когда Соединенные Штаты смотрят на Турцию, они видят члена НАТО. Это форма присутствия, которая неплоха, она действительно желательна [с американской точки зрения] … В то же время [США] нужно какое-то устройство, чтобы помешать России, расширить свое присутствие. В результате [Вашингтон] в конечном итоге выступает за продолжение присутствия Турции".

Государства - члены Европейского союза, особенно средиземноморские, делают большие ставки на будущее Ливии. Присутствие как турецких, так и российских войск в североафриканской стране глубоко беспокоит европейские державы, в отличие от Вашингтона, который занял гораздо более благоприятную позицию по отношению к роли Анкары в Ливии.
Франция особенно расходится с точкой зрения США на турецкие и российские силы в Ливии. Париж считает роль Турции там более проблематичной, чем присутствие группы Вагнера.

“Присутствие турецких войск там, конечно, считается вредным для интересов Франции, учитывая стратегическое расположение Парижа к Абу-Даби и его поддержку восточных сил генерала Халифы Хафтара в наступлении на Триполи в 2019-2020 годах”, - сказал Умберто Профацио, младший научный сотрудник Международного института стратегических исследований и аналитик по Магрибу в Фонде Оборонного колледжа НАТО.
Однако Франция - не единственная европейская страна, которая имеет серьезные возражения против роли турецких военных в Ливии.

“Недовольство присутствием Турции в Ливии возросло и в Италии, особенно в крайне правых политических движениях, которые рассматривают Ливию как задний двор Италии, в том числе с точки зрения неоколониальной перспективы”, - говорит Профацио.
“Экономическая конкуренция также должна учитываться.

После многих лет тревожной внутриевропейской размолвки Париж [который поддерживал Хафтара] и Рим [который поддерживал правительство национального согласия] решили объединиться, отложить в сторону свои разногласия и противостоять аутсайдерам, расширяющим свое влияние на ливийской арене”.

Фазанотти согласился с тем, что такая экономическая конкуренция является критической переменной в этом уравнении.
“Присутствие [Турции и группы Вагнера] [в Ливии] противоречит европейским интересам по разным причинам … Каждый заказ, подписанный [в Ливии] с Россией или Турцией, - это на одно экономическое соглашение меньше для европейских партнеров”.

Помимо проблем, связанных с экономической конкуренцией, существуют проблемы безопасности, которые дают членам ЕС основания воспринимать жесткую силу Турции и России в Ливии как угрозу национальным интересам европейских держав.
“Наконец, тот, кто контролирует ливийское побережье, контролирует миграционные потоки, и это стратегический вопрос, который Брюссель не должен недооценивать”, - сказал Фазанотти.

Российские войска в Ливии могут запретить полеты над североафриканской страной. Хотя это не обязательно будет напрямую угрожать национальной безопасности любого члена ЕС, это было бы неприемлемым сценарием для западных правительств.
“Вместо этого для России присутствие группы Вагнера в Ливии должно рассматриваться в более широкой перспективе, которая учитывает расширение военного плацдарма Москвы в Северной Африке ”, - сказал Умберто.

“Учитывая подтвержденное присутствие активов Вагнера также в Мали, Ливия вполне может послужить плацдармом в Северной Африке, откуда Россия может беспокоить европейские державы, используя гибридные средства, такие как частные военные компании и подрядчики, отвлекая внимание Европы от других фронтов”.

В конечном счете, Турция и Россия оказались главными внешними властителями в Ливии. Но их присутствие вызвало серьезные разногласия между западными государствами.