Истории Евсея. Часть 2. Глава 11

       Я шёл к мальчику по имени Агур, ему было одиннадцать-двенадцать лет, мне предстояло освободить его от одержателя. Начиналась весна – она там наступала в феврале. Запахи цветенья уже висели в воздухе, будоража мысли. Скоро дорога… Мать Агура спросила меня:
       – Мне лучше уйти?
       – Да, так будет лучше.
       А дальше произошла чрезвычайно удивившая меня встреча. Она изменила моё уже сложившееся понимание одержания, значительно раздвинув горизонты самой темы, и увеличила количество вопросов о мире, в котором я был рождён любимой мамой. Возможно, мне не хватит слов и понятий того времени, чтобы описать это чудо (в тот момент случившееся казалось мне чудом), но я постараюсь…
       Я спросил у мальчика, единственного обладателя беса в общине:
       – Агур, что расскажешь? Что стало не так, как раньше?
       – Евсей, я не всегда теперь сдерживаюсь. Чаще злюсь, могу накричать на маму, потом переживаю. Начинаю ни с того ни с сего спорить с отцом, как будто кто-то подталкивает: «Скажи ему так…» Не всегда сдерживаюсь, говорю… Если получаю оплеуху от отца, то кричу что-то плохое в ответ и уже не могу остановиться. Друзьям говорю слова, которые мне раньше в голову не приходили…
       – А что сейчас? Хочется ругаться на меня?
       – Нет, совсем не хочется. Я знаю, что ты мне друг.
       Пока Агур говорил, я присматривался к бесу. Он не торопился реагировать на моё присутствие или вообще не собирался этого делать. По рисунку был похож на небольшого человечка, которому кто-то взъерошил волосы на голове и забыл потом причесать…
       – Хорошо, Агур. Давай попробуем понять, что там у тебя. Помогай мне. Читай молитву. Вдвоём справимся.
       Агур кивнул. «Хороший мальчишка, – подумал я. – Зачем он бесу?
       Сходил бы в ближайшую деревню…»
       Я подошёл к мальчику, привычно воздел руки над его головой, начал молитву.
       – Чего ты хочешь? – неожиданно спросил голос Агура. Было понятно, что говорит уже не он. Агур виновато глянул на меня – мол, ничего не могу поделать.
       Я попытался улыбнуться, чтобы он не беспокоился.
       – Как всегда, – ответил я, – чтобы ты ушёл.
       – Хорошо, – ответил этот кто-то спокойно. – Могу уйти. И вернуться, когда тебя не будет.
       – Тогда мне придётся тебя растворить, – сказал я. Незнакомый сценарий начал вызывать волнение.
       – Огненным крестом? Не получится. Ты меня не создавал, значит, не можешь сделать обратное. Я – не умершее животное, – ровным голосом, без всяких хрюканий и рычаний ответил некто, вышел из поля мальчика и завис над ним.
       – Кто ты? – другого вопроса не было в моей голове, на которой зашевелились волосы.
       – У меня нет названия. Я – дух. Когда-то был посланием, – ответил он из зависшего состояния.
       Он умел пользоваться телом, речью Агура, не находясь в нём! Это тоже не добавляло привычной, наработанной уверенности.
       – Ты хочешь заговорить меня, отвлечь? – спросил я.
       – Зачем? Ты спрашиваешь, я отвечаю. Если мы закончили общение, могу уйти. Мне не нужна та сила, которую ты имеешь, которой пользуешься. Я пришёл за другой силой… Здесь её мало.
       – А кто послал тебя?
       – Заметь, ты сам спрашиваешь. Не могу определить, кто меня послал
       – это незнакомый мир. Я спал. Меня разбудили. Дали задание. Через меня должна идти сила, я нахожу её. Если силы нет – снова буду спать.
       – Какая сила тебе нужна?
       – Не та, которой пользуешься ты. Твоя сила – лёгкая, мне нужна тяжёлая.
       – Мы можем договориться? – задал я ненужный вопрос, понял это, следом сказал: – Сделаем так: ты уходишь и больше не приходишь сюда, в общину.
       – Договорились. Здесь почти нет питания для меня. Мне нужна была сила после пробуждения. Я нашёл её здесь. Теперь могу двигаться дальше. Этот молодой человек не может дать много нужной силы, у него другие планы. Община – место скопления лёгкой силы.
       – Если ты спал, значит, тебя кто-то создал? – моё любопытство не отпускало этого непонятного беса, точнее сказать, непонятное существо.
       Необычная история: пришёл изгонять беса и увлёкся общением с ним!
       – Меня создал тот, кто похож на вас, людей. Но он был другой, он умел пользоваться разумом. Это было… давно – у меня нет счёта времени. Я был посланием – он создал меня своими мыслями. И послал меня к такому же, как он, с сообщением: «Пора. Планета начала движение». Я вернулся к тому, кто меня создал, с ответным посланием: «Принял. Начинаем движение». Больше заданий не было.
       – А что было потом?
       – Не знаю. Я спал. Меня не было. Когда я был разбужен, вокруг был незнакомый мир. Много воды. Мой создатель не жил в воде.
       – А где ты проснулся?
       – В море. Там, где эта река впадает в море. Там, где был дом хозяина.
       – Как тебя разбудили?
       – Был толчок силы. Мне дали энергию действия. Вложили новую задачу – поиск тяжёлой силы. Я безошибочно нахожу источник такой силы.
       – А когда находишь эту силу, что с ней делаешь?
       – Наполняюсь ею, уплотняю. Она течёт через меня к тому, кто меня пробудил.
       – А где находится тот, кто пробудил?
       – Он не здесь.
       – Как поменять твою задачу? Или как сделать, чтобы ты спал?
       – У тебя нет возможностей изменить задачу. Это может сделать лишь тот, кто создал меня, и тот, кто пробудил. Заснуть могу только при отсутствии тяжёлой силы, при отсутствии питания.
       – Кто был твой создатель? Это человек?
       – Он разумен. Он знает, для чего ему разум. Его мысли упорядочены. Он подобен вам, но в нём нет тяжёлой силы. Вас можно отнести к одному виду, но вы не упорядочены, ваш разум в стадии становления… Во мне нет возможностей для точного сравнения.
       Мои вопросы зашли в тупик, они могли лишь крутиться по кругу, хотя во мне их было много…
       – Мне больше нечего у тебя спросить, – сказал я и почувствовал, как во мне поднимается раздражение. Вовремя поймал это шевеление, улыбнулся, подумал об Отце, о Свете, всегда льющемся на меня, и шевеление растворилось.
       – Ухожу и сюда больше не вернусь. Это не противоречит задаче, – сказал дух и метнулся в сторону…
       – Давай помолимся, Агур. – Мы помолились. Я спросил его: – Что скажешь, брат, на это?
       Агур вытер слёзы:
       – Благодарю тебя, пророк. Буду чаще молиться… буду по-настоящему молиться. Не хочу больше спорить с отцом и кричать на маму. И не хочу, чтобы этот дух пришёл снова, он пока сильнее меня!
       Можно представить, как озадачило меня общение с этим… существом. Проще будет выразить случившееся речевыми оборотами нынешнего воплощения.
       Я встретился почти две тысячи лет назад с существом, созданным мыслеобразами человекоподобного разума значительно более высокого уровня развития, чем наш.
       Этот разумный человек существовал на Земле в неизвестную эпоху, трудно сказать когда, но точно до Потопа. Кроме того, созданное им существо было перепрограммировано каким-то миром вне Земли на поиск и потребление определённого спектра энергии, излучаемой человеком. Получается, тот, кто переориентировал это существо, эту живую программу (как-то не хочется называть это «бесом»), обладал не меньшей силой разума чем тот, кто создал это существо силой мысли…
       От Агура я пошёл к реке, мне очень нужна была Оливия. Голова гудела от перегрузки. Нужно было общение с Оливией, да и просто увидеться: я соскучился, Оливия – это моя родина, а значит, Ани.
       Река жила весной. Цветение не знающей осени и листопада, всегда зелёной жизни, сочный запах ярких цветов, густое дыхание пальм… Всё это смешивалось в терпко-сладкий аромат и приятным томлением отвлекало от уже не кажущихся важными мыслей… Неповторимая весенняя женственность притягивала к влажной цветущей земле и убирала суетливую мужскую расчётливость и стремление к недодуманным действиям. Завораживающее таинство. Захотелось раствориться в нём, а потом, впитав этот нежный восторг, вновь собраться, но уже пропитанным этим сладким и терпким, насыщенным весной настроением…
       Оливия появилась не одна, вместе со светловолосой красавицей – Хозяйкой реки, обладательницей глубоких тёмно-карих глаз и гибкого стана с плавными изгибами.
       Оливия привычно прикоснулась к моей руке и стопам, как будто мы виделись только вчера. «Она знает, что я не забываю её, и всегда может прикоснуться к моим мыслям», – подумал я.
       – Рада видеть тебя, Евсей, друг Хранителей, – внимательно улыбались оливковые глаза.
       Хозяйка реки с улыбкой посмотрела на меня как на старого знакомого и прикоснулась ко мне так же, как Оливия.
       – Очень рад вашему появлению, друзья, – поклонился я. – Оливия, тебе трудно представить, как я рад. Соскучился по тебе, по дому, по Ани…
       – Заглядываю иногда в твои мысли, Евсей… Вижусь с Ани, люблю вас, дорожу нашей дружбой… Все мои подруги и друзья тебе в помощь – они знают пути твои! Знакомься – Лета, Хозяйка этой нежной, цветущей реки.
       Лета игриво обернулась вокруг себя, легко подпрыгнула и зависла в воздухе в полуметре от земли, рассыпав надо мной искрящиеся солнцем ароматные капельки влаги.
       – Ты что-то хотел у меня спросить? – улыбнулась Оливия.
       – Что-то хотел, – улыбнулся я. – Но это уже не кажется срочным... Оливия начала наигрывать колокольчиками чувственную весеннюю мелодию и плавно пританцовывать.
       – Не забывай, Ани с нами, – улыбалась она, продолжая танцевать.
       К танцу сразу же присоединилась Лета, девушки удивительно чувствовали друг друга. Танец Радующейся Весны – другое название не пришло в голову. Девушки кружились вокруг меня, Лета ещё подпевала колокольчикам, точно повторяя интонации нежной мелодии…
       В голове моей не осталось ни загадок, ни путающихся размышлений, ни проблем, лишь радостно-томное дыхание весны…
       – Всё-таки есть вопрос. Почему все Хозяйки такие красивые?
       – Мы умеем пользоваться вниманием, дорожить им, не требуя его, – пропела Оливия, продолжая танец. – И быть благодарными.
       – Мы не испытываем ярких эмоций: гнева, зависти, обиды, – подхватила Лета.
       – Нам не нужно ничем обладать, у нас всё есть. Нам нужно просто жить, – напевала Оливия.
       Танец постепенно замедлялся.
       – Ани необыкновенно красива, она знает наши секреты и наполнена жизнью, – говорила Оливия. – Она имеет редкий для человека дар – любить и не ждать ничего взамен от того, кого любит, и быть счастливой от того, что ей даровано… Она не умеет не любить тебя… Твёрдо делай своё дело, тебя всегда ждут… И ещё она умеет то, что умеем мы, но редко умеют делать земные девушки – соединяться с тобой, как бы далеко ты ни был. Она чувствует Вечность… Евсей, мы рядом… Сейчас мне пора возвращаться. Лета тебе поможет.
       Оливия прикоснулась ко мне, оставила в пространстве перезвон и улетела…
       – Красавица Лета, – собирая себя в весенней реальности и улыбаясь, обратился я. – Один вопрос. В твоём устье, выходящем в море, есть ли что-то древнее? Древние жилища?
       – Да, Евсей. Глубоко под скалой скрыт древний мир – так я называю это место. Там есть следы древней жизни. Остатки другой эпохи. Сейчас человек не способен так строить свою жизнь.
       – А что это? И когда там была жизнь?
       – Когда я появилась, руины уже были. Умный дочеловеческий мир. Его разумность видна по остаткам жилищ, их величию… Прежние Хранители ушли вместе с тем миром. Так бывает всегда – их не стало, как не стало мира. Не стало и людей. Куда они ушли – не знаю, это зависит от их разума… Мать изменяется, как и всё живое…