Пионер и лопата

 У нас по соседству поселился фашист. Совсем старенький, уже и не фашист никакой. Он в молодости фашистом был. Носил чёрную форму и пилотку с козырьком, с черепом и костями. Сейчас он просто на лавочке иногда сидит. Лысый совсем, ни одного волоска. А через лысину шрам, который за версту видать.
- Это меня пионер лопатой ударил, - говорил фашист, объясняю откуда у него шрам.
Дело было так - шёл себе молодой фашист с плёткой в одной руке, с ведёрком в другой. В ведёрке что то страшное - то ли кости чьи то, то ли вообще ничего, пустота. Это ещё страшнее, потому что фашист что то в скором времени в это ведёрко сложит. Скорее всего то, что после плётки. Сзади к фашисту пионер подкрался. С лопатой. Эту лопату пионеру выдали, чтобы он землю копал. Могилы, наверное. А может, для картофеля. Но пионер, хоть и без галстука был, но помнил главное - бить фашистов везде и всегда. Вот так не дошёл фашист до лагерных ворот - пионер его изо всех сил рубанул по голове. Может, без пилотки,  убил бы фашиста. А тут лезвие лопаты по стальному черепу и таким же костям попало. Бывает. Фашист остался жив, но залился кровью, заорал. Пионер сбежал. Фашиста перевязали, пионера стали разыскивать с овчарками. Не нашли.
- Больно было? - спрашивают у фашиста.
- Больно, - вздыхает тот.
Спрашивающие головами качают. Жалко, вроде бы, фашиста - больно ему было. А вот про то, зачем он нёс плётку и что собирался в ведёрко складывать никто не спрашивает. Другие вопросы задают - про то какая погода была, про то брюнет был пионер или блондин. Фашист отвечает буднично, обстоятельно. Многого уже не помнит. Вдруг кто то спрашивает:
- А может это не пионер был?
Образовывается пауза. Пионер должен был фашиста завалит наглухо. И не убегать так вот уж сразу. Пионер должен... Много чего этот пионер всем должен. Тут кто то другой произносит:
- А у нас пионер залез в общий сад и стал бить сторожа.
- Лопатой!? - спрашивают все, и фашист тоже.
- Может быть. Чем то тяжёлым точно бил. Но сторож вырвался, схватил ружьё и застрелил пионера.
Всё охают, какая то женщина вскрикивает. И , тут же, вопрос:
- А если это не пионер был? Если это простой вор? Он, что же, в красном галстуке в общий сад залез?
- Нет, без галстука. Но это точно пионер был!
- Почему?
- Потому что сторожа потом на 10 лет посадили. А если бы это был не пионер, а вор - сторожу бы орден дали.
- Всё равно плохо - ребёнка убивать.
- Да ему уже 25 лет было, он два раза в тюрьме отсидел.
- Какой же это пионер!?
- Получается, что пионер. Иначе сторожу орден дали бы, - повторяется уже сказанное.
- Тогда точно, пионер, - соглашаются все.
А старенький фашист кивает голой головой с шрамом:
- Точно - поиньер.
Так фашист и сказал - поиньер. Никак русский язык выучить не может.

Опять все на фашиста переключились. Неожиданно произносят:
- А может не такой уж Вы и фашист?
Фашист соглашается, кивает и шрамом, и затылком, и всем своим стареньким тельцем.
- Может , он в ведёрке что то хорошее нёс!? А никакие не кости!
Фашист улыбается. Смущается. Конечно, что то хорошее!
- Вы романтик? - это недавно вскрикнувшая-всплакнувшая над пионером женщина спросила.
Фашист улыбаться перестаёт, но соглашается. Тут все остальные улыбаются, одобрительно смотрят и на женщину, и на фашиста. Оказывается, он романтик и ничего больше. Вот , как оказывается, всё просто.
- А тот пионер не пионер, всё же, был! - высокий мужской голос возвращает к самому началу.
Никто не спорит. Высокий мужской продолжает:
- Это пионерка была!
Все оживляются. Фашист грустно вздыхает.
- Просто коротко подстриженная и в штанах.
Все успокаиваются, фашист вновь слабо улыбается. Никто не произносит, что убил стриженную пионерку сторож из ревности к другому пионеру. Сторож сам пионером не был, но вполне пионерского возраста... Все эту историю и так знают, поэтому молча улыбаются, скрепят зубами, щёлкают пальцами. А фашисту и вовсе радостнее всех - потому что, хоть он фашистом был, хоть таскал подозрительное ведёрко с плёткой, но пионеров с пионерками не убивал! Да и вообще никакой он не фашист. Просто старенький, с нечёткой дикцией, дядька, которому любимый внук нарисовал на лысину корявую загогулину бежевым фломастером. И этому внуку очень нравится, когда дедушка, дурачась, произносит:
- А меня пионер лопатой ударил!