Политическое кредо ассенизатора Федьки

В нашем коммунальном участке вскрылись сенсационные вещи. Прошёл слух, будто наш ассенизатор Федька – политически ненадёжный элемент, провокатор и саботажник!

Возможно, к тому же ассенизатор Федька – смутьян и бунтарь. Не исключено, что он вообще иноагент, пляшущий под дудку западных спецслужб. Не хило, да?

А казалось бы – мужик мужиком. Водит наш Федюня десятикубовую цистерну-«МАЗ». Откачивает из ям всякие актуальные жизненные отходы. Правда, теперь, после либеральных федькиных разговорчиков, доверие к нему подорвано. Начальник Борисыч беспокоится, можно ли вообще допускать Федьку до вывоза стратегически важного национального сырья? Кто знает, куда Федюня его увезёт и не допустит ли при этом утечку ценных государственных данных?

Началось с того, что в этом месяце нам снизили зарплату. Так её всегда снижают, тоже мне новость. Ещё при Горбачёве снижать начали и всё никак не остановятся.

То есть водил наш Федюня своего «МАЗа», перевозил в день по сто кубометров всякой волшебной жижи и получал на руки свои тридцать пять. Терпимо. А тут – раз! – и кассир в начале месяца выдаёт ему только тридцать.

Федюня, понятно, нахмурился и набычился. Три раза деньги пересчитал – тридцать получается! Непорядок. А мужик Федя простой и разговоры у него короткие. Прошёл ассенизатор сразу в кабинет к Борисычу, деньги перед ним выложил  и говорит:

- Так и так, патрон! Где ещё моя законная пятёрка?

Борисыч начальник грамотный. Выслушал возмущения и дал Федюне на пальцах полный расклад мировой ситуации.

- Вот смотри, Фёдор, - говорит Борисыч. – Тут Байден. Тут нефть. Тут доллар, а тут общий кризис. Понимаешь картину? Экономика в упадке. Вражеские силы не дремлют. Придётся нам затянуть пояса.

Вроде бы чего неясно-то, правда? Байден, доллар и нефть. Но ассенизатор Федька встаёт в непримиримую позу и заявляет:

- Борисыч, ты мне ухи не щекочи! Кабы я нефть или доллары возил – дело другое. Но у меня, сам знаешь, продукция иного назначения. Я же не из Белого дома эти ваши г… гиперболоидные массы вывожу? У меня груз на сто процентов отечественный, понял? Без всякого импорта. Так почему в том месяце на руки было тридцать пять, а в этом – тридцать?

Почуял Борисыч, что разговор будет трудным. Но мужик он терпеливый, попробовал Федюне всё снова разъяснить.

- Гляди сюда, Фёдор! – говорит. – Показываю ишо раз. Чего неясного? Вот Пентагон. Вот Евросоюз. Вот нефть, вот Украина, понял? Вот тебе курс рубля, а вот тебе курс юаня, и сбоку бантик! Надо экономить!

Однако с Федькой спорить бесполезно.

- Борисыч! – говорит он. – Я, конечно, парень неучёный, но не пойму твоего инклюзивного отношения к моей парадигме. В моём ассенизаторском деле есть только один курс – курс дерьма, понял? И он, язви тебя в кучу, никуда не делся и неуклонно прёт в гору. Или ты думаешь, из-за твоего юаня люди меньше гадить стали?

- Наверное, нет, - соглашается Борисыч.

- То-то и оно! – говорит Федюня. – Они на нервной почве из-за твоего юаня  ещё больше гадить начали! Или ты думаешь, эти ихние килокалории от инфляции и кризиса меньше вонять стали? Одуванчиками запахли? А?

- Не думаю, - соглашается Борисыч.

- Вот и не хлопочи крыльями как страус над гнездом удода! – сердится Федька. – Я свою норму знаю. Как в том месяце вывозил я в смену по сто кубов вашего… «шёпота звёзд», так и в этом по сто вывожу! Так пошто ты с меня пятёрку сдёрнул, гад такой?

В общем, не случилось у них взаимопонимания. Борисыч – про экономическую нестабильность, а Федька – про дерьмо. Борисыч про панику на международной бирже и продвижение НАТО в Уругвай, а Федька одно что ему свои путевые листы тычет: дескать, вывозил все ваши сантехнические аномалии как положено, без прогулов и тунеядства, верни мне прежнюю зарплату и не греши!

Как с такими людьми работать? Бедный наш Борисыч.

- Ты своим Байденом не загораживайся! – орёт Федька. – Ежели у меня, допустим, насос на выезде забило – я же твоему Байдену получку не снижаю? А ежели вы с этим Неадекватным Джо кризис допустили – сами и получайте тридцатку. Мне ваш юань с Пентагонами ни в какую ипохондрию не упирался!

Тут-то Борисыч наш и заключил, что под маской ассенизатора Федюни скрывается ужасно апатриотичный тип, пропитанный чуждыми идеями и слабо владеющий системой конъюнктурного равновесия.

- Ничего ты, Федька, не смыслишь в текущей обстановке, - пригорюнился Борисыч. – Я тебе о долларе, нефти и кризисе – а ты всё к своему г… сводишь! Как можно быть настолько политически близоруким? Стыд и срам! Как жена с тобой спать-то ложится?

- А вот так – разденется и ложится! – хамит ассенизатор Федька. – А близорукий я или дальнозоркий – это моей Ирке без разницы, лишь бы я домой тридцать пять штук в месяц приносил и больше нормы не пропил!

Расстались они на повышенных тонах. Пригрозил Федюня, что если мировой бардак будет отражаться на его зарплате, то подгонит он своего «МАЗа» директору под окно и даст на выходе восемь атмосфер! До Байдена струя, может, и не долетит, но до кабинета Борисыча свистнет точно.

Теперь начальник в глубоких раздумьях. С одной стороны, Федюня работник хороший. А с другой – политически ненадёжный элемент, провокатор и саботажник. Возможно, он вообще бунтарь и иноагент.

По уму надо бы заявить куда надо и проверить, нет ли у Федьки заграничных счетов? А заодно провести обыск на рабочем месте.

Только кто к ассенизатору с обыском в цистерну полезет – тоже сложный политический вопрос. Потому и в раздумьях наш начальник.