Бесконечность реинкарнации полная

БЕСКОНЕЧНОСТЬ РЕИНКАРНАЦИОННОГО КРУГОВОРОТА   ДУШИ               

         Кто не задумывался о продолжении своего Пути за гранью земного существования? Думаю, что даже самый последний маргинал, опрокинувши порцию чего-нибудь спиртосодержащего, приходил к тем или иным размышлениям по этой тематике. Но размышления размышлениями, а теории, изложенные во многих метафизических и эзотерических трудах дают стимул к познанию, но не придают уверенности в бесконечности твоего ментального бытия, поскольку разум наш закован в твердую оболочку причин и следствий, опираясь на реальность именно только тобою ощущаемого и проверенного. Поэтому, несмотря на большой теоретический багаж Знания, ты будешь, расширяя свой кругозор, тем не менее (если, конечно, не уверуешь в одну из религий) скептически пожимать плечами, вновь и вновь напрягаясь в мыслительном  своем Страхе: « А вдруг все-таки нет никаких световых тоннелей и парения души? Вдруг просто в определенный момент в моем сознании выключится  свет и дальше одно большое, неосязаемое и вечное НИЧТО?». Хотя, конечно, мысль сия абсолютно нелогична в бесконечности нашего мира и лишает само бытие смысла, заставляя искать логичность существования только в необходимости продолжения рода, но самое твое Я это утешает мало . Ниже автор приведет несколько моментов, наиболее ярких из пережитой им в течении жизни ментальной мозаичности, которые, может быть, строго говоря, и не являются доказательствами Вечности души, но для самого автора, показались явностью сложности нашего духовного существования, которое нуждается не только в изучении научном, но в постоянном самоанализе. Ведь только такой подход позволит исследователю начать путь к обретению своей, именно своей гармонии с Миром. Автор изложил свои воспоминания в канве жизненных событий, сопутствующих этим ментальным проявлениям, поскольку они вспоминаются именно в такой своей симметричной связи…

        За окном бурлили девяностые годы прошлого века, которые были ознаменованы таким величайшим событием как распад империи Союза. Его многие из политологов и историков настоящего полагают второй фазой обрушения империи российской. Тогда, понятное дело, никто из нас такими категориями еще не мыслил, поскольку все мы находились в страте молодости, когда не до аналитических изысков. У нас было время поиска, поиска себя в этих временах, которые почему-то сейчас имеются «лихими». Но речь пойдет не об апогейной фазе этой лихости. В начале 90-х лихость только еще зарождалась, увеличиваясь по мере обрушения всех советских структур управления и власти. Однако время это  памятно еще и тем, что после падения всех железных занавесов в виде идеологических и культурных запретов в общество, которое еще именовали по давней привычке советским, хлынули новые люди, причислявшие себя к посвященным в неведомую доселе ментальную область бытия. На телеэкранах появился Алан Чумак, периодически подзаряжающий население своей, якобы, сильнейшей энергетикой через Первый телеканал, а также набирал силу Анатолий Кашпировский, врачующий через то же ТВ различные телесные недуги. Немудрено, что и многие другие занялись поиском скрытых своих и неведомых им ранее способностей, которые, скорее всего, изначально присущи каждому человеку, однако, степень их развитости у каждого без сомнения различна…
 
-  Слушай, сегодня зайдет Марина, помнишь ее? – я даже не стал напрягаться в поисках ответа на этот вопрос, хотя старался держать в уме нить этого телефонного разговора, но это получалось плохо, поскольку трубка обыкновенного проводного телефонного аппарата того времени у меня была прижата плечом к уху.
    Звонок из дома застал меня в разгар проведения очной ставки между милиционером нашего городского отдела и задержанным гражданином имярек, который несколькими днями ранее, пребывая в состоянии сильнейшего опьянения после выдачи инфляционной заработной платы, преобразовывал ненадежные советские денежные знаки в самый твердый валютный продукт советского же времени – водку и был застукан бдительным постовым во время отправления физиологической потребности в центре города. После, при пресечении представителем правопорядка совершаемого мелкого хулиганства пребываемый ныне в статусе подследственного оказал ему злостное сопротивление, оторвав сержантский погон и пытаясь засветить кулаком в милицейский глаз. Сейчас же во время вынужденной паузы в процессуальном действии милиционер полировал обшлагом форменного кителя лаковый козырек своей фуражки, лежащей на коленях. А пьяница, дебошир и бывший мелкий хулиган, а ныне уже по факту состоявшийся кандидат в уголовники тупо уставился в потолок кабинета.
- Нет, не помню, я занят! - раздраженно проговорил я  и, узнав, что мне нужно  приобрести в магазине по случаю прихода этой самой Марины, с силой впечатал трубку в рычаги, отчего оба участника очной ставки вздрогнули.
- Так как именно ругался этот гражданин при задержании? – я вопросом вернул обоих своих посетителей к свершению правосудия, сразу же забыв информацию о вечерней гостье.
    Однако ж после того как схлынули заботы этого  дня, и когда прокурорские коридоры заполнились звуками влажной уборки полов, я вспомнил о предстоящем визите и поплелся в магазин, в котором приобрести необходимое для визита гостей в те времена было еще той проблемой, ведь дышащий на ладан советский строй стремился забрать в небытие и весь свой небогатый ассортимент продуктов.
   Пришедшую в гости вечером того же дня Марину я, как ни старался, вспомнить не мог. Но судя по контексту застольного разговора, ранее она была педагогом, а теперь, почувствовав в себе какие-то способности, занимается ментальными практиками, снимая модный сглаз и порчу, вдруг и внезапно появившиеся у всех добропорядочных советских граждан.
-  Кстати, и у Вас неплохо было бы ауру почистить, - она вдруг посреди трапезы обратилась ко мне, ставя меня,  на тот момент просто жесткого материалиста, в тупик.
-  Н-н-у, если надо… - я растерянно пожал плечами, замечая, что глаза у ней черные настолько, что не видно  точек зрачков.
     Потом я был усажен посередине комнаты на стул, за моей спиной Марина производила какие-то пассы со свечой в руках. За ней внимательно, затаив дыхание, следили мои домашние. Чувствовал я себя выставленным на посмешище и томительно ждал окончания процедуры своего «очищения».
- Так! Не надо мне здесь этих крестов! – я даже вздрогнул от резкого вскрика этой Марины и сначала не понял, что речь идет о фривольном и недопустимом при сем таинстве закидывании мною ноги на ногу. Спешно приняв на стуле приличествующую позу, я решил не обострять ситуацию, но мысленно дал себе обещание не принимать сию гражданку более у себя дома. Да и остальные были не меньше моего покороблены таким не куртуазным поведением «ведьмы». Вскоре обряд был завершен, а дальше я с трудом дождался окончания этого неожиданного визита старой подруги жены…

    Крест был очень тяжел, не знаю, был ли он золотым, по цвету и тяжести, похоже, что да. Держал я его в руках, наверное, уже продолжительное время, поскольку чувствовал, что если не сменить их положение, то я просто могу его уронить на землю. А этого ни в коем случае нельзя было допустить, иначе все будет зря, вся эта процедура противодействия Злу окажется тщетной. Я чувствую за спиной дыхание толпы, она верит в меня, я один могу сейчас ее защитить. Передо мной только темный горизонт, оттуда должно прийти Зло, его никто не видел и не сможет увидеть. Никто, кроме меня не сможет ему противостоять. До конца не уверен и я, в том, что одержу вверх в этой сегодняшнем поединке. Потому что мое  обучение, моя вера, мои знания говорят о том, что оно Зло такое же вечное, как и Добро, что мир – это только хрупкое равновесие между этими двумя составляющими. И поддержание этого равновесия моя задача, именно к этому меня готовили весь период моего обучения. Ведь если не я, если бы не многие, такие как я, вступающие в противоборство с этой изначальной Тьмой, то мир давно бы погрузился в Хаос. Губы упорно шепчут заклинания. Чувствую, как предплечья наливаются Силой, выставленный передо мной крест внезапно перестает своей тяжестью сгибать мои руки. Я спокоен и смотрю на темный горизонт, я готов, я жду…
          
    Утро следующего дня ознаменовалось для меня полнейшим упадком сил, хотя накануне я пил только для приличия и поддержания компании, поскольку сегодня был вполне обычный будничный день прокурорско-следственного служащего. Городок у нас был хоть и областного подчинения, но невелик и следственная единица в городской прокуратуре была одна, то есть в любое время меня могли выдернуть на происшествие, поэтому вне выходных дней и вне ежегодного отпуска расслабиться мне было попросту физически невозможно. Пытаясь отклеится от кровати, я силился понять причины своей слабости. Ах, да! Этот сон. Да какой там к черту сон! Это было настолько в яви, что мои ночные ощущения и сейчас свежи в памяти, а руки до сих пор ломит от всех этих действий с крестом! А ситуация настолько реальна и памятна в деталях даже сейчас, что я без труда могу вспомнить детали одежды людей, которые  прятались за моей спиной. До сих пор мое лицо как будто еще чувствует опаляющий ветер с горизонта, откуда мы, я и сбившаяся в большой, сжимаемый всеобщим страхом монолит людская толпа, ждали чего-то большого, страшного и несущего погибель. Я могу хоть сейчас вспомнить и произнести все те заклинания и молитвы, которые я лихорадочно читал вслух! Я через силу встал, прошелся по квартире - все домашние уже убыли. Пройдя в ванную, я долго стоял под контрастным душем. После десяти минут этой водной терапии стало полегче. Я приготовил себе крепчайшего кофе, вытянул сигарету из пачки и  с дымящейся чашкой в руке вышел на балкон. Наше балтийское лето жарой не баловало, но сейчас такая прохлада была как нельзя кстати. Я опустился на стул, закурил, прихлебнул ожегшегося небо кофе и вновь задумался: «Итак, что же там я кричал, пытаясь противостоять неизбежно наступающему Злу?». И тут же, не напрягаясь выговорил:
- Экзорциамус тэ омнис имундус спиритус, омнус сатаника, потестас омнис, испурсио инфериалис…
« Ничего себе! Даже не запнулся!» - подумал я, холодея от этого филологического изыска.
   Конечно, все мы изучали латынь в течении одного семестра в Университете, поскольку римское право это основа всех современных правовых систем мира. Но после сдачи экзамена в голове у меня оставалось только «Хабеас корпус акт», и насколько я помню, это закон, принятый в древности английским парламентом и к церковной борьбе с дьяволом отношения никак не имеющий. А то, что мой мозг и речевой аппарат может свободно оперировать латынью, да еще столь специфичной, я объяснить себе рационально никак не мог. Через час, совершенно разбитый, я приехал к месту своей службы.
- Там Вас посетители ждут, - сообщила мне секретарь, когда я, зайдя в приемную прокурора, забирал у ней под роспись очередные отписанные мне материалы.
   Действительно, около моего кабинета подпирали стену двое широкоплечих молодцов в спортивных костюмах. Несколько лет спустя таких молодых людей атлетичного телосложения с бритыми затылками будут называть «братками». Но это потом, а сейчас это просто посетители, причем явно в настоящем времени еще робеющие наших казенных стен и порядков. Попросив их зайти через пять минут, я бегло пролистал принесенный материал. Ничего себе! Труп да еще с огнестрелом! Кто ж это выезжал? Ага, наш сотрудник. Ну ладно, оформивший материал заместитель прокурора человек опытный, сам вступил на должность из следствия. Не счел нужным меня поднимать, сам справился. Я вчитался внимательней в бумаги. Так двое молодых людей, разбирали в квартире два пистолета – ТТ и еще какой-то чешского производства. Предположительно в результате  самопроизвольного выстрела один из них убит, получив смертельный свинец прямо в голову, а второй вызвал «Скорую». Так, естественно, выживший задержан и препровожден в местный изолятор. Дело возбуждено выехавшим на место происшествия заместителем прокурора по статье «умышленное убийство». Ну да,  а по какой еще статье возбуждать дело? Самопроизвольный это выстрел  или умышленный разбираться предстоит мне. Плюс еще и оружие у сосунков. Что за времена настали?! Кстати, не за этим ли по мою душу ожидающие в коридоре посетители?
    После нескольких минут разглядывания обстановки кабинета пришедшие довольно невнятно пояснили, что действительно пришли по поводу задержанного «Миши», что вчера имела место досадная случайность. Миша и покойный друг его нашли где-то пару пистолетов и, намереваясь их потом сдать в милицию, из любопытства стали разбирать найденное железо. Ну и … В общем несчастный случай да и только. После изложения этого бреда визитеры мягко перешли к цели своего визита, каковая состояла в настоятельной их просьбе отпустить задержанного под подписку о невыезде, а размеры их благодарности будут тут же доставлены мне в соответствии с определенными мною же границами. Я напустил на себя задумчивость:
- А оружие списать по акту уничтожения и вернуть нашедшим? – издевательски продолжил я предполагаемое развитие событий, стараясь сострить, что, впрочем, было лишним, так как мои слова приняли за чистую монету.
   Посетители тут же закивали бритыми макушками, горячо заверив, что размеры их благодарности в этом случае будут увеличены кратно.
   Такое для меня было внове, ведь повторюсь, времена беспредела бандитского еще только и только наступали,  и о таковых нравах знали, наверное, еще только службы оперативные, да и то в самых общих чертах. После озвучивания предложения мзды я проворно выдернул из подмышечной кобуры табельный «Макаров» и, гаркнув положенное:
- Руки в гору! - насладился сменой на откормленных рожах радости от разрешения проблемы до элементарно-животного страха.
- Замри! Если что - я не промахнусь! Вашему приятелю скучновато наверняка на том свете! - я нажал расположенную под столешницей кнопку тревоги и, дождавшись приезда тревожной группы, передал ошарашенных спортсменов ввалившимся в кабинет автоматчикам в бронежилетах, которые, не миндальничая, выволокли их наружу.
    Столь бурно начавшийся день отвлек меня от размышлений на тему событий прошедшей ночи. Да и потом скучать мне не пришлось, поскольку по инструкции того времени, на все без исключения трупы, за исключением почивших в казенном больничном доме обязаны были выезжать следователи прокуратуры. А таковых в тот день было аж двое. Один захлебнулся в ванной, перебрав мужицкой радости, и сварившись в пошедшем вдруг из кранов кипятке, заткнул разбухшим своим туловищем все отводные ванные отверстия, отчего залил весь подъезд. Другой же удавился на кронштейне от акустической колонки, накарябав, правда, предсмертную записку о неразделенной любви к какой-то Ане и также основательно загрузившись спиртным…
     За мельтешением казенных бумаг, чередой смены лиц и событий ночное явление сначала заретушировалось, потом отодвинулось на задний памятийный план, а ближе к концу дня превратилось в осознание своего присутствия просто в необычайно подробном сне, тем более, что апогеем этого дня служения государству стало получение циркуляра из образованной после распада «нерушимого» генеральной прокуратуры России  о поиске «золота партии», а именно о допросе бывших партийных работников городского комитета канувшей в лету КПСС, которые теперь возглавляли коммерческие структуры, образованные при непосредственном участии почившей партии и на ее средства. Вошедшие на московский управленческий холм, видимо, решили пойти по пути своих же партийных предшественников и в очередной раз экспроприировать экспроприированное.
    Не откладывая федеральное поручение в долгий ящик, я набрал по телефону бывшего секретаря горкома, который не раз в прошлой советской жизни посещал правоохранительные структуры и, важно поблескивая фирменной оправой своих очков, вопрошал меня о ходе моей работы, а также постоянно гундел о необходимости вступления в ряды «членов», поскольку в его понимании именно с этим увязывался мой дальнейший рост в званиях и должностях.
- Здравствуйте, Петр Николаевич, - я кратко ознакомил бывшего партийного функционера с его ролью в предстоящем мероприятии.
- Ну что ж, раз Москва требует…- тяжело вздохнул на там конце телефонного провода низложенный секретарь, - Хорошо. Можете ко мне сейчас подъехать. Я для Вас выделю время.
- Вы не поняли. - сухо возразил ему я, - Это Вам нужно подъехать ко мне и в то время, в какое я Вам укажу, неявка Ваша будет расценена как основание для задержания в рамках уголовного дела. Так что через час жду у себя в кабинете.
   Торжествуя, я повесил трубку, прекрасно понимая, что по укоренившейся в по-прежнему партийной крови привычке Петр Николаевич уже сейчас, весь багровый от возмущения набирает телефонный номер прокурора города. Я закурил и стал ждать. Однако селектор внутренней связи молчал. Прокурор, несмотря на свое партийное прошлое, тем не менее, держал нос по политическому ветру перемен и, похоже, не стал потакать бывшему своему партийному товарищу. Ровно в означенное время в дверях моего кабинета появился раздавленный цинизмом новых демократических времен Петр Николаевич, который подвергся еще одному унижению.  Мне «срочно» понадобилось отойти в канцелярию, где я, не спеша попил  чайку, со смаком представляя стоящего у запертой двери венценосного партсекретаря, который явно еще в такой ситуации «отирания в присутственном месте» не бывал. Допрос я производил крайне строго и после получения ответов от постоянно вытирающего лысину платком Петра Николаевича, многозначительно поглядывал в бумагу с новыми российскими гербами, как будто сверял его ответы с находящейся там информацией. Однако вскоре заикающийся от страха Петр Николаевич мне прискучил, и я, аккуратно записав все ответы о его полнейшей неосведомленности о месте нахождения местного партийного золота, отпустил его с миром, правда, присовокупив положенное в таких случаях:
-  Вы свободны….пока, - чем чуть не довел допрашиваемого до обморочного состояния.
  Однако за свою прежнюю спесь Петр Николаевич все равно не получил сполна, эта была лишь маленькая месть человека, которого раньше он рассматривал только как какую-то статистическую единицу на поле вверенной ему партийной власти, не считая себя равным другим в плане действия законов.
  Домашний же вечер ничем особенным не запомнился, и к мыслям о своем ночном перевоплощении в сотрудника средневековой церкви я также не возвращался, полностью отдавшись своим обычным бытовым заботам…
     Удар, пришедшийся мечом противника по моему щиту, был чудовищной силы, отдавшийся мгновенным импульсом через металл моей руке. Но на переживания по этому поводу времени у меня не было. Вкладывая всю свою силу именно в этот удар, могучий негр, возвышающий надо мной на две человеческие головы, рассчитывал именно пробить мою оборону, разбить щит и вторым ударом рассечь уже меня оглушенного или сбитого с ног. Но мое неуловимое для него движение изменило угол удара. Он пришелся вскользь, и тело моего противника, потеряв равновесие, обрушилось по инерции за уходящим в землю клинком. Это был решающий момент боя, которым я воспользовался сполна, всадив по самую рукоятку свой меч в на мгновение открывшуюся брюшину противника. Отработанным движением я кувырком через голову ушел в сторону и, тут же встав на ноги, через прорези боевого шлема увидел, что все кончено. Черный великан валился на песок арены, медленно роняя на нее же кровавый клубок своих внутренностей. Несколько раз дернувшись в конвульсиях, он затих, глядя большими открытыми глазами на синее небо арены.
-  Eu! Romulum!- громом обрушилось в мои уши со всех трибун Колизея.
   Я опустил клинок вниз, мой удар был настолько быстрым, что следов крови на лезвии было немного. Я бросил на арену щит, стянул с головы шлем и двинулся к ложе цезаря. Толстое, подагрически-болезненное лицо его довольно осклабилось. Он встет с кресла и поднимает руку с двумя расставленный буквой «V» пальцами, поздравляя меня с победой. Я прижимаю к груди правую руку, сгибаюсь в поклоне перед цезарем, а затем отдаю такую же дань уважения и бушующей на трибунах толпе. Я иду к выходу, на меня нападает оцепенение. Так бывает всегда, когда заканчивается очередной день Игр, а смерть опять прошла мимо. Значит Ему, в его царстве Неба я еще не нужен, еще какое время я буду жить на грешной этой земле, пока есть силы, пока я молод, пока не иссякла удача…

    Опять тот же балкон моей квартиры, наполовину превратившаяся в столбик пепла сигарета, нетронутая чашка с кофе. Я опять один в квартире, и я опять в раздрае своих мыслей. Вторая ночь, вторая непонятная для меня явь. Если это опять сон, то этот еще более чудовищно реален, чем предидущий. И помочь мне сейчас что-то понять вряд ли кто поможет. Можно конечно обратиться к профильному врачу, после чего, наверняка будут выписаны соответствующие препараты с опять-таки соответствующим нивелированием моей профессиональной перспективы. Но неужели врач нужен? Я прекрасно помню постулаты судебной психиатрии о том, что сходящий с ума не осознает этого, он просто уходит в другую реальность. Его девиантное поведение заметно лишь для окружающих. Поэтому можно, конечно, глушить сильнодействующими медикаментами проявления вот таких ночных эмоций, но опять-таки это при их постоянном присутствии, у меня же пока это только второй случай…
   Подобные явления ( я сознательно не употребляю слова «сон»)  в таком многоцветии и реальности периодически происходят, что дает ориентиры для исследования пути моей Души. Ведь чтобы что-то понять в бесконечности иного, ментального мира, хорошо бы всякий раз, встав с постели и еще помня свои ночные путешествия, их фиксировать в чем-то материальном. Потом же осмыслить и попробовать из, казалось бы, случайной мозаичности  этой части жизни составить Картину или Представление о еще одной стороне нашего Мира. Но мы спешим, отмахиваясь от этих эмоций и впечатлений, мы спешим в Завтра, забывая эту важную часть Себя. Попробуй не спешить, попробуй остановиться, вспомнить и подумать – ведь впереди твоя Вечность, ведь не каждому может на жизненном пути встретиться человек, способный пробудить твою ментальную Силу, в отсутствие такого эгрегора, что довелось встретить мне, другому потребуется больше усилий для высвобождения своих пока еще тайных духовных сил…