Азбука жизни Глава 9 Часть 125 Страшнее, чем снаря

Глава 9.125. Страшнее, чем снаряды

Эдик с удивлением смотрит на меня: я неожиданно села за рояль и заиграла бетховенскую «Тишину». Странная просьба Николеньки... Но я помню, как впервые исполнила для него эту музыку гения. Это было в доме Ромашова Сергея Ивановича, куда я приехала представить наконец-то своего мужа.

Тогда все поняли: между Головиным и Соколовым у меня не было возможности выбрать. Но вот неожиданно появился Вересов — и своей любовью, вспыхнувшей с первого взгляда, спас меня.

Я не забыла, как радостно смотрел на меня тогда дед Влада. Он сознавал: я, сама того ещё не догадываясь, сделала верный выбор.

Так бывает, когда попадаешь в прекрасный треугольник любви. Понимаешь, что одного любишь, как старшего брата, а Эдик, твой друг и защитник, даже от самого себя... и вдруг осознаёшь, что загнана в угол. И вот является настоящий принц — красивый, независимый, знающий себе цену, с детства защищённый родительской любовью. Ты видишь его чистый, восторженный взгляд, направленный на тебя, — и понимаешь всё.

Когда ребёнок с детства окружён любовью, которую дарят ему даже больше, чем собственным детям, он с малых лет сознаёт её цену. В этом — его спасение. Он вырастает в независимого человека, способного самому себя обеспечить, и хочет наконец освободиться от проблем, созданных внезапными обстоятельствами.

Сейчас я играю больше для Эдика. Он понимает, что это — вечная вина. Как и вина бабули перед Дмитрием и Владимиром, любящими её.

Сегодня Владимир Александрович, защитив даже своего соперника с юности, признался мне, почему они с Дмитрием купили квартиры в доме Вересовых. Для них это — настоящий рай, особенно когда мы все собираемся вместе в общей гостиной, как сейчас.

Но Вили и Дмитрий чувствуют: я играю «Тишину» по-своему, вкладывая в неё совсем иной смысл.

Всё потому, что сегодня я увидела репортаж. Среди беженцев — девочка лет двух, только научившаяся говорить. Она рассказывает журналисту, как умеет прятаться от взрывов.

Это — для нас, взрослых, имеющих разум, — страшнее, чем любые снаряды.