Розовые ногти. Быль

Об этом происшествии в начале пятидесятых годов прошлого века рассказал мне врач-патологоанатом очевидец и непосредственный участник тех событий.

В тот год осень для тех мест на юге ставрополья  была необычно холодной. По ночам подмораживало, а утром пузырчатый молочный ледок звонко потрескивал под каблуком спешащих на свои работы людей.

Всё чаще затягивало небо серым войлоком туч. Порхал невесомый снежок. Днём он таял на пригорках от скудных, но ещё тёплых солнечных лучей, но в ложбинках, прячась от них, сохранялся в полинялой засохшей траве и в густой поросли перекати-поле.

Видимо шквальным ветром много их накатало в воронку от фугаса, возможно немецкого, а может и нашего,  разве узнаешь теперь.

 Вон сколько их по всему холму. Игнатий, бывший фронтовик, а теперь чабан, перегоняющий гурт овец на зимние пастбища, представил какой здесь был бой за эту высоту.

 Продолжающийся лай пса вернул его в реальность.
-Ты чего, Балагур, шумишь? Клад что ль нанюхал? - обратился Игнат к псу, мощной среднеазиатской овчарке, стоящей на краю воронки. - Пустолайка ты, дружище. Ишь разбрехался.-Ворчал Игнатий, раздвигая батогом в стороны цепляющиеся друг за друга колкие шары.

 Он-то знал что Балагур пёс умный, на ветер не лает. Выходит что-то унюхал дельное.
-Господи!?- ужаснулся Игнат, увидев сапоги и человеческие пальцы торчащие из рукавов пальто.-Мертвец!?
 
 Сердце сжало в тиски. В глазах потемнело.
Сколько он видел мёртвых тел — и своих, и немецких, пройдя путь войны от Москвы до Праги.

 Но то была война. Привык. Но сегодня мирное время. Голая степь. Безлюдье. И убитый человек. Не сам же он улёгся в эту яму и прикрыл себя. Ясно, что убили и след замели. Надо в милицию.

-Балагур, сторожи гурт...Я скоро... Туда и обратно. А ты будь на чеку.  Сторожи,- уговаривал он пса, седлая лошадь.

 К концу рабочего дня в больницу милиция привезла труп.
-В мертвецкую его,- приказал санитарам дежурный врач.- Семёнович сегодня выходной.
 
- Стойте! Какой выходной!!- Злобно прохрипел пожилой милиционер, схватив за грудки перепуганного врача.- Убитый мой человек, наш милиционер! Ты понимаешь? Наш сотрудник НКВД.  Две недели назад пропал и вот...Где этот ваш... как его?

- Пата-та-та - ло-го...ном,- пролепетал заплетающимся языком дежурный врач.
- Немедленно вызывайте сюда! И через два часа заключение о смерти на моём столе! Выходной у них!.. Я вам устрою выходные пособия!.. Адрес его! Я машину пошлю за ним.

Врача привезли через пятнадцать минут. Сергей Семёнович Холодов стремительно ворвался в помещение, мельком взглянул на понуро стоящих возле покойника и на ходу торопясь к ординаторской раздражённо громко крикнул : -Посторонних прошу удалиться!  А вы?- он метнул гневный взгляд на санитаров,- забыли обязанности? Приготовить пациента!

Для него умершие были пациентами. Он же врач, а у всех врачей все больные - пациенты. Пусть он не лечит их, но зато определяет точный диагноз их болезней.

 За это они, пациенты, должны быть благодарны ему, не один  раз мысленно шутил он.
Санитары молча, поспешно стали раздевать покойника. Когда Холодов вышел из ординаторской в своём неизменном зелёном халате, его пациент уже был полностью обнажён.
 Тело у него было мускулистое, смуглое. Только внизу живота белел треугольник кожи. Очевидно, ещё не сошёл черноморский загар. Видно в сентябре закончился отпуск.
Размышляя, Холодов осматривал тело, но ни каких следов насилия не обнаружил.

 И это после двух смертных недель лежания в какой-то яме и в такую погоду!

 -Непостижимо. Надо же так сохранился,- удивился Холодов, - а  ну-ка переверните!

 Ни на спине, ни на ногах и руках ни одной даже царапины. Следов удушения тоже нет, но когда раздвинул в стороны вьющиеся пряди волос, увидел на затылке синее пятнышко и не много пониже, на шее такое же, только значительно больше.

- Следы от ударов. Удар по затылку слабее...А на голове у него что-нибудь было?- спросил Холодов у санитара.

- Меховая шапка. Вон она, - указал тот, на сваленную в кучу одежду.

- Понятно, почему черепная кость цела. Выходит смерть не от этого удара. Скорее всего шейный позвонок...Но это вскрытие покажет, -размышлял вслух Холодов. - Эти космы надо укоротить. Мешать будут.
 
Он ещё раз окинул взглядом тело убитого, завидуя мощным бицепсам руки и длинным тонким пальцам на зависть любому музыканту.-  Ему бы надо было на рояле, а не … Мысль прервалась в недоумении от увиденного.

 Он не мог понять, что так удивило его. Он тупо уставился на пальцы. На ногти. Он не мог оторвать от них взгляда.  Что-то в них притягивало его, вызывая смутное беспокойство  от их цвета.

 Они были розовые. Почему розовые, когда они должны быть совсем  другого цвета. Как у всех мертвецов...

Его вдруг осенило .- Он жи-и-в!- взвизгнул радостно Холодов.-Жив! Жив!

Розовые ногти свойственны только живым.
 - Боже мой, какая счастливая случайность, А если бы я не заметил...Зарезал бы живого.- ужаснулся Холодов.

Всю ночь они отогревали, растирали бездыханное тело, но оно было живо- пульс реденький, едва прослушиваемый беззвучно уверял , что жизнь ещё теплится в нём и есть надежда на невероятное.
-  Есть- уверял себя и всех Холодов.

К утру температура тела поднялась до 35 градусов, но пульс оставался пугающе прежним и признаки дыхания отсутствовали. Артериальное давление чрезмерно низкое и Холодов не объявлял его вслух, чтобы не потерять коллегам надежду.

- Я думаю он находится в летаргическом сне, - уверенно в своей правоте заявил подошедший психиатр Сорокин, уже давно пенсионер, но не желающий уйти на законный отдых.- Все признаки сна на лицо. Тем более удар по голове. Вполне мог его вызвать... Из собственного опыта знаю.

  Так что, золотые мои ребятки, ему надо уход, тишина и питание... Через зонд, разумеется. И ждите, когда проснётся.. Когда? Может завтра... А возможно через месяц, год или совсем не проснётся... Как всевышний пожелает.

Утром главврач позвонил в милицию и уже через полчаса следователь допрашивал Холодова. Закончив, он приказал главврачу собрать весь дежурный персонал.

 Он объявил всем -  так как преступник на свободе, то для следствия необходимо, чтобы каждый из присутствующих считал сегодняшнего пациента безымянным трупом.

Пациент, Глеб Климов, младший лейтенант, чемпион района по боксу, отнюдь не согласился долго считаться безымянным трупом и уже на четвёртый день очнулся, открыл глаза и заговорил.
 
В тот воскресный день Глеб на велосипеде ехал с рыбалки, довольный удачным уловом.
 Дорога шла в гору и, когда он поднялся на вершину холма, увидел на обочине мотоцикл и сидящего на корточках у переднего колеса Михаила Гришина, известного всей милиции дебошира и мелкого воришка.

 Жалоб на него, что ворует кур и гусей, было много, но явные доказательства всегда отсутствовали.
Глеб опустил велосипед на землю и подошёл к сидящему.
-Что, Мих, ремонт на ходу?

Вероятно, появление человека здесь, в голой степи, было настолько неожиданным, что Михаил выпрямился  мгновенно во весь рост, явно перепуганный. В руках он держал разводной гаечный ключ.

 Неожиданный порыв ветра откинул брезентовый полог на коляске мотоцикла, обнажив стопки картонных коробок с логотипом женской обуви, такой же которую жена на днях купила в универмаге.

Партия такой же обуви вчера была похищена на складе.

- Постой-ка, милок, откуда дровишки?- И ликуя в душе, что дело о краже уже раскрыто им, Глеб нагнулся, протянув руку к коробкам...
И очнулся уже в больнице.
 
Когда лежал в яме, не мог понять, что с ним, где он. В голове клубился мутный туман, в редких просветах его появлялись то какие-то коробки, то бредень с плещущей рыбой, то мотоцикл.

. Потом всё медленно растворялось и откуда-то выплывало  знакомое человеческое лицо. И как только он начинал вспоминать кому оно принадлежит, оно затягивалось туманом.
И только поняв, что он в больнице и вслушиваясь в голоса людей, вспомнил, что то лицо принадлежит Гришину Михаилу, обокравшему склад.

 Сказать об этом  вслух, он пытался, но не мог не только пошевелить языком, но даже приподнять веки.

  Как ему хотелось самому арестовать Гришина, но слабость во всех членах тела была такая, что он с трудом добирался до туалета и обратно до койки.
 
Но Гришина не арестовали. Его просто не было в селе. По словам его жены  он три недели назад уехал к родителям куда-то в Сибирь.

 Адреса она не знает, потому что никогда не видела и не общалась с его родителями. Писем от них нет, они безграмотные оба.
Обыск в доме следствию ничего не дал.

Вскоре Гришин вернулся домой. Когда ему предъявили обвинение в грабеже и убийстве милиционера Климова, он остолбенело уставился на следователя, а потом внезапно саркастически расхохотался.
 
-Гражданин начальник, вы что? Белены объелись? Я только что приехал. У меня...как её...это самое... -Гришин вскочил, - Вспомнил! Алибаба!

- Хватит паясничать. Сядьте! Вспомните, когда вы уехали из села?

-А чо вспоминать. Пятого уехал на поезде.
 
- Чем можете доказать? Предъявите железнодорожный билет.

- Какой билет! Вы чо, начальник, на какой хрень мне его хранить.

- Выходит, что на этот день у вас алиби нет. Но мне и не нужно вашего алиби. Я могу вам рассказать как всё было седьмого октября.

 Шестого вы ограбили склад. Седьмого поехали в Александровское  с награбленным, где сбыли его скупщику краденого Сыромятину.

 Но по пути что-то случилось с мотоциклом. Подъехавший милиционер Климов увидел в коляске награбленное. Вы испугались и два раза ударили его разводным ключом по затылку.

 Убедившись что он мёртв, затащили в яму и закидали перекати -полем. И в тот же день со страху уехали. Решили замести следы преступления.

- И кто поверит вам? Где доказательства?  Это ваши фантазии. У меня железное алиби. Я был за пять тысяч километров, когда кто-то убил вашего Климова.
 
-К вашему несчастью, а возможно к счастью... Климов! Войдите!
 
Вскрытие трупа Гришина показало, что смерть наступила в результате разрыва сердечного клапана.


 

 


-
-      
   

 


..

 

































..