Царскосельское гнездо. Часть восемнадцатая

Беседка есть в прекрасном парке,
Все ласково зовут: «Грибок».
Иллюминированы арки,
Оркестр играет вальс «Клубок».

Гусары, девушки-фрейлины
И лицеисты тоже здесь.
Тирольский вальс какой-то длинный,
Танцоры пожелали сесть.

«Ах, что за бал!» — В восторге полном
Приплясывает Горчаков.
«Да, музыки качают волны
Гусаров из лихих полков...»

«Ты пьян, брат!» — Урезонил Пушкин.
«Да, правда, пил заморский ром.
Со мною были Дельвиг, Пущин,
Зернов... мы пили вчетвером».

«Где Дельвиг?» — Он стихи читает,
Куражится, но славен слог.
И дама розой расцветает...
Да, мощный Дельвига предлог!»

Гюар подходит, недоволен:
«Ты, Кюхельбекер, не танцор.
Ты в менуэте слишком волен...
Не танец это, а позор!

Хорош и Пушкин — пел куплеты,
При том приплясывал козлом.
Ведь мы учили менуэты,
А вы ответили мне злом...»

Напишет Илличевский оду
О взятии Парижа — факт.
В ней слава русскому народу
И действия поэта акт.

Его отмечено старанье,
А также Пушкина талант.
Читать он станет на собраньи
Особ, кто истинный атлант.

Там точно будет Разумовский,
Державин, может, посетит —
Министр юстиции таковский,
Поэт большой, он плодовит.

Одобрено, так пусть читает.
Могуч, силён лицейский яд.
Очарование растает,
Пустой словесности парад.

Шум, шёпот, разговоры эти
Тянулись долго — до утра.
Как много зла на белом свете!
Передохнуть пришла пора,

Чтоб с силой новою собраться.
Поэму эту завершить.
Немало мне пришлось стараться,
Чтобы ни в чём не согрешить.