Любовь и Похоть

     Фото из интернета

                Рассказ из "Мои рассказики - 4"
 
     В городскую больницу срочно привезли мужчину средних лет с признаками инфаркта и направили в реанимацию. Это был Павел Николаевич Круглов, главный инженер крупного предприятия в городе. Павел Николаевич не первый раз попадает в больницу, но в этот раз дело обстояло значительно серьёзней.
     Ещё в молодые годы в разные периоды жизни он получил два удара судьбы в личной жизни. Третий удар с инфарктом получил уже совсем недавно, когда узнал всю правду о своей бывшей жене. Находясь в больничной палате под присмотром врачей, Павел Николаевич Круглов, слегка оправившись от инфаркта, вспомнил всю свою жизнь...

     Когда-то студентов четвёртого курса института Прикладной химии отправили осенью на поля собирать урожай картошки. Ребята и девчата с удовольствием поехали на природу. На соседних грядках оказались студенты второго курса их института. Погода была тёплая, хорошая, как и подобает в конце сентября. Работа спорилась, все шутили и смеялись над местным бригадиром, который по ходу работы сочинял и декламировал четверостишья:

           -- Где тут грузчиков бригада? Нагрузить машину надо! Или:
           -- Что притихли вы, девчушки? Намочили, что ль, в портчушки?
     И многие другие.

     Среди первокурсников Паша приметил симпатичную девушку в платке, мужской рубашке и резиновых сапожках. У неё всё получалось лучше и быстрее, чем у других. Однокурсники и однокурсницы назвали её ударницей труда и долго смеялись. Она действительно этому научилась ещё дома у родителей, которые жили в пригороде и имели участок земли.
     Люда только махала рукой в рукавице на ребят и тоже смеялась. Закончив работу и ожидая машину для возвращения в город, студенты разожгли костёр,  стали печь картошку и начали обедать тем, что у кого есть. Паша подсел к Люде и угостил своим бутербродом. Она не отказалась. Так они познакомились, и кажется, понравились друг другу.

     В кузове грузовика они сели вместе с краю и смеялись по всякому пустяку. Особенно было смешно, когда у всех потекли слёзы от дыма выхлопной трубы машины, который закручивался в кузов при быстрой езде, и этим смрадом приходилось дышать. Но это не мешало им, да и остальным, рассказывать анекдоты и всякие истории.
     В институте они стали встречаться после занятий, ходить в кино, в мороженицу. У Павла деньги водились. Он жил с родителями. Отец Павла Николай Евсеевич Круглов в звании подполковника в отставке и мать Елена Родионовна воспитывали сына в строгости, бережливости, честности и благих намереньях, хотя не ущемляли его свободу.

     Однажды Павел спросил родителей: -- Папа и мама, я дружу с Людмилой уже давно. Она мне и я ей нравлюсь. Мне кажется, это у нас серьёзно. Прежние девчонки тоже были хорошие, но слишком избалованы родителями и городом. Людмила же самостоятельная, серьёзная, учится хорошо, не избалована, хотя живёт с девочками в общежитии. Мне бы хотелось пригласить её к нам и познакомить с вами. Надеюсь, что и вам она понравится.
     Посовещавшись, родители назначили день встречи. Мама испекла пироги с капустой и с яблоками. На столе даже появилось красное вино. В назначенный день Паша привёл Люду в дом. Она была одета в красивую кофточку и юбку, была миловидна, хороша, с короткой стрижкой, которая придавала ей задорный мальчишеский вид. Паша познакомил Люду с папой и мамой, сели за стол угощаться.
     Выпив вина и закусив, Елена Родионовна попросила Люду рассказать о себе и своих родителях Люда стала рассказывать:
    
     -- Мой папа всю жизнь проработал в сельском хозяйстве. А мама Вера Петровна работает в школе, учит детей начальных классов. Папа недавно умер и мама осталась с братиком Серёжей вдвоём. У нас в пригороде свой небольшой дом и участок с садом. А я, окончив школу, решила поступать в институт и прошла по конкурсу. Живу сейчас в общежитии, девчата хорошие, занимаемся вместе. У девочек тоже есть парни, с которыми они дружат. Когда бывает время, езжу к маме, помогаю по хозяйству и проверяю учёбу брата. Как-никак и ему придётся скоро выбирать специальность, а то возьмут в армию.

     Елена Родионовна похвалила Люду:
     -- Молодец, что ты не белоручка и понимаешь жизнь.
     Короче говоря, родители одобрили выбор Павлика, но остерегли их, что сначала надо окончить институт, а уж после создавать семью. Ребята согласились и дружили эти годы, не позволяя себе вольностей.
     Свадьба состоялась по окончании Людой института. Паша уже работал в НИИ на хорошей должности и неплохо зарабатывал на жизнь и на развлечения. На свадьбе были однокашники, друзья, мама Люды с Серёжей. Все радовались и пили за молодую красивую семью. Желали им долгих счастливых лет совместной жизни и увеличения семьи.
         
     Они были первыми из однокурсников, которые решили создать семью. Через год родилась Наденька, надежда дедушки и бабушки. Люда пока оставалась при доме, а свекровь помогала ей растить общую любимицу Надю. Жизнь протекала насыщенно и интересно. Молодые страстно любили друг друга и дочь. В семье было мирно и спокойно.

     Наденька подросла и Люда поступила на работу, а все заботы по дому легли на Елену Родионовну и Николая Евсеевича, который к этому времени уже страдал от гипертонии. Два года спустя Николая Евсеевича не стало. Сказались ранения на фронте, бесконечные переезды по службе.
     После смерти дедушки дом будто бы опустел. Дедушкины сказки Наде уже никто не рассказывал. Все очень переживали его несвоевременную смерть, но надо было продолжать жить, воспитывать Надю. Теперь Елена Родионовна была дома и за няньку, и за хозяйку.
     Павел, видя, как устаёт мать, предложил Людмиле посидеть дома, пока Наденька ещё мала. Зарплата у Павла неплохая, плюс мамина пенсия за отца. Хватит на троих. Людмила категорически была против этого:
    
     -- Пашенька, для чего я училась, получила специальность, работу? Всё это пойдёт насмарку, если я не буду практиковаться. Давай наймём няню для Наденьки, или домработницу.
     -- Людочка, у меня есть заманчивое предложение. Давай заведём братика для Наденьки. Тогда ты будешь дома и всегда рядом с детьми.
     -- Пашенька, дорогой, ты же знаешь, как мне тяжело дались роды. Я боюсь, что не смогу ещё раз это выдержать. И что тогда? Давай пока  повременим.

     Елена Родионовна, слыша их разговор, заявила, чтобы они не беспокоились. Мол, она справится с заботами, пока есть силы. На том и решили. Людмила продолжала работать, Наденька пошла в первый класс и жизнь опять потекла, как надо. Паша работал, бабушка провожала и встречала со школы Наденьку. Так что о доме можно было не беспокоиться, бабушка справлялась со всеми заботами.
     Людмила стала посещать бассейн, салон красоты, чтобы сохранить привлекательность и по-прежнему нравиться мужу. Павел всё ей позволял, хотя сам этими удовольствиями не пользовался, так как работа и диссертация отнимали у него уйму времени. Только в выходные дни иногда мама разрешала им вдвоём посетить театр, выставку, музей и погулять с Наденькой.

     У Павла дела шли неплохо. Защитив диссертацию, он получил место начальника лаборатории, продолжал научную работу, получил несколько патентов на изобретения государственной важности. Это оплачивалось. Людмилу тоже хвали на работе и всё казалось в жизни удачным: семья, достаток, интересная работа. Наденька училась неплохо, стала заниматься музыкой. Но жизнь подносит подчас проблемы, которых не ждали.
     Здоровье Елены Родионовны начинало сдавать. Её поместили в больницу, лечили, но сердце не выдержало, и через несколько дней любимая бабушка Нади умерла. Похоронили её рядом с мужем. В семье Кругловых возникли новые проблемы. Хотя Надя уже не маленькая, но оставлять её одну дома не безопасно. Надо собрать её в школу, приготовить поесть, убрать квартиру, встретить Надю из школы, приготовить ужин и прочее. Паша с Людой решают нанять для этой цели подругу Елены Родионовны Екатерину Макаровну, соседку по лестнице, бывшую учительницу. Та согласилась.
     И опять жизнь в доме Кругловых вошла в обычное русло. Бабушка Катя была одинока и с большой охотой занялась хозяйством Павла и Люды, а Наде даже помогала с уроками и по музыке. Как-то вечером уже в постели Люда начала разговор с Пашей:
    
     -- Ты знаешь, я что-то начинаю хандрить, внутри что-то во мне не так, как обычно.
     -- Неужели беременна?
     -- Нет, что-то другое.
     -- Тебе надо срочно сходить к доктору и разобраться с этим. Давай завтра же и сходи, откладывать не советую. Ты согласна? Ты ведь у меня умница.
     -- Хорошо, пойду. Через несколько дней Людмиле сделали анализы и врач дал заключение и свои рекомендации:
     -- Надо срочно лечиться, но за границей. У нас таких лекарств и специалистов нет. Возможно в клиниках Франции. У них очень хорошие показатели по выздоровлению от этой болезни и отличные условия содержания. Правда, это достаточно дорого.
      
     Для Павла это была страшная неожиданность, но он справился, выдержал.   
     -- Здоровье дороже денег. Мы же справимся, правда, Людочка?
     -- Я знала, что ты согласишься, любимый, -- сказала Люда.
     Сборы были недолгими. Паша вручил Люде русско-французский разговорник для общения с французами, и они втроём отправились в аэропорт.
     -- Мамочка, ты же поправишься? – сросила в аэропорту Наденька.
     -- Конечно. Я буду вам часто звонить.
     -- Любимая, береги себя. Ты же знаешь, как ты нам нужна. Не стесняй себя в расходах. Я всё сделаю, что тебе потребуется, только сообщай мне, -- пообещал Павел.

     На этом они простились со слезами на глазах и Людмила улетела. Павел с Наденькой отправились домой. Через день от Люды пришла телеграмма:   
     «Устроилась в гостинице, номер хороший. Завтра иду на собеседование к врачам. Целую вас».
     «Дай то Бог», -- подумал Павел. Тремя днями позже пришла ещё телеграмма:
     "Назначили курс лечения. Это не опасно. Павлик, надо купить дорогие лекарства. Вышли, пожалуйста, евро, чтобы рубли здесь не менять. Целую тебя и Надюшу. Сообщи как у вас дела. Мне можно позвонить по телефону...»

     Павел регулярно отправлял деньги, разговаривал с женой по телефону, беспокоился о лечении, сообщал, что бабушка Катя очень подружила с Надюшей. У Нади учёба идёт хорошо. В музыкальной школе преподаватели считают, что из неё получится неплохой музыкант.
     Прошёл второй месяц пребывания Люды в санатории. Люда сообщает, что результаты всё лучше и лучше. Однако, после лечения потребуется реабилитация, может месяца два, как говорят врачи, там же под присмотром врачей.
     -- Хорошо, Людочка. Самое главное – это поправляйся и возвращайся домой. Мы очень соскучились. К тебе я, к сожалению, не могу прилететь. Ты знаешь, почему. Нам нельзя, нас за границу не пускают.
     Люда всё понимает и продолжает восстанавливать своё драгоценное здоровье. А Павел увлечён работой и заботой о дочери. На работе он опять получает повышение по службе. Становится начальником отдела. В его подчинении большой коллектив, несколько НИР и ОКР, которые надо курировать, ездить в командировки по стране.
      
     Наступили Надины каникулы, и папа разрешает ей пожить в пригороде у второй бабушки, Веры, матери Люды. Павел отвозит Надю к бабушке Вере, рассказывает ей о болезни Люды. Оба переживают. Надя остаётся гостить у бабушки Веры. Серёжа, брат Люды, уже окончил школу и работает в мастерской с техникой, зарабатывает деньги.
     Надя с Серёжей подружились поближе. Он познакомил Надю с местной детворой, сходил с Надей на свою работу, показал, как работает сельская техника, даже покатал на тракторе. Надя расцвела в деревне, загорела, научилась плавать в речке, собирать урожай с грядок, варить (вернее присутствовать при варке) варенья, кормить козу и кур.
     К сентябрю Надя вернулась в город окрепшей, пошла в следующий класс и жизнь потекла своим чередом. Баба Катя занималась по дому, Надя даже ей часто помогала. Папа занят был работой, приходил поздно, иногда уезжал в командировку. В доме было уютно и дружно. Только не хватало мамы.

     Сообщения от мамы стали приходить всё реже (очень дорогие международные переговоры и телеграммы). Как-то на кухне, пока не было Нади, баба Катя завела откровенный разговор с Павлом:
     -- Пашенька, ты извини меня, но тебя не удивляет такое долгое лечение Людочки?  Ведь уже скоро год, как она уехала.
     -- Что вы, Екатерина Макаровна, я всецело на стороне Люды. Главное, чтобы она вошла в норму, поправилась и скорее вернулась. Год, конечно, много, но если это необходимо, я готов работать день и ночь и помогать жене. Только бы всё наладилось. Наденька так скучает по маме.
     -- Да, я вижу и стараюсь каждый раз её успокоить хорошими словами и надеждой, что всё образуется.
     -- Спасибо вам большое за это. Вы знаете, как мне было тяжело узнать о болезни Людочки и пережить это? Как снег на голову. Думалось, ну почему именно со мной? Так всё было хорошо и понятно в жизни. Намечалась перспектива, что мы ещё родим мальчика. Семья станет полноценной. И вот, на тебе! Прожили почти десять лет, остались без родителей, которые могли бы ещё жить и воспитывать внучку, пережили и другие неприятности. Всё это мы смогли выдержать, но эта болезнь…
     -- Пашенька, я тебя понимаю и разделяю твою боль. Я уверена, что ты с этим справишься. Ведь ты сильный, как твой отец, который пережил не меньше бед в своей жизни, о которых ты, возможно, даже и не знаешь. Будем ждать и надеяться на лучшее.
     Екатерина Макаровна вернувшись к себе вечером подумала, что, видимо, зря она тронула больную струну Паши, заговорила о болезни Люды. Ему и так больно. Но что-то в сердце пожилого человека, уже хорошо знавшего семью Кругловых и их невестку, подсказывало ей, что здесь что-то не так. И как в воду смотрела...

     При очередном, уже ставшем редким международном разговоре, Люда, справившись о делах дома, о Наденьке, сказала Павлу:
     -- Дорогой, знал бы ты, как я соскучилась и во снах вижу всех вас, но у меня ещё не всё в порядке, к сожалению. Врачи заметили рецидив и надо продолжить лечение. Я знаю, что ты один тянешь семью, много работаешь. Знаю, что любишь меня, как и я тебя, но посоветуй, вернуться мне со своими болячками к нашим врачам-коновалам, или продолжить лечение здесь. Ведь, с первым проявлением моего недуга местные врачи здесь справились, а это главное. Уверена, что этот рецидив они победят, и мы снова воссоединимся семьёй.
     -- Любимая, конечно, продолжай лечение. Во мне можешь не сомневаться. Я сделаю всё возможное и невозможное, лишь бы тебе это помогло.
     -- Паша, дорогой, я тебя обожаю. Таких людей, как ты поискать. Пашенька, опять нужны деньги на другие процедуры и лекарства.
     -- Хорошо, завтра же вышлю. Поправляйся. Тебе желают здоровья бабушка Катя, Надюша, твоя мама и Серёжа. Я их держу в курсе событий. Целую крепко.
    
     Паша выполнил обещание, выслал евро, сколько мог, и занялся своими делами, наукой. Хотя мысли о здоровье жены занимали его теперь всё больше и больше. Он по ней очень скучал. На работе были женщины, которые его обожали, жалели, пытались как-то разнообразить жизнь не то вдовца, не то холостяка. Но Павел Николаевич себе этого не позволял. Был как кремень, однолюб. Прошло какое-то время. Павел съездил на восток в дальнюю командировку. Вернулся в приподнятом настроении, потому что их проект успешно реализовывался и «грозила» хорошая премия коллективу. Народ ликовал. Дома его вызвала к международному разговору Люда:
     -- Здравствуй, дорогой Паша.
     -- Здравствуй, Людочка. Что так долго не звонила?
     -- Знаешь ли, так складывались обстоятельства, что не решалась даже звонить. Наконец вот решилась.
     -- Говори же, не томи, что произошло, я слушаю.
     -- Паша, я видимо не смогу к вам вернуться. Врач, француз, который меня лечил, это Жан Лурье, очень известный врач, советует мне остаться здесь во Франции. Это для моего здоровья будет лучше.
     -- Люда, я ничего не понимаю. Ты же меня успокаивала, что лечение проходит успешно, скоро вернёшься и ...
     -- Паша, -- перебивает она, – ты не совсем понимаешь меня! Мы с Жаном полюбили друг друга. Не обижайся, так всё получилось. Надеюсь, что ты и Наденька поймёте меня. Нам придётся расстаться. Нам надо разойтись. Я подаю на развод. Паша выронил трубку. Удар в сердце. «Как она смогла? Это не справедливо. За что?» -- в голове у Павла ничего не складывалось, всё перевернулось.

     Екатерина Макаровна, увидев Павла, очень испугалась за него. Она не стала его спрашивать, а посоветовала прилечь и вызвать врача. Павел отказался от врача и прилёг. Хорошо, что дома не было Нади. Позже Павел всё рассказал бабе Кате. Они решили пока Надю не посвящать в эти дела. Паша пережил и этот удар судьбы, вернее, Людочкин удар, отлежался несколько дней дома, как простуженный, вышел на работу, стал обдумывать процесс развода.
      
     Надя, уже повзрослевшая девушка, стала допытываться у отца, почему мама перестала звонить, писать телеграммы, просить деньги на лечение и подобное. И почему папа так изменился, осунулся, стал молчалив.
     -- Что же всё-таки происходит? -- настаивала Надя у папы.
     Павлу деваться было некуда, и он рассказал дочери всё о матери. Надю это просто ошеломило. Несколько дней Надя ходила замкнутой в себя и серьёзной. Школьные подруги тоже заметили в ней эти перемены, но причину Надя пока не называла.
     Днями позже она со своей близкой подругой были одни, и Надя, рыдая, рассказала о случившемся. Обе девочки расплакались и возненавидели маму Люду, так обманувшую и оскорбившую папу и всех родных. Надя попросила подругу уйти. Ей хотелось побыть одной у открытого окна на лестнице 11-го этажа, где они часто сидели с подругой и разговаривали.


     На следующий день стало известно, что Надя упала и разбилась насмерть с 11-го этажа соседнего дома. Вот и второй удар судьбы для Павла Николаевича. Ещё нестарый мужчина сгорбился, поседел, как лунь. Ему не хотелось жить. Но вспомнив отца и мать, их жизнь, дал себе слово «жить». Второй жизни не будет! Отлежался в больнице и опять вышел на работу.
     Наденьку похоронили недалеко от могил отца и матери Павла. Пришли многие из школьников и учителей. Все сожалели о случившемся и плакали по Наденьке. Развод с Людмилой прошёл заочно, и обе стороны процесса стали свободными. О своей бывшей жене Павел не пытался справляться, отрезал, как ножом. Себя он видел глупцом, наконец, дураком, не увидевшем в любовном угаре истинное лицо «любимой» женщины, загубившей жизнь собственному ребёнку, забывшей своих кровных родственников, родину. Но вместе с тем он и оправдывал себя тем, что несколько лет прожил в счастье и любви с женой, любимой дочерью и интересной работой. Это из головы не выкинешь.

     Павел оставался в одиночестве. Бабушка Катя в силу своих возможностей помогала занятому Павлу по хозяйству. Они дружили и были нужны друг другу. Но иногда Екатерина Макаровна, посмеиваясь, сетовала:
     -- Сколько мужиков я знаю в нашем дворе, а порядочных очень мало. Многие женаты, с семьями, но ругаются, даже дерутся с жёнами, пьют и блудят. И ведь жёны их держат. Хоть и выгоняют из дома, но потом они опять вместе.
     -- Екатерина Макаровна, вы это к чему?
     -- А всё к тому, что негоже такому мужику оставаться без поддержки со стороны женщины. Ведь ты ещё мужчина в соку. Неужели ты не можешь подыскать себе подходящую хозяйку? Сколько их и у тебя на работе, да и в театрах, музеях. Никуда не ходишь, даже друзьями не обзавёлся, занят только работой, на себе крест  поставил. Не хорошо это и неправильно.
     -- Вы, конечно, правы. Но я в жизни так обжёгся, что второго раза мне не надо. Я нашёл себя в работе. Меня это отвлекает от всего, что произошло. Жаль, что я не смог уберечь Наденьку. Моя громадная вина. Ну, так что ж? Такова моя судьба.
     После этих разговоров бабушка Катя больше не донимала Павла намёками, думалось: «Живут же мужчины и в одиночестве. И женщины такие есть, которым мужчины в тягость, и ничего, живут. Взять, допустим, меня. Не была замужем, родных не осталась, живу одна и, слава Богу, что кому-то ещё нужна, вот хотя бы Пашеньке».

     Работа у Павла шла в гору. Он стал главным инженером. Забот прибавилось, но это Павла только радовало. Стали расширяться. Дали новые помещения, понадобились кадры и молодые, и опытные. Некоторых из претендентов после собеседования Павел Николаевич принял на должности. Остальным пришлось ретироваться. Работа опять закипела.
     Однажды к главному инженеру обратился их сотрудник по личному вопросу. Это был немолодой человек, начальник отдела, которого Павел принял полгода назад. О нём Павел слышал лестные отзывы как о специалисте, но лично с Дмитрием Афанасьевичем Побудкиным был знаком лишь шапочно.   
      -- Павел Николаевич, вы меня простите, что отрываю вас от важных вопросов, но меня гложет мысль с тех пор, как я познакомился с вами. Не уверен в том, что вы это, или не вы, о ком я думаю.
      -- Я что-то вас не совсем понимаю. Я это есть я. Будьте добры, изъяснитесь попонятнее.
      -- Хорошо. У меня есть младший брат Борис, врач. Сейчас он далеко отсюда. Несколько лет назад он находился на стажировке во Франции. После возвращения он мне рассказал о своих похождениях там. Я весь его рассказ запомнил, даже частично записал... Вы позволите закурить?
      -- Да, пожалуйста. И что же?
      -- Так вот. Во Францию он улетал не один, а с женщиной. Её звали Людмилой, а фамилия, как ваша, Круглова. Мой шалопай легко знакомился с женщинами. С Людмилой он познакомился, посещая бассейн, и решил заманить её с собой во Францию на время стажировки.

      Павла Николаевича пронзило стрелой, но он сдержался и решил всё выслушать до конца. Может это не она, или всё это вымысел, шутка. Собеседник продолжал:
      -- Благодаря работе в медицине, Борис с  Людой придумали такой план, что, якобы, Людмила сильно больна и нуждается в лечении только во Франции. Для этого они состряпали липовые анализы для Людмилы и рекомендации врачей. И это сработало. Они улетали вместе. В аэропорту, как рассказывал Борис, стоявши поодаль, он даже видел мужчину и девочку, которые провожали Людмилу.
       -- Учреждение, в которое направили Бориса, и гостиница, где разместилась Людмила,-- продолжал собеседник, -- находились рядом. Людмила имела деньжата, а моему шалопаю это только и было надо. Там парочка отрывалась по полной программе. Ходили в рестораны, катались на яхтах, купались, загорали. Это была сказка. Плохо зная французский язык, они познакомились с истинным французом, кажется с Жаном, и стали болтаться вместе. Время стажировки у Брата подходило к финишу, надо было собираться домой. Людмиле же не хотелось покидать земной рай, и она решила остаться с Жаном, благо тот не бедствовал и имел собственный бизнес. Это всё, что я услышал от Брата и рассказал вам. Не знаю, надо ли было это вам рассказывать?

       -- Да, надо. Представьте, что это и была моя бывшая жена. Этого я не знал, конечно. Сейчас мне всё это безразлично. Но я попросил бы вас оставить всё сказанное между нами.
       -- Конечно, Павел Николаевич. Вы уж простите меня, что невзначай сделал вам больно. Я не хотел этого, поверьте.
       -- Я вам верю, как порядочному человеку .Всё услышанное мною, ещё раз подтвердило мою прежнюю догадку. Всё это происходило давно и меня уже не трогает. Но за ваш рассказ я вам благодарен. Всего вам доброго.
       -- До свидания, Павел Николаевич, -- сказал Побудкин и, уходя, подумал, что напрасно расстроил начальника. Но и держать в себе эту неясность он тоже не мог.

     Дома Паша рассказал всё единственному человеку Екатерине Макаровне. Больше рассказать было некому. Бабушка Вера, мать Людмилы умерла, брату Сергею этого знать не обязательно. Она опять посочувствовала Павлу:
     -- У меня в голове не укладывается такое. Девушка из сельской местности, да, красивая, хорошенькая, получила счастливый билет. Вышла за отличного парня, семьянина, добытчика. Живи и не горюй. Так нет же. Втихую стала встречаться с молодым шалопаем, забыв про мужа и дочь. Опустошала семейную казну своей «болезнью». Врала на чём свет стоит. А чего добилась? Наверно, и тот Жан бросил её как проститутку (прости меня Паша). Того и гляди запросится доживать свою бестолковую жизнь у тебя.
     -- Ну, нет. Достаточно я о ней наслышан. Сыт по горло.

     Хотя и храбрился Павел, что ему наплевать на всё услышанное, но в голове застряли, как заноза, мысли обо всём, что было. Он почувствовал жгучую боль в сердце, упал. Екатерина Макаровна срочно вызвала скорую помощь и Павла увезли. Это был последний удар для Павла, после которого ему оставалось жить всего несколько дней.
     За эти несколько дней перед ним пронеслась вся его жизнь. Появлялись вопросы, зачем он жил, для чего и для кого. Столько им было отдано энергии, ума, чтобы жизнь состоялась и у него, и у близких. Будущее виделось прекрасным, надёжным. Люди живут и умирают старыми, немощными, как и должно быть, как предписано. Такова природа вещей, жизни. От этого никуда не деться. С этим все мирятся. Но зачем существуют рядом с нами зло, обман, враньё, безответственность, наглость и безнаказанность?
     Думы навалились на него камнем, прижали к постели и он впал в забытье и отошёл...

     Наша Людмила, уже немолодая женщина, прошедшая огонь и медные трубы, тоже начинала задумываться о жизни. Ей стало известно о погибшей Наденьке, смерти своей мамы. Она пожила с Борисом, оказавшимся проходимцем и альфонсом, пожила с красавцем Жаном, неверным мужчиной, изменявшим ей с молоденькими девицами. Сейчас она вынуждена думать о куске хлеба, искать подходящую работу и, пусть хоть немолодого, но богатого человека, который бы обеспечивал ей дальнейшее существование.
     Есть, конечно, две подходящие кандидатуры. Одному шестьдесят пять лет, хозяин автомобильного завода (как-то она с Жаном была у него на презентации нового автомобиля, и старичок с улыбкой под ручку объяснял Людмиле о своих планах) и второй, моложе, правда, не слишком богат, но имеет свой салон красоты, где Людмиле приходилось бывать когда-то и не один раз.
     И всё же мысли о доме, где прожила свои молодые годы, родителях, Надюше порой набегали на неё, и ей хотелось побывать на родине. К Павлу ей, конечно, не светило. Вряд бы он её простил и пустил на порог, но побыть на могилах родных, увидеть семью Серёжи она не отказалась бы. Да, но как это осуществить? С такими мыслями Людмила засыпала, а на утро ей надо было устроиться на работу. Ей пообещали.

     Надо будет переводить на русский описания и инструкции по применению лекарственных препаратов. Это поможет ей (временно одинокой женщине) свести концы с концами. У Люды всё получилось. Она познакомилась с хозяином этой фирмы, и он стал её содержателем. Она перестала трудиться и перебралась к нему в дом. Этот престарелый «папочка» тоже позволял Людочке удовлетворять свои капризы за её ласки. Даже разрешил ей слетать на прежнюю родину.
     Она быстро собралась, поцеловала «папочку» и улетела, как перелётная птица. Добравшись до цели поездки, Людмила остановилась в гостинице. Достопримечательности и бывшие друзья её не интересовали. Ещё начнут расспрашивать, судить. Ни к чему это ей. Она без предупреждения отправилась к брату Серёже. Тот её встретил объятиями:
     -- Какая ты стала! Такая же красивая, статная, но видно, что не наша.
     -- Что ты, Серёжа, годы берут своё. Но мне нельзя не следить за собой. Я как-никак француженка, а они всю жизнь только собой и занимаются.

     Брат показал Людмиле своё хозяйство, новый дом (прежний развалился) Он стал предпринимателем, зарабатывал, трудясь. Познакомил с женой и двумя детьми.
     -- А не хочется тебе побывать во Франции? Там изумительно всё: природа, люди, обычаи, отношения.
     -- Что ты, сестрёнка? Разве я могу бросить свои дела? Я даже в отпуске не бываю. Да нам и здесь неплохо, свежий воздух, рядом речка, лес. Ребятам нравится. Пообедав, Сергей отвёз на своей «копейке» Люду к могилам папы и мамы. Люда спросила, что ему известно о смерти Надюши и о жизни Павла.
     -- Павел похоронен. Разве тебе не известно? Кажется, там же, рядом с могилой Нади.
     -- Нет, я не знала о его смерти.
     -- А с Надей, говорят, произошёл нечастный случай. Вроде она уснула перед окном и свалилась вниз, или голова закружилась, не знаю. Виновных не искали.
     Людмила отправилась на городское кладбище. Узнала, где захоронены Надя и Павел Кругловы, купила цветы, свечи и пошла к могилам. Народу было немного. Подходя к памятникам, она заметила отходящую от могил старушку в чёрном платке и с палочкой. В ней Люда узнала няню Екатерину Макаровну. Хотела было окликнуть её, но остановилась. Вспомнила, что отношения с ней у Людмилы очень хорошими не были. Зачем расстраиваться?

     Памятник Наденьке был хорошо оформлен. Фотография улыбающейся Наденьки тронула за сердце.
          -- Чему ты улыбаешься, доченька? Неужели тебе там так хорошо? Ты же могла бы жить, да жить, наслаждаться дарами жизни, завести семью. Не уберёг тебя отец. Кроме своей работы, да таблицы Менделеева, ничего не замечал. Меня и тебя забывал. А что ему дала его наука? Вот и лежит рядом с тобой.
     Наденька не отвечала. Скупая слеза навернулась на глазах Людмилы. Она достала платочек, зеркало и навела марафет. Заграничная женщина должна уметь сдерживать свои эмоции и сохранять привлекательный вид (хотя бы и на кладбище).
     Возложив цветы, погасив свечи, поправив ленты с истлевшими надписями у Нади и Павла, Людмиле захотелось скорее улететь к себе во Францию. Она быстро собралась и покинула старую родину. Больше её здесь ничто не задерживало: ни дом, где жила с Павлом, ни подруги по институту, ни соседи…

     ...В салоне аэробуса было уютно, тепло. Пассажиры дремали под равномерный тихий гул самолёта. Некоторые читали, тихо разговаривали. В иллюминатор светило солнышко и плыло вместе с Людмилой на запад. Принесли сок и булочки. Лететь было долго. Людмила, не торопясь, попивая сок, задумалась. Ей казалось, что она выполнила свой долг перед Надей, братом, Павлом, своими родителями. Побыла на их могилках, положила цветы, поставила свечки. Что ещё?
     Теперь её мысли перенеслись во Францию. Её, конечно, встретит папа (Люда его называла так только про себя. Вслух же его она называла Пусиком. Это было смешно обоим), отвезёт домой. Там имеется всё для беззаботной жизни, даже есть служанки. С этими мыслями Людмила задремала. Вдруг сквозь сон перед глазами Людмилы возникло лицо Наденьки со слезами на глазах:
     «Мамочка, ты же поправишься?»
     «Обязательно...»

     Увы! Людмила не поправилась. Наоборот, «болезнь» её захватила полностью и навсегда. Где она приобрела эту «болезнь», или она наследственная? Никто не знает. А Вы как думаете?
                2016