Я - студент Ленинградского текстильного института

 Большой радости от поступления в Ленинградский институт текстильной и легкой промышленности имени С.М.Кирова у меня не было, так как моя мечта заниматься космическими программами не сбылась. Утешением было то, что местные ленинградские ребята мне рассказывали, что при хорошей учебе после первого курса можно будет перевестись и в другой институт.

 Учеба наша с 1 сентября началась, как это было принято тогда, с помощи нашему многострадальному из-за недостатка рабочей силы в колхозах и совхозах сельскому хозяйству. Нас, первокурсников, послали аж на целый месяц в какой-то забытый богом уголок Ленинградской области. В этом месте раньше, по-видимому, была деревня, но теперь там никто не жил. Два небольших старых дома были превращены в бараки, где мы спали практически вповалку на сколоченных из досок огромных общих топчанах. Ладно хоть у каждого был свой матрац, набитый сеном и одеяло с подушкой. Выдали нам и армейскую форму старого образца в качестве спецодежды. Выглядели мы, прямо сказать, потешно. Сами себя называли партизанами.

 Осень в тот год выдалась очень дождливая. Мы почти каждый день промокали до нитки, а сушить одежду было вообще-то и негде. Так и работали во влажной. Многие тогда простудились. На ниве колхозного братства зарождались знакомства друг с другом и студенческая дружба. Моими друзьями тогда стали Коля Иванов, который стал любимцем и заводилой нашей группы, Лева Барбарин – секретарь нашей комсомольской ячейки, Володя Загоруйко, который приехал в Ленинград из Нарвы и Боря Чумаков, который тоже приехал откуда-то с периферии, как и я.

 Настоящая учеба наша фактически началась с 1 октября 1970 года. Кроме учебы мы начали искать себе еще какое-нибудь занятие по интересам. В институте было очень много спортивных секций. У меня хотя и были уже первые мужские разряды по легкоатлетическому бегу и бегу на лыжах, я решил записаться в секцию гимнастики, чтобы подкачать мышцы верхней части тела, так как на силу ног не жаловался. Нужно здесь заметить, что при поступлении каждый, кроме сдачи экзаменов, проходил собеседование со спортивным преподавательским составом ВУЗа и заполнял анкету на предмет наличия спортивных (еще школьных) успехов. Так вот, придя на первую ознакомительную тренировку по спортивной гимнастике, я был оттуда с позором выгнан, так как не имел абсолютно никаких навыков в этом спортивном направлении, и направлен в секцию легкой атлетики.
 
 Занимаясь в секции по легкой атлетике, я начал показывать неплохие результаты в беге на средние дистанции и был включен в состав сборной института. Это стало очень хорошим подспорьем в моем жизнеобеспечении, так как члены сборной получали ежедневные талоны на питание в институтских столовых, которые размещались как в учебных корпусах, так и в общежитиях. Да и за хорошую успеваемость, начиная со второго семестра я начал получать повышенную стипендию в размере 42 рублей 50 копеек. Жизнь стала лучше, жить стало веселей. Но и трудней, с другой стороны. Тренировки по легкой атлетике проходили 4 раза в неделю и набегали мы за одну тренировку минимум 10 километров. Иной раз приходишь с тренировки и ничего больше делать не хочется. Но, как говорится, трудно только первое время – потом привыкаешь.

 В феврале 1971 года я принял участие в первенстве города Ленинграда среди первокурсников по легкой атлетике. Проходили эти соревнования в Зимнем дворце спорта. И я, к своей радости, и некоторому удивлению таким результатом, занял второе место по бегу на три тысячи метров. После церемонии награждения, приняв душ и переодевшись, сидел в раздевалке. Ко мне вдруг подошел молодой мужчина, лицо которого показалось мне знакомым. И действительно - это был тренер по легкой атлетике, преподаватель физкультуры Ленинградского электротехнического института, в который я поступал и не прошел по конкурсу. Там, именно с этим тренером, было собеседование на предмет спортивных успехов поступающих абитуриентов. Я тогда, рассказав ему о своих успехах в легкой атлетике и в беге на лыжах, услышал от него, что эти спортивные дисциплины для них не очень интересны, а нужны им специалисты по тяжелой атлетике или прыжкам на лыжах с трамплина.

 Так вот теперь, когда я сумел показать хороший результат на общегородских соревнованиях, я им вдруг понадобился и мне было сделано предложение о переходе к ним на учебу после окончания первого курса, причем с зачетом всех экзаменов и сразу же без потерь на второй курс ЛЭТИ. И, хотя я на этот институт и был обижен из-за предложения одного из экзаменаторов заплатить за получение хорошей оценки и проходного балла при поступлении к ним на следующий год, обещал подумать и о своем решении сообщить.

 Долго даже друзьям об этом предложении не рассказывал и долго тянул с ответом. Но жизнь распорядилась совсем по-другому. И в этом другом мне тоже потребовалось принимать нелегкое решение, которое в конечном итоге предопределило мой дальнейший жизненный путь. А от предложения перейти для учебы в ЛЭТИ я тогда отказался.

 Как-то меня пригласили к декану нашего факультета Бельцову, который рассказал, что наш институт участвует в программе обмена студентами в рамках Совета Экономической Взаимопомощи социалистических стран. И каждый год они с нашего химико-технологического факультета отправляют двух лучших студентов в университеты Германской Демократической Республики для дальнейшего получения там образования. И еще, что я, как кандидат, уже выбран окончательно и это обсуждению и сомнению не подлежит. Я обязан дать согласие, согласовав это с моими родителями. Но предстоит еще сделать выбор второго кандидата из двух девушек нашего потока и в выборе этого кандидата я тоже должен участвовать. Собеседование с ними тут же состоялось. Мой выбор пал на Марину Долгасову, которая училась в нашей группе. Бельцов и комиссия с этим выбором тоже согласились.

 В ГДР мы должны были поехать к началу следующего учебного года в августе месяце. Но мне-то нужно было еще донести уже вроде бы принятое мной решение до родственников. Пользуясь тем, что 10 апреля 1971 года наступает мое совершеннолетие, я пригласил родителей к себе на день рождения.

 Отмечали мы мой восемнадцатый день рождения на квартире у тети Вали – двоюродной сестры моей матери. Вот там я и донес до всех весть о предложенной мне поездке в ГДР для получения дальнейшего образования. Муж тети Вали, Иван Иванович, полковник в отставке и сотрудник в прошлом Комитета Государственной Безопасности СССР в городе Ленинград, сразу же посоветовал с этим предложением соглашаться. Он сказал, что образование, полученное хоть и в соцстране, но за рубежом, может стать хорошим стартом для профессиональной жизни. Мама высказывала некоторые сомнения в принятии решения учиться в ГДР, т.к. это далеко и язык нужно знать, а изучать его практически с нуля очень трудно. Я тоже прекрасно понимал, что того уровня немецкого языка, который был получен в школе, совсем недостаточно. Но наш декан Бельцов утверждал, что один год мы будем учить язык, а другие предметы нам будут преподавать, начиная со второго года учебы. Родителей мы общими моими и Ивана Ивановича усилиями убедили в правильности выбора.

 Бельцову я сообщил о нашем решении сразу же после моего дня рождения. Закончился первый курс. Но до нас так и не было доведено, когда наступит «час икс» нашего отъезда в ГДР.

 Уже начался второй курс. И я тоже приступил к занятиям в обычном режиме. Так же жил в общежитии, так же ходил на учебу в институт.

 Моя будущая супруга Елена в 1971 году поступила в наш институт и рассказывала мне позднее, что ей как-то кто-то из сокурсников указал на меня, когда увидел выходящим из дверей общежития, сказав, что это Колосов Сергей, которого направляют для обучения в ГДР. С Еленой я в Ленинграде не встречался и знаком с ней тогда не был.

 Только где-то 8 сентября 1971 года до нас с Мариной Долгасовой довели, что на 12 сентября нам куплены билеты на поезд Москва – Берлин. 11 сентября ночным поездом мы уехали из Ленинграда в Москву, где пересели 12 сентября на поезд до Берлина.

 Так начинался новый, неизведанный и интересный этап моей жизни под названием «Дрезденский технический университет».