Свет под обложкой

Часть 1

Вышиты в сердце перекрестками судеб узоры.

Согревают промерзшие души библиотечные просторы с книгами, что воображение тревожат и вдохновение дарят.

И как радостно, когда эти ценнейшие хранилища не простаивают, не пылятся и не иссыхают в тоске по человеку, по его шершавым пальцам и любящим глазам.

Правда, хочется крикнуть иногда вслед прохожему.

— Постой, не спеши!

И подосадовать немного хочется тоже:

— Опять эти литресовцы, снова электроника!

Каплю грусти пустить:

— Значит, никому я не интересен и не нужен?

И тепло подарить:

— Спасибо за доверие, любимые поклонники!

Так день за днем, пока не спишут, не отправят на пенсию, не найдут бойкую замену в красивой красочной обложке.

— Смотри, юнец, не подведи. Людям помогай, свет неси. Люби их, тогда и они тебе взаимностью ответят.

И только истинные почитатели будут знать, что жил да был один престарелый дедушка, вечно помогающий с ответами на насущные вопросы.

— А Аникеев есть у вас?

— В архиве. Возьмешь?

Как здорово, когда тебя еще читает молодежь!

— Слышишь, Аникеев? Тебя назвали. Какой шанс, какой шанс... Через столько лет мир снова повидать да вновь полезным стать! Просыпайся, Аникеев, просыпайся! Пора домой, возвращайся!

Часть 2

Книжный храм светился изнутри, зазывал прохожих к очагу литературы, приковывал изумленные взгляды, благо окна его были почти во всю высоту, на всю широту души библиотечного гостеприимства.

Так, например, в самом крайнем окне можно было увидеть невысокого роста девушку с волнистыми белокурыми волосами, рассматривающую стеллажи книг, то дело поворачивающуюся в сторону стола, за которым сидела женщина средних лет.

А если подойти поближе, подкрасться и нечаянно, не нарочно, тихо-тихо приоткрыть форточку, то можно было не просто понаблюдать за происходящим, но и услышать разговор подобного характера:

— Ольга Аркадьевна, а Аникеев есть у вас?

— Есть. В архиве только. Возьмешь?

— Возьму.

Ольга Аркадьевна отправилась в соседнюю комнату, а девушка продолжила перебирать книги.

Вечер подкрался незаметно, незаметно стемнело небо, отчего библиотека заискрилась разноцветными огоньками, а тонкие оконные узоры молодого среднедекабрьского мороза осветились калейдоскопом красок. Огоньки эти отражались и в глазах юной читательницы. Невозможно было понять — гирлянда ли или страстная, живая любовь к бумажным переплетениям заставили светиться её очи, или все вместе в волшебстве предновогоднего момента?

Через три минуты Ольга Аркадьевна вернулась обратно с потертой книгой в руках.

— Аникеев, семьдесят третий год. Точно будешь брать, Кать?

Катя взглянула на принесенный экземпляр и облегчённо вздохнула.

— Да. А можно здесь почитать?

— Чего спрашиваешь? Конечно!

— Спасибо!

Катя с Аникеевым устроилась в кресло, в уголке, спрятанном за ширмой книг. И как только она открыла первые страницы, литературная гостиная мгновенно наполнилась светом, ярким-ярким как солнце ранней весны.

— Вы это видите? — В изумлении спросила она Ольгу Аркадьевну, но ответа не последовало. Стол пустовал, будто и не было никого там минуту назад.

Катя взглянула на развёрнутые листы с текстом предисловия, от которых, как и оказалось, исходило сияние. Буквы манили, цепляли взгляд закорючками, не давали прохода кислороду и возможности ровно дышать. Страницы летели со скоростью света на все 180 градусов так, что границ между реальностью и вымыслом, сознательным и бессознательным будто и не...

— Давно сидишь?

— А?

Катя подняла голову. Таинственный свет исчез, комната предстала в прежнем освещении.

— Кто со мной говорит?

Девушка обернулась и увидела, как на перекладине, за спиной сидел молодой человек в коричневом костюме девятнадцатого века, цилиндром и деревянной тростью.

— Сэр Аникеев, мисс, к вашим услугам.

Катя вскочила, как ужаленная, попятилась назад, пока не уперлась в один из стеллажей, и уже оттуда безотрывно следила за гостем. Губы девушки шевелились, пытались что-то вымолвить. Голос подводил, но выдал в итоге лишь хриплое и единственное:

— Как?

Она выжидающе смотрела то на Аникеева, то на беспомощно оставленную книгу, старалась сопоставить фотографию и живой, осязаемый образ: кудрявые медные волосы смешно торчали из-под головного убора, а улыбка в тридцать два зуба так же внушала доверие.

Аникеев присел в кресло, взял произведение и спросил, не отрываясь от чтения.

— В чем по-вашему сила литературы, сударыня?

Катя терялась в догадках, не знала, как точно и верно подобрать слова, чтобы видение не исчезло, не осталось снова взаперти собственного воображения.

— Я...я думаю, что в писателях, — неуверенно зазвучал голос. — Чем больше сильных авторов, тем сильнее литература и крепче ее фундамент.

Аникеев прекратил листать и посмотрел на девушку, лицо которой краснело с каждой секундой.

— Ответ был бы правильным для современников моего времени, но не для вашего, поверьте. Сила не в авторах, а в людях, которым они нужны, в читателях и ценителях художественного слова, в тех, кому не безразлично литературное будущее.

Он положил книгу рядом и добродушно продолжил:

— Вы одна из таких, Екатерина. Вы открыты миру и не заперты в клетке эгоизма, вы способны обдумывать и не просто искать зерно истины, а садить его в других. Именно благодаря вашей впечатлительности я имею честь беседовать с вами.

Катя отвела взгляд в сторону, не выдержав напор тёмных очей собеседника. Тяжёлый вздох раздался на всю колыбельную книжных историй.

— Нет-нет, сударыня, право, не бойтесь! — Подошёл он к барышне. — Такой шанс, такой шанс... И он позволяет задать вам еще два вопроса.

Катя посмотрела на юношу, на его улыбку, чистую, счастливую улыбку из-за возможности быть.

— Почему только два?

— Потому что на другие вы сумеете найти ответы сами. Остался последний. Подумайте.

Катя оглядела любимый уголок: книги, торшер, мягкое кресло, журнальный столик возле и остановилась на отрывном календаре, на эмблеме библиотеки.

"Зерно истины... Любовь к литературе, книгам, библиотеке передана от мамы и сестры. Нити едины, крепки, неразрывны. Все началось с Истока, а чем же..."

— Что ждет библиотеку нашу в будущем, сэр?

Ответ не заставил себя долго ждать.

— Перестройка. Звукозаписывающая студия, актовый зал со сценой и новым оборудованием, зал для перегово... Окна! — Аникеев посмотрел на стеклянные проёмы. — Как мне нравятся ваши окна! Витрины, в которые хочется заглядывать снова и снова, как, например, делает вон тот чело...

За окном в кресле сидела девушка по имени Екатерина. Она читала книгу в твёрдом сине-зелёном переплёте так увлечённо, что не отводила от неё прекрасных глаз.

Форточка окна захлопнулась, не стала простужать читателей. Вечер принёс вместе с тьмой белые перья снега. А мороз становился все крепче и крепче, отчего широкие окна модельной библиотеки заледенели полностью, сохраняя свет и тепло внутри.

P.S. Работа написана в честь открытия обновленной библиотеки "Окна", г. Златоуст