Новеллы из моего детства. юрий юсупов-4. 24. 02. 2

                ПРОДОЛЖЕНИЕ.
                ============


           Зимними ночами,одев один валенок - серый,с отрезанным голенищем,а другой валенок -чёрный,с отрезанным голенищем,баба Лядская,ходила между сараями,всю ночь,как одержимая.
Она всегда ругала и зудила своего мужа- деда Илью Лядского. Бабушка Лядская мне всегда жаловалась и говорила: - У нас,в семье,все подурели,одна я -осталась умной!
- Их-ти безе-мой!
И бабушка Лядская уходила дальше.
           А с другой стороны сараев,шла покачивая своим толстым задом,бабушка Моисеевна,бабушка Лорки Хлыбовой. Я тоже останавливался,чтобы с ней поговорить:
-  С базара,Моисеевна? - спрашивал я её.
-  Да! На базаре курэй много.дешёвка! Пошла робыть из курэй,каклеты с хроном,для Лорки. Да и рибу-короп,надо поджарить!
           И бабушка Моисеевна,плавно качая своим толстым задом,уходила медленно,
по тропинке,через весь двор,к себе,домой.
И тогда,поговорив с Моисеевной,я возвращался в сарай Лядских и едва,мог сдержать свой смех:
          -А Вы - надменные потомки...


Декламация бабушки Лядской,ещё продолжалась,и видимо увлечённая своим,любимым,лермонтовским стихотворением,она и не подозревала,что за это время,я успел и отойти от её сарая и поговорить с бабушкой Моисеевной. Она всё ещё верила,что я тут стою и слушая,как она декламирует специально для меня своё,любимое ,лермонтовское стихотворение.так она старалась для меня,лично.
            История семьи Лядских - будет очень трагическая: любимая дочь Лядских-врач,Наташа Ильинична,сошла с ума.В бесконечной войне Аравии и Израиля,у
дедушки - Ильи Лядского " поехала крыша " и он залёг в постель и сказал,что только тогда встанет с постели,когда арабы и евреи прекратят войну и помирившись,подружатся,а если нет,то будет лежать в постели до ссамой смерти!
             Так дед Лядский выражал свой политический протест по поводу войны арабов и евреев.Мужа Наталии Ильиничны- Якова Исааковича парализовало,у него отнялась речь и он выл,плакал,стонал. Нам было очень жалко его.
Стоны и жалобные вопли бедного Якова Исааковича стояли ещё очень долго у меня в ушах. Папе и мне и маме,было очень его жалко,но мы никак и ничем не могли ему помочь!

                ( Продолжение следует).