Татьянин день

Вадим Антонович вышел из метро на станции «Университет» и, как всегда, привычно подошел к газетному киоску. Знакомый киоскер – молодой крупный симпатичный парень – поздоровался с ним, подал как обычно свежий номер «МК» и вдруг обратился к Вадиму Антоновичу, протянув тому сложенную вдвое газету: «Очень забавный номер у них получился в этот раз. Рекомендую прочитать рассказ Рощиной». Вадим Антонович некогда – в 90-е годы – с удовольствием регулярно покупал и прочитывал от корки до корки «СПИД-инфо». Как-то знакомясь с выходными данными какого-то номера, он случайно обратил внимание на то, как себя позиционирует редколлегия этого издания – «научно-просветительская газета». Что газета была просветительской, хотя местами и желтоватой, для Вадима Антоновича не было тайной, и он целиком соглашался с такой самооценкой издателей. Но вот по поводу научности у него иногда возникали  сомнения. Впоследствии острые события 90-х отвлекли внимание Вадима Антоновича от этой газеты, и он перестал ее покупать, хотя приятные воспоминания о ней у него сохранялись, особенно когда он рвал старые номера в своей бане на даче, разжигая огонь в печке, при этом с удовольствием  перечитывая некоторые материалы.
Придя на работу, он основательно расположился в кресле за своим столом. Его рабочее место  было шикарным, по мнению Вадима Алексеевича. Впервые за много десятилетий работы в университете он получил, как и все преподаватели и сотрудники, свой стол и наслаждался комфортом в  новом, отлично спланированном здании факультета. Он спокойно, без спешки  прочитал не только рекомендованный киоскером материал, но и большую часть газеты.
 Автором рекомендованного киоскером материала была некая А.Рощина. Вадиму понравился ее слог, да и сам материал. Она рассказала некую якобы реальную историю молодой женщины по имени Мария, имевшей семилетнего ребенка, зачатого, по мнению ее подруг, в скоротечном, уже давно распавшемся   браке. Мария  была довольно молодой женщиной примерно сорока лет. Жила она со своим ребенком в загородном доме дяди   своего бывшего мужа. Деду было   уже за восемьдесят, хотя выглядел он вполне бодрым и «работоспособным». Три ее старые, со  студенческих времен  подруги часто с удовольствием  приезжали к ней на зимнюю дачу, парились в бане, построенной дедом своими руками. Нравилось им и то, как дед охотно ухаживал за молодыми гостьями, готовил и  баньку, и вкусные обеды, с видимым удовольствием и умело  обходился со своей внучкой.    Мария только мягко  посмеивалась над  шутками своих подруг по поводу своего одиночества. Подруги часто предлагали свои услуги свах, но Мария всегда  отнекивалась. Подруги не догадывались, что отцом ее дочки был тот самый дед – хозяин дачи, с которым Мария состояла в официально зарегистрированном браке уже  больше семи лет.   Несмотря на возраст деда и его увядавшую плоть, она была счастлива в этом немного необычном браке. Дед  оказался умным, заботливым,  непьющим и работящим мужем, и Мария чувствовала себя с ним  как за каменной стеной.
Вадим Антонович отложил газету, оделся и неспешно пошел  в университетскую поликлинику делать флюорографию - его уже два раза предупреждали в регистратуре о необходимости срочно сделать это. Очередь была относительно небольшой, в очереди перед ним была  молоденькая студентка, впоследствии оказавшаяся первокурсницей магистратуры.  Все же удивившись такому наплыву студентов, Вадим Антонович полюбопытствовал у  девушки, почему  в это время в поликлинике так много студентов выстроилось в очередь перед кабинетом флюорографии. Та что-то ответила, он задал еще какой-то вопрос, завязалась беседа. Вадим Антонович с удовольствием  смотрел на приятную мордашку своей юной собеседницы и общался с ней. Ему не хватало общения по Скайпу со своими дочками, которым было уже под сорок  и которые жили далеко от столицы. За эту привычку заговаривать с молоденькими девушками жена его  поругивала. Он понимал, что и в самом деле это выглядит немного неприлично, да и глуповато, поэтому старался знакомиться с не совсем юными созданиями.
Но было еще одно обстоятельство, влиявшее довольно сильно на его интерес к  молодым женщинам. У него был старый приятель, с которым они дружили уже лет 45, еще с тех пор, когда его друг  только завершал учебу в университете. Вадим Антонович в то время уже учился в аспирантуре. Они сдружились на почве общественной работы в парткоме и  с тех пор поддерживали очень дружеские и тесные отношения. Сергей был высоким, видным, одаренным парнем – он всегда и везде учился на отлично, долго пел в каком-то  детском хоре, писал стихи, играл на гитаре. Девушкам все это, естественно, нравилось. И они не обходили его стороной.
 И все же ему не везло на них. Он был дважды женат и оба раза неудачно. У него были две дочки от двух жен, но и с ними отношения были не совсем ровные. В своем втором браке он делал все, чтобы этот брак стал эталонным, по его представлениям.  Он даже дал себе клятву не изменять жене в браке и клятве своей он оставался верен четверть века вплоть до момента, когда его жена и взрослая дочь фактически выгнали его из квартиры, которую он купил на нелегко заработанные деньги.
 Он оказался одаренным и в тонком деле воспитания своих дочек. Он помог получить им высшее образование, поступить и завершить успешно аспирантуру, защититься. Он долго  помогал им и материально, пока те не встали на ноги.
Разойдясь во второй раз в почти шестидесятилетнем возрасте, он  размечтался о  настоящей любви опытного мужчины с молоденькой и красивой девушкой с ангельским характером, чего ему так не хватало в двух его браках. Вадим Антонович со своими  друзьями посмеивались над этим,  убеждали его в наивности и  нереалистичности этой мечты. Сергей   же горячо  доказывал им, что вокруг много историй, показывавших обратное. Он как будто собирал досье и всякий раз приводил все новые факты, доказывавшие друзьям, что большая разница в возрасте – не препятствие для большой любви. Он даже  ссылался на прогремевший  случай, когда  новоиспеченный муж был на шесть десятков лет  старше своей юной избранницы. Друзья  пытались доказать ему, что в таких парах преобладают не видимые публике мотивы, не имеющие никакого отношения к истинной любви. Через несколько лет таких дискуссий друзья решили, что не стоит ему мешать наслаждаться несбыточными мечтами. Может быть, это и есть та замена счастья, та иллюзия, которая нужна ему в таком возрасте. Вадим Антонович  даже придумал для него «формулу любви»: настоящая любовь – это такая любовь, в которой муки ожидания любви сильнее, ценнее самой любви.  Тем не менее, Сергей просил друзей знакомить его с девушками. Друзья старались. Это и была, как позволял себе думать,  причина интереса Вадима Антоновича к молодым женщинам. Так он  пытался оправдать свои частые попытки знакомства с девушками.
Вадим Антонович  продолжал беседовать с девушкой. Постепенно  разговор перекинулся на ее интересную специальность. Вадиму Антоновичу  хотелось воспользоваться возможностью узнать побольше о том, что ему давно  было очень интересно узнать. Но очередь шла быстро. Вадим Антонович  попросил новую знакомую подождать минутку, и она действительно подождала его  в коридоре, пока он делал флюорографию. Вадим Антонович  предложил ей пообедать в  университетской столовой, потому что наступило время обеда. Она спокойно согласилась. Пока они сидели в столовой, Вадим Антонович  разглядывал ее  тонкое, интеллигентное лицо. Это было лицо чистой девушки – чистой помыслами и незамутненным неприятностями жизненным опытом. Вадим Антонович  совсем не стеснялся общаться с ней, просто потому, что был уверен: в ее головке даже не могла появиться какая-либо мысль, ставившая под сомнение  чистоту и его помыслов. Она удивилась, когда случайно услышала о его возрасте:  «Моему  папе 56, а Вы выглядите как он», - удивилась она.
После обеда, когда они прощались, Вадим Антонович  попросил разрешения встреться с ней еще раз. Она удивительно спокойно отнеслась к его словам и сказала, что в зависимости от хода сдачи экзаменов   уже начавшейся сессии она с удовольствием проведет время с ним.
Они встретились с ней в январе  еще несколько раз. Ему  было очень интересно и комфортно с ней. Казалось, и она испытывает то же.  Вадиму Антоновичу  становилось все интереснее. Он хорошо  отдавал себе отчет в том, что он, мягко говоря, весьма пожилой, невысокий, стремительно лысеющий преподаватель с далекого и неинтересного для нее факультета. Он считал себя бедным преподавателем, хотя у него было все, что нужно для обеспеченной жизни в Москве: хорошая трехкомнатная квартира на двоих с женой, иномарка в гараже под домом, дача  рядом с Москвой. Он был хорошо знаком с жизненной мудростью: «Если у вас нет денег, женщины вам не страшны». Поэтому он без опасений  с удовольствием  общался с девушкой. Однако ему было непонятно одно: раз он представляет  для нее интерес не из-за возможных денежных соображений, что же она находит в общении с ним? Она была довольно высокой, изящной девушкой. Ее профессиональная карьера развивалась вполне стандартно-успешно. Каковы же ее мотивы? Долгая жизнь и общение с многочисленными  представительницами  противоположного пола приучили Вадима Антоновича  задавать себе этот вопрос. В этом же  случае ясного ответа у него не было.
Постепенно в ходе продолжавшихся встреч и бесед он узнал многое о  ее жизни. Но по-прежнему он не мог объяснить себе ее мотивы поведения с ним. Их отношения прогрессировали очень быстро. Апогей пришелся на их встречу с ней в ее общежитии. В Татьянин день, когда общежитие возбужденно гудело после сессии, она  сделала так, что комната оказалась в их полном распоряжении на полдня. Вадим Антонович  специально попросил ее об этом,  волнуясь  за исход  свидания. К его удовлетворению и радости все прошло довольно хорошо, хотя он  и переволновался. Они  продолжали так же встречаться, хотя и не так часто, как ему хотелось бы.
Сергей быстро узнал о подруге своего близкого приятеля. Он захотел, чтобы Вадим  познакомил  ее с ним. У него в это время разворачивался очень сложный роман с бывшей стюардессой. Он с гордостью  показывал   ее фотографии в  своем смартфоне.   Вадиму Антоновичу  она тоже понравилась:  без сомнений, она была хороша – и лицом, и  фигурой. Она была высокой, неглупой девушкой, вынужденной уйти из авиакомпании по состоянию здоровья. Сергей   помог ей сделать сложную  бесплатную операцию, подарил ей новое пальто, всячески помогал ей. Она была сиротой из далекой Сибири  и относилась к нему с благодарностью, «как к родному отцу», - как  любила говорить она.
Долгое время она не могла привыкнуть к сорокалетней разнице в возрасте (он при этом всегда уточнял - «к тридцатисемилетней!»). Но все же, казалось,  постепенно она приходила к выводу, что это психологическое  препятствие преодолимо. Но  ее поведение  сильно травмировало психику Сергея, особенно его  мужское самолюбие и гордость. Он жаждал решительного шага с ее стороны, но несмотря на его предложения переехать к нему, она не шла на  этот шаг.  В небольшой компании близких друзей они обсуждали эту ситуацию и решили, что на ход отношений Сергея и стюардессы  влияли какие-то внешние силы, не желавшие благополучного и, казалось бы, логичного исхода их все еще романтических отношений.
Вадим много раз пытался доказать Сергею, что  природа устроена так, что  существуют чисто психические тормоза, препятствия, не позволяющие молодым женщинам видеть в старых мужчинах объекта любви. В тех же случаях, на которые Сергей любил ссылаться, эти тормоза преодолеваются благодаря, как правило, большим деньгам, то есть попросту  алчностью некоторых женщин, готовых переступить законы природы ради мнимого или реального  благополучия.   Но история знакомства самого Вадима  с биологиней напрочь обесценивала его собственные аргументы, что, впрочем, сильно  озадачивало и самого Вадима.
Визит Вадима Антоновича  с Алиной  к Сергею прошел очень мило. Ей понравился дорогой евроремонт, который он сделал в своей двухкомнатной «хрущобе». Было видно, что и Сергею девушка понравилась. Как всегда в таких случаях, он «распушил хвост», хвалился своей работой с очень известным скульптором, обещал устроить ей посещение его  мастерской и экскурсию по работам Мастера в Москве. Вадим уже неоднократно наблюдал такое поведение Сергея с девушками, которые тому нравились.
Скоро выяснилось, что Алина беременна.  Вадим был так уверен в могуществе современной фармацевтики, что  такой вариант  его отношений с Алиной им даже не рассматривался. Взволнованный Вадим встретился с Алей  в «Му-му» и они долго обсуждали это событие. Он  сразу категорически отбросил  вариант с абортом. Он  еще очень давно, будучи мальчиком,  от мамы слышал, какая это страшная вещь для женщины. Он  знал и о вопиющей  статистике абортов  в нашей стране. Но  лет десять назад его окончательно утвердило во мнении о преступности этого массового деяния - убийства еще неродившихся невинных младенцев – эпизод с  «абортным материалом», показанный  по нашему телевидению.
Но следующий вопрос был очень трудным, хотя  простым и ясным: что делать дальше, если решение рожать принято. Вадим  не мог себе позволить разойтись с немолодой и все еще любимой женой, которая шла с ним  по жизни и в горе, и в радости столько десятилетий! Его  ужасала сама мысль о том, что она узнает о его поведении, о его предательстве, результатом которого станет рождение внебрачного ребенка. «Какие  страдания принесу я ей?!» - думал он.  Он  не мог представить себе и реакцию своих взрослых детей.
Была и другая проблема: как он сможет  содержать  юную маму и ребенка на свои жалкие доходы – маленькие зарплату и пенсию? С одной стороны, он почти не сомневался, что ни  жена, ни его дети по своей доброте душевной  не дадут им умереть с голоду, и они будут помогать ему содержать и воспитывать сводного ребенка и его мать. Но мужская гордость не позволяла ему даже  представить себе такой вариант. К тому же  оставалась проблема квартиры. 
Получалось, что назвать Алину  своей новой женой  он  не мог! Он  до сих пор не был знаком с ее родителями, которые жили в одном из  уральских областных центров. Он  не мог представить и их реакцию на эту ситуацию с их родной дочерью и страшился знакомства с ними.
Впервые в жизни он оказался перед такой драматической дилеммой:  или он предает свою жену и порывает с ней, или он  фактически предает молодую женщину, поверившую в его порядочность. В каком-то из этих случаев он все равно окажется подлецом. Но, как почти всегда в его жизни случалось, и в этот раз  его спасли другие люди. В этот раз спасителем оказался его друг.
Вадим   договорился с Алей перенести на пару дней продолжение беседы. Вечером он  позвонил Сергею и убитым голосом рассказал о своей новости. Тот пригласил Вадима  к себе на обед на следующий день. Он неплохо готовил, и Вадим  всегда охотно принимал его приглашения. Как, впрочем, и остальные  «ребята-пенсионеры» из их компании.
На этот раз в роли «врачевателя» душевных ран своего друга был Сергей. По поводу  страхов Вадима  он спокойно заметил: «Разводиться страшно только первый раз!». А в конце долгой беседы он неожиданно предложил: «А пусть она переезжает из общежития  ко мне». Вадим  опешил. Ему  сразу стало ясно, что  у такого  варианта «решения проблемы»  имеется только  один финал. Сергей тотчас по его глазам  прочитал  мысли Вадима и спокойно добавил: «А ты будешь помогать нам по мере своих возможностей.  Они у тебя еще есть. Например, утройся на полставки преподавателем в какой-нибудь вуз. Есть еще много и других вариантов зарабатывать в таком возрасте».
Вадим продолжал думать о событиях последних месяцев в своей жизни. Неожиданно для него самого выяснилось, что, несмотря на свой  солидный возраст и  немаленький жизненный опыт, он оказался не только безответственным мужиком, но  человеком, который не понимает многого в жизни. Он так и не разобрался с мотивами Али в ее отношении к себе. Он не понимал и мотивов  поведения своего старого друга – Сергея. Тот неоднократно  выражал свое нежелание заводить детей в возможном и желаемом браке с молодой женщиной. А тут он фактически готов принять чужого ребенка с юной матерью, и не просто приютить, но и дать им свои имя и  квартиру в наследство.
Неожиданной оказалась реакция и Алины на предложение друга, которое Вадим робко высказал Алине. Хотя она попросила  время на обдумывание, Вадиму показалось, что это предложение Сергея ей сразу пришлось вполне по душе. Загадочность женской души вновь поразила Вадима, что с ним уже случалось не однажды в его жизни.
Когда пришло время рожать, к Алине приехала ее мама. Сергею, судя по всему, было тоже немного страшно знакомиться с ней.  Под предлогом того, что Сергей уже несколько лет был «безлошадным» после продажи своей машины, он попросил Вадима помочь встретить маму Алины – нынешней своей уже официальной тещи – в аэропорту. Он подкрепил свою просьбу подспудным желанием Вадима лично познакомиться  с мамой Алины. У Вадима, действительно, было такое желание, которое он, впрочем, безуспешно пытался скрыть. В этом маленьком спектакле он изображал всего лишь друга Сергея, никакого отношения не имевшего к будущему ребенку.  Знакомство друзей с мамой Алины прошло вполне  спокойно, хотя маму Алины возраст друзей ее дочери смущал вполне заметно.
 Точно так же Вадим сыграл свою  роль друга мужа Алины  при выписке ребенка из роддома. Взволнованный Сергей взял на руки конверт с ребенком и видимым волнением и радостью держал его в руках в машине. Теще понравилось поведение   друзей. Вадим вручил им большой букет красивых цветов и почти сразу уехал, оставив молодую семью с новорожденным ребенком. Сергей еще не раз просил Вадима помочь с транспортом в некоторых случаях. Все выглядело вполне прилично и убедительно.
Прошло  больше трех лет. Все случилось  так, как задумал Сергей. Алина родила прелестную девочку. Сергей выглядел счастливым  мужем и отцом.  Аля закончила магистратуру, Сергей помог ей найти  хорошую работу по специальности. Вадим нашел себе дополнительные заработки, и эти деньги он   отдавал «молодой семье». Жена Вадима нутром чует какую-то «засаду», но виду не подает, радуясь  успехам Сергея на ниве  семейного строительства.
 И вот Вадим приглашен на трехлетие дочки, его – Вадима – биологической дочки, которая теперь носит фамилию Сергея. Вадим сидит в кресле в большой комнате, а на кухне и столовой  воркуют другой – фактический и юридический  - папа его дочки, мама и сама маленькая именинница. И тут из памяти Вадима неожиданно всплывает  все тот же злополучный номер «СПИД-инфо», знакомство с которым привело к массе   таких судьбоносных событий в его жизни и жизни теперь его новых близких. Если бы киоскер тогда не предложил Вадиму прочитать статью (или очерк?) некоей журналистки (или писательницы?) Алины Рощиной, если бы Вадим не сел читать этот номер, не случилось бы знаменательное и судьбоносное  совпадение - он не занял бы очередь за Алей в поликлинике, не познакомился с ней, не влюбился в это юное прелестное создание, и, наконец, если бы у его друга Сергея не случился в это же время облом с красавицей  стюардессой, не верещала бы сейчас на кухне  своим ангельским голосочком маленькая Алиночка.
Внезапно Вадим вспомнил еще одну публикацию в том же старом номере «СПИД-инфо». Это было письмо какой-то читательницы, которая просила редакцию даже не указывать город, где она живет.  Она каялась в своем грехе, который она совершила во благо, как она считала долгое время,  своего мужа. Она работала медсестрой и считала, что диабет имеет коварное свойство передаваться по наследству. Ее муж был диабетиком, и поэтому женщина решила забеременеть от здорового мужчины. Так она и сделала.   Муж не чаял души в ребеночке, будучи уверенным в том, что это его родная кровь. Но впоследствии эта медсестра случайно  выяснила, что  фактический отец   ее ребенка имеет в роду близких родственников с врожденными психическими заболеваниями. Она в ужасе писала в газету о своей драме: во имя добра она пошла на грех, но теперь наказана за это. Ее вывод был прост: грех все равно будет наказан вне зависимости от благих намерений согрешившего.
И опять это «вдруг»: только сейчас до   Вадима дошло, почему Сергей пошел на такой благородный шаг, приняв  Алину и ее будущего  ребеночка.  Уверяя своих друзей в своем нежелании вновь создать семью, жениться в своем  далеко не юном  возрасте, в нем продолжал жить мужчина – любовник, муж, отец, дед! - несмотря на два своих неудачных брака и диабет.  Многократно говоря им о своем нежелании новой полноценной семьи, подсознательно  он жаждал ее, он сам не понимал до конца собственной природы. А в действительности он оставался настоящим мужиком – до последней капли спермы! И вот судьба сама  решила за него, оставив ему только возможность  окончательного выбора: сказать «да» или «нет», когда Вадим пришел к нему за советом – как быть дальше ему, грешнику. И Сергей  сразу решительно сказал «да!». А Вадиму – старому дураку – понадобилось «всего» три года, чтобы понять очевидное.         
Тем самым Сергей   уберег своего желанного последнего в жизни ребенка    от диабета, которым он  болел уже два десятка лет. При этом он заполучил  таки себе в жены  и  юную красивую и совершенно спокойную по характеру  жену, о чем мечтал несколько лет после второго развода. Будучи чрезвычайно ответственным человеком, он уже предпринял некоторые шаги, чтобы заработать для своей  юной дочки деньги на будущую квартиру.
Про совпадение, так поразившее некогда Вадима, лишь позже узнавшего фамилию его Алины, теперь Вадим  даже не думал: какая мелочь! Его Алиночка, с которой он познакомился в очереди в поликлинике,   ведь оказалась тоже Рощиной, как та писательница из рокового  и одновременно счастливого номера ставшей с тех пор его любимой  газеты - «СПИД-инфо»!
Из столовой выпорхнула нарядная именинница и, взяв Вадима за палец, повлекла его в столовую. Алина и Сергей  уже сидели там,  ожидая  Вадима с дочкой. Ужин прошел оживленно. Когда Вадим стал собираться домой, неожиданно Сергей взялся его проводить. Такое с ним  случалось редко, но Вадим не придал этому никакого значения. Только через несколько минут, когда они с Сергеем уже подходили к автобусной остановке, Вадим почувствовал что-то неладное: Сергей взял его под руку и сказал каким-то необычным тоном, что ему надо кое-что сообщить Вадиму. Эти непонятные интонации смутили Вадима. Сергей  немного замялся, но все же медленно произнес почти на ухо Вадиму: «Только ты  не переживай. Алина просила тебе сообщить, что Алиночка не твой ребенок».
 У Вадима ослабли ноги, он даже немного зашатался, но Сергей крепко подхватил его под руку и усадил на скамейку под стекляшкой остановки, присев рядом.  Вадим растерянно спрашивал: «Так кто же отец нашего ребенка? Она ведь говорила, что другого варианта просто не могло быть. Она была в убитом состоянии, когда сообщила мне о своей беременности. Разве она могла  играть какую-то роль в таком состоянии и в ее тогдашнем положении? Почему она решилась заговорить об этом именно сейчас?». Сергей молчал и это  еще больше пугало Вадима. Старая «загадка Алины» - мотивы ее сближения с Вадимом -  почти четыре года смущала Вадима, но постепенно этот вопрос   как-то выветрился из его головы, занятой  совсем другими проблемами. И вдруг теперь, когда все, казалось бы, утряслось так вполне удачно и приемлемо для всех, этот вопрос вновь встал во весь рост, да еще столь неожиданно для Вадима. Автобусы подъезжали  и отъезжали, а  друзья долго  молча сидели, напряженно думая, – каждый о  своем. Наконец Вадим взял себя в руки, попрощался с Сергеем и уехал.
Когда он вошел в квартиру, жена сразу  почуяла какую-то неприятность. Но Вадим почти молча привел себя в порядок и ушел спать. Спать он лег  в этот раз  на диване в большой комнате один, прикинувшись больным. Утром он позвонил Васе и Юре –  друзьям из их компании - и попросил встретиться. Вася был старшим по возрасту в их компании. Он имел два высших образования, знал иностранные языки, много лет работал за границей. Был он расчетливым, удачливым, чуть хвастливым, но при этом оставался хорошим товарищем. Он овдовел уже довольно давно, «выдал свою дочь» за банкира, как он оценивал  тоже удачное замужество своей единственной дочери. Выйдя на пенсию, он продолжал потихоньку заниматься бизнесом, используя свой опыт и сохранившиеся связи с некоторыми западными бизнесменами. Свою квартиру в сталинском доме в самом центре Москвы он сдавал какой-то инофирме за огромные деньги и строил большой коттедж, держа под полным личным контролем весь процесс строительства. Были у него женщины, которых он тщательно отбирал по известным только ему критериям, изредка делясь с друзьями своим большим опытом, накопленным за  долгие годы вдовства. Был он высоким солидным мужчиной, знавшим себе цену.
 Юра был журналистом-международником с огромным стажем. Он проработал за границей с перерывами почти полвека.  Был он тоже высоким, но поджарым, ироничным и бывалым мужиком.  Из-за сухощавости кожа на его лице плотно обтягивала кости, что   придавало  лицу четкую рельефность, какую-то  скульптурность,  казалось высеченным из куска мрамора. 
Они встретились в кафе, и Вадим коротко информировал ребят о сногсшибательной новости. Они, конечно, были в курсе событий, предшествовавших вчерашнему дню рождения Алиночки. Вадим нуждался в советах людей, которые могли бы объяснить, что случилось вчера. Вася спокойно и солидно подумал несколько минут и начал рассуждать в своей обычной менторской манере.
- «Вы все всегда недооценивали баб, их потенциал, их изощренный ум и постоянное стремление манипулировать нами – мужиками. Что же тут непонятного? Алина успешно  окончила университет, нашла с помощью Сергея  хорошую работу по специальности с приличной зарплатой, получила московскую регистрацию, стала совладелицей квартиры (на правах наследницы мужа), живет с мужем, который намного старше ее и хотя бы поэтому обожает ее, воспитывает чудесную дочку. Единственным минусом ее нынешнего положения является немного странное  твое  место  в этой семье. Сколько это может продолжаться? Она решила, что с этим пора кончать. И она права. Вот она и сделала этот простой шаг: она без всякого шума и скандала отодвинула, даже, пожалуй, выкинула  тебя из своей семейной жизни. Она отлично понимает, как и ты, что ты ничего не можешь предпринять, чтобы продолжать сохранять твой статус биологического отца ее  ребенка. Ты не взбунтуешься ни из-за  своего характера, ни  из-за своей уязвимости; ведь   достаточно одного звонка твоей жене и ты посрамлен навсегда. А для такого подкаблучника, каким ты всегда был и остаешься, этот удар просто невыносим.  Следовательно, одного «признания» того, что отцом ее ребенка является какой-то неизвестный никому, кроме нее, молодой человек, вполне достаточно, чтобы устранить тебя с этого «пьедестала отца». Теперь у нее нормальная семья: старый по возрасту муж, который, даже зная, что он не биологический отец, боготворит своих жену и ребенка. Ты, как друг семьи, ставишься на место: остаешься другом, но никаких претензий на особую роль в их семье уже не можешь выдвигать».
- «Так что, она уже почти сразу  после знакомства со мной сочинила  сценарий, разыгранный ею? Но это фантастическое предположение, учитывая ее тогдашний  юный возраст!»
- «Ты опять демонстрируешь свое полное непонимание природы женщины!   Они не только гениальные сценаристы, но и столь же гениальные режиссеры и актрисы! Но,  скорее всего, этот сценарий складывался постепенно в зависимости от обстоятельств, о которых мы никогда ничего не узнаем. Я предполагаю, что у нее был молодой мужик, в которого она была влюблена в соответствии со своим  возрастом. Там что-то обломилось. Тут случайно подкатываешься  ты – кокетливый дурачок  со своими старческими  комплексами. Она быстро просекает твою природу, потом знакомится с Сергеем, оценивает ситуацию с двумя вариантами, и делает «ход конем» - приглашает тебя в свою постель, куда ты со страхом, но охотно лезешь. Одним махом  она решает все свои проблемы. Она манипулирует тобой, Сергеем, она получает статус замужней женщины, она рожает  здорового ребеночка, скорее всего от того молодого жеребца, которого любит, возможно, до сих пор,  получает московскую регистрацию и, следовательно, возможность устроиться на работу в столичном академическом институте. Наконец, она становится владелицей квартиры в очень приличном состоянии. Она  получает не миллионера, но неплохо обеспеченного мужа, ты добровольно  приносишь свои небольшие доходы в своем слюнявом клюве. Мы не знаем, сохраняются ли у нее отношения с тем мужиком – реальным отцом ее ребенка. Она может рассчитывать на то, что после смерти ее старого мужа она будет еще молодой и красивой женщиной, способной выйти замуж уже за зрелого мужика, которого она спокойно выберет себе по вкусу. Это басни, что женщинам трудно  сейчас найти хорошую партию; для умных и красивых женщин этой проблемы почти нет.  Где ты видишь  ее возможные проколы в  этом  сценарии? А теперь возьмем Сергея:   сколько раз он  уже прокалывался в своих отношениях с бабами - что в своих двух браках, что  после своего последнего развода! Зря, что ли, я говорил ему прямо  в глаза, что он просто притягивает к себе баб – ловцов таких лохов. Я называю это «комплексом бабской жертвы». Вспомни его первую жену, вторую жену, красивую учительницу - «художницу-любительницу», которая, разок вильнув задницей,  сбагрила ему пяток так называемых картин-акварелей, намазанных за пару часов, да еще, возможно, намазанных ею еще в свои школьные годы во Дворце пионеров.   И он ведь заплатил ей тысяч двести! И еще пытался уговорить нас всех купить по несколько штук. По тогдашнему курсу это ведь  восемь-десять  тысяч долларов. А ведь как мы его отговаривали от этого, но он и слушать не хотел! Нет, чтобы раздать нам по сорок тысяч! Ну, это, понятно, шутка. Вот тебе  и объяснение того, что случилось».
Несмотря на резкость тона Васи, я  слушал его  с большим интересом. - «Но меня интересует сейчас не Сергей, он получил от Алины все, чего хотел. А каким же я выгляжу в ее глазах?»
- «Да я тебе уже все сказал. Старый дурак, возомнивший о себе на старости лет черт знает что! Не ты ли вполне умно объяснял Сергею саму порочность надежды найти настоящую любовь с молоденькой девушкой в его возрасте? И сам же вляпался в то же самое. Правда, ты, похоже,  не собирался жениться на молоденькой! За  это я  тебя хвалю. Но, думаю, скорее всего, ты сделал это не из-за своего благоразумия, а  просто потому, что испугался своей жены».
Тут встрял Юра: «Как будто ты не понимаешь природные инстинкты женщин. Для них замужество, продолжение рода  и  воспитание ребенка всегда на первом месте. Что тут для тебя  нового?! К тому же на ее поведение могли влиять какие-то  неведомые нам  комплексы, характерные для ее возраста, возможно и выдуманные ею самой. Вспомни о своих комплексах в таком возрасте! Да к тому же - что ты теряешь при таком исходе событий?».
Я сидел, полностью  подавленный словами друзей. Все в них выглядело убедительным. Вася сходил в буфет, принес себе еще чашечку кофе и, не торопясь, наслаждался им. Наконец, я выдавил из себя: «Но ведь при современных методах проверить отцовство очень легко». Я пытался зацепиться за что-нибудь, чтобы не выглядеть так глупо в собственных глазах. Но Вася не собирался церемониться со мной.
- «Так она тебе и позволит провести генетический  анализ! Поверь мне как юристу. Ребенок еще недееспособен. И любая манипуляция с ребенком без разрешения матери невозможна. Она, действительно, могла просто придумать такую версию, чтобы держать в рукаве какой-нибудь козырь. Но ведь нельзя  исключать, что все-таки именно ты являешься биологическим отцом ее ребенка, хотя это, по-моему,   и маловероятно.  В этом случае, например, после твоей смерти она вытащит этот козырь, чтобы выдвинуть претензии на часть твоего наследства, каким бы скромным ни был его размер. Думаю, тысяч двести баксов в этом случае она сможет  срубить».
Я сидел, окончательно  раздавленный его словами. Несмотря на свой возраст, я все равно не хотел признавать, что женщины – эти ангельские существа с их божественными прелестями – такие  умные, циничные  и расчетливые, какими их  видит Вася. Я испытал столько счастливых мгновений от общения с ними за свою долгую жизнь! Мне было невмоготу признать, что все это было колоссальным самообманом,  несмотря на  всю убедительность Васиного анализа. Было полное ощущение, что я  сижу у разбитого корыта, и этим корытом является  вся моя жизнь. Внезапно эта мысль  напомнила мне знаменитую пушкинскую сказку, в которой у разбитого корыта оказалась старуха – жена рыбака. Эта простейшая мыслишка – что у разбитого корыта оказываются иногда не только мужики, но  и бабы,  показалась мне настолько спасительной, что я радостно улыбнулся. Вася с Юрой с недоумением и некоторым изумлением уставились  на меня.