Всего лишь в трех шагах

               
Всего лишь в трех шагах от шумных улиц
Особый мир торжественной печали,
Элегия особой тихой грусти
Мостов и улиц Крюкова канала.

Особое переплетенье рифмы,
Мостов и мостиков с поэзией простора.
Особый звук, летящий сквозь пространство,
Колоколов Никольского собора.

Рассыпаны серебряные льдинки
Моих шагов небрежно - торопливых
По мокрым плитам набережных темных,
Которые ведут к воротам дома,

…В обитель молчуна - анахорета…
Здесь в мастерской, среди холстов и красок
Я некогда своей дивилась лени
Где из окна смотрела с восхищеньем

На вдохновенность гения Растрелли…
И неизменно глаз мой поражала
Особой статью, выправкой морскою,
Собора гордого надменная державность

Над островком божественным покоя…
Совсем недалеко от шумных улиц
Есть остров в бесконечном океане.
Душа находит здесь отдохновенье –

Вдали от праздной суеты и взглядов,
Назойливой толпы и многословья…
Здесь мир иной, в него вы окунетесь,
Взяв на себя частицу грустной тайны:

Как темные высокие атланты
Взвалили груз невыносимой ноши,
На плечи водрузив чужое бремя,
И тяжкий груз несут через столетья

До наших дней, и, может, к дням грядущим…
И в темных водах зреет отраженье
Горбатых мостиков, домов доходных, рынков,
Вдруг показалось: жизнь остановилась,

Пронзило ощущение печали,
Душа ушла в заоблачные дали,
Земле оставив только оболочку
Того, что называлось чьей - то жизнью…

Всего лишь в трех шагах от шумных улиц
Измерены шагами мостовые
И подворотни Крюкова канала,
Где мы гуляли белыми ночами

С веселым псом, со странной кличкой Дикий,
И приводил в немое восхищенье
Отточенный рисунок колокольни…
Я бегала ночами на свиданья

К Мечтателю с печальными глазами,
К наивному художнику, что видел
Мир светлый только в собственных полотнах…
Жизнь для него была сплошным виденьем

Больной души, игрой теней и света,
А мир дарил совсем иные краски,
Иные композиции, сюжеты…
И пели мы совсем иные песни

И верили в иные идеалы…
Художник тот большая знаменитость,
Но мир его далек от нашей жизни…
Мне также скучно у его полотен,

Мне скучен мир возвышенных мечтаний…
И в книгу отзывов восторженных и льстивых
Я иногда пишу ему с усмешкой:
«Мой милый Мэтр! Как ваш мир наивен!»

И ставлю знак былых любовных писем:
Как монограмму – кружевную подпись…
…Поклонниц энергичных вереницы
Несутся вскачь по залам вернисажей,

Стоят под окнами, заламывая руки,
Взывая к Мэтру, чтобы дал автограф!
Берут автографы и Мэтра рвут на части,
Чтоб унести его частицу жизни…

И этим хвастать средь себе подобных…
Художник любит рассуждать о жизни.
Меня он никогда не забывает
И к праздникам художник шлет открытки,

В них фраза есть – чтоб помнила я вечно:
 «Вы в памяти моей всегда, о Муза!
Моя любовь все также неизменна!»
И на вопросы праздных журналистов,

Кому и как столь преданно он служит?
Художник говорит, что служит Музе,
Ей посвящает все свои творенья!
И жизнь его наполнена любовью

К прекрасной женщине,
Что вечно служит Музой…
Потом мой муж, судьбы соперник тайный,
И бывший друг того, кто знаменитость,

Молчит угрюмо, курит беспрестанно,
Эскизы рвет, меня не замечает,
Переставляет в мастерской картины,
Не спит ночами, думает о жизни…

Мой муж давно весьма известный мастер,
И муки творчества приравнивает к славе…
…………………………………………………………………..
…………………………………………………………………..
История любви всегда печальна,
Как черное пятно на белом платье,

Невесты, что уже к венцу готова,
Вдруг с ужасом внезапным ощутила,
Что сердце не готово к узам брака…
Итог любви, увы, непредсказуем,

И никогда я не раскрою тайну,
Когда и почему я стала Музой
Красавца - мэтра, что мне безразличен,
И мужа, что мне дорог, как ребенок…

Но знают тайну стрелки циферблата
Фасада серого за каменной оградой –
Окно былого, что глядит мне в сердце,
Я из него увижу колокольню

И очертанья четкие собора,
Творения бессмертного Растрелли…
Всего лишь в трех шагах от шумных улиц
Стоят атланты, держат бремя судеб,

Навечно запечатаны их губы,
Они молчат, а мы не спим ночами…